– Тебя никто бы не тронул, – спокойно проговорила Агата.
– Пойдем. – Эвелин поднялась из-за стола. – Пойдем отсюда.
– Боюсь, я не смогу встать.
– Сможешь. Ты здорова как бык. – Эвелин, кипя от ярости, пошла к выходу, волоча подругу под руку, через фойе, под любопытными взглядами зевак, прямиком на улицу, в садик, окружавший отель. – Вот так, – она толкнула Агату на скамейку. – теперь дыши глубже и не падай, не то здесь тут же появится полиция.
Агата откинулась на спинку скамейки, ощущая при каждом вдохе режущий холод зимнего воздуха.
– Что напишет Стентон? – снова спросила она.
– Какая разница! Хуже уже не будет. Господи, да ты сама со своей… театральностью, с этими мелодраматическими страстями! Безнадежная любовь, эта идиотская брошка! – Эвелин вскочила и принялась расхаживать взад-вперед перед Агатой. – И все ради заурядной девчонки и этого самодовольного индюка – твоего мужа! Если он и правда такой, как можно понять по газетным интервью, то, по-моему, он просто невыносим!
Агата безвольно уронила голову.
– Что будет с Арчи?
– Что будет? Он явится сюда и никогда тебе этого не простит. – Эвелин села на скамейку, немного успокоившись. – Ты просто на нем помешалась!
– Я не хочу остаться одна, Эвелин. Я этого не выдержу.
– Выдержишь. Придется этому научиться.
Агата покачала головой.
– Я не вынесу потери. Это хуже смерти…
Какое-то время обе сидели молча, наблюдая за парой полицейских в штатском, в свою очередь наблюдавших за ними. Издалека доносился шум машин, над ними странным, леденящим голосом кричала какая-то зимняя птица, и горьковато пахло хризантемами.
– Тут пахнет твоими любимыми цветами, – сказала Агата.
Эвелин обернулась и посмотрела на нее.
– Так потеряй же его! Тогда тебе больше нечего будет бояться. Пошли. – Она помогла подруге подняться. – Пойдем к тебе в номер. Ты полюбишь кого-нибудь еще.
Всегда есть кто-нибудь еще.
Двое полицейских смотрели, как обе женщины входили в отель.
– Ну что, думаешь, теперь можно сваливать? – поинтересовался полисмен помладше, отчаянно дуя на озябшие пальцы. – Лично я бы не отказался от чашки чаю. Думаешь, она это?
– Нешто оно того стоит? – рассуждал старший. – Чтобы жену-то домой заполучить? А муж за нее аж пять сотенных дает – каково!
Младший хихикнул:
– А другая-то ничего себе девочка! Я бы не отказался!
Старший его не слушал.
– Пять сотенных, это же надо! – качал он головой. – Чудеса, да и только!


* * *

Лондонский поезд прибыл в Харрогет точно по расписанию, в 18.23. Арчи Кристи прошел вдоль по перрону мимо ярких плакатов, приглашающих посетить знаменитые минеральные воды, и через калитку в ограждении шагнул в ледяную темень. Он озирался, ожидая, что его встретят, но никто к нему не подошел. Тогда он спросил у вокзального носильщика, где тут полицейский участок.
– Вон там на холме, сэр. Налево, ярдов сто отсюда.
– Я дойду пешком, – ответил Арчи, хотя никакой альтернативы ему никто не предлагал. У него не было никакого багажа, кроме портфеля, – на вокзал он примчался с работы, чтобы успеть на дневной поезд.
В участке он сказал, что хочет видеть старшего инспектора Макдауэлла.
– Я – полковник Кристи, – представился он.
Молодой констебль вытянулся по струнке:
– – Добрый вечер, сэр! Мы вас ждем!
– Однако на вокзале я вас что-то не видел, – ядовито заметил полковник. – Где Макдауэлл? Я хотел бы поговорить с ним, прежде чем встретиться с моей… с этой женщиной.
– Понимаю, сэр. Старший инспектор сейчас в отеле.
