– Тысячу? Нет у меня тысячи фунтов!
– Нет – так достань. Это в твоих же интересах, дорогуша.
– Как бы тебя саму не достали! – бушевал Дандрадж. – Вот позвоню в полицию – она тебя из-под земли достанет.
– Только попробуй, – вмешался суровый мужской голос. – Мы те харю-то располосуем. Думаешь, с шелупонью какой разговариваешь? Мы тут все в законе, понял?
Дандридж понял. Как не понять. В трубке снова раздался женский голос:
– Учти: у нас и в полиции свои люди. Стукнешь – нам мигом дадут знать. Так что ищи-ка ты лучше тысячу фунтов.
– Но я не могу…
– А звонить нам не надо. Мы тебе сами позвоним, – пообещала мисс Боулз и бросила трубку.
Дандридж положил трубку не так поспешно. Потом скорчился и схватился за голову.
Сэр Джайлс возвращался из Лондона весьма довольный. Миссис Фортби на этот раз превзошла себя, до сих пор приятно вспомнить. Но еще больше порадовала его таинственная фраза, которую бросил в телефонном разговоре Хоскинс: «Рыбка на крючке». Остается раскинуть сеть, в которой Дандридж окончательно запутается. Запарковав машину, сэр Джайлс поднялся к себе в приемную для избирателей и вызвал Хоскинса.
– Вот полюбуйтесь. – Хоскинс разложил на столе фотографии. – Снимочки первый сорт.
Сэр Джайлс с удовольствием оглядел снимки.
– Замечательно. Одно слово – замечательно. Ну и что наш любовничек?
– Потребовали с него тысячу. А он говорит – нету.
– Получит он свою тысячу, будьте благонадежны. Он за эту тысячу откупится от шантажистов, а мы за эти же деньги купим его с потрохами. Больше он ни о каком туннеле не заикнется. Теперь Оттертаунская трасса – дело решенное.
Хоскинс ушам своим не поверил:
– Оттертаунская? Вы же хотели, чтобы магистраль пролегла через теснину. Я думал…
Сэр Джайлс собрал фотографии, положил в конверт, а конверт сунул к себе в кейс.
– Эх, Хоскинс, ваша беда в том, что вы не видите дальше собственного носа. По-вашему, я должен отказаться от великолепного поместья и красавицы жены? По-вашему, мне не дороги интересы избирателей вроде генерала Бернетта и мистера Буллетт-Финча, так его растак? Конечно же, дороги. Сэр Джайлс – честнейший малый, защитник обездоленных.
И, предоставив Хоскинсу самому догадываться, что это вдруг на него нашло, сэр Джайлс покинул кабинет.
Спутать след – самое милое дело, размышлял сэр Джайлс, садясь за руль. Так можно убить сразу двух зайцев. Во-первых, Пакерингтона: решение о прокладке магистрали через Оттертаун его точно убьет. Его кончина доставит сэру Джайлсу несказанную радость. Пакерингтон ему ни сват ни брат. Слишком много из себя строит. Итак, заяц номер один – Пакерингтон. Далее, в Оттертауне будут назначены дополнительные выборы, в результате магистраль все-таки пустят через теснину, и с Хэндимен-холлом будет покончено. Это заяц номер два. К тому времени сэр Джайлс заломит за поместье еще больший выкуп, и никто, по крайней мере Мод, не посмеет обвинить его в том, что он-де недостаточно усердствовал. Тут только одна загвоздка – старый осел лорд Ликем. Ему хоть кол на голове теши: заладил про Клинскую теснину – и все тут. Но это еще полбеды. Мод способна доставить неприятности и посерьезнее. Как бы и впрямь не лишиться места в парламенте. Но зато он получит сто пятьдесят тысяч, а уж миссис Фортби его ждет не дождется. Как бы ни повернулось дело, сэр Джайлс в любом случае не прогадает. Теперь самое главное – похерить затею с туннелем. Он остановился у «Герба Хэндименов», зашел в гостиницу и попросил передать Дандриджу, что сэр Джайлс Лннчвуд желал бы побеседовать с ним в гостиной.
