…Ч Запомните, дети, никогда не рано совершить доброе, никто не может быть
слишком молод для подвига Ч великому князю Владимирскому Александру Н
евскому на Чудском озере было двадцать три года, а почти через полтысячи
лет он был причислен к лику святых и канонизирован. Не потому, что церковь
осознала его святость, а потому, что Петр I нуждался в легендарном великом
герое, который отвечал житейским представлениям простых людей о святос
ти, то есть самом дорогом нам, самом заветном, навсегда связанном с истино
й, благом, любовью и преданностью нашей Отчизне. И от этого имя Александра
Невского, как и полагается святому, нетленно, ибо приходит к нам из мглы вр
емени всякий раз, когда земля наша в беде и опасности…
Ч Вы смеетесь? Ч сердито выкрикнула Вихоть.
Ч Нет, я не смеюсь. Я грущу, а вы считаете, что детям не надо говорить о том, ч
то Александр Невский был прославлен и почитаем как святой благоверный в
оитель?
Вихоть круто повернула направо в тенистый зеленый переулок, слабо освещ
енный старыми желтыми фонарями, застроенный деревянными домишками с ла
вочками у калиток, она так резко рванула в сторону, что я чуть не пролетел
мимо, но сумел сманеврировать и устремился вдогонку ее размашистому мощ
ному шагу.
Ч Да, я уверена, что это ненужная, вредная информация, мешающая неокрепше
му детскому сознанию выработать четкое, ясное мировоззрение.
Я вздохнул:
Ч Бедный Владимир Мономах…
Ч При чем здесь Мономах? Ч настороженно Ч подозрительно спросила зав
уч.
Ч Дело в том, что основателя и собирателя Руси тоже почитали святым.
Ч Ага, я вижу, Коростылев воспитал достойного ученика! Ч ядовито замети
ла Вихоть, и я легко представил себе, как она распекает в учительской ребя
т-штрафников.
Ч Я надеюсь, Ч ответил я тихо. Ч Я бы очень хотел быть достойным ученико
м Коростылева. И позволю себе заметить, что он не занимался религиозной п
ропагандой, а делал самое трудное, что выпадает на долю учителя…
Ч Интересно знать, что же вы считаете самым трудным в нашей работе? Ч за
пальчиво спросила Вихоть, и меня охватила тоска от бессмысленности наше
го разговора, его бесплодности и безнадежности. Нельзя словами раскраси
ть пепельно-серый мир дальтоника.
Ч Я, наверное, не смогу вам этого объяснить, но сказать вам о том, чем заним
ался целую жизнь Коростылев, я обязан. Несколько десятилетий подряд он м
ножеству детишек мягко и настойчиво прививал мысль, ощущение, мировоззр
ение, что класс, школа, город, страна, мир Ч огромная семья этого маленько
го человека и все нуждаются в его помощи и участии. Он приучал нас к мысли,
что наша история Ч это не хронологическая таблица в конце потрепанного
учебника, а наша родословная, живое предание о нашем общем вчера, без кото
рого не может быть завтра. Он объяснил, растолковал, уговорил нас всех, зас
тавил поверить, что литература Ч это не образ Базарова или третий сон Ве
ры Павловны, а мироощущение народа, его ищущая, страдающая и ликующая душ
а, выкрикнутая в вечность… А-а! Ч махнул я рукой с досадой.
Ч Что там говорить сейчас!..
Ч Действительно, что вам со мной говорить! Где уж нам понять вас, столичн
ых! Ч обиженно проржала Вихоть, Ч но я, между прочим, на разговор с вами н
е набивалась…
Ч Это правда, Ч согласился я. Впереди замаячил перекресток, и мне стало
любопытно, куда она повернет Ч налево или направо? Ч Вы действительно н
а разговор со мной не набивались. Мне даже показалось, что вы избегаете ра
зговора со мной.
Ч Это почему еще? Ч вскинулась она и, убыстрив шаг, не дожидаясь моего от
вета, свернула за угол направо. Ч Чего это мне избегать разговора с вами?

