по 799 г., т. e. до реставрации Империи Карлом Великим), типичный переходный период, во время которого шла постоянная, все более и более распространявшаяся латинизация варваров (это преувеличение – образовывался слой германской интеллигенции, писавшей по-латыни), третий период – «Каролингское возрождение» (с 799 г. по 888 г., т. e. до смерти Карла Толстого, четвертый период – феодальной литературы (с 888 г. по 1000 г., до понтификата Сильвестра II, когда феодальные отношения, постепенно приходившие на смену старому социальному устройству, открывают новую эпоху), пятый период – эпоха схоластической литературы, продолжавшаяся до конца XII века, когда знания сконцентрировались в крупных учебных заведениях, а философия и философские методы стали проникать во все науки, шестой период – эпоха ученой литературы (с начала XIII в. по конец XIV в., когда начинается ее закат).
Формирование итальянской интеллигенции в период раннего Средневековья.
Рассматривая проблему формирования итальянской интеллигенции в эту эпоху, следует обратить внимание не только на вопросы, связанные с языком (проблема среднелатинского языка), но также, и особенно, на вопросы права. После варварских нашествий римское право приходит в упадок и превращается в индивидуальное и обычное, по сравнению с лангобардским, право, появляется каноническое право, которое из частного, группового права превращается в государственное, возрождается римское право и, благодаря деятельности университетов, получает распространение. Все эти процессы происходили не сразу и не одновременно, они были связаны с общим процессом исторического развития (слияние варваров с местным населением и т. д.). Развитие канонического права и его роль в экономическом законодательстве новых государственных образований, возникновение имперски космополитического средневекового образа мышления, распространение видоизмененного, приспособленного к новым условиям римского права – все это привело к появлению слоя итальянской космополитической интеллигенции.
Существует период – эпоха господства германского права, – когда язык (среднелатинский) был, можно сказать, единственным связующим звеном между прошлым и настоящим. Это явление прерывности времен привлекло внимание ученых и, что особенно важно, таких представителей интеллигенции, как Мандзони (см его высказывания об отношениях между римлянами и лангобардами в связи с «Адельгизом»), таким образом, данная проблема в начале XIX столетия заинтересовала тех, кто стремился сохранить необходимую для формирования нового национального сознания преемственность традиций в итальянской культуре начиная с времен Древнего Рима.
Вот схема, взятая из работы Брандилеоне, в школах Римской империи – в Риме, Константинополе, Бейруте преподавали только римское право в двух positionis: jus publicum и jus privatum; jus publicum включало и языческое jus sacrum, до тех пор пока язычество оставалось религией и подданных, и государства. С появлением христианства и с постепенным превращением его на протяжении веков, в течение которых периоды религиозных гонений сменялись временами веротерпимости, в общество в себе, отличное от политического общества, возникает новое jus sacrum. После того как христианство было призвано, а затем возведено государством в ранг единственной религии империи, новое jus sacrum получило поддержку и признание в гражданском законодательстве, но не обрело, однако, своего первоначального значения. Поскольку христианство отошло от общественной и политической жизни, оно оторвалось и от jus sacrum, и учебные заведения перестали заниматься его разработкой; новое jus sacrum стало предметом изучения тех учебных заведений, которые целиком принадлежали к религиозному обществу (это весьма важный факт в истории Римского государства, он имел серьезные последствия, ибо положил начало двоевластию, получившему затем развитие в средние века, однако Брандилеоне не дает объяснений по этому поводу: он считает этот факт логическим следствием отрыва христианской религии от политического общества. Прекрасно, но тогда почему же, после того как христианство, так же как когда-то язычество, становится государственной религией, не восстанавливается формальное религиозно-политическое единство? Вот в чем вопрос).