– В таком случае я попросил бы вас вызвать его сюда.
Молодой полицейский схватил телефон, и десять минут спустя Макдауэлл уже входил в здание участка.
– Она у нас в руках, сэр, – отрапортовал он.
– Что значит «в руках»? Вы что, посадили ее под замок?
– Избави боже, сэр. Но мы уж подумали сегодня утром, что упустили ее. Но как только она вернулась в отель к обеду, мы с нее не спускаем глаз, сэр. Она, разумеется, не догадывается, что за ней следят.
– Что она… как она вообще себя вела? – Полковнику было невообразимо гадостно.
– По мнению хозяина отеля и других постояльцев, эта миссис Нил вела себя в высшей степени адекватно. Вроде даже подружилась там со всеми. Говорят, очень приличная леди. Да вы бы лучше сами съездили в отель, сэр.
– Поймите, что если это моя жена, то важно сохранять строжайшую секретность. Может, она страдает от… Хотя все равно – это не моя жена…
– Она похожа на миссис Кристи, сэр. Хотя наш коллега, старший инспектор Кенуорд, и уверяет меня, что я ищу вчерашний день…
– Кенуорд – болван, – процедил полковник.
– В таком случае, может быть, поедем в отель? – Честолюбивый Макдауэлл, предвкушая скорую славу, в душе был полностью согласен с полковником.
Мужчины сели в ожидавшую их полицейскую машину и вскоре уже входили в вестибюль «Гидропатика». Хозяин вышел им навстречу, провел к себе в кабинет и предложил легкую закуску. Держался он торжественно, даже благоговейно, словно на похоронах. Арчи задал ему несколько вопросов и выяснил, что миссис Нил ушла к себе в номер и за ней установлено непрерывное наблюдение.
– Нельзя ли пригласить ее сюда? – спросил старший инспектор.
– Думаю, не стоит, – возразил Арчи, – может получиться неловко: вдруг это не моя жена. Лучше я подожду в фойе, пока она выйдет к ужину. А уж если она не выйдет, что ж, тогда попытаемся ее как-нибудь вызвать.
Все трое вернулись в фойе и смущенно отирались среди оживленной толпы постояльцев, уже принарядившихся к ужину; многие специально пришли, чтобы узнать, правда ли, будто миссис Нил – та самая пропавшая писательница, и теперь стояли возле наряженной елки, любуясь огнями и радостно предвкушая финал чужой драмы. Были в толпе и репортеры лондонских газет, оповещенные кое-кем из персонала в расчете на вознаграждение и рванувшие на север за новостью номер один.
В самом начале восьмого Агата спустилась по главной лестнице в фойе – тщательно накрашенная, в лососевого цвета платье, с двойной ниткой жемчуга на шее. Не глядя по сторонам, она направилась к стойке администратора и выбрала вечернюю газету. С первой полосы на нее смотрело ее собственное лицо, а под ним помещалась статья о ее исчезновении. Свернув газету, она пошла по коридору в Красную гостиную.
Едва она покинула фойе, как Арчи настиг ее и окликнул:
– Агата.
Она оглянулась, чуть улыбаясь.
– Привет, – сказала она как-то легкомысленно.
– Где мы можем поговорить?
«– Сюда, – ответила она.
Он взял ее под руку, и они продолжали идти по коридору.
– Надо соблюдать крайнюю осторожность, – говорил он.
– Соблюдем, – отвечала она иронически, хотя не чувствовала в этот момент ничего, кроме умопомрачительно счастливой благодарности, – как ребенок, который выполнил свою угрозу, и оттого теперь взрослые воспринимают его всерьез.
В конце коридора Макдауэлл с подчиненными как могли сдерживали натиск прессы.
– Попозже, джентльмены, прошу вас! – зычно увещевал он ретивых газетчиков. – Сперва надо убедиться, действительно ли это миссис Кристи!
Агата и Арчи свернули в гостиную и, убедившись, что там никого нет, сели на диванчик у стены.
