Зная вспыльчивый характер сына и его решительность, Сергей заподозрил неладное. Он вытащил чистый носовой платок и отёр слезы с лица Ирины.
– Собирайся, полетишь со мной, – неожиданно для самого себя он принял решение, забывая, что не хотел её брать, несмотря на все просьбы. И тут же пожалел снова, так как Ирина опрометью бросилась к себе наверх собирать вещи. Слова Ирины не на шутку встревожили и испугали Сергея. Если его сын виноват… то… – Сергей побоялся даже мысленно произнести чуть было не вырвавшиеся у него слова… ему показалось на мгновение, что он заглянул в чёрную пропасть, на дне которой лежало тело его сына. Видение промелькнуло и исчезло.
Все время полёта до долины Сергей хмурился и молчал, не отвечая на вопросы спутников. Ирина, видя его состояние, притихла в углу на заднем сиденье.
Сергей с нетерпением ждал разговора с сыном и одновременно боялся его. Он знал, что на его вопрос сын скажет правду, какой бы она ни была и какие бы ни влекла за собой последствия для него лично. Знал также и о том, как ему придётся поступить, если его сын действительно окажется виновным. И это угнетало. Сергею не хотелось признаться себе, но сейчас Ирина вызывала у него ненависть. «Проклятая баба! – мысленно обозвал он ту, которую ещё недавно нежно называл „доченькой“. – Кто тебя, стерва, тянул за язык? Молчала бы! Неужели суждено во имя справедливости и правды отправить на заклание единственного сына? И когда? В тот самый момент, когда тот подарил внука!»
Сергей почувствовал страшную усталость. Усталость от жизни. Вдруг все, что с ним происходило в его долгом существовании: катастрофа на Перуне, концлагерь, трагическая гибель Эолы, страшный путь на гору, когда он шёл, связанный вместе со своими детьми, чтобы быть сброшенным со скалы, приближение к нему, привязанному к стволу дерева, Джонни с горящей паяльной лампой в руках, мучительное пробуждение в реальном мире, наконец, ожидание смертного приговора в здании суда – все это навалилось сразу на плечи, и он впервые ясно почувствовал, что он устал. Он выполнит свои долг… но это будет его последнее действие. «Ольга, – мысленно позвал он свою жену, – поймёшь ли ты меня и простишь ли?»
Под впечатлением нахлынувших событий и напряжённой работы Сергей забыл, что Вальтер был в тот день с Николаем и Владимиром, и вспомнил об этом только сейчас, когда вертолёт уже приземлялся.
– Где Приходько? – глядя в упор в глаза старого друга, спросил он, спрыгнув на землю.
По его тону Вальтер мигом сообразил, что надо говорить правду, и все рассказал, ничего не скрывая. Закончив рассказ, он с изумлением заметил, что вместо гнева Сергеи не может скрыть охватившей его радости. Хмурое лицо впервые за все дни посветлело.
– Мы не хотели тебя расстраивать… Потом нам было ясно, что ожидает Приходько, и поэтому, помня совместную борьбу, решили сохранить ему жизнь. Потом… – он заколебался.
– Ну, говори, что «потом»? – спросил Сергей, окончательно успокаиваясь и чувствуя, что покинувшие его было силы постепенно восстанавливаются.
– Все, несомненно, проголосовали бы за расстрел Приходько, но это бы произвело слишком тягостное впечатление. Прошло ведь столько времени. Конечно, он предатель, я не спорю…
– Как он воспринял наказание?
– С достоинством и, я бы сказал, с пониманием.
– Да, это похоже на Приходько. Он была храбрым бойцом, но не удержался… Совершил самое тяжёлое преступление. – Сергей замолчал и долго думал, затем тихо сказал: – Может быть, это и к лучшему. Вы нарушили дисциплину, клятву… но в данной ситуации поступили правильно, сохранив ему жизнь. У него будет время подумать о своём поступке…
– Более чем достаточно, учитывая продолжительность жизни на этой планете.
Не в силах себя сдерживать, Сергей вдруг шагнул к Вальтеру и обнял его. Вальтер так и не понял причину проявленной нежности. Сергей потом часто ловил на себе его удивлённые взгляды.
Только теперь, окончательно успокоившись, Сергей с новой силой ощутил тягу к внуку. Раньше, когда его сыну грозил суд и смертный приговор, он понимал, что не сможет выдержать взгляда ещё бессмысленных глаз младенца, и эти глаза будут его преследовать всю жизнь, если, конечно, он сможет пережить смерть сына. Теперь все было позади, и он, махнув рукой Рональду, чтобы тот немедля отправлялся назад за остальными, быстро зашагал к посёлку, держа в руках узел с подарками молодой матери.
