14-я армия Уборевича, воспользовавшись результатами рейда червонных казаков, перейдя в решительное наступление, отбросила захватчиков от берегов Случи к Збручу и освободила города Проскуров и Староконстантинов.
А дивизии Первой Конной армии с ликвидацией угрозы их левому флангу овладели Шепетовкой, отбросив на запад особо стойкие в обороне легионы врага.
«История гражданской войны» отмечает: «Дивизия червонного казачества успешно выполнила задачу, возложенную на нее. Смелый рейд… способствовал общему успеху наступления советской 14-й армии.
Войска Юго-Западного фронта в конце концов сломили сопротивление польской 6-й армии».
Да, Примакова не причислишь ни к лихим рубакам, ни к «шашкозасекателям». Это был диалектически мыслящий полководец ленинской школы. Страна высоко оценила боевые дела молодого начдива. За Проскуровский рейд, способствовавший успешным действиям двух армий – 14-й и Первой Конной, Виталий Примаков был награжден вторым орденом Красного Знамени.

Пилсудчики, усиленные прибывшими с салоникского фронта французскими частями генерала Франше Д'Эспере, окопались на Збручё. После Проскуровского рейда, сорвавшего вес оперативные расчеты генерала Ромера, одетые в голубые французские мундиры легионеры научились уважать советскую конницу. По эту сторону Збруча в рядах пилсудчиков часто слышалось: «Панове, до лясу». А там, за надежными укрытиями, воздвигнутыми вейгановскими инженерами, жолнеры пана Пилсудского смеялись сами над собой: «Пей, пан, млеко, червонный казак далеко». Об этом простодушно рассказывали пленные.
Прежде чем выйти на просторы Галиции и появиться у сказочных отрогов Карпат, конным полкам Примакова и отважной 60-й дивизии предстояло немало работы здесь, у бывшей государственной границы, на подступах к Збручу.

12. Галичина

24 июля 1920 года передовой отряд Красной Армии – червонное казачество, славные сыны трудовой Украины, торопясь протянуть руку помощи своим галицийским братьям, сломив сопротивление интервентов на Збруче, через Токи – Ожоговцы вышло на просторы Галиции.
Позади остался Збруч, впереди находились Карпаты.
А между ними манившие своим величием сказочные просторы Галичины.
Двадцать два дня держались 12-я и 18-я белопольские и пять петлюровских дивизий (35 тысяч бойцов) на Збруче против четырех советских стрелковых и одной дивизии червонного казачества (всего 14 тысяч). И лишь два дня понадобилось червонным казакам, чтобы очистить пространство от Збруча до Серета.
3-я бригада Демичева, ее 5-й полк Ивана Самойлова и 6-й Василия Федоренко, вышибла пилсудчиков из Збаража лишь после третьей сокрушительной атаки. В тот же день, 22 июля, 2-я бригада Владимира Микулина, отбросив батальоны подхалянцев за Серет, освободила Тернополь.
3-й полк Ивана Хвистецкого через Великие Борки, а 4-й Сергея Букацеля через Толстолуг ворвались на окраины города одновременно. Командир бригады Микулин шел с 3-м полком, я, комиссар, с 4-м.
Еще не утихли звуки выстрелов, еще в пойме Серета трещали пулеметы, а на залитые ярким солнцем улицы высыпали радостные жители освобожденного Тернополя – первого большого города Западной Украины.
Направив комиссара 4-го полка Гавриша для переговоров в ратушу, мы с комбригом ускакали туда, где наши передовые сотни вели оживленную перестрелку с арьергардами пилсудчиков. Владимир Иосифович, прекрасный знаток военного дела, оценив обстановку, сразу определил, что без пехоты нам линию реки Серет не преодолеть.
Высокий, стройный, широкоплечий, умный и душевный человек, Микулин был единственным старым офицером среди командиров червонного казачества.
Случилось так, что царские офицеры-украинцы, в большинстве своем выходцы из зажиточных семей, особенно высших званий – генералы, полковники, не захотели связать свою судьбу с Красной Армией. Почти все они ушли к Петлюре. В советских украинских дивизиях командовали полками бывшие солдаты, унтер-офицеры или же офицеры военного времени – прапорщики: Дубовой, Федько, Осадчий, Петренко-Петриковский, Борисенко. Подполковником был только коммунист Крапивянский.
Бывший царский подполковник Микулин полюбил червонных казаков за их лихость, за то, что они воскресили на полях гражданской войны былое доброе имя конницы – «царицы полей». И служил он советскому народу со всей глубокой верой в правоту его святого дела.
Словно в подтверждение сделанного Микулиным вывода, к переправам через Серет начали выходить передовые части только что вступившей по нашим следам в город боевой 60-й стрелковой дивизии. Год назад все ее десять полков создал в Чернигове легендарный герой гражданской войны Николай Крапивянский.