Это занятно. Интересно, что она пошла направо. Она ведь сказала, что идет н
е домой.
Ч Вы избегаете со мной серьезного разговора о том, что могло произойти в
школе…
Ч А, что должно было Ч произойти в школе? Слава богу, в моей школе все в по
рядке! Ч Она говорила с нажимом: В МОЕЙ ШКОЛЕ… ВСЕ… В ПОРЯДКЕ…
Ч Сомневаюсь…
Ч А мне безразлично, сомневаетесь вы или нет! К школе это не может иметь о
тношения… И, конечно, мне не нужно, чтобы вы без серьезных оснований тормо
шили всех, допрашивали
Ч переспрашивали… Всю школу перебулгачите, а результатов будет нуль…

Ч А у меня есть серьезные основания, Ч сказал я уверенно.
Ч По крайней мере два…
Ч Даже целых два! Мне не расскажете, конечно?
Ч Обязательно расскажу. Первое Ч вся жизнь Коростылева была замкнута
на школу. У него не было в привычном смысле личной жизни вне школы, бытовые
проблемы его не интересовали. Поэтому, скорее всего, телеграмма была ини
циирована какими-то событиями в школе, о которых я обязательно узнаю. В эт
ом я вас уверяю…
Ч На здоровье! Тем более, что в информаторах нужды на будет, а второе?
Нам оставалось пройти два квартала, и упремся в Комендантскую улицу. Там,
где я ее увидел. Только мы должны были выйти на полкилометра раньше того м
еста, где я оставил машину с Барсом.
Ч Второе? Ч не слеша переспросил я. Ч Второе основание из области ощущ
ений. Бездоказательных, непроверяемых. Впечатления и предчувствия…
Ч Какие же именно у вас ощущения и впечатления? Ч недовольно мотнула он
а головой, которой сильно не хватало дуги и удил.
Ч Мне показалось, что вы не чрезмерно огорчены смертью своего коллеги…

Она задохнулась от ярости, только рот широко открывала, как вынырнувший
из глубины пловец.
Ч Ну… ну… ну… это, знаете ли… дерзость… нахальство…
Ч Ощущение не может быть дерзостью или нахальством. Мне так показалось,
Ч пожал я плечами. Ч Впечатление у меня такое сложилось.
Ч Наглость Ч то, что вы мне говорите о своих дурацких впечатлениях! Ощущ
ение у него! что ж мне Ч рядом в могилу ложиться? Так я ему не жена! Я в отлич
ие от некоторых не какой-то там Янус двуличный, а скорблю со всеми, как пол
агается…
Скорбит со всеми, как полагается, а ведь наверняка когда-то Кольяныч ей го
ворил, что Янус не двуличный, а просто смотрит он своими двумя лицами Ч пе
чальным и радостным, в прошлое и будущее, скорбит и надеется. Да, забыла он
а в суматохе жизни, много дел должно быть у такого энергичного завуча. Ско
рбя как полагается, вышли мы на Комендантскую улицу, и она отрезала:
Ч Все, до свидания Ч вот мой дом, я пришла, Ч и показала рукой на трехэта
жное кирпичное сооружение на противоположном углу.
Ч До свидания, Екатерина Сергеевна. Я вас еще обязательно навещу, Ч уве
ренно пообещал я.
Она пошла через дорогу, бросив мне через плечо неопределенное:
Ч Это уж как там получится…
Впереди по улице еле просматривался в наступившей темноте мой автомоби
льчик. Я медленно направился к нему, на ходу обдумывая странный маршрут н
ашей прогулки. Вихоть шла к кому-то Ч на свидание или в дом, но, встретив ме
ня, передумала и, описав большой круг, вернулась к себе. Ах, как мне хотелос
ь знать, к кому она собиралась в гости! К подруге? Портнихе? Сослуживице? Ро
дственнице?
Во всяком случае, к кому бы Вихоть ни шла, она явно не хотела, чтобы я знал об
этой встрече.
