— Каждый из нас знает больше, чем говорит, — возразил Конте. — Но ее скрытность вряд ли имеет касательство к убийству адмирала и посланника. У синьорины Ковалевской есть твердое алиби, которое для меня звучит вполне убедительно. Лично я не представляю, как она могла напасть на мисс Симпсон, если в то же самое время находилась в обществе Евы… то есть, синьорины Монтанари. Или вы считаете, что они обе действовали в сговоре?
— Нет, коммодор, я так не считаю. Но факт остается фактом: по свидетельству мисс Симпсон, перед тем как потерять сознание она видела, за своей спиной синьорину Ковалевскую.
— О да, видела. В зеркале и всего лишь мельком. Она вполне могла обознаться и принять за нее другую молодую женщину с такой же прической и похожим типом лица. Разве такое объяснение не кажется вам более правдоподобным?
— Ну, пожалуй, — согласился капитан.
— Кстати, о мисс Симпсон, — продолжил наступление Конте. — Вот с ней я бы хотел побеседовать обстоятельнее. Кто-кто, а уж она-то наверняка знает об убийстве больше, чем говорит. Откуда у нее такая уверенность, что за покушением стоял именно Микеле Трапами? И между прочим, у меня создалось впечатление, что вас это совсем не удивило. По-моему, вы тоже говорите мне не все, что знаете.
Романо пришел в явное замешательство.
— Версию о причастности к убийству представителей Семьи Трапани, — ответил он после секундной паузы, — я с самого начала рассматривал в качестве приоритетной. Однако не решался представить ее вашему вниманию, пока не располагал убедительными доказательствами.
— А теперь располагаете?
— M-м… Многое прояснила информация, полученная от мисс Симпсон. В частности, ожидая на Эль-Парадисо попутного корабля, она выследила двух агентов Трапани, которые изображали из себя сотрудников Корпорации Маццарино. Именно по кредитной карточке одного из них был снят гостиничный номер, где мисс Симпсон очнулась после нападения в аэропорту.
— Вот вам и ответ, — заметил Конте. — Ее похитили эти парни.
— Да, но похищение произошло в женском туалете. У них наверняка была сообщница.
— И вы думаете, что это синьорина Ковалевская? А может, вы и сюда приплетете свою гипотезу с двойниками из параллельных миров?
Капитан Романо в растерянности покачал головой:
— Я даже не знаю, что и думать, командующий. Что касается двойников, то эта мысль уже приходила мне в голову, но я пока не рассматриваю ее всерьез. Если в каждом деле я начну искать пришельцев из других реальностей, это может закончиться форменной паранойей. С другой же стороны, показания синьорины Евы ставят меня в тупик. Вот для мисс Симпсон все очевидно: Виктория Ковалевская работает на Микеле Трапани, а Ева Монтанари, внучатая племянница того же Трапани, покрывает ее. Однако для меня… Я уже девять лет служу на Дамогране и хорошо знаю Еву. Вернее, знал ее до того, как она поехала учиться на Терру-Сицилию. Конечно, за три года она могла измениться и подпасть под влияние своих родственников, но… я не могу в это поверить. Ева презирает Семьи, мне это точно известно. И на Терре-Сицилии ее отношение к ним не изменилось. Она всячески избегала контактов с ними, а в гости к своему двоюродному деду, дону Трапани, приходила лишь считанные разы — когда он особо настойчиво приглашал ее на какое-то крупное семейное торжество, и у нее не было возможности отказаться.
Конте внимательно посмотрел на своего собеседника:
— Вот как? Похоже, много знаете о ее жизни на Терре-Сицилии.
— Так точно, командующий, — официально ответил Романо. — Адмирал Сантини был очень привязан к своей падчерице, и по его просьбе мои знакомые на Терре-Сицилии в свободное от службы время… гм-м, ненавязчиво присматривали за ней. Все их доклады поступали к адмиралу через меня.
— Ясно, — сказал Конте. — Ну что ж, капитан, я жду от вас подробного письменного отчета о вашей беседе с мисс Симпсон. И, пожалуй, я не прочь поговорить с ней сам. Узнайте о ее самочувствии, и, если она уже оправилась от действия парализатора, пригласите ее ко мне.
Романо поднялся и отдал честь:
— Слушаюсь, командующий!
Минут через пять после ухода капитана адъютант доложил Конте, что с ним хочет поговорить Валенти. Конте, ожидавший беседы с Келли Симпсон, недовольно поморщился, однако пригласил его войти.