Мы же получили приказ от нашего начдива Виталия Примакова идти на соединение с остальными силами дивизии в район Ново-Алексинца.
Незабываемая дорога, незабываемые дни… Если в селах от Збруча до Серета селяне встречали нас приветливо, но с некоторой опаской, то теперь на всем пути от Тернополя до нового места назначения разодетые в праздничные, ярко расшитые одежды труженики Галичины встречали наши полки с цветами и радостными возгласами: «Слава братам!»
И не только по восторженным встречам запомнились те дни. Как только наши агитаторы зачитали на сходах воззвание Галревкома и разъяснили людям, что отныне лишь трудовой народ – хозяин всей галицийской земли, селяне тут же, выкатив из ворот возы, поспешили в поле. Еще не обмолоченный, аккуратно выложенный высокими бастионами-копнами хлеб уже давно дожидался тех, кто его вырастил.
Изрезанный глубокими окопами первой мировой войны район стеснял действия конницы. Туго пришлось тогда полкам Буденного и полкам Примакова. Еще двадцать два дня несколько дивизий белополяков на фронте Заложцы – Подкамень – Броды отчаянно сопротивлялись натиску Конной армии, 45-й дивизии Якира, бригады Котовского, 47-й стрелковой и дивизии червонных казаков.
И вот, будто по иронии судьбы, в тот самый день, когда ударная группа Пилсудского с реки Вепш нанесла свой первый удар по советским дивизиям, наступавшим на Варшаву, Буденный и Якир, сломив упорство пилсудчиков у Брод – Подкаменя, двинулись к Львову. Примаков повел свои полки из района Нуще на Золотую Липу к Поморянам – Вишневичку.
Спустя два дня дивизии Конной армии и Золочевской группы Якира уже стояли у стен Львова. Полки червонного казачества через Перемышляны – Бобрка – Жидачев хлынули к Карпатам. Их окутанные голубой дымкой вершины виднелись за многие десятки верст.
Непрерывные бои и переходы, повседневное недоедание вызывали большие потери. Пополнение из-за Збруча поступало с перебоями. Основные резервы шли на юг против Врангеля, захватившего весь степной край. Вот тут и показали себя галицийские большевики. Они звали молодежь на борьбу, на защиту только что обретенной свободы.
С тех пор прошло сорок восемь лет. То, что откладывается в памяти, с годами постепенно улетучивается, а то, что залегло на сердце, остается в нем навеки. Вечно волнует сердце тот чистый порыв, с которым молодежь Галичины пришла к нам на помощь в те трудные дни.
Вот перед нами изданные в Варшаве в 1933 году под редакцией петлюровских генералов Сальского и Шандрука «Оперативные документы штаба армии УНР». Из них мы узнаем, что галичане добровольно вступают в Красную Армию, что штурмовали Ходоров 5-й и 6-й червонноказачьи полки, в которых половина бойцов – казаки, половина – галичане, что гражданское население относится к красным чрезвычайно хорошо и что в Галиции, в районе Тернополя, создается добровольческая Красная Армия…
Появление червонных казаков в предгорьях Карпат – Стрые, Дашаве, Болехуве, без сомнения, оживило деятельность всех патриотических сил Галичины.
Поправив дела у Варшавы, пан Пилсудский под давлением галицийских магнатов двинул к Львову свежие силы. Тут, где уже не было конницы Буденного, ушедшей к Замостью, появилась группа генерала Латынника – 8-я и 4-я пехотные дивизии с одной бригадой улан малиновых.
Под натиском старых белопольских дивизий и свежих полков Латынника 14-я советская армия отошла на восток. В конце августа Якир сдерживал натиск врага на фронте Каменка – Бобрка, 60-я дивизия – на линии Бобрка – Рогатин. 41-я, та самая, которая в декабре 1919 года вместе с червонными казаками и латышами освободила Харьков, а в феврале 1920 года вместе с Котовским – Одессу, оказывала героическое сопротивление пяти петлюровским дивизиям на фронте Рогатин – Подгайцы – Днестр.
Измотанная Стрыйским рейдом, во время которого передовые ее сотни доходили до Моршина – Болехова, а также тяжелыми боями в районе Николаева – Жидачева – Ходорова, дивизия червонных казаков 27 августа перешла в район Свиржа, из которого она, помогая пехоте 60-й дивизии, несколькими атаками вышибла легионеров и улан малиновых. А тут подоспел приказ – разбить конницу Тютюнника. Она сунулась из Галича на Подгайцы, чтобы оттуда нанести удар по Тернополю и захватить там Советское правительство Галичины.
Первая встреча червонных казаков с конными гайдамаками Петлюры произошла в начале января 1918 года под Полтавой. Потом было множество памятных для жовто-блакитной конницы схваток. Но давно уже не сходились клинком в клинок сыны трудовой Украины с сынками ее богатых хуторов. А вот довелось. И где? Почти в предгорьях Карпат.
