Он не промахивался мимо цели с самого детства!Амарил изумленно поднял голову:– Но как?…– Люди, – коротко ответил Корригаш. – Измерь длину.Амарил тотчас все понял и кивнул. Стрела оказалась на два пальца короче своего обычного размера. Она была сломана, неровный край оструган, и наконечник закреплен снова. Поскольку живущие в лесу эльфы всегда собирали стрелы после охоты, эта была выдернута из тела врага. Вполне возможно, что она побывала в теле людоеда или ранила рассвирепевшего медведя, но подобные существа вряд ли подпустили бы к себе кого бы то ни было, чтобы избавиться от стрелы. Более вероятно, что она поразила человека.– Клан против клана, – мрачно заметил охотник.И вновь Амарил кивнул в знак согласия. Метки лучших эльфийских охотников и воинов были хорошо известны по всему лесу, и не каждый эльф, увидевший разоренную Поляну Совета, мог понять замысел тех, кто оставил меченую стрелу. Амарил догадался, что кто-то старается натравить эльфов друг на друга, но не мог осознать, ради чего все это задумано.На память пришел единственный человек, который наверняка знал ответ на этот вопрос. Амарил припомнил разговор с Бунлапом и мгновенно понял, где сможет его отыскать.Он подошел к Тамсину и положил руку на плечо юноши. Лицо молодого эльфа было искажено от горя, и Амарил почувствовал себя виноватым. Тамсин был очень впечатлителен, даже для лесного эльфа. Его внутреннее зрение воспринимало картины резни настолько отчетливо, будто он сам присутствовал при этом. Такой дар приносил мучения, но и пользу тоже. Дело в том, что он был одним из близнецов, и его связь с сестрой была настолько тесной, что они могли разговаривать при помощи мыслей.– Ты должен тотчас же передать весточку в Высокую Рощу, – сказал ему Амарил. – Нам придется как можно скорее выслать отряд воинов к границе леса южнее Мосстона. Потребуется тридцать эльфов, вооруженных немаркированными зелеными стрелами.Последнее распоряжение было неслыханным. Для изготовления эльфийских стрел, известных как «черные молнии», требовался длительный мистический обряд. По стандартам лесных жителей зеленые стрелы были сырыми и некачественными, хотя и несли смерть врагам, вылетая из эльфийских луков. Эльманесси считали, что отсутствие магии не дает той волшебной связи охотника с его домом, которую не мог до конца понять ни один человек. И все же Амарил знал, что его требование будет выполнено, хотя бы благодаря уважению, которое питали эльфы к своему военному вождю, его опыту и знаниям.– Если раньше и не было нападений эльфов на людей, то теперь они начнутся, – тихо добавил он. – Мы атакуем ферму, где эльфов держат в качестве рабов.При этих словах выражение горя исчезло с лица юноши, словно утренний туман под горячими лучами разгоревшейся ненависти.– Я с радостью пошлю Тамре твои слова, – мрачно усмехнулся Тамсин. – И попрошу ее заставить воинов поторопиться!– Как продвигаются дела на ферме? – с равнодушным видом поинтересовалась Эрилин.Ее слова явно не доставили удовольствия молодому хозяину. Принц Хашет окинул ее неприязненным взглядом, но поспешно придал своему ястребиному лицу величественное выражение.Как оказалось, Хашет, младший сын правящего паши, испытывал немалые трудности с выбором жизненного пути, который удовлетворял бы его амбициям и слишком развитому самомнению. Эрилин познакомилась с молодым человеком несколько месяцев назад, когда он пытался добиться славы и богатства в роли наемного убийцы. С этой целью он вознамерился уничтожить одного из своих коллег, а именно Эрилин. В тот раз ей и Даниле удалось убедить юношу, что этот путь ведет прямиком к его собственной смерти и мастер гильдии дал ему такое задание только для того, чтобы избавиться от сына Балика. С тех пор Хашет превратился в союзника, помог Эрилин утвердиться в гильдии наемных убийц, а Данила благодаря дружбе с принцем сумел проникнуть во дворец. В этих занятиях молодой принц нашел достойное применение своим способностям, поскольку искусство интриги в Тефире всегда очень ценилось. И все же помощь Арфистам не принесла ему желанного богатства и достойного положения. С тех пор как он оставил гильдию наемных убийц, Хашет перепробовал десятки занятий, и последнее, видимо, тоже не принесло ему удовлетворения.– Я отряхнул со своих сапог грязь и навоз и оставил поместье в руках управляющего, – с недовольной гримасой объявил Хашет. – Жизнь сельского лорда невыносимо скучна. Какое дело мне до земель или титула, мне, сыну паши?