Но закончилось все тем, что один из них умер, после того как его же собственный нож оказался у него между ребер, а его приятель со сломанной рукой и перебитой ключицей едва живой добрался до салуна.
День выдался пасмурный. Небо затянули низкие серые тучи, накрывшие вершины гор и кряжей. Зловещая тишина повисла в каньонах.
Фернандес ехал впереди, указывая путь остальным. Вдруг он резко натянул поводья и остановился.
— В чем дело? — нетерпеливо окликнул его Мачадо.
Фернандес молча указал.
На тропе перед ними лежали две скрещенные жерди.
— Ну и что теперь? — спросил Вустон, когда все собрались перед неожиданной преградой.
— Мне не нравятся такие сюрпризы, — сказал Фернандес. — Это знак.
— Тьфу ты! — презрительно сплюнул Мачадо. — Только время теряем! — С этими словами он направил своего коня вперед и благополучно переехал через жерди. Остальные последовали его примеру.
И тут откуда-то с головокружительной высоты угрюмых скал, что вплотную подступали к тропе, донесся леденящий душу одинокий вой, от которого по спине побежали мурашки. Они замерли, держа наготове ружья. Вой становился то громче, то тише, временами затихал, а затем вдруг раздавался с новой силой. Мужчины долго, пристально вглядывались в нависшие над ними скалы, но так и не заметили ничего подозрительного.
— Койот, — предположил Рассел.
— Это-то? — Томас мрачно взглянул в его сторону. — Сам ты койот! Душа умершего, неприкаянная душа стонет.
Вустон рассмеялся:
— Ну и загнул! Нет, никаких привидений я не боюсь. Xватит болтать. Вперед! .
Теперь во главе колонны встал один из людей Мачадо. Но вскоре его лошадь испуганно отпрянула назад, а сам седок выхватил револьвер и принялся палить из него.
Всадники дружно пришпорили коней, но, когда окружили парня, ровным счетом ничего не увидели.
— В чем дело? — строго спросил Вустон. — Ты что, свихнулся?
— Змея, огромная гремучая змея… прямо на тропе.
— Да? И куда она девалась?
Ни змеи, ни ее извилистого следа на пыльной тропе, совсем ничего.
Томас беспокойно посмотрел на Сильву, а тот лишь развел руками.
— Но я видел змею! — упрямо твердил незадачливый стрелок. — И моя лошадь тоже.
— Эка невидаль! Вам что, змея никогда не попадались? Поехали! — торопил Рассел.
Бросив тяжелый взгляд в его сторону, Мачадо миновал притихших всадников и опять занял место впереди. Извилистая тропа проходила через ущелье, каменистое дно которого усеивали пыльные валуны, между которыми кое-где росли кактусы. Внезапно Мачадо остановился, ожидая, когда его догонит Сильва.
— Следы оборвались, — указал он. — Ты должен их найти.
Сильва тронулся, оглядывая землю.
— Скоро совсем стемнеет, — проворчал Рассел.
Ехать дальше становилось с каждым шагом все труднее. Заросли можжевельника сменили редкие сосны и раскидистые старые сикоморы, их, казалось, необычно много.
— Похоже, впереди равнина, — заметил Вустон. — Заночевать лучше здесь.
Сильве наконец удалось отыскать следы, но вскоре они снова неожиданно оборвались. Все вместе спустились они по склону к ручью, где у воды росли древние сикоморы. Здесь Сильва принялся беспокойно оглядываться по сторонам.
— Ну и где мы теперь? — мрачно спросил Мачадо.
Сильва лишь пожал плечами:
— Скорее всего, это ручей Сеспе. Я знаю о нем лишь понаслышке. Очень нехорошее место.
— А вот мне здесь нравится, — объявил Вустон, спрыгивая с коня.
— На эту землю наложено проклятье, — попробовал возразить Сильва. — Мне рассказывали…
— Забудь ты весь этот вздор! — отмахнулся Вустон. — Лучшего места для лагеря нам все равно не найти. — Минуту спустя он снова обернулся к нему: — Они далеко от нас?
Сильва на мгновение задумался, а затем нервно повел плечом.
— Может быть, час езды, или два. Не больше.
— В чем дело? Что с тобой? — теперь Вустон пристально разглядывал его.
— Мне не нравится место, — ответил Сильва. — Что-то здесь не так.
— Что именно?
— Путь им указывает сам Старец. Он направляет их.
— Ну и что?
— Послушайте меня, сеньор. Что-то скоро случится. Он больше не пытается уйти от погони.
— Ну и что ты хочешь сказать? — нахмурился Вустон. Крутой Рассел, расседлывая коня, прислушивался к их разговору.
— Если он не пытается уйти от погони, значит, желает, чтобы мы подошли к ним поближе, а если он желает, чтобы мы оказались поблизости, значит, нас ждет какая-нибудь западня, разве не так?
— Западня, черт возьми! Только угодят они туда сами!
— Западня, говоришь? — вмешался обеспокоенный Рассел. — Как думаешь, где они, вероятнее всего, ее устроят?