Теперь с переходом в наступление пилсудчиков осмелели и петлюровцы. А раньше, когда червонные казаки громили штаб и тылы 6-й армии генерала графа Ромера, черношлычники отсиживались в районе Войнилова. Их штабисты, чтобы оправдать свое бездействие, распространяли чудовищные слухи, будто на польском фронте, кроме армии Буденного, оперирует еще 1-я червонноказачья армия, которой командует Примаков – русский, бывший офицер генерального штаба.
Известно – у страха глаза велики. Этот страх не только превратил дивизию червонных казаков в конную армию, но перекрестил черниговского украинца-гимназиста в русского офицера генштаба…
Дивизия Примакова форсированным маршем прошла путь от Свиржа через Вережаны к Подгайцам. Конница Тютюнника, измотав поредевшие пехотные полки 41-й дивизии, почуяв приближение червонных казаков, повернула обратно к Галичу, чтобы прикрыться от них широкими водами Днестра.
И все же… Рискуя попасть в кольцо клинков всей конной дивизии Омельяновича-Павленко (младшего), в прошлом командира царского Лубенского гусарского полка, Дмитрий Хлонь, в прошлом наборщик из Харькова, своим 3-м червонноказачьим полком, который он недавно принял от раненого Ивана Хвистецкого, опрокинул атакующих черных запорожцев Омельяновича и заставил их умчаться в сторону Галича.
В 3-м полку было много украинцев – уроженцев Кубани. Бывший его линейный казак Степан Торопец и ныне трудится во Львове. Там живет и сотник Николай Харченко, теперь полковник в отставке. Под знаменами 3-го полка дрались с ненавистным врагом и добровольцы-галичане. Но были там добрые рубаки из числа бывших петлюровцев. Из тех, кто, раскусив красивые слова пана Петлюры, отвернулись от его некрасивых дел и решили искупить свою вину перед народом ратными подвигами.
Было много таких не только в рядах червонного казачества. Книжка Сальского и Шандрука утверждает, что 60-й советский кавалерийский полк состоял исключительно из бывших казаков 3-го гайдамацкого полка, которые все время агитировали петлюровцев и посылали им разные письма…
Надо сказать, что не только красноармейцы той советской части в прошлом были бойцами 3-го гайдамацкого полка, но и их командир Сергей Байло долго командовал тем петлюровским полком. А потом привел его целиком в Красную Армию. И стал комбригом у Котовского. И своей исключительной храбростью заслужил два ордена Красного Знамени. Почему это случилось? Почему перешел к нам целый полк? И к тому же один из лучших у Петлюры, и, как свидетельствует враг, он стал лучшим в Красной Армии.
Все потому же. Многие гайдамаки стали отличать подлые дела петлюровщины от ее красивых и громких слов. Какие же это были слова? В газете «Дзвин» подписанная Петлюрой, была опубликована Декларация правительства УHP от 12 апреля 1919 года, торжественно заявлявшая, что правительство не будет звать себе в помощь чужой военной силы.
Это громкие посулы. А дела?
Дадим слово бывшему главкому жовтоблакитников Михаилу Омельяновичу-Павленко (старшему). В прошлом он командир лейб-гвардии гренадерского полка, потом командир гетманской 11-й дивизии в Полтаве и командир гетманского казацкого коша в Екатеринославе.
В своей книге «На Украине» он пишет: «Бегут к другим народам, чтобы с чужой помощью отомстить своим людям за собственное убожество».
По части «бегства к другим народам» Петлюра и его окружение превзошли все рекорды. 1918 год – немецкий кайзер. 1919 – Антанта. 1920 – пан Пилсудский. И этого мало. Вскоре он потянет с собой из-за Збруча на Украину ее злейших врагов – монархистов-врангелевцев, войска генерала Перемыкина.
Вот такие «дела» отнимали у самостийников их бойцов. Классового врага Красная Армия била нещадно, а за обманутых боролась. Это в те дни в Тернополе было отпечатано обращение червонных казаков к казакам Петлюры, бесценный документ, свидетельство ленинского гуманизма: «Схаменіться, будьте люде…» Недаром Омельянович-Павленко (старший) в своих мемуарах отдает должное Затонскому и большевикам: «Они воюют с нами не милитарными средствами, а большевистской пропагандой, сделавшей среди нашего войска сильное расстройство…»
Да! Ленинское слово не утихало ни на миг. И несли его к обманутым трударям-братьям не только комиссары, агитаторы, пропагандисты, а и все рядовые казаки, все бойцы.
В недавно выпущенном первом томе солидного издания «Гражданская война на Украине» (стр. 688) приводится любопытнейший документ. Это телеграмма Примакова Совнаркому Украины и командарму Антонову-Овсеенко. В ней сказано: «Во время боев под Деражней охоронная сотня петлюровского штаба Правобережной Украины перешла на нашу сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27