На самом деле, мысленно заметила Эрилин, земельные угодья и титул могли бы существенно улучшить нынешнее положение принца. Младший отпрыск, рожденный в гареме, занимал положение, мало чем отличающееся от ранга удачливого купца, а перспективы были и того хуже. Согласно последним подсчетам, у Балика только от законных жен родилось семеро сыновей, а в гареме подрастали еще не то тринадцать, не то четырнадцать. У Хашета имелись не меньше дюжины старших братьев. Даже если бы он в совершенстве овладел искусством убивать, ему потребовалось бы несколько лет, чтобы встать во главе рода.Полуэльфийка сочувственно кивнула.– Поместья играют большую роль, но процветание Зазеспура больше зависит от торговли. Ты не желаешь стать купцом?Принц презрительно фыркнул:– Торговать зеленью? Или верблюдами? Нет, думаю, это не по мне.– А, как насчет корабельного дела? Мастер гильдии заседает в Совете Лордов! – настаивала Арфистка. – Торговля и политика действуют в паре, как меч и кинжал. И в Зазеспуре это утверждение справедливее, чем где бы то ни было. Ты мог бы многому научиться и получить инструменты, при помощи которых можно высечь для себя нишу в этом мире. Те, кто управляет торговлей, всегда пользуются большим влиянием у правителей. Кроме того, Инсельм Хьюн очень амбициозный человек, и тебе не помешает пристегнуть свою колесницу к его звезде.Хашет кивнул, и задумчивый взгляд его черных глаз задержался на лице Эрилин.– А что, Арфисты поддерживают этого лорда Хьюна? – Голос его звучал почти равнодушно, но девушка услышала колокола честолюбия, забившие в его голове.Нет сомнений, принц подозревает, что у Эрилин имеется собственный интерес и ее волнует не только его будущая карьера. Арфистка с трудом подавила усмешку. Хашет быстро учится.– Нет, конечно, нет, – спокойно ответила она. – Как я уже сказала, у лорда Хьюна имеются определенные амбиции, и не мешало бы присмотреть за этим человеком. Нет ничего плохого в том, чтобы ты учился у него и в то же время держал нас в курсе его стремлений.Ее объяснения удовлетворили молодого человека. Он взял со стола украшенный драгоценными камнями графин и наклонился, чтобы долить вина в бокал гостьи. Она с готовностью отпила и тотчас заметила блеск в глазах принца. Обычный прием, и Хашет повторял его снова и снова: он надеялся, что крепкое калишитское вино ослабит волю полуэльфийки и та согласится разделить с ним постель. Эрилин без ложной скромности сознавала свою красоту и привыкла к повышенному вниманию со стороны мужчин. Хашет нравился ей, но одновременно чрезвычайно раздражал, поскольку молодой человек ухаживал за ней с таким видом, словно оказывал великую честь. Эрилин в совершенстве постигла искусство отказа; ее репертуар включал в себя и ласковое сожаление, и смертоносный удар по голове, но с каждым разом становилось все труднее отвергнуть знаки внимания принца и при этом сохранить дружеские отношения.К счастью для нее, в данный момент Хашета больше занимало его будущее, чем сиюминутные чувственные наслаждения.– Я попрошу отца определить меня в ученики к лорду Хьюну, – заявил он.– Это прекрасно, но сначала ты должен узнать, что Хьюн, возможно, участвовал в заговоре против твоего отца, – предупредила его Эрилин.Хашет пожал плечами с таким видом, словно это обстоятельство не заслуживало внимания.– Если лорд Хьюн и в самом деле человек амбициозный, он всегда будет стремиться идти своим путем, – сказал он.Недосказанные слова «И точно так же буду поступать я» отчетливо прозвенели в голове Эрилин.Хашет очень практичен, и это к лучшему. Он сделает все возможное, чтобы удовлетворить собственное честолюбие, и до тех пор, пока его путь совпадает с дорогой Арфистов, все будет замечательно. Хотя Эрилин отлично сознавала, что так будет не всегда. Все же из соображений порядочности стоило еще раз предупредить молодого человека.– Хашет, надеюсь, что я ошибаюсь, но ходят слухи, что правлению твоего отца скоро придет конец. Иначе и быть не может, ведь он часто пренебрегает интересами высокопоставленных жителей Тефира в угоду выходцам из южных стран.На это мрачное предостережение принц снова ответил пожатием плеч.– Разве меня это касается? Я стою слишком далеко от трона, чтобы оплакивать его возможную потерю, и должен сам заботиться о своем будущем. Но все равно я благодарен тебе за предупреждение. А теперь давай поговорим о более приятных вещах. Налить еще вина?