– Я чуть с ума из-за тебя не сошел! – горячился полковник.
Лицо Агаты было бесстрастно.
– Я так волновался! Ты со мной ни капельки не посчиталась! Себе я никогда бы не позволил оставить тебя в подобном состоянии! Ты даже не представляешь, что натворила!
Она его ни разу не перебила – пусть говорит.
– Ты ведь узнаешь меня, Агата?
Она кивнула.
– Тебя, кажется, это совсем не волнует! Видимо, ты просто вычеркнула какие-то вещи из своего сознания.
Она все смотрела на него, пока он говорил, – какой-то совсем усталый и чужой. Впервые в жизни она почувствовала, что способна угадать его. Он хочет заставить ее вернуться.
– Откуда у тебя деньги?
– Не помню. Я вообще не знаю, как тут оказалась.
– Я не должен был позволять тебе садиться за руль в таком состоянии.
Она добровольно подыграла ему, пошла на молчаливый сговор и уже отчасти поверила в собственный вымысел.
– Думаешь, я ударилась головой о руль?
– Именно так и произошло, – сказал он. – А эти полицейские недоумки до сих пор процеживают сетями Тихий пруд.
Оба рассмеялись нервным смехом.
– Слушай, – продолжал он, – ты находилась в состоянии амнезии. Надо же все им объяснить. Смерть твоей матери, переутомление, авария.
– Но не Нэнси.
– Нет, не надо ее в это втягивать.
Оба отвели глаза.
– Сейчас мы поднимемся к тебе в номер. А потом я выйду для разговора с полицией и прессой. Потом тебя осмотрит врач, и если твое состояние позволяет, то завтра мы поедем домой.
Он помог ей встать с дивана, и они вдвоем вернулись в фойе. Тут же к Агате подлетел корреспондент «Дейли ньюс».
– Миссис Кристи!
– Да, – пролепетала она, совершенно растерявшись под пристальными взглядами собравшейся толпы.
– Зачем вы приехали в Харрогет, миссис Кристи?
Она смотрела на него в замешательстве.
– Моя жена нездорова, – перебил Арчи. – Оставьте ее в покое. Она не сознает, кто она такая. Я даже не уверен, что она меня узнал».
Из толпы зевак протиснулся Оскар Джонс, норовя поучаствовать в драме на первых ролях.
– Я просто хочу выразить вам, как я счастлив вас встретить!
– Благодарю, – отвечала она церемонно. – Позвольте представить вам моего брата!
Оскар пожал руку полковнику под залпы журналистских вопросов.
– Сейчас я не могу вам ответить, – сказал Арчи. – Моя жена больна. Ей нужен врач.
Макдауэлл проводил супругов наверх.
– Мы все-таки имеем право получить ответы на некоторые наши вопросы! – выкрикнул какой-то журналист, ухитрившийся подобраться вплотную к Арчи, невзирая на могучую руку Макдауэлла.
– Хорошо, – сказал Арчи и, найдя хозяина отеля, попросил у него разрешения провести в Красной гостиной пресс-конференцию.
– Разумеется, сэр. Она в вашем полном распоряжении.
Агата оглянулась на лестницу, растерянная и напуганная этим неистовым напором толпы, и тут увидела Уолли.
– Сегодня вы не переоделись к ужину, – грустно улыбнулась она.
– Нет, миссис Нил, – в тон ей ответил он. – В эти шарады нам с вами больше уж не играть.
– Шарады только начинаются, – бросила она и торопливо поднялась мимо него по ступенькам.
Арчи повернул было, чтобы последовать за ней, когда тоже увидел Уолли и узнал его.
– Добрый вечер, полковник Кристи, – задушевно приветствовал его журналист.
Арчи сделал вид, что не расслышал.
– Отведите нас наконец наверх! – нетерпеливо обратился он к Макдауэллу. – И скажите им, чтобы оставили нас в покое!
Дверь 182-го номера Арчи открыл Агатиным ключом.
– Я пойду к прессе, – объяснил он, – потом поговорим.
– Что мне делать, Арчи?