Дандридж спустился в гостиную. Он был не в духе. Сейчас ему меньше всего хотелось беседовать с членом парламента от Южного Уорфордшира. Насчет шантажа с ним не посоветуешься. Но сэр Джайлс встретил его с такой сердечностью, какой, по мнению самого Дандриджа, он уже не заслуживал.
– Очень, очень приятно познакомиться, – твердил сэр Джайлс и яростно тряс вялую руку Дандриджа. – Я, голубчик, давно собирался к вам заехать и поговорить насчет недоразумения с магистралью. Да вот, как на зло, пришлось отлучиться в Лондон. Как обслуживание? Эта гостиница принадлежит нам с женой. Если что не так, только скажите – я распоряжусь. Пойдемте-ка в отдельный кабинет, выпьем чаю.
Он провел гостя в небольшой кабинет с телевизором. Там сэр Джайлс плюхнулся в кресло и достал сигару.
– Курите?
Дандридж покачал головой.
– И правильно делаете. А впрочем, от сигар, говорят, никакого вреда. К тому же невелик грех. И что за мужчина без недостатков, правда? – Сэр Джайлс обрезал кончик сигары серебряным ножичком.
Дандридж вздрогнул. Сигара напоминала ему нечто такое, что играло не последнюю роль в его занятиях с мисс Боулз. А уж что касается грехов…
– Так вот насчет автомагистрали, – продолжал сэр Джайлс. – Давайте начистоту. Не люблю я ходить вокруг да около, по мне лучше рубить сплеча. Такой уж у меня характер: сразу беру быка за рога. Только так мне и удалось выйти в люди. – На миг он умолк, чтобы Дандридж успел оценить его богатую образами речь и коварную прямолинейность. – И должен вам заметить, что ваша затея насчет прокладки автомагистрали через мои владения мне ох как не нравится.
– Это, собственно, не моя идея, – возразил Дандридж.
– Лично вы ничего такого не предлагали. Но ведь это же ваша министерская шатия-братия додумалась пустить чертову дорогу через теснину. Скажете, не так?
– Видите ли, дело в том, что…
– Ага! Что я говорил? Значит, так оно и есть. Меня на мякине не проведешь.
– …Дело в том, что сам я против прокладки дороги через теснину, – закончил Дандридж, когда сэр Джайлс наконец дал ему вставить словечко.
Сэр Джайлс посмотрел на него с сомнением:
– Вот как? Приятно слышать. Вы, значит, стоите за Оттертаунское направление? Похвально, похвально. Этот вариант куда удачнее.
– Нет, я не за Оттертаунскую трассу. А вот туннель под Клинскими холмами…
Сэр Джайлс разыграл удивление:
– Минуточку. Клинский лес отведен под живописные виды. Кто же это вам позволит устраивать там кавардак?
Его манера то и дело менялась, словно направление ветра. Сейчас он говорил с небрежностью заводского работяги.
– Никакого кавардака не… – начал Дандридж, но тут сэр Джайлс перегнулся через стол и приблизил к нему свирепое лицо.
– Ну да, как же. Вот что я вам скажу, молодой человек, – процедил он, тыча Дандриджа пальцем в грудь. – Чтоб ни про какие туннели я больше не слышал. Хватит рассусоливать, принимайте решение – и точка. Какое – дело ваше. Он мне будет про туннели баки заливать, а я, понимаешь, сиди кукуй! Бабе моей мозги пудрите, со мной этот номер не пройдет. Мне нужна полная ясность. Да или нет. Оттертаунская трасса – да, Клинская теснина – нет.
И он откинулся в кресле, попыхивая сигарой.
– В таком случае разговаривайте с лордом Ликемом, – ледяным тоном ответил Дандридж. – Последнее слово за ним.