В эпоху высокого средневековья новое jus sacrum, называвшееся также jus canonicum или jus ecclesiasticum, и jus romanum преподавались в разных учебных заведениях, отличавшихся друг от друга по степени распространенности и по направлениям своей деятельности. Школы, специализировавшиеся на изучении древнеримской культуры (как те, которые были продолжением античных школ, так и те, которые возникли вновь) на территории Западной Европы, встречаются только в Италии. Хотя scholae liberalium artum существовали и за пределами Италии, и в них (как и в подобного рода школах Италии) преподавались элементарные сведения о светском праве, главным образом о римском праве, однако их деятельность носила довольно убогий характер, как явствует из скудной, отрывочной, разрозненной и, как правило, примитивной продукции, выпущенной этими школами и дошедшей до наших дней. Зато церковных школ, занимавшихся изучением и преподаванием религиозных догматов, а также канонического права, было очень много не только в Италии, но и во всех странах, принявших христианскую католическую религию. При каждом монастыре и каждой более или менее влиятельной кафедральной церкви была своя школа: об этом свидетельствует множество сводов канонического права, относящихся к VI–XI векам, в Италии, Африке, Испании, Франции, Германии, Англии, Ирландии. Расцвет канонического права и увядание римского права объясняется тем, что, в то время как римское право, по-прежнему применявшееся на Западе и в Италии, деградирует, превращаясь в индивидуальное, с каноническим правом этого не происходит.
Превращение римского права в индивидуальное привело к тому, что оно оказалось в подчиненном положении по отношению к народным законам, или Volksrechte, действовавшим на территории Западной империи; охраной этих законов и внесением в них изменений занимается уже не верховная власть, королевская или имперская, или по крайней мере не она одна, но наряду с ней и главным образом народные собрания соответствующих стран. Что касается римских подданных в германских королевствах, а затем в империи, то они расценивались не как самостоятельная общность людей, а как отдельные индивиды, и поэтому у них не было своего народного собрания, которое имело бы право выражать коллективную волю по вопросам охраны и изменения собственного национального права. Таким образом, римское право было сведено к самому обычному праву.
В лангобардской Италии победители переняли все законы и установления римлян, однако положение римского права осталось прежним.
После обновления Империи Карлом Великим римское право по-прежнему занимает второстепенное положение, для него ситуация меняется к лучшему позднее, когда возникают другие обстоятельства, в основном же оно продолжает оставаться в Италии личным правом вплоть до XI века. Новые законы, издаваемые новыми императорами, до XI века записывались не в Corpus Юстиниана, а в лангобардский Эдикт и, значит, не являлись обязательными для всех, а были личным правом для тех, кто жил по лангобардским законам.
Каноническое право не превратилось в личное, ибо действовало в другом обществе, отличном от общества политического, принадлежность к которому не определялась национальностью. Каноническое право в лице пап и церковных соборов обладало собственной законодательной властью. Но сфера его действия была ограничена. Обязательным оно становилось лишь тогда, когда ему подчинялись добровольно, либо когда оно возводилось в государственный закон.
В положении римского права в Италии происходят существенные изменения, по мере того как после прихода к власти Оттонов империя все более открыто и решительно начинает провозглашать себя продолжением античной. Павийская школа, учтя это обстоятельство, объявила римское право omnium generalis, подготовив почву для возникновения и расцвета болонской школы, а императоры швабской династии рассматривали Corpus Юстиниана как собственный свод законов и вносили в него дополнения. Это возрождение римского права происходит не по чьей-либо инициативе, а в связи с наступившим после 1000 года расцветом экономики, промышленности, торговли, мореплавания. Германское право не соответствовало новой действительности и новым общественным отношениям.
Каноническое право также претерпевает изменения после 1000 года. С приходом к власти Каролингов, вступивших в союз с папством, появляется понятие всемирной монархии, управляемой одновременно императором, осуществляющим светскую власть, и папой, осуществляющим власть духовную Однако подобного рода установка сама по себе не могла разрешить проблему разграничения сфер влияния для каждой из этих властей, и за императором оставалось право пользоваться многочисленными возможностями для вмешательства в дела церкви. Когда, уже во времена правления Каролингов и в более поздние периоды, цели империи пришли в противоречие с целями церкви и государство обнаружило стремление поглотить церковную иерархию, началась борьба, которая закончилась в начале XII столетия победой папства. Был провозглашен приоритет духовного начала (солнце – луна), и церковь вновь обрела право самостоятельно издавать законы, и т. д. и т. п. С главенствующим положением церкви велась борьба и в теории, и на практике, но тем не менее, то в большей, то в меньшей степени, оно продолжало оставаться таковым веками. В результате образовались два суда: церковный и нецерковный, и оба права соединились, ultrumque jus и т. д.