Найдя дом Ореады по описаниям, данным Вальтером, Сергей поднялся на невысокое крыльцо и открыл дверь. Дом был пуст. Сергей оставил на грубо сколоченном столе узел с подарками и вышел. Постоял немного у дома, не зная, где искать его хозяев. Мимо проходила стройная лапифка. Увидев Сергея, она остановилась и широко открыла глаза от удивления. Действительно, по сравнению с другими землянами Сергей выглядел богатырём. Владимир был приблизительно такого же роста, может быть, чуть-чуть ниже, но по сравнению с отцом казался щуплым мальчиком. Из-за жаркого дня он, выйдя из дома, стащил с себя прилипшую от пота к спине рубашку и теперь, заметив, что женщина с нескрываемым восхищением рассматривает его, застеснялся и быстро надел рубашку снова. Женщина тем временем подошла почти вплотную и так же бесцеремонно продолжала изучать его с ног до головы. Это было слишком, и он рассердился.
– Чего смотришь? – строго спросил он.
– Пойдём ко мне? – просто предложила она, как будто речь шла о чем-то обыденном.
Из рассказов сына о жизни в долине Сергей знал о простоте нравов лапифов, но впервые так вот воочию убедился в их справедливости.
– В другой раз! – отмахнулся он от неё. – Мне надо повидать Владимира. Ты не знаешь, где он?
– А-а! – догадалась женщина. – Ты, наверное, его отец?
Сергей утвердительно кивнул головой и повторил свой вопрос.
– Иди по этой тропке, – она указала на едва заметную среди кустов тропу. – Он на берегу озера. Я только что оттуда. – И добавила: – Я живу в доме напротив. – Она указала рукой на небольшую хижину, крытую, как и все остальные, широкими листьями, похожими на пальмовые, положенными прямо на настил из тонких жердей.
Сергей не ответил и поспешил избавиться от незнакомки. Вскоре он очутился на песчаном пляже, сплошь усеянном обнажёнными женскими телами. Сергей остановился в растерянности.
Повседневная одежда лапифок состояла из короткой туники, под которой они ничего не носили. Во время купания эти туники, естественно, снимались. Немного поодаль он увидел худощавую фигуру Николая. Он только что вышел из воды, и его сразу же окружила группа женщин.
Сергей пошёл параллельно берегу. Поодаль на песке лежали двое. Вот один из них поднялся на ноги, и Сергей узнал в нем сына. Подойдя поближе, он с облегчением убедился, что на лежащей на песке женщине имеется узкая набедренная повязка. Заслышав шаги, Владимир обернулся и радостно вскрикнул, узнав отца. Они обнялись.
– Все обошлось, отец!
– Я знаю. Вальтер успел мне рассказать. А это, – он вопросительно взглянул на поднявшуюся с песка женщину, – насколько я понимаю, Ореада?
– Ну, здравствуй! – он протянул руку. – Поздравляю! А где мой внук?
– Спит в тени. Да вон он, – она показала на прибрежные кусты. Только сейчас Сергей заметил, что там на четырех жердях натянут тент из простыни, под которым на подстилке сладко спал младенец.
– Принимает воздушные ванны, – улыбнулся Владимир.
Сергей подошёл ближе и опустился на колени возле спящего малыша. Тот ровно дышал, на лице время от времени мелькала еле заметная улыбка. Всмотревшись в черты его лица, Сергей вспомнил свой остров. Вот так же через несколько месяцев после рождения Володьки они с Ольгой лежали на морском пляже и так же под тентом из белой простыни, обдуваемый лёгким морским ветерком, лежал их сын.
– Он не простудится? – обеспокоенно спросил он подошедшего Владимира.
– Что ты! Здесь не знают, что такое простуда. Мне кажется, что её вообще нет на этой планете. Во всяком случае, я о ней ничего не слышал. Как тебе понравилась Ореада?
– Что я скажу, Владимир… Красивая женщина… главное, чтобы тебе нравилась. Я вам привёз кое-что для малыша и твоей жены… Оставил в доме.
– Спасибо.
– Как назвали?
– Сергеем.
Сергей опустил глаза. Ему было приятно. Он поднялся с колен и ласково потрепал сына по плечу. Ни слова об Ирине. Сразу же после прилёта в долину Ирина исчезла. Сергея беспокоила их предстоящая встреча. Правда, сейчас ему не хотелось первому начинать разговор об этом, и он ожидал, что Владимир сам начнёт его, но тот молчал.
Они отошли немного от тента и легли на песок чуть поодаль от Ореады.
– Я давно хотел с тобой поговорить, но не решался, – начал Владимир.
– Это твоё личное дело. Как ты решишь, так и поступай, – ответил Сергей, думая, что тот хочет поговорить об Ирине.
– Ты так считаешь? – в голосе Владимира прозвучало облегчение с едва уловимой нотой обиды.
Сергей уловил эту интонацию и удивлённо посмотрел на него. «Почему он думает, что я должен вмешиваться в его семейные отношения?»
– Ну тогда я скажу тебе, отец. Я давно решил остаться здесь и не возвращаться на Землю. Погоди, дай мне все сказать, – остановил он удивлённый возглас Сергея. – Ты же сам говорил, что, забрав жену на Землю, я лишу её молодости и бессмертия. Но не только в этом дело. Что я знаю о Земле? Я не смогу приспособиться к жизни на ней. Всю свою жизнь я провёл с тобой и матерью на острове. Мне непонятна и чужда земная цивилизация. Здесь я чувствую себя как дома. Эта планета напоминает наш остров, к которому я привык… Я буду здесь не один. Со мною останется Вальтер. А может быть, ещё кто-то из наших товарищей…
– Ты уверен в этом? – сказанное Владимиром было для Сергея неожиданностью. В другой ситуации он, возможно, возражал бы и даже возмутился, но теперь… теперь ситуация изменилась, и Сергей с интересом и облегчением воспринял сказанное сыном.
