Все, кто это наблюдал, ненавидели его за такую дикость и не считали его за человека. А он к полночи, спрятав нож за пазуху и накрыв тыквенным ковшом огонь, стал ждать, когда мать снова забубнит во сне. Тогда он быстро открыл свет, распахнул двери и громко крикнул. Прошло долгое время – ничего странного не показывалось… Он отошел от дверей и громко сказал, что ему будто бы нужно за нуждой. Вдруг появилась какая-то тварь вроде лисицы и ринулась в дверную щель. Мальчик проворно ударил ее ножом, но отхватил лишь хвост, вершка на два, с которого еще капала свежая кровь.
Как только он вскочил, чтобы заправить огонь, мать сейчас же принялась его ругать и поносить. Но мальчик словно не слыхал… Он ударил и не попал: улегся в досаде спать, думая про себя, что пусть даже он не убил эту тварь, все же можно надеяться на то, что она больше не придет.
Наутро он рассмотрел следы крови и по ним пошел дальше, перелез через забор и, след за следом, прошел в сад дома Хэ.
С этой ночи все прекратилось, и мальчик про себя радовался. Только мать его лежала как-то по-идиотски, словно мертвая.
Вскоре вернулся торговец, подошел к ее постели и стал участливо ее расспрашивать. Женщина ругалась, не стесняясь, и смотрела на мужа как на врага. Мальчик же отвечал отцу, рассказав и описав все, как было. Старик пришел в ужас, пригласил врача, дал ей лекарство, но она с поносной бранью выплюнула. Тогда он тайком положил лекарство в кипяток и дал ей пить его в разных видах. Через несколько дней она стала спокойнее, и отец с сыном этому порадовались.
Однажды ночью они проснулись и обнаружили, что ее нет. Пошли искать и опять нашли ее в другой комнате. С этой ночи она опять начала сходить с ума. Не пожелала жить в одной комнате с мужем и с наступлением вечера убегала в другое помещение. Когда ее тащили, она ругалась с особым ожесточением. Не зная, что с ней делать, муж запер все двери, но, как только она выбегала, двери открывались сами собой.
Старик затужил. Стал пробовать средства против лиха: и заклятие, и молитву – все, что только было можно, но ни малейшего результата это не дало.
Вечером мальчик потихоньку спрятался в саду Хэ. Он лег в глухой бурьян, с тем чтобы разведать, где живет лис. Луна только что всходила. Вдруг он слышит, что какие-то люди разговаривают. Он тихонько раздвинул кустики травы и увидел двух людей за вином. Весь обросший слуга подавал им чайники. Одет он был в платье цвета кокосового ореха.
Разговор велся все время тихо, шепотом, так что мальчик не очень-то разбирал. Через некоторое время он услыхал, как один из сидевших сказал:
– Завтра ты бы принес нам белого вина!
И сейчас же оба ушли. Остался лишь один человек, с длинной гривой волос, который снял платье и лег на камень у дома. Мальчик стал его разглядывать пристальнее: все четверо конечностей как у человека, и только хвост висит из задних частей. Мальчик уже хотел идти домой, но, боясь, что лис заметит, так и пролежал всю ночь; еще не светало, а он опять услыхал, как оба человека вернулись, один за другим, и, что-то бормоча, ушли в бамбуковую чащу. Мальчик пошел домой. Отец спросил его, куда это он ходил.
– Ночевал у дяди Хэ, – ответил он.
Как раз в этот день он пошел с отцом на базар, где увидел, что в шапочной лавке висит лисий хвост, и попросил отца купить. Тот не обратил на это никакого внимания, но мальчик тянул его за одежду и капризно ему надоедал. Отец не мог слишком долго ему перечить и купил.
Отец торговал на базаре в своей лавке, а сын играл тут же рядом. Воспользовавшись тем, что старик куда-то отвернулся, мальчик украл деньги и исчез. Он купил белого вина и поставил его в лавочной пристройке.
В городе жил его дядя по матери, занимавшийся охотой. Мальчик побежал к нему, но он куда-то ушел. Тетка спросила его про болезнь матери.
– Уж два дня, как ей немножко лучше, – отвечал пальчик. – Да вот еще беда: мыши изгрызли ее платье, она сердится, плачет прямо не переставая. Она поэтому досылает меня просить у вас какого-нибудь яда для ловли зверей.
Тетка открыла шкаф, достала, что было нужно, около цяня, завернула и вручила мальчику. Но тому этого показалось слишком мало. Тетка, желая наделать жареных пирожков, чтоб покормить мальчика, ушла, а он, подкараулив, когда в комнате никого не было, раскрыл пакет с ядом, украл полную горсть и спрятал за пазуху. Затем он побежал к тетке и заявил ей, чтобы она не разводила огня, так как отец ждет его в лавке и ему есть некогда. Сказав это, он проворно убежал.
Яд этот он тихонько от всех всыпал в вино. Затем принялся разгуливать по рынку и только к вечеру пришел домой. Отец спросил его, где он был, и он сказал, что будто бы сидел у дяди. С этих пор он стал ежедневно бродить по лавкам. Однажды он заметил, как длинноволосый тоже вмешался в толпу. Мальчик всмотрелся в него и, удостоверившись, незаметно пристал к нему и, слово за слово, заговорил. Спросил его, где он живет.
– В северной деревне, – был ответ. Длинноволосый спросил о том же, в свою очередь, мальчика.
– В горной пещере, – врал мальчик. Длинноволосый подивился, как это он живет в пещере.
– Да ведь мы из рода в род живем в пещерном дворце, – с улыбкой отвечал мальчик. – А вы – нет? Правда?
Человек выразил еще большее удивление и спросил фамилию мальчика.
– Я сын некоего Ху … некоего Ху. – Фамилия Ху созвучна слову «ху» – «лисица».

