При этом первоначальный толчок инфляции издержек дали сами правительственные прогнозы, сообщив импульс трехкратного роста ценам на энергоносители и другие основные ценообразующие товары. Либерализация цен не сопровождалась формированием соответствующих институтов обеспечения добросовестной конкуренции и прозрачности рынка. Бездействие правительства в регулировании рынка попустительствовало его криминализации и установлению контроля организованных преступных групп над важнейшими элементами товаропроводящей сети, розничной и оптовой торговли.
В результате демонтаж государственного контроля за ценообразованием и либерализация торговли привели не к созданию механизмов рыночной конкуренции, а к установлению контроля над рынком организованных преступных групп, извлекающих сверхдоходы путем взвинчивания цен. Даже спустя шесть лет после либерализации цен, торговые наценки по основным товарам массового спроса составляют 50–90% цены, а доля товаропроизводителя в цене реализуемого товара отечественного производства редко превышает половину – все остальное уходит в доходы посредников, контролирующих рынок [20]. Это означает, что до половины стоимости производимых в стране товаров народного потребления изымается криминальными организационными монополиями в торговле.
Многочисленные ошибки, допущенные при либерализации цен, спровоцировали гиперинфляцию издержек, которая не только дезорганизовала производство, но и привела к обесценению доходов и сбережений граждан. Хозяйствующие субъекты, пытаясь переложить рост цен на потребителя и максимально использовать свои возможности по увеличению доходов, не были заинтересованы в адекватном повышении заработной платы, рост которой существенно отставал от роста потребительских цен. «Забыло» про интересы граждан и государство, отказавшись от своевременной индексации не только нормативов заработной платы, но и сбережений граждан, хранившихся в государственном Сбербанке. Несмотря на протесты населения, требования общественных организаций, предупреждения специалистов о необходимости индексации заработной платы и сбережений граждан, сосредоточенных в Сбербанке, покупательная способность которых по закону обеспечивалась всеми активами государства, она не была проведена, что привело к фактической ликвидации сбережений подавляющего большинства населения.
В мировой экономической теории и практике защита доходов и сбережений граждан от инфляции является само собой разумеющейся функцией государства. Тем более обязательной, чем больше инфляция провоцируется самой государственной политикой [21]. В нашем случае эта связь очевидна: вползание российской экономики в гиперинфляцию стало прямым следствием принятой технологии либерализации цен. Очевидна также юридическая обязанность государства по обеспечению защиты доходов и сбережений населения от обесценения. Такая обязанность была закреплена в отношении хранившихся в государственном Сбербанке сбережений граждан решением Конституционного суда, обязавшего государственную власть принять меры по восстановлению покупательной способности обесценившихся в Сбербанке вкладов населения. До сих пор, однако, эта обязанность правительством игнорируется, несмотря на ее законодательное оформление (Федеральный закон «О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации»).
Между тем при правильной организации денежно-кредитной политики возможности защитить сбережения граждан от инфляционного обесценения были. Объем денежной эмиссии за 1992–1996 гг. составил 282 трлн. руб., т.е. значительную часть объема индексации сбережений населения, необходимого для поддержания их покупательной способности неизменной. Но денежная эмиссия была направлена на обогащение финансовых посредников, вставших между «денежными властями» – Центральным банком, Министерством финансов и Госкомимуществом – и остальным обществом. В 1992–1993 гг. они сказочно обогатились на распределении дешевых кредитов, в дальнейшем – поднаторели на «прокручивании» средств государственных предприятий и бюджета. По имеющимся оценкам, только в 1994 г. (когда уже был остановлен основной поток прямого присвоения эмиссии денег при посредничестве в распределении дешевых кредитов) переток денежных средств из производственной сферы в сферу обращения через систему коммерческих банков составлял около 14% ВВП [22]. Сверхприбыльность финансовых спекуляций сочеталась с криминализацией банковской сферы, в которой годовые темпы роста выявленных преступлений составили соответственно 78% в 1993 г., 170% в 1994 г., 264% в 1995 г. и более 250% в 1996 г. [50]. Таким образом, обесценение доходов и сбережений граждан вследствие реализованной технологии либерализации цен стало прямым результатом сознательных решений правительства и Центрального банка. То же касается обесценения текущих доходов граждан, прежде всего заработной платы и социальных выплат. Реальная начисленная заработная плата неуклонно сокращалась вплоть до 1996 г., когда она составила 46% к уровню 1990 г., и лишь в 1997 г. увеличилась на 4% по отношению к предыдущему году [9]. Как видим, из всех возможных способов проведения реформы ценообразования был выбран и реализован вариант, имевший наиболее тяжелые последствия для благосостояния населения. Спровоцировав гиперинфляцию, такой вариант не предусматривал введения хорошо известных в экономической теории и практике методов контроля над ценообразованием, защиты доходов и сбережений населения от обесценения.
