– Завтра начнем готовить списки, – сказал сэр Роберт, – и на сей раз не станем включать в них мистера Грегори из Лайма.
– Однако нескольких протестантов следует включить, – возразил Хамфри.
– Да, простофиль, – улыбнулся сэр Роберт.
На следующий день они приступили к работе над списком гостей, после длительных обсуждений отбирая своих единоверцев в Дорсетшире и Уилтшире, Дорсетшир, Уилтшир – графства на юге Англии

Глостершире и Шропшире. Глостершир, Шропшир – графства на юго-западе и западе Англии

После этого перечень был подвергнут тщательной ревизии, так как некоторые католики были и оставались лояльными подданными королевства, другие стали таковыми, видя, как гонения на их религию сменяются терпимостью, а банкротство нации – ее процветанием и уважением к ней, наконец, третьи, хотя их семьи и состояния пострадали за веру, ставили национальные интересы превыше всего и были готовы стать под знамена Англии, чтобы сопротивляться не папистам, а чужестранцам.
Затем они перешли к протестантам.
– Семейство Норрис, – предложил мистер Стаффорд, подняв перо.
Чело Хамфри омрачилось. Сэр Роберт, искоса взглянув на сына, прищемил губу пальцами.
– Родителей мисс Норрис мы, безусловно, можем причислить к честным простакам, – заметил он. – Полковник Норрис был ранен в Нидерландах, и это, по-моему, его единственная заслуга. В остальном он обычный деревенский сквайр, который не глядит дальше ограды своего поместья, а в политике руководствуется наставлениями с церковной кафедры. Его жена довольствуется тем, что держит дом в чистоте и опекает жителей деревни Уинтерборн-Хайд. По-моему, если мы повесим у себя над домом знамя Испании, то они этого не заметят.
– Синтия заметит, – сердито буркнул Хамфри, – и тут же побежит сообщать об этом шерифу.
– Несомненно, – согласился сэр Роберт, – Синтия обладает более ярким умом и чувством юмора, нежели ее родители. Уверен, что им это отлично известно. Я видел, как они в смущении смотрят на нее, словно спрашивая себя, каким образом этот цыпленок мог вылезти из их гнезда. Но мы едва ли можем пригласить славного полковника и его супругу без их любимой дочери.
Лицо Хамфри мрачнело с каждой секундой.
– Она дважды отказала мне, – проворчал он. – Ее присутствие не причинит мне ничего, кроме неудобства!
– Некоторые утопающие трижды пробуют спастись, Хамфри, – ответил ему отец. – Так что если ты попытаешь счастья в третий раз, тебе может повезти.
В глазах Хамфри блеснул огонек надежды, но тут же погас. Юноша уныло покачал головой.
– Мне не нравится получать отказ дважды за три месяца, в то время как я, по-моему, составляю вполне выгодную партию, – высокомерно заявил он. – Не сомневаюсь, что то же произойдет и в третий раз. Потому что причина отказов мне хорошо известна!
– Мы все имеем некоторые подозрения на этот счет, – согласился сэр Роберт. – Но это был бы отличный брак. Полковник Норрис – весьма любезный человек, Хамфри, и к тому же его карманы полны деньгами.
– Я думаю о девушке, – прервал Хамфри.
– Девушка, безусловно, достойна восхищения, – как всегда невозмутимо продолжал сэр Роберт. – И поэтому, так как причина ее отказа близка к исчезновению, стоит сделать третью попытку даже с риском опозориться.
– Я не понимаю вас, сэр, – сказал Хамфри.
– Придется назвать вещи своими именами. Робин Обри отбыл со своими кораблями. Наш любезный мистер Грегори из Лайма случайно выдал эту тайну.
Мистер Грегори и в самом деле сделал это, но не случайно, а вполне сознательно. Если будут считать, что Робин рыщет в Атлантике в поисках Золотого флота Филиппа, уменьшится риск его обнаружения в доме Санта-Круса.
– Так что, если вторжение в Англию пройдет, как мы рассчитываем, он поплатится жизнью, а девушки, в конце концов, редко умирают от любви. Поэтому не падай духом, Хамфри! Кроме того, – улыбка сэра Роберта стала менее приятной, – когда Филипп станет королем Англии, родители мисс Синтии будут подвергаться немалой опасности. Являясь преданной дочерью, она окажется вынужденной купить их свободу, а мы, занимая более важное положение, чем сегодня, сможем предложить за нее свою цену!
– Да, но… – начал мистер Стаффорд, однако, увидев устремленный на него холодный взгляд сэра Роберта, поспешно оборвал фразу. – Я имею в виду, что это весьма мудрое замечание.
К Хамфри также вернулась надежда.
– Спустя некоторое время Синтия может изменить ко мне отношение. Я нс так уж некрасив, могу за себя постоять и… Клянусь душой, я люблю ее!
Сэр Роберт предпочитал ковать железо, покуда оно горячо.