Сильва помедлил с ответом, взволнованно глядя то на одного, то на другого.
— Здесь, — с трудом выговорил он наконец, — скорее всего, здесь. Само это место и есть западня.
Глава 9
Незадолго перед полуднем Старец привел их к ручью.
— Отдохнем несколько минут, пока лошади напьются. Шон осмотрел горный кряж, возвышавшийся перед ними.
Судя по растительности, они поднялись уже на высоту примерно трех тысяч футов над уровнем моря, а хребет впереди, простиравшийся далеко на запад и на восток, был, наверное, тысячи на три-четыре футов повыше.
Он подошел к матери. Опустившись на колени, Эйлин протирала лицо смоченным в воде платком.
— По-моему, мы уже почти у цели, — сказал он, помогая ей подняться с земли.
— Ты прав, — согласилась она. — Не ясно только, почему он остановился?
— Сказал, что для отдыха.
Эйлин огляделась по сторонам:
— Он куда-то запропастился. И Монтеро тоже исчез.
Шон быстро обернулся. Все лошади стояли на месте, но обоих стариков нигде не было видно.
Подошла Мариана:
— Что, уже приехали?
— Нет, — ответил Шон, — я пытаюсь сообразить, где мы. — Он кивнул в сторону гор. — Возможно, вон там Сосновая гора… В таком случае, перед нами ничто иное, как Пьедра-Бланка.
— Но ты уверен? — спросила Мариана.
Он развел руками:
— Карт этих земель нет. Люди пользуются придуманными ими же самими названиями. Иногда получается, что один человек дает названия ручьям и горам, а после приходит еще кто-нибудь и переименовывает все по-своему. А вот как нам угадать, к какому именно ручью мы вышли? И что это за гора?
Они расположились на берегу ручья, наслаждаясь выдавшимися минутами отдыха. Разговора не получалось.
Шон очень обеспокоился. Несколько раз подходил он к тому месту, где исчезали следы стариков. Он вновь проверял свое оружие.
Неожиданно откуда-то из-за скал появился Монтеро и не теряя времени стал затягивать потуже подпругу своего коня.
— Пора. Мы уезжаем, — объявил он.
Хуан не заставил себя ждать, и теперь уже все вместе они двигались прочь от ручья по тропе, убегавшей в сторону горной теснины, по которой когда-то несся теперь уже давно пересохший ручей.
Здесь по склонам росли настоящие леса. Несколько раз им на глаза попадались выведенные на скалах древние индейские письмена. Дважды их тропу пересекал олень. Ущелье заметно сузилось, и путешественники ехали друг за другом, а лошади замедлили шаг, осторожно ступая по скользким, гладко обточенным водой камням.
Долгий подъем закончился, и внезапно перед ними открылось обширное плато. Они оказались на вершине столовой горы. Каменистое плато устилала пожухлая от долгой засухи трава, да росло несколько одиноких кривых деревьев. На земле были заметны четкие следы. Хуан направил коня через плато, к северо-западному склону горы, поросшему деревьями. Затем начал спускаться вниз и наконец остановился на песчаном берегу у ручья. Теперь у них за спиной поднималась к небу огромная скала, и точно такие же скалы со всех сторон окружали песчаный берег.
— Разобьем лагерь, — объявил он и слез с коня.
Это было уединенное место. Хотя и могло показаться, что царившая здесь тишина не предвещала ничего хорошего, но необыкновенная красота берега успокаивала. Ветер нежно шелестел листьями тополей, осторожно пробираясь сквозь кроны могучих деревьев, широко раскинувших свои ветви над каменистой землей. Среди камней бил небольшой родничок, воды которого впадали в ручей. Чуть подальше виднелись руины какой-то постройки, ее стены обрушились почти до основания, и от них сохранилось лишь несколько нижних рядов каменной кладки.
— Тут мы обоснуемся, — сказал Хуан, — и вы оба, — он указал на Шона и Мариану, — останетесь.
— А я? — спросила Эйлин.
— Ты пойдешь дальше.
— Это не самая удачная идея, — поспешил возразить Шон, — мы должны держаться друг друга.
— С ней ничего не случится.
— Вас долго не будет?
— До рассвета, возможно, немного дольше. Я расскажу только ей одной… пока. Ты везде бываешь, палишь из своего револьвера, неделями пропадаешь в море… может быть, завтра ты умрешь. Поэтому я скажу ей.
Эйлин решительно взялась за винтовку, а затем с улыбкой обернулась к ним:
— Со мной ничего не случится.
Ни слова больше не говоря, Хуан отправился прочь, и сеньора поспешила за ним.
— Со мной тоже ничего не случится, — тихо сказала Мариана. — Так что, если хочешь пойти за ними…
— Следить за ним? Бесполезно. Он все равно догадается. Хуан всегда все знает. И если сказал, что мы должны остаться, мы останемся.
— Тогда я сварю кофе.
Монтеро расседлал лошадей, а Шон принялся собирать ветки для костра.
