https://wodolei.ru/catalog/unitazy/IFO/
Он видит в таких мыслях лишь препятствие на пути духовного продвижения. Это путь, по которому идет рабби. Рабби стоит на страже с мечом в руке и внимательно следит за тем, чтобы пыль случайных прохожих не скрыла эту дорогу.
Тот, кто хочет идти вместе с равом, должен оставить все склонности, которые тянут человека вниз. Рав требует всего человека, все его существо, он приказывает тому, кто хочет быть с ним, очистить свои мысли от всего постороннего и сосредоточиться лишь на одной точке – на Творце.
А его хасиды, которые слились с ним, все же не выдерживают давления материальной жизни. Рабби Мордехай Йосеф видит, как все больше разверзается пропасть между рабби Мендлом, который находится на небе, и его хасидами, прибитыми к земле.
Рабби Мордехай Йосеф знал истинные возможности обычных людей, их ограниченные силы и пришел к выводу, что духовный руководитель, которому Творец дал высшее предназначение, обязан спускаться к другим людям.
Спускаться – чтобы поднять других. Он обязан иметь связь с ними, чувствовать их земные проблемы, даже если эти проблемы выглядят в его глазах ничтожными. Еще рабби Мордехай Йосеф пришел к выводу, что его рав, рабби Мендл, единственный, у которого желание и возможность совпадают, а у других смертных возможность меньше, чем желание.
Сущность человека – вечная борьба между желанием и возможностью. Поэтому рабби Мордехай Йосеф выбирает более легкий путь, более понятный, соответствующий требованиям хасидов и их способности постичь духовное. Вместо узкой нехоженой тропинки, усеянной многочисленными острыми камнями, режущими ноги идущих, он предлагает широкую мощеную дорогу, продвижение по которой безопасно. Эту дорогу проложили наши предки: Тора, «Шульхан Арух», хасидизм – без углубления в его внутренний смысл, в Каббалу, – словом, путь приятный и дающий уверенность в сердце.
Постепенно эти пути разошлись. Рабби Мордехай Йосеф чувствовал все больше и больше, что перегородка, отделяющая его от рабби Мендла, растет, превращаясь в непреодолимую стену, намертво отделившую его от рава. Хасиды, в чьих сердцах угнездились сомнения, начали постепенно переходить на новый путь рабби Мордехая Йосефа.
В то время, когда рабби Мендл уединился в своей комнате, уйдя в свой духовный мир в одиночку, хасиды начали собираться вокруг рабби Мордехая Йосефа. Они жаждали поддержки от кого-нибудь сверху. Сначала только единицы осмеливались приходить к нему, но постепенно, по мере того как атмосфера в Коцке становилась все более гнетущей (рабби Мендл все больше отворачивался от своих учеников), число приверженцев рабби Мордехая Йосефа росло.
Рабби Мордехай Йосеф умел красиво говорить. Он любил гулять с хасидами по берегу реки, беседуя с ними. Он создал отдельный постоялый двор, где накрывался стол, там проходили трапезы, и рабби Мордехай Йосеф сидел вместе с хасидами, поднимая их дух речами из Торы. Слова рабби Мордехая Йосефа маслом разливались в душах хасидов, истосковавшихся по общению с рабби. Снова в Коцке были слышны песни, снова начались танцы. Веселье вернулось в Коцк.
(Примечание переводчика: Только куда этот путь ведет? Он затем и привел выдающихся учеников и начинающих уже каббалистов к простому, обычному массовому хасидизму. Отметим, что есть очень эффективный каббалистический путь, более «мягкий», чем путь рабби Мендла, не менее правильный, а более мягкий, потому что предназначен для нашего поколения, нисходящих сегодня душ – путь Бааль Сулама, рава Й. Ашлага, переданный им своему старшему сыну, рабби Баруху Ашлагу. Методика этого пути получена от рабби Баруха Ашлага его учеником и секретарем, равом Михаэлем Лайтманом и применяется в наше время в действии в каббалистической группе «Бней Барух».)
