Затем обернулся к факелу, чтобы лучше разглядеть клинок. Легонько взмахнув для пробы раз-другой, я не заметил в этом оружии ничего особенного… Хотя… Хотя я не ощущаю ставшего уже привычным чувства неправильности оружия. Вроде обычный клинок – но я знал: это мой меч . Это тот самый меч . Это меч, предназначенный для меня! Я поднес меч поближе к свету и осмотрел лезвие. И здесь ничего особенного, если, конечно, не считать красноватого оттенка металла. Да, меч отливал темно-красным, но это, несомненно, была сталь. Приглядевшись внимательнее, я заметил что-то вроде узора, покрывающего клинок и как бы мерцающего крошечными искорками. А может, мне это только казалось и никаких искорок не было? Они вроде бы бежали по лезвию, это призрачные огоньки, сплетаясь в замысловатый орнамент, но стоило чуть-чуть повернуть меч – и под другим углом ничего уже было не разглядеть. Ладно, решил я, у меня еще будет время на досуге изучить мой трофей. А сейчас время бежать отсюда, да поскорее. Небо, пожалуй, начинает сереть, а огромный диск луны уже основательно склонился к причудливо изрезанным силуэтам городских крыш. Еще пару часов – и рассвет… Как быстро пролетела эта ночь.
Я сделал шаг по направлению к вороному, привязанному к крюку в стене. Конь стоял спокойно, повернув ко мне массивную голову и, казалось, внимательно разглядывая своего нового хозяина.
– Вот и хорошо, мой ключик к золоту, – хрипло прошептал я, – стой спокойно, мой красавец… Видишь, я – Тот-Самый-Парень-С-Волшебным-Мечом, которого ты отвезешь в Семь Башен, к золоту эльфов… Поверь мне, дружок… Поверь мне, когда мы с тобой завладеем кладом, ты узнаешь, что такое сладкая жизнь. Вдоволь овса, теплое стойло, молоденькие кобылки… Ну, ты согласен?..
Бормоча эту дребедень, я медленно продвигался вдоль стены к жеребцу, животное не шевелилось, по-прежнему не сводя с меня глаз. Я положил руку на поводья и медленно смотал их с крюка. Затем повлек коня в сторону от входа, а жеребец спокойно переступил копытами, подчиняясь и разворачиваясь в указанную сторону… Как все просто… Шаг, шаг, еще шаг…
Конь тихо и невыразительно всхрапнул, и тут я услышал еще какой-то звук, словно отдаленный говор. Что это? Ах да, мой амулет! Я машинально поднес его к уху и прислушался.
– …Ну что, все? – весело произнес Меннегерн. – Ах нет, еще должен быть Воин… Эй, Воин! Где ты? Я ведь тебя не убил, я только задел тебя легонько… Неужели ты больше не хочешь поговорить со мной? Ну, выйди, расскажи мне какую-нибудь сказочку – о наследниках Эгеннлана, о пророчестве… А? Не хочешь? Ну да, обычно сказочки мне рассказывал Худой Обманщик, но, видишь, какая незадача – он уже не может больше врать. Это очень неудобно делать, когда голова лежит отдельно от тела… Ну, то есть не совсем отдельно… Эй, Воин, ты меня слышишь? Почему-то я уверен, что слышишь. Так вот, Худого Обманщика я посадил в большое кресло – там, в зале. Он ведь мечтал об этом кресле, не так ли? Оно похоже на трон. Ну так он сидит сейчас в этом кресле, так славно! А его голову я положил ему на колени, вот… Воин, ну где же ты? А может, ты здесь?
Я услышал стук распахиваемой двери, затем Меннегерн снова заговорил:
– М-да, истек кровью. Досадно, досадно. Ну, ничего не поделаешь, придется поискать другие развлечения. Вот, к примеру, эта дверь, что за ней? Почему-то Воин явился умирать сюда… Посмотрим, что у нас здесь есть…
Голос эльфа к концу последней тирады стал немного тише, должно быть, он отошел от мертвого тела барона. Затем раздался треск ударов, грохот… И совсем еле слышно (значит, еще дальше от амулета на груди мертвеца):
– О, какая чудесная находка…
Потом я услышал женский визг – должно быть эльф проник в комнату Ланы, и срывающийся, дрожащий голос Эрствина произнес совсем рядом:
– Не смей к ней прикасаться, нелюдь!
– О, дитя, – приторно-удивленно произнес Меннегерн, – иди-ка сюда, дитя, поиграем.
Я поглядел на поводья, намотанные на кулак, на меч в своей руке, на терпеливо ждущего вороного… Вот ведь как все просто – или почти что верная гибель от меча эльфа, или дорога к золоту Семи Башен. Искать меня никто не будет, эльф убрал всех, кто знал о деле хоть немного, а завтра убьют и его самого, завтра Меннегерн окажется один против огромного города… Да, здесь и думать не о чем! Принять решение так просто! Смерть – или богатство… Так просто…
Я рванул за поводья, торопливо намотал их снова на крюк и бросился в Большой дом. Странно, что я почти не хромал.