– За кем? За лордом Ликемом? Уж мне-то можете не рассказывать. Можно подумать, министр направил вас сюда за тем, чтобы вы позволили старому хрычу своевольничать. Вам же поручено внушить ему нужное решение. Меня не проведешь: у меня на спецов глаз наметанный. Как вы скажете, так он и сделает.
Дандридж воспрял духом. Наконец-то он сподобился долгожданного признания.
– Пожалуй, некоторым влиянием я действительно обладаю, – согласился он.
Сэр Джайлс просиял:
– Вот видите! По-настоящему способного человека не часто встретишь. Я их нюхом чую. А уж отблагодарю так, что мое почтение. Вы как поговорите с лордом Ликемом, загляните ко мне. Не пожалеете.
Дандридж выкатил на него глаза.
– Вы хотите сказать, что…
– Валяйте напрямик – чем вас отблагодарить. – Сэр Джайлс многозначительно подмигнул. – Я все время твержу: кто со своими щедр, тот и чужого не обидит. Так ведь? Я не выжига какой-нибудь. В долгу не останусь.
Он затянулся сигарой, пристально следя сквозь клубы табачного дыма за выражением лица Дандриджа. Дандридж понял, что самое время отбросить стеснительность. Он нервно сглотнул слюну.
– Премного благодарен, – произнес он.
– И кончен разговор! – воскликнул сэр Джайлс. – Как только я вам понадоблюсь, милости прошу ко мне в приемную или в Хэнднмен-холл. Проще всего застать меня утром в приемной,
– Но что я скажу лорду Ликему? Он решительно настроен в пользу Клинского направления.
– А вы передайте, что, если он станет упорствовать, моя драгоценная супружница возьмет его на цугундер за незаконный арест. Так прямо и передайте.
– Вряд ли лорду Ликему это понравится, – забеспокоился Дандридж. Ему вовсе не хотелось приставать к старому судье с угрозами.
– И еще передайте, что я его обдеру как липку. Не забудьте, у меня есть свидетели, влиятельные люди. Они и под присягой подтвердят, что он на расследовании был пьян и буянил. И вдобавок оскорблял присутствующих. Скажите, что мы его опозорим на весь свет, выжмем из него все до последнего гроша. Он у меня попляшет.
– И все же я сомневаюсь, что лорду Ликему эта понравится, – повторил Дандридж. В чем он не сомневался, так это в противоположном,
– Конечно, не понравится. Со мной шутки плохи.
Дандридж уже убедился. После ухода сэра Джайлса он вернулся в номер и еще раз просмотрел фотографии. Фу, гадость. Дандридж даже принял таблетку аспирина. Затем нехотя отправился в Загородную больницу. Придется убеждать лорда Ликема изменить решение. Сэр Джайлс обещал отблагодарить – значит, надо сперва заслужить эту благодарность. Другого выхода нет. Если Дандридж не примет это предложение, он погиб.
По пути домой сэр Джайлс остановил машину, открыл кейс и достал фотографии. А ведь правда есть на что посмотреть. Миссис Уильямс – женщина с фантазией, что есть то есть. И собой недурна. Очень даже недурна. Может, заглянуть к ней как-нибудь на днях? Сэр Джайлс убрал фотографии и поехал дальше.
13
Найти лорда Ликема в Загородной больнице оказалось нелегко. В палате Дандридж никого не обнаружил.
– Завел скверную привычку слоняться по больнице, – объяснила старшая сестра. – Поищите в аббатстве. Вечно он там сшивается. А ведь ему это вредно. Говорит, что ему нравится разглядывать могильные плиты. По-моему, нездоровый интерес.
– Может быть, травма сказалась на его психике? – с надеждой предположил Дандридж.
– Трудно сказать. Лорды, как я заметила, все с приветом.
В конце концов Дандридж отыскал лорда Ликема в саду. Тот расписывал отставному ветерану достоинства плетки-девятихвостки. На свое счастье, его собеседник страдал глухотой.