7.58 В Коцке нет места для компромиссов
Рабби Мендл, будучи человеком очень последовательным, и к тому же крайних взглядов, не знал, что такое отступление, соглашение, компромисс. Он с сожалением смотрел на своего великого ученика, который после совместного восхождения на вершину покорился действительности, влиянию и запросам хасидов. Этот ученик ищет промежуточную дорогу, дорогу балабайтим – живущих бытовыми интересами.
Раньше рабби Мордехай Йосеф был главой группы собственных учеников с полного одобрения рабби Мендла, который сам посылал к нему лучших людей. В сердцах у членов этой группы, как и у самого рабби Мендла, горел огонь «Святого бунта». Рабби Мордехай Йосеф успешно учил и воспитывал их в духе правды, желания постичь Творца, пренебрежения к желаниям материального мира.
Еще в самом начале рабби Мендл отправлял своих хасидов к рабби Мордехаю Йосефу получить «благословление». Рабби Мендл всячески приближал к себе рабби Мордехая Йосефа, как самого избранного из учеников. Ему, рабби Мордехаю Йосефу, во время их прогулок наедине он поверял все тайны, ему он рассказывал о своей духовной работе. Рабби Мендл надеялся, что, по крайней мере, рабби Мордехай Йосеф поднимется с ним до самого верха и там останется.
Однажды рабби Мендл рассказывал рабби Мордехаю Йосефу:
– О Моше Рабэйну сказано: «И сказал Творец: „Моше, поднимись на гору и будь там“. Зачем нужно было добавлять „и будь там“, ведь понятно, что если Моше поднимется на гору, то он там „будет“? Это следует понимать так: человек может заставить себя подняться на вершину высокой горы, и, тем не менее, не быть там. Он стоит на вершине, а его мысли, его намерения совсем в другом месте… Ты понимаешь? Человек, поднявшийся на гору, должен остаться там, он должен „быть там“ всем своим существом…»
Что же делать, если даже такой ученик, на которого я полностью полагался и считал, что он будет со мной до конца, даже он покорился действительности, заботам человека о материальном? Даже он выступает за облегчение пути. Вместо того чтобы поднять других, он спустился к ним, к их ничтожным желаниям, – приблизительно такие мысли посещали рабби Мендла. В то время, когда рабби Мендл прикладывал усилия, чтобы поднять своих учеников на самый верх, объявился он, самый лучший из них, и пытается все перевернуть.
Росло негодование рабби Мендла на поведение своего ученика. Он видит в этом поведении отклонение от своего пути, отклонение, которое может уничтожить основы идеи, которую рабби Мендл несет в своем сердце с юности. Рабби Мендл хотел, чтобы его связь с учениками была духовной, основанной на постижении Творца, родстве душ, на близости ни от чего не зависящей, а он, Мордехай Йосеф, просит у Творца доходов для своих хасидов, молится за них, чтобы у них все было хорошо в материальном мире.
Рабби Мендл как-то сказал в гневе:
– Мордехай Йосеф, что за базар ты тут развел? Этому мы учились в Пшиске? Зачем возник Коцк? Во имя чего вся наша борьба, страдания? Чтобы создать еще один обычный хасидский двор, каких десятки развелось в последнее время? Мелких хозяйчиков и выразителей их интересов хватает во всем мире! Зачем я вам нужен?
Рабби Мендл вызвал рабби Мордехая Йосефа к себе и в ходе беседы намекнул ему, что его путь – это путь компромисса с желаниями тела, а «в Коцке нет места для компромиссов». Любая уступка противоречит Абсолютной Истине, а Коцк удовлетворяется только ею.
Но рабби Мордехай Йосеф, как истинный ученик своего рава, нисколько не смутился и не испугался слов рабби Мендла. Разве рабби Мендл не учил его, что человек должен быть предан своим взглядам и стоять на своем, даже если это не нравится другим, даже более великим, чем он?
Когда рабби Мордехай Йосеф вернулся на свой постоялый двор, к нему пришла группа хасидов. Он сел с ними за стол и сказал словами Торы: «Солнце всегда делает одно и то же. Оно посылает свои лучи в мир. Но одного оно просто греет, а другому слепит глаза. Одного солнце лечит, другого – испепеляет, как огонь. Разве всегда человек может стоять под солнцем?» Намек был понятен. В Коцке назревал бунт против «Святого бунта».