Космополитический характер итальянской литературы.
Этому вопросу посвящена статья Аугусто Ростаньи «Автономность римской литературы», опубликованная в четырех номерах «Италия леттерария» начиная с 21 мая 1933 г. и в последующих Ростаньи считает, что римская литература возникла в начале Пунических войн, а причиной и следствием ее возникновения было объединение Италии, явление подлинно национальное, «вызванное инстинктивным стремлением к прогрессу, жаждой завоеваний, желанием утвердиться более прочно и на более высоком уровне». Концепция антиисторическая: по отношению к этой эпохе нельзя говорить о «национальном» явлении, речь может идти только о влиянии Рима, юридически объединившего Италию (кроме того, территория Италии того времени отличалась от территории, которую мы теперь привыкли считать Италией в ее состав не входила северная Италия, играющая немаловажную роль для Италии наших дней). Можно согласиться с Ростаньи, когда он говорит о самостоятельности латинской литературы, т. e. o ее автономности по отношению к греческой литературе, но на самом деле в греческой культуре гораздо больше национального, чем в римско-италийской. С другой стороны, даже если предположить, что с началом Пунических войн происходят некоторые изменения в отношениях между Римом и Италией, которая обретает большее ЕДИНСТВО, в частности территориальное, не надо забывать, что речь идет об очень коротком периоде, не оставившем значительного следа в литературе: расцвет латинской литературы начинается после смерти Цезаря, когда Рим становится империей, т. e. именно тогда, когда Италия начинает играть космополитическую роль и когда речь идет уже не об отношениях между Римом и Италией, а между Римом – Италией и Империей. Нельзя говорить о нации, игнорируя территориальный фактор, ни в один из данных периодов этот фактор не приобретал никакого другого значения, кроме военно-юридического, т. e. «государственного», правительственного. Этико-патриотический смысл в него не вкладывался
Анализируя процесс исторического формирования итальянской интеллигенции, следует начать со времен Римской империи поскольку Рим находился на территории Италии, сюда стали стекаться культурные слои населения со всей империи. Руководящая прослойка становилась все более «имперской», превращаясь из латинской в космополитическую, даже императоры утрачивают латинские черты и т. д. Таким образом, в развитии итальянских интеллектуальных слоев (деятельность которых проходила на территории Италии) прослеживается некое единство, но оно отнюдь не является единством национальным. Наоборот, происходит нарушение равновесия в национальном составе населения, живущего на территории Италии В подобного рода исследовании мог бы быть освещен во всей его сложности вопрос, «что такое интеллигенция?».
Римское право или византийское право?
Римское «право» представляет собой по существу метод создания права, постоянно действующий способ рассмотрения отдельных судебных дел. Византийцы (Юстиниан) собрали множество конкретных примеров применения права в судебной практике римлян не в качестве исторических документов, а для того, чтобы превратить их в законченный, постоянно действующий кодекс. Этот переход от «метода» к постоянно действующему кодексу может рассматриваться как конец определенной исторической эпохи, как переход от периода постоянного и интенсивного исторического развития к относительно «застойной» исторической фазе. Возрождение «римского права», т. е. византийской кодификации римского метода решения судебных дел происходит одновременно с появлением социальной группы, заинтересованной в существовании постоянного «законодательства, от которого зависит решение судей» (это движение завершится «конституционализмом»), ибо только в обстановке постоянной concordia discorde и борьбы в рамках закона, ограничивающей индивидуальную власть, эта социальная группа могла развиваться в соответствии со своим историческим назначением.
Культура высокого средневековья.
Высокое средневековье (на этом этапе развития культуры появляется «среднелатинский») – см. «Историю итальянской литературы» А. Г. Аматуччи (Бари, Латерца).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79