– Ложись, – сказал он, – отдохни. Главное, не пускай никого.
Он вернулся на лестницу, где нес свою вахту Макдауэлл.
– Мне нужно позвонить, – доверительно шепнул он. – Чтобы никто не слышал.
– Может, из кабинета хозяина?
– Неплохая мысль. А вы тем временем соберите все это стадо вместе!
– Вы уверены, полковник, что хотите с ними говорить?
– Лучше сразу пресечь дальнейшие спекуляции и всю эту чепуху.
Они спустились по лестнице и вышли в фойе. Хозяин отеля отделился от кучки репортеров, которым в этот момент как раз рассказывал во всех подробностях о жизни миссис Нил в Харрогете.
– Я могу вам чем-нибудь помочь, полковник-?
– Да. Я хотел бы воспользоваться вашим телефоном.
А кроме того, был бы вам признателен, если бы вы выделили для меня номер, желательно рядом с номером жены.
На одну ночь. Утром мы уезжаем в Лондон.
Хозяин отпер дверь своего кабинета.
– Прошу вас, полковник, пожалуйста. – Он указал рукой на аппарат, как будто без этого полковник бы его не нашел. – Чем еще могу вам быть полезен?
– Да, кстати, насколько мне известно, моя жена зарегистрировалась тут под именем Терезы Нил. Не хотелось бы, чтобы это стало достоянием гласности. Она, знаете ли, не вполне здорова и сама не сознавала, что делает.
– Прошу прощения, сэр, но, боюсь, уже слишком поздно. Мы уже сообщили об этом в прессу.
Арчи поднял трубку.
– Надеюсь, это прямой номер?
– Да, полковник.
– В таком случае я был бы признателен, если бы вы оставили меня тут одного.
Арчи набрал номер гостиницы «Валенсия» и попросил позвать Нэнси Нил.
– Арчи! – завопила в трубку Нэнси не своим голосом. – Случилось самое ужасное! Она хотела покончить с собой, и я включила ток!
– Послушай, Нэнси, – попытался перебить полковник, – я здесь, в Харрогете.
– Слава тебе господи! Где ты? Я тебе все время названиваю!
– Нэнси, тут Агата. Она все время тут была. Потеря памяти или что-то в этом духе… – До него наконец дошло услышанное. – Что ты сказала?
– Это была Агата, понимаешь? Она пыталась убить себя – в банях! В процедурной. Я вошла, а она за ширмой была и попросила меня включить ток. И я включила!! Арчи, но я же не знала, что это она! Она там что-то там с кнопками сделала, не знаю…
– Когда это произошло?
– Сегодня утром.
– Ты уверена, что это была она?
– Конечно! Этот американец вбежал и застал нас…
– Что за американец, Нэнси?
– Невысокий такой, симпатичный шатен. Он велел мне уходить как можно быстрее. Что нам делать, Арчи?
– О боже, – выдохнул он.
– Тебя кто-нибудь видел?
– Думаю, нет. Американец этот завернул ее в одеяло и увез на такси. Она была еле живая – ты слышишь?
– Слышу, милая. Скажи, ты кому-нибудь про это говорила?
– Да нет конечно.
– Не говори ни единой живой душе!
– Где ты? – заплакала она. – Мне без тебя так плохо!
– Слушай меня, Нэнси. Я знаю, что это за американец. Он журналист. Он наверняка уже отправил материал в печать. Немедленно уезжай из Харрогета. Бери такси и отправляйся в Лидс. Оттуда утренним поездом в Лондон.
Тетке своей ни слова. Городишко кишит репортерами, их я беру на себя.
– Я же могла ее убить!
– Милая моя, все ведь обошлось. А она просто не ведала, что творит. Поезжай домой, а я буду тебе звонить.
Мне очень нужна твоя поддержка.
– Пожалуйста, не оставляй меня!
– Не бойся, моя хорошая. Я сумею тебя защитить, – сказал он и осторожно положил трубку, с изумлением глядя на собственную трясущуюся руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25