7.59 Два мира
Скрытое напряжение в Коцке нарастает. Приближается столкновение двух противоположных миров. Мира вечной субботы, чистой духовности, и мира, где суббота и будни перемешаны (духовное и материальное). Столкновение между миром одной души, поднимающейся с одной духовной ступени на другую и желающей достичь самого верха, и миром посредственностей, чьи ноги прикованы к земле.
На первый взгляд кажется, что все, находящиеся в Коцке, привязаны к своему раву, жаждут каждого его слова. Но это только внешне. На самом деле между ним и хасидами пролегла пропасть. Он, одинокий, погруженный в мир вечной субботы, не выносит ничего материального, омрачающего сияние его мира. Он видит в своем предвидении освобожденный мир, а они не могут терпеть муки, в которых рождается освобождение. Он занимается пророчеством, думая, как сорвать путы с Машиаха – Высшей освобождающей силы, сидящего в вышине, и привести его на землю, а они думают о пропитании своем и своих домочадцев.
Рабби тоже чувствует, что преграда между ним и его хасидами растет. Небеса иногда могут поднять человека к себе, но сила притяжения все равно тянет к земле. Требования хасидов, чтобы Рабби позаботился об их материальном благополучии, усиливаются. Но рабби Мендл не из тех людей, которые уступают. Чем больше усиливается на него давление хасидов – тем больше растет буря в его душе. Он с каждым днем все больше молчит, избегает смотреть на лица своих хасидов. Он все чаще уединяется в своей комнате.
Один хасид, по виду которого видно, что он один из старейших в Коцке, вошел в комнату рабби Мендла с просьбой:
– Рабби, помолись за меня и за членов моей семьи – я нуждаюсь в милости Творца.
– Разве ты сам не можешь помолиться? – упрекнул его рабби Мендл.
– У меня нет даже талита для молитвы, – оправдывается хасид. Он надеялся в тайне, что такой ответ смягчит сердце рава и тот помолится о его пропитании, – ведь у него действительно ничего нет. Но вместо этого он услышал от рава:
– Ну и что? Вместо четырех концов талита укрываются четырьмя концами земли – и молятся! Если нет талита, одевают вместо него Творца.
В другой раз рабби Мордехай Йосеф сам попытался войти к нему, попросить помолиться за материальные просьбы хасидов. Он намекнул рабби Мендлу на подавленность, царящую в Коцке. У одного жена плачет, просит, чтобы смилостивился над ней и вернулся домой. У другого жена больна и уже не может содержать хозяйство, лавка разорена. Третий хасид уже несколько месяцев не знает о судьбе своей семьи.
Хасиды оборваны и голодают. Рабби Мордехай Йосеф просит рабби Мендла, чтобы тот услышал этот вопль отчаяния, сжалился над своими хасидами, дал им свое благословение и разрешил им ехать домой. Рабби Мендл сидит в раздумье. Потом он вскинул свои брови, взглянул на своего ученика и сказал:
– Что мне до просьб разорившихся… Наши мудрецы сказали: «Ворота слез не закрыты». Если эти ворота никогда не закрываются, то зачем они вообще существуют? Эти ворота закрыты для дураков, плачущих по пустяковым вещам. Ты слышишь, Мордехай Йосеф, ворота стоят для дураков!
Рабби Мендл хотел подвести своих хасидов к последнему экзамену, проверяющему их на преданность его пути. Время проверки готовности к этому экзамену пришло.
7.60 Темриль
Согласно одному из рассказов, в то время в Коцк приехала Темриль, известная богатая женщина из Варшавы. Она привезла с собой много денег. Вообще, Темриль из семьи Бергсон была легендарной личностью, широко известной польским евреям. Она была женой реба Берки и невесткой реб Шмуэля Якубовича. Реб Шмуэль был основателем династии Бергсонов, его именем назван большой район возле Варшавы – Шмуливицка.