Начальник штаба, коммодор Валенти, был вторым лицом на дамогранской базе Корпуса, так как по принятой в СЭК традиции одновременно занимал должность первого заместителя командующего эскадрой. Сложись обстоятельства немного иначе, сейчас именно Валенти сидел бы в кресле начальника базы, но приказ о новом назначении Конте, изданный адмиралом всего за несколько часов до своей смерти, изменил порядок преемственности в руководстве. Валенти как будто не особо огорчился таким поворотом дел — во всяком случае вида не подавал и держался с Конте ровно и дружелюбно, без тени неприязни.
— Присаживайтесь, коммодор, — сказал Конте. — Я слушаю вас.
Валенти устроился в кресле с противоположной стороны стола и положил перед собой толстую папку, которую до этого держал в руках.
— Господин командующий, — произнес он. — Прежде чем начать наш разговор, я просил бы вас установить защиту против возможного подслушивания.
— Звукоизоляция включена, а интерком работает только в режиме приема. Вас это устраивает?
— Дополнительная защита устанавливается с помощью личного кода адмирала, — сказал Валенти, протягивая Конте листок с целым рядом цифр и букв.
Конте хмыкнул, вызвал на экран терминала консоль безопасности и ввел предложенный код. В ответ появилось сообщение: «Защита активирована».
Конте вопросительно посмотрел на Валенти:
— Итак?
— Нам известно о действительной цели вашего перевода на Дамогран.
Между ними повисло молчание. Валенти открыто смотрел на Конте, а тот в ответ сверлил его взглядом. Наконец он спросил:
— Кому это «нам»?
— Здесь, на Дамогране, мне и капитану Романо. Также о вашем задании знал адмирал Сантини.
Конте понимающе кивнул, напряженно гадая о том, чем вызвана откровенность начальника штаба. Неужели он пришел с повинной?..
— Значит, поэтому адмирал назначил меня командиром эскадры? Чтобы загрузить работой и лишить возможности проводить расследование?
— Отчасти да, но не совсем. Адмирал был честен с вами: верховное командование действительно поставило его в крайне щекотливую ситуацию, выход из которой был один — передача под ваше начало эскадры. В крайнем случае, можно было произвести перестановку: назначить меня командиром эскадры, а вас поставить во главе штаба. Но я, хотя и старше вас по возрасту, имею гораздо меньше боевого опыта, чем вы… гм-м, к тому же в сейфе начальника Генерального Штаба не лежит представление адмирала Росси о моем производстве в контр-адмиралы.Тут Валенти позволил себе легкую улыбку. — Короче говоря, адмирал решил, что командовать эскадрой должны вы. А со временем он надеялся привлечь вас на нашу сторону.
Последние слова коммодора глубоко возмутили Конте:
— И что, адмирал всерьез рассчитывал, что я предам Корпус и вступлю в сговор с… — Он осекся, натолкнувшись на неожиданное препятствие. Ведь если Келли Симпсон не солгала и не ошиблась, и убийство Сантини в самом деле было организовано Микеле Трапани, то подозрения адмирала Ваккаро о заговоре с целью подчинения Корпуса Семьям оказывались несостоятельными. Тем не менее какой-то заговор имел место — дыма без огня не бывает, да и сам Валенти только что фактически открыто признал его существование. Без сомнений, вокруг адмирала Сантини что-то происходило, он был в центре какой-то таинственной паутины — но какой?..
— Верховное командование ошиблось в своих подозрениях, — вновь заговорил коммодор Валенти. — Как, собственно, и Семья Маццарино, от которой оно получило информацию. Микеле Трапани действительно интересовался «делом Сантини» — однако не потому, что имел с ним какие-то тайные контакты, а потому что хотел его убить.
— Но с какой стати?
— У него были свои резоны — впрочем, тоже ошибочные. Он считал, что адмирал копает под него, хочет занять его место во главе Семьи.
— О!..
— Это, конечно, был бред. Но кое в чем Трапани не ошибался: адмирал Сантини действительно копал под него, но вместе с тем копал и под других донов. Он втайне готовил революцию, целью которой было свержение Семей и установление на Терре-Сицилии Демократической формы правления. Как вы сами понимаете, все это планировалось осуществить силами Корпуса.
Конте понимал. Ему было это близко и знакомо. В юности он, как и многие другие его сверстники, искренне недоумевал, почему Корпус до сих пор терпит существование Семей, почему не очистит от них родную планету. Подобные радикальные настроения были широко распространены среди молодых офицеров, да и те, кто постарше, продолжали мечтать об освобождении Терры-Сицилии от позорного режима Семей.