Я открыл дверцу машины, и Барс коротко, радостно взвыл Ч он тосковал в это
й железной скорлупе, в отчаянии и безнадежности дожидаясь меня. Он толка
лся носом мне в затылок, в ухо, тонко, горлово подвизгивал, будто хотел мне
сказать, что-то очень важное, и мука немоты судорожно скручивала его муск
улистое, поджарое тулово.
Ч Терпи, брат, Ч сказал я ему. Ч Терпи. Такая у нас с тобой работа Ч терпе
ние, ожидание, внимание…
Вслушиваясь в мой голос, он успокоился, примостился тихо на заднем сиден
ье, только уши по-прежнему стояли дыбком.
Ч Поехали теперь к Наде..
Ночи, настоящей тьмы в начале лета здесь не бывает. Когда я подъехал к дому
, на востоке уже лежала сочная мгла, налитая густой синевой, а на другой ст
ороне горизонта еще рдели остатки заката, и небесный купол там не достав
ал до земли, размытый желто Ч красными бликами исчезнувшего за лесом со
лнца. И от этого казалось, будто ночь сама источает этот недостоверный пе
рламутрово-серый свет.
Напротив дома Кольяныча стояла у калитки женщина. Наверное, я бы и не заме
тил ее силуэт, еле просматривавшийся в дымных сумерках, но она шагнула мн
е навстречу:
Ч Вечер добрый… Я Дуся Воронцова… Дуся сегодня уже дважды привечала ме
ня и все-таки снова назвала себя, потому, что привыкла за целую жизнь, что л
юди, едва познакомившись с ней, тотчас забывают ее невыразительное добро
е лицо с мелкими чертами, словно размытыми многолетними огорчениями, тяг
отами и бабьими слезами.
Ч Здравствуйте, Евдокия Романовна, я рад вас видеть…
Ч Ой, как хорошо! Ч И заторопилась, быстро заговорила, словно спешила ск
азать, успеть передать, пока я снова не забыл ее: Ч Надя не ложится спать, о
на вас дожидается. Она мне сказала: «Обязательно Станислав Павлович к на
м зайдет». Надюшка у меня такая в слове твердая! И другим всем верит…
Почему-то я знал, что Надя будет ждать меня. Я был уверен, что она захочет уз
нать хотя бы о первых моих шагах в розыске. Да и мне очень хотелось поговор
ить с ней. Она может мне объяснить многое. Подумал об этом Ч и сразу же пой
мал себя на том, что мне охота поговорить с ней не только о случившемся. Мн
е хотелось поговорить с Надей.
Дуся, еле различимая в темноте, неуверенная, незапоминающаяся, встревоже
нная моим молчанием, засуетилась, просительно сказала:
Ч Идемте, а? Сейчас еще не поздно, ничего, мы и чай сделали, и пирог я успела
спечь. Заходите, Надя вам будет рада. Ч И, боясь, что я откажусь, быстро пош
ла через дорогу к своему дому.
Надя за столом читала книгу. Зеленый югославский абажур окрасил комнату
в призрачные тона, в углах комнаты замерли сторожкие болотные тени. На эл
ектрической плитке тихонько пофыркивал чайник, старый жестяной чайник
с носиком, заткнутым свистком. Когда-то чайник был красным, а теперь эмаль
обтерлась, отбилась до металла, и стал он похож на маленький паровоз. Свис
ток тоненько, сипло присвистнул. В круглом жестяном котле всегда неподви
жного паровозика за долгие годы столько воды накипело Ч полмира объеха
ть можно, а он простоял все это время на плитке. Свисток поначалу давился п
аром чуть слышно, а потом его свист стал настойчивее и громче, он предупре
ждал нас: не молчите, Ч он гнал нас перед собой по невидимым рельсам необ
ъяснимого смущения.
Ч Вам покрепче? Ч спросила Надя.
Ч Да, если можно, почти одну заварку.