Другой особенностью этого варианта было крупномасштабное и исключительно быстрое перераспределение доходов в обществе, их концентрация в немногочисленной социальной группе «новых русских» при резком сокращении у большинства населения. Методы такого перераспределения не имели ничего общего с созданием новых ценностей и касались исключительно перераспределения ранее созданного общественного богатства. Причем «эффективность» этих методов была обратно пропорциональна действенности государственного регулирования: взвинчивание цен предприятиями-монополистами и криминальными организационными монополиями в торговле, дискриминация потребителей из-за дифференциации цен и фальсификации качества товаров (что стало возможным вследствие фактического отсутствия антимонопольного регулирования и контроля за ценообразованием); «прокручивание льготных кредитов», изъятие оборотных средств предприятий банками, удерживавшими процентные ставки по депозитам и расчетным счетам предприятий намного ниже темпа инфляции (это стало возможным вследствие отказа государства от регулирования ставок процента и контроля за целевым использованием кредитов, также как и денежных потоков).
Правительство легко могло бы ограничить действие возникшего с либерализацией цен разрушительного перераспределительного механизма хорошо известными методами контроля над ценообразованием, ставкой процента и индексацией доходов, но, вопреки многочисленным рекомендациям, не сделало этого. Упоминавшееся выше двукратное сокращение реальной заработной платы в течение первых лет «реформы» отражает интенсивность процесса перераспределения доходов в пользу привилегированных социальных групп, установивших контроль над бывшей государственной собственностью и финансовыми потоками. Доля заработной платы, вместе с выплатами социального характера, в доходах населения сократилась с 74% в 1990 г. до 43,4% к концу 1996 г., а доходы от предпринимательской деятельности достигли 38,7%.
Другой стороной этого процесса стал резкий рост дифференциации населения по уровню денежных доходов, увеличившейся по меньшей мере втрое. Расслоение общества, в ходе которого возник немногочисленный привилегированный класс «новых русских», а подавляющее большинство остального населения столкнулось с обесценением доверенных государству сбережений и резким сокращением реальных доходов, наглядно свидетельствует о характере интересов и мотивов, определявших экономическую политику правительства.
В арсенале экономических методов регулирования рыночной экономики при желании можно найти много способов избежать столь резкого обнищания основной массы населения и, вместе с этим, направить предпринимательскую энергию в созидательное русло создания нового, а не в перераспределение уже созданного богатства. Для этого достаточно было принять необходимые ограничения и нормы ценообразования при либерализации цен и обеспечить соответствующие пропорции распределения эмиссионного дохода, индексируя доверенные государству сбережения, заработную плату и социальные выплаты населению. Вместо этого основная часть огромного эмиссионного дохода, генерируемого Центральным банком в ходе гиперинфляции, была произвольным образом распределена между привилегированными банками и получателями льготных кредитов, прокручивавшими их в различных спекулятивных операциях, а криминализированные организационные монополии в торговле перераспределили в свою пользу большую часть добавленной стоимости, созданной в производстве товаров народного потребления. В конечном счете, основным источником сверхдоходов формирующейся правящей олигархии на первом этапе «реформы» стали сбережения и заработная плата остальной части общества. Произошло это перераспределение путем обесценения денежных доходов и сбережений большинства населения вследствие отказа от их индексации при гиперинфляции и присвоения эмиссионного дохода и перераспределения в свою пользу добавленной стоимости новым привилегированным классом. В условиях сокращения объемов и эффективности производства единственным источником увеличения доходов у одной части общества было их сокращение у всех остальных.