Бергсоны были для евреев Польши тем же, что Ротшильды для евреев Западной Европы. Семья Бергсонов владела поместьями, лесами, полям и фермами, она вела дела с известными богачами и даже с царским двором. Корабли Бергсонов везли зерно, кожу, древесину вниз по Висле, в Данциг. Темриль принимала самое активное участие в торговых операциях семьи.
Однако свою известность среди евреев Польши она получила не как удачливая купчиха, а как женщина, тратящая огромные деньги на благотворительность, помогающая большому количеству людей. Говорили, что в Варшаве не было ни одной синагоги, которая бы не получила помощь от Темриль. Она помогала всем еврейским организациям, занимающимся благотворительностью. Она помогала больницам и вообще всем страждущим.
Темриль широко помогала также и хасидским дворам в Польше. Много хасидов работало в ее поместьях и в ее лесопильнях. Она предоставляла работу даже адморам (хасидским ребе) в ее торговых домах и в управлении. Рассказывали, что она собственноручно стирала рубашки знатокам Торы, рассматривая это как большую честь для себя.
7.61 Деньги в Коцке
Слухи о материальных трудностях в Коцке достигли ушей Темриль. Она слышала, что хасиды в Коцке ходят голодные, оборванные, нуждающиеся в самом необходимом. Ей также передали, что рабби Мендл в последнее время отказывается принимать деньги от богатых хасидов, а денег, которые зарабатывают сами коцкие хасиды, не хватает даже на буханку хлеба.
Темриль приказала своему кучеру выбрать четырех лучших коней и запрячь их в свою прекрасную карету. Карета быстро понеслась по дорогам, ведущим из Варшавы в Коцк.
Польша в те времена, как известно, была захвачена Россией. В 1794 году вспыхнуло польское национально-освободительное восстание против русского царя. Восстание было жестоко подавлено. Русские солдаты и казаки бесчинствовали в городах и селах Польши, расправляясь, разумеется, не только с поляками, но и местными евреями. Много еврейской крови пролилось тогда.
Тесть Темриль, реб Шмуэль поставил тогда у себя во дворе две бочки с золотыми рублями. Он платил за каждого живого еврея два рубля, а за каждого мертвого – только один. Русские сразу же перестали убивать евреев, предпочитая получать по два рубля. В то же время они принесли трупы уже убитых евреев, которые и были похоронены согласно Торе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Тот, кто хочет идти вместе с равом, должен оставить все склонности, которые тянут человека вниз. Рав требует всего человека, все его существо, он приказывает тому, кто хочет быть с ним, очистить свои мысли от всего постороннего и сосредоточиться лишь на одной точке – на Творце.
А его хасиды, которые слились с ним, все же не выдерживают давления материальной жизни. Рабби Мордехай Йосеф видит, как все больше разверзается пропасть между рабби Мендлом, который находится на небе, и его хасидами, прибитыми к земле.
Рабби Мордехай Йосеф знал истинные возможности обычных людей, их ограниченные силы и пришел к выводу, что духовный руководитель, которому Творец дал высшее предназначение, обязан спускаться к другим людям.
Спускаться – чтобы поднять других. Он обязан иметь связь с ними, чувствовать их земные проблемы, даже если эти проблемы выглядят в его глазах ничтожными. Еще рабби Мордехай Йосеф пришел к выводу, что его рав, рабби Мендл, единственный, у которого желание и возможность совпадают, а у других смертных возможность меньше, чем желание.
Сущность человека – вечная борьба между желанием и возможностью. Поэтому рабби Мордехай Йосеф выбирает более легкий путь, более понятный, соответствующий требованиям хасидов и их способности постичь духовное. Вместо узкой нехоженой тропинки, усеянной многочисленными острыми камнями, режущими ноги идущих, он предлагает широкую мощеную дорогу, продвижение по которой безопасно. Эту дорогу проложили наши предки: Тора, «Шульхан Арух», хасидизм – без углубления в его внутренний смысл, в Каббалу, – словом, путь приятный и дающий уверенность в сердце.
Постепенно эти пути разошлись. Рабби Мордехай Йосеф чувствовал все больше и больше, что перегородка, отделяющая его от рабби Мендла, растет, превращаясь в непреодолимую стену, намертво отделившую его от рава. Хасиды, в чьих сердцах угнездились сомнения, начали постепенно переходить на новый путь рабби Мордехая Йосефа.