Она довольно кивнула:
Ч Я тоже люблю настоящий чай.
Надя насыпала в фарфоровый заварочный чайник черно-коричневые засушен
ные травинки из длинной пачки со смешной этикеткой Ч диковинный горбат
ый слон, похожий на дромадера, несущий на себе погонщика с опахалом Зелен
оватый полумрак, смуглая девушка с родинкой на лбу, индийской «тикой». Он
а в этот момент была непохожа на учительницу в забытом маленьком Рузаеве
, а казалось, что сошла Надя с оборотной стороны чайной этикетки Ч добежи
т горбатый слон до края пачки, завернет его за угол погонщик, подхватит по
терявшуюся принцессу и умчит обратно в забытую сказку.
Чай Надя разливала в большие чашки. Над красно-золотистой жидкостью мле
л белый парок. Чайник на плитке иногда тонко всхлипывал вялым свистком. М
аленький паровозик, недвижимо мчащийся в никуда. Куда везешь?..
Ч Устали, наверное? Ч спросила Надя.
Ч Не знаю. Наверное, устал. Не знаю. Просто бывают дни, полные потерь, огорч
ений и неудач. Вот в такие дни меня отравляет досада, горечь, боль. И тогда я
чувствую, как старею…
Дуся, неслышно сновавшая где-то за спиной, сказала:
Ч Ну, вам до старости еще далеко, вы совсем молодой мужчина.
Я усмехнулся, а Надя, не обращая внимания на мать, спросила:
Ч Как вы думаете, вам удастся, что-нибудь узнать?
Мне не хотелось с ней хорохориться, что-то изображать и представлять Ч я
себя чувствовал с нею удивительно просто и легко. Вообще с того момента, к
ак она мне сказала, что много лет назад была влюблена в меня, я понял, что с н
ей надо говорить или совершенно искренне, или не разговаривать вовсе, но
мне хотелось с ней говорить. Я только сейчас ощутил, что все время хотел На
дю увидеть и говорить с ней.
Ч Не знаю. Это трудное дело. И вполне загадочное Ч я понял, что очень мног
ие не хотят, чтобы я отыскал правду
Ч Значит, шансы есть?
Ч Конечно. Такие шансы всегда есть. По своему опыту я знаю, что следовате
ль побеждает, если он начинает думать о своем деле всегда.
Дуся, деликатно покашливая, вышла из кухни и поставила на стол пирог, высо
кий, румяный.
Ч Ешьте на здоровье, это со смородиной. Мы ее сами консервируем. Как раз н
а год хватает, от лета до лета.
Надя махнула рукой.
Ч Перестань, мама. Кого это интересует…
Пирог облегченно вздохнул, и корочка чуть Ч чуть опала. Дуся застесняла
сь и робко сказала:
Ч Надечка, я ведь это просто так, к слову заметила.
Надя вперилась своими черными индийскими глазами мне в лицо, чуть прикус
ила губу и нервно заговорила:
Ч Станислав Павлович, вы, наверное, думаете, что я это от кровожадности, о
т желания отомстить. Поверьте, я не об этом сейчас думаю. Я не могу объясни
ть, но точно знаю, что эта история не может закончиться ничем… Я бы очень х
отела, чтобы вы нашли этого мерзавца. Мне невыносима мысль, что удивитель
ного человека Коростылева мог безнаказанно убить какой-то ничтожный ме
рзавец и сейчас, наверное, веселится, радуется, как ловко все получилось у
него, как это просто Ч убрать из жизни замечательного, нужного человека,
потому, что мешал чемЧ то ему или стал вреден. И совсем это нестрашно и не
опасно Ч это ненаказуемо! Вы не можете это оставить просто так…
Я пожал плечами.
Ч Я и не собираюсь оставлять это просто так. И не считаю вас кровожадной.
Мы сейчас здесь и чаи распиваем вместе потому, что оцениваем ситуацию од
инаково. Надя, а ваша завуч, Екатерина Сергеевна, сильно не любила Коросты
лева?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21