, – заявил тот. – А ведь я вас однажды видел, – вот только где?.. Вы еще были при двух господах, – неужели же я забыл?
Человек внимательно и долго всматривался в мальчика. То верил, то сомневался. Мальчик приоткрыл слегка нижнюю часть одежды и показал еле заметным образом свой фальшивый хвост.
– Мы, знаете, живем среди людей, смешавшись с ними, и только вот это самое еще при нас остается. Экая досада!
– Что же ты хочешь делать здесь, на рынке? – спросил опять человек.
– Отец, видите ли, послал меня купить вина.
Человек сказал, что его тоже послали за вином.
– Ну, и что, купили? – спросил мальчик.
– Нет, видите ли, наш брат чаще всего беден. Поэтому мы большею частью крадем.
– Однако, знаете, эта служба ваша довольно-таки тяжелая, – сказал мальчик. – Вечно настороже, вечно неприятности.
– Да, но когда тебя посылает хозяин, иначе невозможно.
– Кто же ваш хозяин? – поинтересовался мальчик.
– Да вот те два брата, – которых ты намедни видел. Один из них, видишь ли, завладел женой некоего Вана из северного городского предместья, а другой ходит спать в восточное село к какому-то старику. А у этого старика есть сын, большой озорник… Из-за него у хозяина отрезали хвост. Дней через десять он только поправился и сегодня опять пойдет.
С этими словами он уже хотел уйти и на прощанье сказал мальчику:
– Ну, не мешай мне делать мое дело!
– Видите ли что, – сказал на это мальчик, – украсть трудно. Не легче ли будет просто купить? Я уже давно купил и поставил вино у себя в лавке. Позвольте сделать вам уважение и это вино подарить. У меня в кармане еще остались деньги, так что я не тужу и куплю еще.
Человек стеснялся: ему нечем было отблагодарить.
– Полноте, – сказал мальчик. – Мы с вами одной породы – можно ли считаться с таким пустяком? Уж как-нибудь мы с вами хорошенько выпьем!
И пошел вместе с ним, взял вино, вручил человеку и вернулся домой.
Ночью мать спала совершенно спокойно и больше не бегала. Мальчик понял, что тут что-то странно. Сказал отцу и пошел вместе с ним посмотреть. Оказалось, что оба лиса лежат околевшими в беседке, а еще один – сдох в траве. У морд были капли: оттуда еще вытекала кровь. Кувшин с вином был тут же. Мальчик взял его, поболтал: выпито было не все. Отец, удивленный донельзя, спросил мальчика, почему он раньше ничего ему не сказал.
– Эта тварь, – отвечал сын, – слишком умна. Стоит рассказать, как она уже знает.
Старик был страшно рад.
– Сыпок, – воскликнул он, – да ведь ты, можно сказать, настоящий Чэнь Пин Чэнь Пин – знаменитый советник и генерал Гао-цзу, первого государя династии Хань (III в. до н. э.). Его хитроумные планы осуществлялись им полностью и всегда приводили в восхищение китайских писателей; однако во всех его (шести) предприятиях лежало сплошное коварство.

по части облавы на лисиц!
Теперь отец с сыном положили на себя лисиц и принесли домой. Там увидели, что у одной лисицы на месте хвоста плеть и след от ножа совершенно ясен.
С этих пор в доме водворилось спокойствие. Однако у женщины развилась сильная сухотка. Ум ее стал понемногу проясняться, но к болезни присоединилась рвота, причем она выхаркивала целыми шэнами … целыми шэнами. – Шэн – мера объема, немногим больше литра.

. Вскоре затем она умерла.
Жена Вана из северного предместья была давно одержима лисой. Теперь же пошли наведаться; оказалось, что лиса перестала ходить и больной было уже лучше.
Старик стал дорожить сыном, учил его ездить верхом и стрелять. Впоследствии сын стал знатным вельможей. Дошел до должности главнокомандующего войсками.

ЖЕНЫ СИН ЦЗЫИ

В Тэне жил некто Ян. Это был последователь секты Белого Лотоса, усвоивший себе все тайны искусства этих самых левых путей. После казни Сюй Хунжу Яну посчастливилось ускользнуть на свободу, и он разгуливал себе, практикуя свои фокусы. На родине у него были поля, сады, отличные высокие дома… Достатком своим он был хорошо известен.
Раз как-то пришел он на Сы Сы – река в Шаньдуне, в провинции, где происходят почти все события рассказов Ляо Чжая.