Глава 40

Первый отважный порыв прошел мгновенно, едва за моей спиной с грохотом захлопнулась тяжелая дверь. Вдобавок к темноте и всевозможным опасностям этого здания, я еще и очень слабо представлял себе планировку помещений. Эрствин водил меня в архив, расположенный в левом крыле здания, а апартаменты барона, куда я хотел попасть, находились в правом. И на втором этаже. Поэтому я наугад свернул от входа направо и осторожно двинулся, припав к стене, по коридору в поисках лестницы. Шел я медленно, прислушиваясь и приглядываясь. Один раз я едва не споткнулся о мертвое тело, распростертое поперек коридора.
Вот впереди замаячила полоска серебристого лунного света – значит, там окно. Я немного прибавил шагу… Затем слева впереди показался, вроде бы, поворот к лестнице, слегка подсвеченный красноватыми бликами. Я сунулся туда, но эта лестница вела не вверх, а вниз. Всего четыре ступени. Да, я узнал, это был вход в зал Совета. Ведущие в зал ступени были залиты кровью… На всякий случай я осторожно пригнулся и заглянул внутрь. Жуткое зрелище. Несколько десятков мертвецов, в беспорядке усеявшие пол вперемежку с обломками кресел и опрокинутыми столами… На подиуме – в кресле главы Совета – восседало обезглавленное тело Сектера. В точности так, как и описывал эльф… Несколько свечей продолжали гореть, я еще подумал, что если какая-то из них опрокинется, то может возникнуть пожар… Здесь мне делать было нечего и я двинулся дальше. Вскоре действительно попалась лестница, ведущая наверх. Я, держась за стену, поднялся, опять удивившись, что больная нога совершенно не мешает… Пожалуй, я прихрамывал только по привычке…
Второй этаж… Я был здесь около полугода назад, когда встречался по делам с Леверкойским бароном. Очень давно, я подзабыл, как расположены эти комнаты… Но свет маячил только в конце одного из коридоров и еще мне показалось, что я слышу звон оружия и топот… Или это мой амулет шутит со мной шутки? Я отшвырнул цацку, мне больше не понадобится магический амулет, связанный с медальоном покойного Вальнта… Он только мешает. Да, впереди в самом деле звенели клинки. Я, стараясь не топать, пошел на шум. Точно – вот дверь, ведущая в баронские “покои”… Поперек прохода простерлась нога в тяжелом сапоге – мертвый сэр Вальнт… А шум схватки стал совсем отчетливым. Странно, но Эрствин еще держался. Я осторожно заглянул в проем – нужную мне дверь комнаты племянницы барона легко было узнать по выломанному ударом эльфа замку. Я тихонько подкрался к ней, вытащив на ходу из кармана перстень, заряженный своего рода боевым заклинанием. Вообще-то, хорошая вещь в уличной потасовке, когда бьешь кулаком… Но может пригодиться и вот так, на расстоянии. Я заглянул в комнату и мне сразу стало ясно, почему Эрствин все еще жив – Меннегерн развлекался. Он легко теснил парнишку, которому, ясное дело, не хватало сил парировать удары эльфа. Мальчик был измотан и тяжело дышал, вот я увидел, как он оступился – и тут же острие клинка Черного Ворона ужалило его в плечо. Эрствин скривился, но отскочил в сторону, вырываясь из угла, куда его загнал противник. Тот позволил мальчику отступить к центру комнаты, намереваясь продолжить “игру”. В шести или семи местах на одежде Эрствина выступила кровь, забаву эльф выбрал довольно однообразную. В другом углу я заметил скорчившуюся фигурку Лерианы, девушка сжалась и стиснутыми кулачками прижимала к горлу складки плаща… Когда эльф снова ранил ее родича, она тихо всхлипнула… Я тщательно прицелился и, дождавшись удобного момента, швырнул свой перстень – и тут же бросился следом.
С заклинанием – а оно действует как довольно сильный тупой удар – хитрость заключалась в том, чтобы угодить в противника именно камнем, а не металлическим ободом. Ну, когда перстень на пальце, то все просто, а тут… Впрочем, мне повезло – удар вышел таким, что даже сбил Меннегерна с ног, однако прыткий эльф успел извернуться в падении и, упав на пол, тут же перекатился, уходя от моего следующего удара. Не тут-то было, я наступил ногой на полу черного плаща и сдержал движение противника – и сразу же рубанул почти наугад. Эльф снова увернулся, однако я все же зацепил его. И тут же повторил удар – мне снова удалось его достать острием, самым кончиком – но Меннегерн встал на ноги. Немного странно, я едва оцарапал эльфа, однако тот оба раза дергался так, словно получал чувствительную рану. Видимо, дело в моем мече? Не зря же заговорщики возлагали на оружие Бибнона столько надежд… Поднявшись, эльф отступил, разглядывая меня. В комнате было темно, но эльфы прекрасно видят во мраке. Впрочем, тут мы с ним были практически на равных – мои амулеты также обостряли зрение.
– Ага, еще один человечек, – произнес эльф, кривя тонкие губы, – еще один маленький славненький неуклюжий человечек. За то, что ты ударил меня в спину, я убью тебя очень больно, человечек. Да, а чем ты меня ударил?