– Ну и отлично, Хамфри! Тогда давайте пригласим наших добрых друзей из Уинтерборн-Хайд принять участие в разработке программы праздника. На нем должно быть много веселья, развлечений, спортивных состязаний, пения и музыки на воздухе. А мы тем временем будем потихоньку формировать отряды, назначать офицеров, уточнять расположение войск. Разумеется, нам легко удастся утаить это от наших тупоголовых соседей.
Мистер Стаффорд покачал головой.
– А от мисс Синтии? – осведомился он.
Сэр Роберт пожал плечами.
– Придется пойти на риск, и Хамфри должен будет проследить, чтобы он оказался минимальным. С другой стороны, присутствие Норрисов пойдет нам на пользу. Мы ведь не вполне свободны от подозрений. Кое-где в нашей преданности испытывают некоторые сомнения. Поэтому к цели нашего собрания могут отнестись с недоверием. Но если в составлении планов торжества мы объединимся с известным своей честностью семейством Норрис, то все плохие мнения о нас сочтут несправедливыми.
Так и было решено. Список был составлен, а сэр Роберт и Хамфри самолично развозили приглашения. В середине июля в Хилбери-Мелкум должно собраться около пятисот вооруженных людей, не считая простаков-протестантов, а семейство Норрис попросили помочь проследить за тем, чтобы праздник прошел с подобающей пышностью.
– Это благородное намерение! – воскликнул полковник Норрис. – Отметить торжеством тридцатилетие царствования ее величества! Боже благослови мою душу! Не стану больше слушать никакую клевету на Бэннетов!
– А мы живем неподалеку, так что в случае нужды я всегда смогу вернуться домой, – добавила миссис Норрис.
– Можно я останусь дома? – попросила Синтия.
Но родители не пожелали и слышать об этом. Как? Сидеть дома, когда рядом такое торжество? Это сочтут в лучшем случае проявлением нелояльности! Начнут задавать вопросы!
– Ну, если так, я поеду, – со вздохом согласилась Синтия. Единственный вопрос, действительно внушающий ей страх, был тот, который ей уже дважды задавал Хамфри Бэннет.

Глава 21. По газону

Первое и последнее совещание по подготовке к празднеству состоялось в Хилбери-Мелкум в середине марта. Сэр Роберт с сыном, полковник Норрис с женой и дочерью и Чарлз Стаффорд сидели за высоким столом в большом зале и ужинали.
– На четвертый день, мне кажется, надо устроить турнир, – заметил сэр Роберт, – а на пятый…
Беспокойный шепот слуг за спиной вынудил его прервать фразу.
– В чем дело? – с удивлением воскликнул он. Слуги болтают, подавая ужин! Такого нарушения приличий еще никогда не случалось в Хилбери-Мелкум.
– У дверей ждет путешественник, сэр, – доложил дворецкий. – Он спешит и очень взволнован.
– Ему следовало приехать в более подходящее время, – сказал сэр Роберт. – Он назвал свое имя?
– Нет, сэр. Он велел передать вам, что приехал по делу, о котором вам известно.
Сэр Роберт быстро поднялся.
– Новый управляющий, – с улыбкой объяснил он гостям. – Позднее мне придется научить его хорошим манерам. А пока что умоляю простить меня. У него могут быть важные дела.
– Сэр Роберт едва дождался любезного позволения гостей удалиться в холл. Там у дверей стоял Кристофер Воуд, закрыв плащом лицо до глаз.
«Шут гороховый! – с презрением подумал сэр Роберт. – Наверняка опять скакал по газону!»
– Входите! – произнес он вслух и, пройдя в библиотеку, зажег на столе пару свечей. Когда Воуд снял плащ и шляпу, Бэннет понял, что на сей раз шпион не ломает комедию. Воуд был смертельно бледен, лицо его исказилось, а зубы стучали от смертельного страха.
– Я прибыл по самому опасному делу в мире! – заявил он, обшаривая глазами углы тускло освещенной комнаты. – Заехал к вам на пути из Сидлинг-Корта во Францию. Корабль ожидает меня в Пуле. Если бы стало известно, что я свернул с дороги…
– Мы бы пострадали от этого не меньше вас. Так что переходите к делу!
– Я добыл этот секрет!
Глаза сэра Роберта сузились. Ведь он предложил Воуду назначить за упомянутый секрет свою цену, и тот, судя по его виду, в самом деле им располагал.
– Ваша цена?
– Триста фунтов.
Тогдашние триста фунтов были почти равны теперешним трем тысячам. Сэр Роберт поднял брови.
– У меня в доме нет такой суммы.
– Даже если бы она была, я бы не осмелился ее взять. Мне нужен приказ вашим банкирам в Париже.
Бросив взгляд на испуганное лицо визитера, сэр Роберт сел за стол и написал распоряжение.
– Вы едете в Париж? Когда?
– Ближайшим вечером. Я должен доставить туда ложные известия о том, что мы живем здесь, не думая ни о каких опасностях, что старая шлюха на троне только румянит щеки и прогуливается с фаворитами, точно влюбленная девчонка, и что сэр Френсис Уолсингем отправлен к себе в Сидлинг Сент-Николас, потому что Елизавета им недовольна.