Но все это были бесплодные фантазии, столь же далекие от реальности, как и планы покорения соседних галактик. Сицилианский Экспедиционный Корпус был мощной военной машиной, возможно, самой мощной из всех созданных человечеством, но состоял он в основном из космических сил, не способных эффективно действовать на поверхности густонаселенной и технически развитой планеты с многочисленной и хорошо организованной наземной армией. Да, конечно, крупное соединение кораблей Корпуса могло не только оборонять населенные миры от внешнего вторжения, но и захватывать их путем установления блокады околопланетного пространства и последующей бомбардировки самой планеты, пока не капитулируют все наземные силы. Правда, к такой тактике СЭК никогда не прибегал, за три столетия своего существования он ни разу не вел классической захватнической войны. А освобождать ранее захваченные планеты — это совсем другое дело. В таком случае достаточно очистить систему от присутствия вражеских космических сил, отрезать наземные гарнизоны захватчиков от помощи извне и предоставить работу по их уничтожению космической пехоте и отрядам местного сопротивления.
Однако Терра-Сицилия не была захваченной планетой. Власть на ней принадлежала сицилианским Семьям, объединенным в правящую олигархию, в руках которой было сосредоточено свыше восьмидесяти процентов всей планетарной экономики, а остальные двадцать в той или иной мере зависели от нее. Семьи располагали мощной, хорошо оснащенной наземной армией, которая скромно именовалась полицией; при необходимости ее могли укрепить полтора миллиона так называемых «резервистов» из состава личных гвардий всех крупных и мелких донов. К тому же было бы наивно полагать, что попытки свержения Семей вызвали бы всенародную поддержку и одобрение. Власть олигархии была преступна и аморальна, однако в течение многих поколений сицилианцы приспособились к ней, научились с ней ладить, и благосостояние большинства жителей Терры-Сицилии было прямо или косвенно связано с благосостоянием той или иной из Семей. Наученные опытом других олигархий, которых губила собственная жадность, сицилианские Семьи предпочитали делиться с окружающими куском жирного пирога. И в результате народ не очень-то хотел перемен, которые вместо нынешнего гарантированного достатка сулили им лишь неопределенность в будущем.
— Это безумие, — сказал Конте. — Это прямой путь к кровопролитной гражданской войне. К войне, первыми жертвами в которой станут наши родные и близкие — все те, кто связан с Корпусом, но живет на Терре-Сицилии. Разве вы этого не понимаете? Разве не понимал этого сам адмирал?
— Он все понимал, командующий. Поэтому потратил на разработку и воплощение своего плана целых семь лет. Когда вы ознакомитесь с этими документами, — Валенти пододвинул к Конте папку, которую принес с собой, — то вам станет ясно, что слухи о неуязвимости Семей слишком преувеличены, а для их устранения от власти необязательно развязывать гражданскую войну. Наше командование отчасти само культивирует миф о недопустимости нарушения баланса сил между Корпусом и Семьями — оно боится взять на себя ответственность за грядущие перемены, не хочет пачкать рук, вычищая из этих авгиевых конюшен скопившееся веками дерьмо. Но ведь должен же кто-то этим заняться! Терра-Сицилия наша родина — моя, ваша, девяноста процентов наших сослуживцев. Разве вы не испытываете стыд и досаду от того, что во многих населенных мирах слово «сицилианец» ассоциируется не столько с офицерами и солдатами Корпуса, сколько с коррупцией, торговлей наркотиками и наемными убийцами мафии? Лично мне стыдно.
Конте целиком разделял эти чувства. Как, впрочем, и большинство его сослуживцев, которые нередко сталкивались с двойственным отношением к себе со стороны жителей других планет — даже тех, что находились под защитой Корпуса. Стереотип «Терра-Сицилия — планета военных и мафиози» был силен во всей Ойкумене. Неприятный стереотип, который, надо признать, имел под собой серьезные основания и сильно вредил имиджу Протектората…
Конте быстро взглянул на Валенти, взял в руки предложенную им папку и открыл ее. Какой и ожидал, она не содержала никаких электронных записей — одни только отпечатанные на бумаге текстовые материалы, таблицы, схемы и графики. Судя по их количеству, даже беглое знакомство с ними отнимет у него не менее получаса.
На самом деле Конте пришлось потратить почти вдвое больше времени, чтобы хоть в общих чертах вникнуть в суть замысла адмирала Сантини. Валенти молча сидел на своем месте и ждал, не проявляя ни малейших признаков нетерпения и не пытаясь вставлять комментарии. Конте оставалось лишь подивиться его выдержке и хладнокровию.
Отложив последний листок, Конте еще несколько минут помолчал в задумчивости, затем перевел взгляд на начальника штаба.
— Что ж, — произнесен, — я должен взять свои слова обратно: свержение Семей без гражданской войны теоретически возможно. Однако для этого придется заплатить слишком высокую цену, которая фактически сводит на нет все благие намерения адмирала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52