, к дому одного видного местного жителя … видного местного жителя – из служилой, но не служащей в данное время знати (шэньши), игравшей известную всем роль среди деревенской бедноты.

, и стал проделывать свои фокусы. Женщины вышли посмотреть. Ян заприметил, что дочь в этой семье – красавица, и, придя к себе, стал обдумывать, как бы ее извлечь из дома родителей.
У него была вторая жена, по девичьей фамилии – Чжу. Она была тоже недурна: живая, изящная. Ян нарядил ее в самое лучшее и красивое, сделав ее как бы феей, затем дал ей деревянную птицу, показал, как с ней надо обращаться, и столкнул с верхнего этажа.
Чжу почувствовала себя легонькой, как листок. Вспорхнула и помчалась в облаках. Через несколько мгновений она долетела до такого места, где облака остановились и дальше не шли. Она поняла, что она уже на месте.
В эту ночь луна была светла, было чисто и прозрачно так что, взглянув вниз, она видела все совершенно ясно. Она взяла свою деревянную птицу в пустила ее. Птица встряхнула крыльями, полетела – и прямо попала в спальню той девушки.
Та, увидев, что влетела яркая птица, позвала служанку ловить, но птица уже пролетела сквозь ее дверной занавес. Девушка погналась за ней, а птица упала на пол а шумно захлопала крыльями. Девушка подбежала к ней, схватила было, но птица юркнула под подол. Не успела она и повернуться, как птица вынесла ее на себе, вылетела и прямо ринулась в выси туч.
Служанка принялась громко кричать. Чжу стояла в тучах и говорила ей:
– Ты, человек низкого мира, не пугайся! Я – Хэньэ из Лунного Дворца, а она – девятая дочь Ванму. Она случайно попала за грехи в этот мир праха, и Ванму, которая каждый день с тоской о ней думает, временно зовет ее к себе на свидание… Мы сейчас же проводим ее обратно к вам.
С этими словами она подтянула к себе девушку, обе сели рядышком и полетели.
Только что они очутились на границе Сышуя … на границе Сышуя – уезда в Шаньдуне.

, как в это время кто-то пустил ракету … пустил ракету. – Имеется в виду обычный в Китае фейерверк.

, и она косо задела крыло птицы. Птица испугалась и упала, увлекая вместе с собой и Чжу. Упали они в дом одного сюцая, некоего Син Цзыи.
Этот сюцай был беден, что называется, накрасно гол – и все, но характер имел честный, очень стойкий. Как-то раз к нему ночью прибежала соседская жена. Син оттолкнул ее, не принял. Та убежала, затаив злобу, и наклеветала на него своему мужу, будто бы Син затащил ее к себе. Муж этой женщины был определенный негодяй. Он стал теперь с утра до вечера ходить к студенту в дом, чтобы ругать его и поносить. Ввиду этого Син продал все, что у него было, и снял себе помещение в другой деревне.
Как-то он узнал о физиогноме, некоем Гу, который, как говорили, был мастер определять человеческую судьбу в смысле счастья и долголетия. Син сам пошел к нему и постучал у ворот. Гу, взглянув на вошедшего, усмехнулся.
– У вас, сударь, – сказал он, – богатства будет чжунов с тысячу … богатства будет чжунов с тысячу . – Чжун – крупная мера сыпучих тел; здесь упомянута для того, чтобы показать богатство вообще.

. Зачем же являться к чужим людям в рванье и лохмотьях? Что вы думаете, зрачков, что ли, у меня нет?
Син хихикнул на этот, по его мнению, вздор. А Гу посмотрел на него еще внимательнее и сказал:
– Нет, верно! Правда, что сейчас вам живется, определенно, очень плохо. Но до золотого, как говорится, грота … до золотого… грота. – Так называли современники сановника Го Куана (II в.) его дом, обогащаемый милостями часто посещавшего его государя («Хоуханьшу», история поздней Хань).

не далеко.
Син опять сказал:
– Вздор!
– И не только вы сразу разбогатеете, – продолжал Гу – но получите еще красавицу.
Син ничему этому, конечно, не поверил. Гу вытолкал его за дверь.
– Уходите пока, уходите! – выпроваживал он его. – Вот сбудется, так я потребую благодарности.
В ночь, о которой идет речь, Син сидел под луной, и вдруг к нему с неба падают две женщины. Взглянул – обе чудесные красавицы. Пришел в изумление и решил, что это какое-то обольстительное наваждение.
Стал спрашивать. Сначала они не хотели было говорить, но Син сказал, что будет кричать и звать соседей. Тогда Чжу испугалась и рассказала все, как было, не веля разглашать.
– Тогда мы будем с вами всю жизнь, – добавила она.
Сину пришло на мысль, что девушку из старой служилой семьи нельзя равнять с женой шарлатана-талисманщика. И, подумав так, он отправил человека к ней в дом с известием о том, что с нею стало.
А родители девушки, как только она улетела в воздух, плакали и метались в горе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62