– Насчёт Вальтера? Он сам это говорил.
– А другие?
– Другие? Честно? Не уверен, что многие, но те, которые взяли себе жён, останутся.
– Это хорошо! – отвечая своим собственным мыслям сказал Сергей.
На этот раз в голосе сына прозвучала явная обида:
– Ты рад, что мы расстанемся?
– Нет, сынок! Нет! Мы не расстанемся.
– Так ты, – обрадовался Владимир, – решил тоже остаться?!
– Остаться теперь придётся всем нам. – Сергей рассказал Владимиру то, что он узнал часом раньше от Вальтера.
– Мы не только не вернёмся, но и будем лишены связи с Землёй. Мощность передатчика на «Гее» недостаточна, чтобы послать туда сообщение. И создать здесь мощный энергетический узел мы не можем. Так что Земля для нас навсегда теперь потеряна. Там даже не узнают, что с нами приключилось. Я вот думал, как сообщить эту новость товарищам, но ты меня немного успокоил. Может быть, действительно, они не воспримут моё сообщение как нечто трагическое.
– Вот и я, отец! – услышал он у себя над головой знакомый голос. Рядом стояла Ирина. Она подошла так тихо, что они не услышали её приближения.
– Вот и хорошо, – он покосился на сына. Тот немного покраснел и опустил глаза, – доченька! – добавил Сергей, как обычно.
Ирина хотела что-то сказать ещё, но её прервал взрыв смеха и шум приближающейся к ним толпы. Весть о прибытии Сергея – отца Владимира, облетела весь посёлок, и женщины, сгорая от любопытства, поспешили увидеть его.
– Здесь нам не дадут поговорить, – поднялся на ноги Сергей. – Может быть, пойдём к тебе в дом?
– Там сейчас слишком жарко. Потом, они и там нас не оставят в покое. Ты не представляешь, до чего они надоедливые!
– Мой прадед говаривал, – усмехнулся Сергей, – что если руки женщины не заняты работой, то ей в голову всегда лезут всякие такие мысли.
– Можешь себе представить, что здесь, на этой планете, они у них в голове постоянно. Знаешь что? Давай махнём на тот берег.
Не дожидаясь приближения любопытных дам, они вошли в воду и поплыли. Толпа на берегу издала разочарованный крик, остановилась. Посовещавшись, лапифки растянулись на песке и стали ждать.
– Нас взяли в осаду?
– По-видимому.
– Ничего. Сейчас должен прилететь Рональд с остальными ребятами. Думаю, это их отвлечёт.
Противоположный берег озера, в отличие от южного, весь порос травой. Деревья подходили к самой воде. Испуганная приближением пловцов косуля шмыгнула в чащу леса. Из-под самых ног, шипя и извиваясь, выползла двухметровая змея в коричнево-зелёных разводах.
– Это не ядовитая, – успокоил отца Владимир. – Здесь их нет, только в горах.
– Я знаю, но не могу к ним привыкнуть. Змеи всегда вызывали у меня отвращение, – ответил Сергей, садясь на траву.
Владимир направился к растущему возле самого берега дереву и вернулся, неся в руках два больших, размером с дыню, золотистых плода.
– Попробуй, отец. Такие растут только здесь.
– Что это?
– Лапифы называют их рапами и очень хвалят. Мне и самому нравятся, только очень уж сладкие.
– Так как же у тебя с Ириной? – Сергей надломил плод. Он был сочным, но, как и предупреждал Владимир, чересчур сладким. – Пить не захочется?
– Вода рядом. Ты можешь её спокойно пить. Мы все ею пользуемся. Когда вернёмся на тот берег, скорее всего застанем их вдвоём. Они будут мирно разговаривать.
– И это все?
– Считай, что все. Здесь на эти вещи смотрят иначе, чем на Земле. Знаешь, если нам заказано вернуться, то ничего не остаётся, как самим стать лапифами… до некоторой степени… конечно, – поспешно добавил он. – Насколько мне известно, в твоей жизни уже был период, когда ты вынужден был принять нравы и обычаи приютившей тебя планеты.
– Ты об этом знаешь? – не смог скрыть удивления Сергей. – Мать?
Владимир кивнул, подтверждая его догадку.
– Там все-таки было иначе. Во всяком случае, уровень культуры и развития был значительно выше. – Сергей вдруг вскочил на ноги и стал яростно отряхивать ноги, по которым ползли рыжие муравьи.
– Ну и выбрал ты место. Рядом с муравейником, – упрекнул он сына, показывая на высившуюся в трех метрах от них двухметровую кучу муравейника. – Смотри, совсем как наши, земные, и такие же кусачие, – пожаловался он, почёсывая ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55