Несколько раз он останавливался и замирал на месте, напряженно прислушиваясь и озираясь по сторонам. Следы оленьих копыт на земле отсутствовали, он вообще не нашел никаких следов. Это небольшое открытие непонятно почему встревожило его. Собирая сушняк для костра, он дважды видел наконечники от стрел, но гораздо тоньше и длиннее всех тех, что ему приходилось встречать в своей жизни, словом, мастерская работа. Затем, в очередной раз нагнувшись, чтобы поднять сухую ветку, он обнаружил тончайший, словно яичная скорлупа, осколок какой-то посуды, с виду напоминавший фарфор. Но стоило протянуть руку, и он рассыпался в прах у него в пальцах.
— Где мы? Что за место? — спросил он у Монтеро.
Калифорниец лишь пожал плечами.
— Место, где нужно хранить молчание, — сдержанно произнес он. И затем, решив, что Шона он знает уже много лет, с самого детства, добавил: — Это земля Древних.
Шон молча взглянул на него и торопливо направился туда, где Мариана готовила для них кофе.
— Никуда отсюда не отходи, — приказал он ей строго. — Держись поближе к костру и лошадям.
— Нам угрожает опасность?
— Пока еще нет, но место жутковатое. Разве ты не чувствуешь?
— Здесь тихо, красиво. Интересно, а куда они ушли?
— Наверное, за золотом. Держись под деревьями. Если поблизости кто-то и объявится, то вряд ли тебя смогут заметить.
— А ты куда собрался?
— Пойду взгляну вон на те развалины.
— Тогда я с тобой.
Но тут в их разговор вмешался Монтеро:
— Сеньор, туда не стоит ходить. Это нехорошее место. Оставайтесь под деревьями и не отходите от костра.
— Ну ладно, — согласился Шон, вновь с любопытством поглядывая в сторону древних руин. Нехорошее место? Скорее всего, оно связано с каким-нибудь дурацким предрассудком. У местных индейцев полно суеверий, многие из которых бытовали еще и среди калифорнийцев. Современные жители знали об этом крае только понаслышке. А люди говорили разное. Время от времени какой-нибудь ловец диких лошадей в одиночку отправлялся сюда и, возвратившись, привозил уйму разных историй и небылиц. В их усовершенствование вносили свою лепту и охотники, бродившие по горам в поисках добычи. Но и таких сведений, разрозненных и противоположных, было крайне недостаточно.
— Давайте приготовим сейчас что-нибудь на ужин, -предложил он наконец, — поедим и потушим костер. Незачем обнаруживать себя.
Монтеро согласился, тут же взялся за сковородки и кастрюльки. Шон бродил по берегу, стараясь избегать открытых мест, чтобы не стать легкодоступной мишенью. От руин он намеренно держался подальше, не желая сердить Монтеро. Он любил старика и уважал его просьбы.
Но время шло, и ему все больше и больше становилось не по себе. Где-то неподалеку рыщет Мачадо со своими людьми. Не исключено, что ему все же удастся найти их даже здесь, в диком краю непроторенных троп, так что ж, перестрелка? В таком месте?
Хесус Монтеро хотя человек пожилой и очень осторожный, но не из тех, кто предпочел бы тихо ретироваться и бежать от своих врагов, если бы дело вдруг дошло до стрельбы. И его мать, женщина гордая и упрямая, наверняка поступила бы так же.
Дважды Шон выбирался из впадины, поднимаясь по каменистому склону, с вершины которого и обозревал близлежащие окрестности. Его очень беспокоили многочисленные скрытые подступы к низине, по которым ничего не стоило пробраться тайком, оставаясь никем не замеченным.
Когда капитан наконец вернулся к костру, там горкой лежали кукурузные лепешки, в воздухе разливался аромат горячего кофе, смешанный с запахом жареного мяса. Они с Марианой сели рядом и взялись за еду. Пока продолжалось их совместное путешествие, он успел сделать вывод, что она не только красивая девушка, но еще и необычайно благоразумная.
— Ты говорил, что он из индейцев? Наш Старец?
— Как знать… Мы зовем его Хуан, и мой отец называл его так же, но настоящее ли это его имя или нет — кто знает. Скорее всего, мы уже никогда об этом не узнаем, как и о том, кто он: мексиканец, индеец или еще кто-нибудь. По-моему, он все-таки индеец, но из какого-то доселе не известного нам и, скорее всего, уже исчезнувшего племени.
— У нас в Мексике тоже есть исчезнувшие племена.
— Индейцы ведь постоянно воюют друг с другом, точно так же как наши предки в Европе. В такой ситуации малочисленные племена при больших человеческих потерях просто вымирали.
— С ней ничего не случится?
— С сеньорой? Нет, все будет хорошо. Она и сама может за себя постоять. Тем более что с ней там Старец. Он готов умереть за нее.
— Ты всегда называешь ее «сеньора», но она же твоя мать. Почему?
— Поживи немного с нами, и сама поймешь. Она — сеньора, поверь мне, и в этом вся. Мать очень редко повышает голос, но все и без того знают, кто в доме хозяин. Она такая со всеми, кроме, пожалуй, отца. Сколько я помню, ее всегда звали сеньора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24