В то время, когда рабби Мендл уединился в своей комнате, уйдя в свой духовный мир в одиночку, хасиды начали собираться вокруг рабби Мордехая Йосефа. Они жаждали поддержки от кого-нибудь сверху. Сначала только единицы осмеливались приходить к нему, но постепенно, по мере того как атмосфера в Коцке становилась все более гнетущей (рабби Мендл все больше отворачивался от своих учеников), число приверженцев рабби Мордехая Йосефа росло.
Рабби Мордехай Йосеф умел красиво говорить. Он любил гулять с хасидами по берегу реки, беседуя с ними. Он создал отдельный постоялый двор, где накрывался стол, там проходили трапезы, и рабби Мордехай Йосеф сидел вместе с хасидами, поднимая их дух речами из Торы. Слова рабби Мордехая Йосефа маслом разливались в душах хасидов, истосковавшихся по общению с рабби. Снова в Коцке были слышны песни, снова начались танцы. Веселье вернулось в Коцк.
(Примечание переводчика: Только куда этот путь ведет? Он затем и привел выдающихся учеников и начинающих уже каббалистов к простому, обычному массовому хасидизму. Отметим, что есть очень эффективный каббалистический путь, более «мягкий», чем путь рабби Мендла, не менее правильный, а более мягкий, потому что предназначен для нашего поколения, нисходящих сегодня душ – путь Бааль Сулама, рава Й. Ашлага, переданный им своему старшему сыну, рабби Баруху Ашлагу. Методика этого пути получена от рабби Баруха Ашлага его учеником и секретарем, равом Михаэлем Лайтманом и применяется в наше время в действии в каббалистической группе «Бней Барух».)
7.58 В Коцке нет места для компромиссов
Рабби Мендл, будучи человеком очень последовательным, и к тому же крайних взглядов, не знал, что такое отступление, соглашение, компромисс. Он с сожалением смотрел на своего великого ученика, который после совместного восхождения на вершину покорился действительности, влиянию и запросам хасидов. Этот ученик ищет промежуточную дорогу, дорогу балабайтим – живущих бытовыми интересами.
Раньше рабби Мордехай Йосеф был главой группы собственных учеников с полного одобрения рабби Мендла, который сам посылал к нему лучших людей. В сердцах у членов этой группы, как и у самого рабби Мендла, горел огонь «Святого бунта». Рабби Мордехай Йосеф успешно учил и воспитывал их в духе правды, желания постичь Творца, пренебрежения к желаниям материального мира.
Еще в самом начале рабби Мендл отправлял своих хасидов к рабби Мордехаю Йосефу получить «благословление». Рабби Мендл всячески приближал к себе рабби Мордехая Йосефа, как самого избранного из учеников. Ему, рабби Мордехаю Йосефу, во время их прогулок наедине он поверял все тайны, ему он рассказывал о своей духовной работе. Рабби Мендл надеялся, что, по крайней мере, рабби Мордехай Йосеф поднимется с ним до самого верха и там останется.
Однажды рабби Мендл рассказывал рабби Мордехаю Йосефу:
– О Моше Рабэйну сказано: «И сказал Творец: „Моше, поднимись на гору и будь там“. Зачем нужно было добавлять „и будь там“, ведь понятно, что если Моше поднимется на гору, то он там „будет“? Это следует понимать так: человек может заставить себя подняться на вершину высокой горы, и, тем не менее, не быть там. Он стоит на вершине, а его мысли, его намерения совсем в другом месте… Ты понимаешь? Человек, поднявшийся на гору, должен остаться там, он должен „быть там“ всем своим существом…»
Что же делать, если даже такой ученик, на которого я полностью полагался и считал, что он будет со мной до конца, даже он покорился действительности, заботам человека о материальном? Даже он выступает за облегчение пути. Вместо того чтобы поднять других, он спустился к ним, к их ничтожным желаниям, – приблизительно такие мысли посещали рабби Мендла. В то время, когда рабби Мендл прикладывал усилия, чтобы поднять своих учеников на самый верх, объявился он, самый лучший из них, и пытается все перевернуть.