Именно эта составляющая политики либерализации цен является ключевой в понимании воздействия избранной технологии реформы ценообразования на изменение благосостояния населения. Из всех возможных вариантов ее осуществления был избран вариант, наименее защищенный с точки зрения доходов и сбережений населения, спровоцировавший интенсивное перераспределение текущих доходов и быстрое социальное расслоение общества. Выбранная технология либерализации цен была самой простой в управлении – правительству можно было не обременять себя заботами о создании сложных механизмов индексации доходов и сбережений граждан, организацией контроля за денежными потоками. Главная забота правительства и Центрального банка сводилась к распределению эмиссионного дохода в форме льготных кредитов и «прокручиванию» денежных ресурсов государства и предприятий в спекулятивных операциях приближенных к «денежным властям» коммерческих структур.
Цикл 2–1992–1993 гг. Утрата подавляющим большинством населения прав на ранее созданное общенародное имущество, приватизированное узкой прослойкой властвующей олигархии.
Масштабная приватизация государственного имущества привела к перераспределению накопленной за десятилетия общенациональной собственности в пользу непосредственных организаторов этой акции, их «консультантов» и партнеров, подвизавшихся вокруг Госкомимущества и активно участвовавших в разнообразных приватизационных мероприятиях.
Неподготовленное к этой акции и плохо информированное население было лишено возможности принимать эффективные решения и в условиях резкого сокращения доходов вынуждено было «сбросить» свои приватизационные чеки сомнительным посредникам. Большинство из последних, в свою очередь не имея достаточной информации для эффективных прямых инвестиций, ограничились перепродажей ваучеров и спекуляцией акциями приватизируемых предприятий с последующим присвоением полученных доходов и обманом доверчивых вкладчиков. В конечном счете, от хаотического перераспределения собственности и возникшего на его основе спекулятивного бума выиграли наиболее информированные – те, кто лично участвовал в организации этого процесса. Характерным примером являются удивительные коммерческие успехи многих иностранных советников и партнеров руководителей российской приватизации, которые, пользуясь служебной информацией, организовали массовую скупку акций приватизируемых предприятий в пользу иностранных банков [23].
Вокруг этих афер иностранных консультантов российского приватизационного ведомства весной 1997 г. разгорелся громкий скандал. Правда, не в России, экономике которой они нанесли огромный ущерб, а в США, где в действиях этих американских граждан усматривают уголовные преступления и дискредитацию ценностей демократии, угрозу для успешного проведения рыночной реформы. На спекуляциях по перепродаже акций приватизированных предприятий хорошо информированными людьми были сколочены огромные капиталы – суммы, вложенные в покупку ваучеров у населения, увеличивались в десятки раз в результате перепродажи акций соответствующих предприятий заинтересованным иностранным компаниям. Только один иностранный банк, активно сотрудничавший с российским правительством и содержавший одного из таких «советников», в течение лишь 1994 г. перепродал акций российских предприятий почти на миллиард долларов. Учрежденные такими «советниками» ваучерные и инвестиционные фонды доминируют ныне на российском фондовом рынке, продолжая «зарабатывать» на спекуляциях многократно недооцененными акциями российских предприятий.
За многими из тех, кто преуспел на почве спекуляций с ваучерами и акциями приватизированных за бесценок российских предприятий, стоят «натурализованные» при организаторах массовой приватизации международные аферисты, пристроившиеся при российских органах власти в качестве советников, консультантов, экспертов. Они были необходимы организаторам приватизационной кампании для прокладывания дороги в международные финансовые структуры, извлечения сверхприбылей на перекачивании прав на приватизируемое национальное богатство за рубеж, придания проводимой в России беспрецедентной кампании присвоения и разграбления огромной собственности респектабельной видимости прогрессивной «реформы» и получения признания международного истэблишмента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37