– Ну что там еще? – окрысился лорд Ликем на прервавшего его Дандриджа.
– Можно вас на пару слов?
– Что такое?
– Я насчет автомагистрали.
– Да в чем дело-то? В понедельник я возобновляю расследование. Вы что, подождать не можете?
– Боюсь, что нет. Видите ли, в результате обстоятельного полевого исследования привходящих социально-экологических и географических факторов…
– Тьфу ты! А говорил – на пару слов.
– …Мы пришли к выводу, – продолжал Дандридж, отчаянно придумывая подходящую к случаю наукообразную заумь, – что, учитывая…
– Так что вы все-таки выбрали? Оттертаун или Клинскую теснину? Да не тяните вы кота за хвост.
– Оттертаун, – выпалил Дандридж.
– Через мой труп.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – покривил душой Дандридж. – Я только вот о чем хочу вас предупредить. Как вам, должно быть, известно, правительство поставило своей целью погасить недовольство общественности, вызванное строительством автомагистрали…
– И вы думаете, если снести семьдесят пять новых .муниципальных домов, недовольство общественности утихнет? – возразил лорд Ликем.
– …Однако судебный иск, который намерена вчинить вам леди Линчвуд, несомненно…
– Вчинить мне иск? – воскликнул судья. – Она собирается…
– За незаконный арест, – пояснил Дандридж.
– Но ее арестовала полиция! Если у нее есть какие-то претензии, пусть разбирается с теми, кто виноват. Все равно ни один судья в здравом уме не признает ее правоту.
– Как я понял, она хочет пригласить в качестве свидетелей ряд весьма почтенных граждан. Они готовы подтвердить под присягой, что вы были пьяны.
Лорд Ликем сердито запыхтел.
– И допускали личные оскорбления. – Дандридж стиснул зубы. – И нарушали общественный порядок, И вообще по состоянию здоровья вас следовало бы отстранить…
– Что-о?! – вскричал судья с такой яростью, что компанию престарелых пациентов как ветром сдуло, а с крыши больницы вспорхнула стайка голубей.
Когда эхо на Эбби-клоус умолкло, Дандридж продолжал:
– Короче говоря, она вознамерилась выставить вас в неприглядном свете. Разумеется, такой поворот дела не в интересах министра, вы же понимаете.
Но лорд Ликем, по всей видимости, уже ничего не понимал. Он как подкошенный рухнул на скамейку и с ненавистью уставился на свои домашние тапочки.
– И конечно, – не давая ему опомниться, продолжал Дандридж, – многие склонны подозревать, что из-за ваших с леди Линчвуд разногласий относительно Клинской трассы решение ваше окажется небеспристрастным.
– Небеспристрастным? – выдохнул лорд Ликем. – Да ведь решение насчет теснины само напрашивается.
– А скажут, что вы его приняли из-за иска, который леди Линчвуд собирается вам предъявить. Но если вы поддержите Оттертаунскую трассу… – Дандридж умолк, чтобы лорд Лнкем сам догадался о последствиях.
– Вы полагаете, что она одумается?
– Полагаю, что да, – подтвердил Дандридж. – То есть я совершенно уверен, что да.
В «Герб Хэндименов» Дандридж вернулся весьма довольный собой. Он и сам не предполагал, что с отчаяния может быть так речист. Утром надо заглянуть к сэру Джайлсу насчет ста тысяч фунтов. Поужинав раньше обычного, Дандридж поднялся в номер, запер дверь и еще раз посмотрел фотографии. Затем погасил свет и припомнил еще кое-какие действия, которые он мог бы проделать с мисс Боулз, но, увы, не проделал. А разве плохо было бы, к примеру, придушить эту суку к чертовой матери?
Сэр Джайлс и леди Мод в Хэндимен-холле ужинали вдвоем. Обычно их застольные разговоры живостью не отличались и сводились к обмену колкостями, но сегодня оба были настроены благодушно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32