Росло негодование рабби Мендла на поведение своего ученика. Он видит в этом поведении отклонение от своего пути, отклонение, которое может уничтожить основы идеи, которую рабби Мендл несет в своем сердце с юности. Рабби Мендл хотел, чтобы его связь с учениками была духовной, основанной на постижении Творца, родстве душ, на близости ни от чего не зависящей, а он, Мордехай Йосеф, просит у Творца доходов для своих хасидов, молится за них, чтобы у них все было хорошо в материальном мире.
Рабби Мендл как-то сказал в гневе:
– Мордехай Йосеф, что за базар ты тут развел? Этому мы учились в Пшиске? Зачем возник Коцк? Во имя чего вся наша борьба, страдания? Чтобы создать еще один обычный хасидский двор, каких десятки развелось в последнее время? Мелких хозяйчиков и выразителей их интересов хватает во всем мире! Зачем я вам нужен?
Рабби Мендл вызвал рабби Мордехая Йосефа к себе и в ходе беседы намекнул ему, что его путь – это путь компромисса с желаниями тела, а «в Коцке нет места для компромиссов». Любая уступка противоречит Абсолютной Истине, а Коцк удовлетворяется только ею.
Но рабби Мордехай Йосеф, как истинный ученик своего рава, нисколько не смутился и не испугался слов рабби Мендла. Разве рабби Мендл не учил его, что человек должен быть предан своим взглядам и стоять на своем, даже если это не нравится другим, даже более великим, чем он?
Когда рабби Мордехай Йосеф вернулся на свой постоялый двор, к нему пришла группа хасидов. Он сел с ними за стол и сказал словами Торы: «Солнце всегда делает одно и то же. Оно посылает свои лучи в мир. Но одного оно просто греет, а другому слепит глаза. Одного солнце лечит, другого – испепеляет, как огонь. Разве всегда человек может стоять под солнцем?» Намек был понятен. В Коцке назревал бунт против «Святого бунта».
7.59 Два мира
Скрытое напряжение в Коцке нарастает. Приближается столкновение двух противоположных миров. Мира вечной субботы, чистой духовности, и мира, где суббота и будни перемешаны (духовное и материальное). Столкновение между миром одной души, поднимающейся с одной духовной ступени на другую и желающей достичь самого верха, и миром посредственностей, чьи ноги прикованы к земле.
На первый взгляд кажется, что все, находящиеся в Коцке, привязаны к своему раву, жаждут каждого его слова. Но это только внешне. На самом деле между ним и хасидами пролегла пропасть. Он, одинокий, погруженный в мир вечной субботы, не выносит ничего материального, омрачающего сияние его мира. Он видит в своем предвидении освобожденный мир, а они не могут терпеть муки, в которых рождается освобождение. Он занимается пророчеством, думая, как сорвать путы с Машиаха – Высшей освобождающей силы, сидящего в вышине, и привести его на землю, а они думают о пропитании своем и своих домочадцев.
Рабби тоже чувствует, что преграда между ним и его хасидами растет. Небеса иногда могут поднять человека к себе, но сила притяжения все равно тянет к земле. Требования хасидов, чтобы Рабби позаботился об их материальном благополучии, усиливаются. Но рабби Мендл не из тех людей, которые уступают. Чем больше усиливается на него давление хасидов – тем больше растет буря в его душе. Он с каждым днем все больше молчит, избегает смотреть на лица своих хасидов. Он все чаще уединяется в своей комнате.
Один хасид, по виду которого видно, что он один из старейших в Коцке, вошел в комнату рабби Мендла с просьбой:
– Рабби, помолись за меня и за членов моей семьи – я нуждаюсь в милости Творца.
– Разве ты сам не можешь помолиться? – упрекнул его рабби Мендл.
– У меня нет даже талита для молитвы, – оправдывается хасид. Он надеялся в тайне, что такой ответ смягчит сердце рава и тот помолится о его пропитании, – ведь у него действительно ничего нет. Но вместо этого он услышал от рава:
– Ну и что? Вместо четырех концов талита укрываются четырьмя концами земли – и молятся! Если нет талита, одевают вместо него Творца.