– А сэр Френсис сейчас, действительно, в Сидлинг Сент-Николас? – прервал его сэр Роберт.
– Да.
– В такое время? Почему?
– Завтра на рассвете он тайно отправляется в Плимут.
– В Плимут?
Сэр Роберт вскочил со стула. Это известие, несомненно, таило угрозу. Ибо в Плимуте находился Дрейк. Если Уолсингем и Дрейк – хитрый политик и проклятый мародер, намеренные избавить Англию от опасностей в открытом бою, объединят свои усилия, сэру Роберту Бэннету следует дважды подумать, прежде чем отмечать в Хилбери-Мелкум тридцатилетие царствования ее величества. Бэннет снова сел, посыпал письмо песком и вручил его Воуду, который со вздохом облегчения спрятал его за камзол.
– Откровенно говоря, сэр, я не вернусь из Парижа, – сообщил гость. – Я видел Бейбингтона в Тайберне и слышал вопли и молитвы Болларда под ножом палача. Помоги мне Боже благополучно добраться до Франции, и пускай эта проклятая страна отправляется в ад!
Воуд дрожал, как в лихорадке. В нем не осталось ничего от шута. Беднягу терзал неподдельный страх. Бросив на него еще один взгляд, сэр Роберт ударил в гонг.
– Вы сообщите ваши новости нам троим: моему сыну Хамфри, мистеру Стаффорду и мне.
– Нет! – воскликнул Воуд. – Только вам одному!
– Они посвящены во все так же, как и я, – ответил Бэннет. – В любом случае ваша история станет им известна, но она прозвучит более убедительно в ваших устах.
Он приказал явившемуся на вызов лакею попросить его сына и секретаря извиниться перед Норрисами и присоединиться к нему. В ожидании их сэр Роберт подошел к буфету и налил полный бокал крепкого чарнеко.
– Выпейте!
Зубы мистера Воуда стучали о стекло, но он проглотил вино, словно воду. В комнату вошли Хамфри и Стаффорд.
– Садитесь, – сказал им сэр Роберт. – И вы тоже, мистер Воуд.
Все расселись вокруг стола.
– Теперь говорите!
Воуд поведал свою историю слушателям, чьи обеспокоенные лица освещало пламя свечей. Никто ни разу не прервал его. Все сидели неподвижно, не отрывая от говорившего глаз.
Возможность, на которую рассчитывал Воуд, представилась, как и следовало ожидать, случайно. Уолсингем вызвал его в Сидлинг-Корт.
– Желательно, мистер Воуд, – сказал ему государственный секретарь, – чтобы наши враги во Франции получили ободряющие новости. Пусть себе думают, что мы охраняем Четем-Черч – это ускорит великое испытание! Следовательно, вы должны доставить в Париж эти ложные известия, зашифрованные специальным шифром и адресованные послу ее величества. По прибытии вы сразу же повидаете милорда Пейджета и скажете ему, что везете послу запечатанное донесение. Потом вы передадите его послу, который бросит его в корзину для бумаг, а после этого можно не сомневаться, что оно очень быстро найдет дорогу к милорду Пейджету. Также не следует опасаться, что у милорда Пейджета возникнут трудности с расшифровкой, ибо я позаботился, чтобы ключ к этому новому шифру попал к нему в руки.
Сказав это, сэр Френсис вызвал мистера Фелиппеса, чтобы тот зашифровал донесение, подчеркнув важные подробности.
– Если вы подождете в комнате Фелиппеса, – добавил сэр Френсис, – то он принесет вам донесение и запечатает его.
Кристофер Воуд повиновался и, столкнувшись в коридоре с Фелиппесом, направился к нему в комнату.
– Впервые я очутился там в одиночестве, – продолжал Воуд свое повествование. – На столе лежал лист бумаги, исписанный самым мелким почерком, какой только можно представить. Там были группы цифр и букв в непонятной последовательности. Поинтересовавшись их значением, я обнаружил на столе написанную почерком Фелиппеса расшифровку этого послания. Цифры означали количество солдат, матросов и священников и калибр орудий на каждом корабле Непобедимой армады. В письме говорилось, что оно завершает подробное описание всех кораблей, кроме эскадры Медины-Сидонии в Кадисе, о которой Уолсингему должно быть известно из другого источника.
Сэр Роберт в ужасе уставился на Воуда и впервые прервал его.
– Это правда? В Лондоне все известно даже об экипировке? – воскликнул он.
Воуд мрачно кивнул.
– Безусловно. Сэр Джон Хокинс и казначей, мистер Боро все время посещают лондонский дом Уолсингема. В Четеме кипит работа. Порох закуплен в Голландии, матросы полностью экипированы.
– А сэр Френсис отправляется в Плимут, – добавил сэр Роберт. – Хамфри, мы должны все обдумать. Возможно, придется изменить наши планы и сделать ожидаемое торжество менее заметным.
Мистер Хорек издал стон, вызванный не столько отчаянием, сколько осторожностью сэра Роберта Бэннета.
– Возможно, в Четеме и в самом деле кипит работа, – возразил он, – но они опоздают!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32