Взгляд эльфа скользнул по полу – должно быть в поисках тяжелого массивного предмета, долбанувшего его в спину и сбившего с ног. На полу ничего не было и я, воспользовавшись удивлением Меннегерна, перешел в атаку. Отвечать на его угрозы я не стал, берег дыхание. Мне казалось, что моя атака будет неотразимой, но эльф непостижимо быстро сместился в сторону и заявил:
– Медлительный человечек. Да еще и хромой. Сейчас я его убью и мы еще поиграем, дитя. Верно?
Эрствин, который отполз в угол к Лериане и в изнеможении сидел, прислонившись к ее ногам, только вздохнул, даже не делая попыток подняться – настолько он обессилел.
Я снова попытался атаковать – и снова безрезультатно, Меннегерн легко уходил. Он не парировал удары, а уклонялся, изучая, должно быть, мою манеру ведения боя. Я понял, что ему на это не потребуется много времени и по-настоящему испугался. Справиться с Меннегерном мне было явно не по силам. Я принялся атаковать, беспорядочно нанося удары, поскольку надеялся, что эльф все же устал после сегодняшних подвигов, но мой противник был быстр и подвижен. И выглядел даже, пожалуй, свежее, чем я… Однако я продолжал атаковать, уповая только на чудо. И в конце концов эльф не уклонился, а поднял клинок, парируя мой удар. Сам не знаю, каким чудом я догадался, что сейчас наши мечи наконец-то встретятся и вложил в этот удар всю силу, какую только мог. Звон, скрежет – внезапно князь, не сдержав моего удара, полетел на пол. И рухнул поблизости от скорчившихся в углу ребятишек. С неожиданной прытью Эрствин бросился к эльфу и всадил ему меч в бок. Я занес клинок, Эрствин тоже приготовился повторить свой выпад, как вдруг эльф как-то странно отскочил в сторону, вывернулся из-под наших мечей и бросился вон из комнаты…

* * *

Я довольно четко помню, как покинул замок. У самых ворот я вдруг отчего-то заволновался, что не смогу вырваться наружу… Почему? Створки были распахнуты настежь, поблизости не было ни одного живого человека, только несколько трупов – почти все болотники, застигнутые врасплох и не сумевшие отстоять ворота… Схватка уже сместилась к горящему замку, там по-прежнему в дыму раздавались вопли и звон оружия. Скорее всего, исход схватки был все еще сомнителен, но мной владела только одна мысль – бежать… Я так заторопился, что снова попытался подняться и даже сделал два шага – собственно, я не шел, а просто перебирал ногами в падении…Но успел все же схватиться руками за массивную скобу на створке прежде, чем свалился. Под моим весом створка еще немного повернулась в ржавой петле, издав ужасающий визг. Перебирая руками по осклизлой влажной древесине и медленно переставляя ноги, я выбрался наружу и, едва оставил опору и сделал шаг по дороге, как тут же свалился. Левая нога окончательно отказалась выдерживать вес тела…
Если бы я мог хоть немного соображать, то обязательно прихватил бы что-то вроде костыля, да просто надежную палку, на которую можно было бы опираться при ходьбе. Ну, какое-нибудь сломанное копье, или топор, что ли… Но я так спешил, в ужасе ожидая, что ворота захлопнутся передо мной, что кто-то вдруг на меня нападет… Я сам не могу сказать, чего я боялся – но накативший вдруг безотчетный страх гнал и гнал меня подальше от горящего Дашстеля… И я пополз – по мокрым вонючим стволам, втоптанным тысячами ног в болотную жижу. Эта жижа – мерзкая, вонючая полужидкая субстанция, вязкая и тягучая, выступала между досок и бревен, которые образовывали дорожный настил, мазала, пятнала меня, словно намереваясь пометить навеки, наложить несмываемое клеймо: “Ты мой, ты вечный раб памяти о болотах, вечный раб страха перед болотами, вечный, вечный, вечный…” Но я полз, стиснув зубы, размеренно перебирая окровавленными ладонями – полз.
Все, что было потом, слилось в памяти в один сплошной безликий ряд, среди невнятных серых образов которого яркими знаками выделялись отдельные редкие воспоминания. Помню, как на рассвете я обнаружил мертвого Вздоха. Я подполз к нему. У сержанта было перерезано горло, но это меня совсем не взволновало. Я мельком оглядел его вывернутые карманы – разумеется, ничего ценного там не было. Но я знал, где у Вздоха в полу нижней рубахи зашита серебряная монета и отыскал ее. Еще я позаимствовал кое-что из его одежды…
Чуть позже мне встретился местный крестьянин, выбравшийся спозаранку по каким-то своим делам. Увидев меня, он в ужасе убежал… Потом и вовсе – никаких членораздельных воспоминаний. Не помню, как я выбрался на твердую почву. Не помню, сколько часов – или дней? – я полз, когда смог встать…Самым странным во всей истории моего странствия из Болотного Края в Геву было то, что меня никто не добил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44