В другой раз рабби Мордехай Йосеф сам попытался войти к нему, попросить помолиться за материальные просьбы хасидов. Он намекнул рабби Мендлу на подавленность, царящую в Коцке. У одного жена плачет, просит, чтобы смилостивился над ней и вернулся домой. У другого жена больна и уже не может содержать хозяйство, лавка разорена. Третий хасид уже несколько месяцев не знает о судьбе своей семьи.
Хасиды оборваны и голодают. Рабби Мордехай Йосеф просит рабби Мендла, чтобы тот услышал этот вопль отчаяния, сжалился над своими хасидами, дал им свое благословение и разрешил им ехать домой. Рабби Мендл сидит в раздумье. Потом он вскинул свои брови, взглянул на своего ученика и сказал:
– Что мне до просьб разорившихся… Наши мудрецы сказали: «Ворота слез не закрыты». Если эти ворота никогда не закрываются, то зачем они вообще существуют? Эти ворота закрыты для дураков, плачущих по пустяковым вещам. Ты слышишь, Мордехай Йосеф, ворота стоят для дураков!
Рабби Мендл хотел подвести своих хасидов к последнему экзамену, проверяющему их на преданность его пути. Время проверки готовности к этому экзамену пришло.
7.60 Темриль
Согласно одному из рассказов, в то время в Коцк приехала Темриль, известная богатая женщина из Варшавы. Она привезла с собой много денег. Вообще, Темриль из семьи Бергсон была легендарной личностью, широко известной польским евреям. Она была женой реба Берки и невесткой реб Шмуэля Якубовича. Реб Шмуэль был основателем династии Бергсонов, его именем назван большой район возле Варшавы – Шмуливицка.
Бергсоны были для евреев Польши тем же, что Ротшильды для евреев Западной Европы. Семья Бергсонов владела поместьями, лесами, полям и фермами, она вела дела с известными богачами и даже с царским двором. Корабли Бергсонов везли зерно, кожу, древесину вниз по Висле, в Данциг. Темриль принимала самое активное участие в торговых операциях семьи.
Однако свою известность среди евреев Польши она получила не как удачливая купчиха, а как женщина, тратящая огромные деньги на благотворительность, помогающая большому количеству людей. Говорили, что в Варшаве не было ни одной синагоги, которая бы не получила помощь от Темриль. Она помогала всем еврейским организациям, занимающимся благотворительностью. Она помогала больницам и вообще всем страждущим.
Темриль широко помогала также и хасидским дворам в Польше. Много хасидов работало в ее поместьях и в ее лесопильнях. Она предоставляла работу даже адморам (хасидским ребе) в ее торговых домах и в управлении. Рассказывали, что она собственноручно стирала рубашки знатокам Торы, рассматривая это как большую честь для себя.
7.61 Деньги в Коцке
Слухи о материальных трудностях в Коцке достигли ушей Темриль. Она слышала, что хасиды в Коцке ходят голодные, оборванные, нуждающиеся в самом необходимом. Ей также передали, что рабби Мендл в последнее время отказывается принимать деньги от богатых хасидов, а денег, которые зарабатывают сами коцкие хасиды, не хватает даже на буханку хлеба.
Темриль приказала своему кучеру выбрать четырех лучших коней и запрячь их в свою прекрасную карету. Карета быстро понеслась по дорогам, ведущим из Варшавы в Коцк.
Польша в те времена, как известно, была захвачена Россией. В 1794 году вспыхнуло польское национально-освободительное восстание против русского царя. Восстание было жестоко подавлено. Русские солдаты и казаки бесчинствовали в городах и селах Польши, расправляясь, разумеется, не только с поляками, но и местными евреями. Много еврейской крови пролилось тогда.
Тесть Темриль, реб Шмуэль поставил тогда у себя во дворе две бочки с золотыми рублями. Он платил за каждого живого еврея два рубля, а за каждого мертвого – только один. Русские сразу же перестали убивать евреев, предпочитая получать по два рубля. В то же время они принесли трупы уже убитых евреев, которые и были похоронены согласно Торе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58