Эрилин отклонила его предложение изящным жестом и любезной улыбкой. Хашет и Хьюн стоили друг друга, и она могла надеяться, что это сотрудничество принесет пользу обоим.– Я бы не против, Хашет, – самым ласковым голосом куртизанки ответила она, – но в таком обществе, как твое, я не могу позволить себе слишком много пить. Я боюсь потерять контроль!Магазины Зазеспура закрывались с наступлением сумерек, но в задней комнатке за торговым залом «Притирания» мастера Гарванелля торговля продолжалась еще долго. Позади роскошного магазина, предлагавшего состоятельным жителям города ароматические масла и поддельные любовные эликсиры, позади комнатки, где писцы подсчитывали дневную выручку, у Гарванелля было небольшое помещение, где он принимал плату за другие, более личные услуги.Хозяин магазина родился в сельской местности, в отдаленной долине среди Пурпурных гор, но с самого раннего детства был уверен, что не останется на всю жизнь на этой всеми позабытой и унылой ферме. Боги одарили его привлекательной внешностью и вкрадчивым обаянием, и молодой человек с толком распорядился этими скромными достоинствами, продавая их за умеренную плату стареющим зажиточным женщинам. Шаг за шагом он сумел подняться по ступенькам общества и, в конце концов, перебрался в Зазеспур, где женился на очень состоятельной вдове.Его жена была на двадцать лет его старше и к тому же невероятно толста и некрасива. Но во всем можно найти определенные преимущества. Женщина владела процветающей парфюмерной лавкой, а также очень любила играть в карты. Поскольку она больше выигрывала, чем проигрывала, Гарванелль только радовался, что ему не приходится развлекать супругу по вечерам. Он взял в свои руки магазин, а попутно открыл собственное дело, Несмотря на то, что меньше половины платы за кремы и притирания поступало в звонкой монете, он умудрялся сводить концы с концами и даже получать некоторую прибыль.Осторожный стук в заднюю дверь и произнесенный шепотом пароль возвещали о прибытии очередной платы. Раз уж у его стареющей жены были свои развлечения, Гарванелль считал себя вправе развлекаться по-своему.Торговец парфюмерными средствами открыл дверь и увидел молодую женщину, присланную ему давним клиентом. Гарванелль всегда стремился к чему-то новенькому. Эта женщина обладала экзотической восточной красотой – большие миндалевидные глаза и яркий шелковый тюрбан выдавали в ней чужестранку. Однако Гарванелль не сомневался, что перед ним богатая особа. Даже настоящего масла с мускусом Минотавра вряд ли было достаточно, чтобы добиться ее благосклонности, не то, что подделки, изготавливаемой беспринципными алхимиками с Лантана.Но вот женщина вошла в комнату, и лучи лампы скользнули по ее бледной коже редкого оттенка, напоминающего фарфор из Шу. У торговца участилось дыхание. Перед ним подлинное произведение искусства. На мгновение он даже пожалел, что не может этого сказать о проданном ей масле с мускусом Минотавра.Гарванелль стал запирать дверь, и в этот момент колокола на соборе Ильматера громким перезвоном оповестили о наступлении полуночи. Купец недовольно поморщился. Собор находился в квартале от магазина, но в ночной тишине колокольный звон заглушал все вокруг. Гарванелль обернулся к клиентке, чтобы жестами выразить свое сожаление. И тотчас замер, широко раскрыв глаза от удивления и ужаса.Женщина сняла тюрбан и перчатки. Она медленно прикоснулась тонким пальчиком к щеке и стерла с лица пудру цвета слоновой кости, обнажив кожу красновато-коричневого цвета. Прежде чем Гарванелль мог сдвинуться с места, посетительница выхватила из складок одежды кинжал и сделала шаг вперед.Стремительность и ярость этой маленькой стройной женщины настолько ужаснули купца, что он неловко покачнулся и упал на спину. Несостоявшаяся клиентка встала коленями ему на грудь и придавила руки к полу. Одной рукой она ухватила прядь густых волос Гарванелля и запрокинула ему голову, а кончик кинжала уперся в горло. Женщина наклонилась и прижалась губами к самому уху.– Можешь быть доволен своей сделкой, – прошептала она. – Я купила пудру и притирания в твоей лавке и обнаружила, что они легко переходят с лица на простыни, но ни один мужчина не выжил, чтобы на это пожаловаться!Наконец паралич страха, сковавший Гарванелля, немного отступил, и купец стал громко звать на помощь. Феррет не стала ему мешать, ведь колокольный звон отлично заглушал его вопли. Она насмешливо считала вслух удары и, когда отзвенел последний колокол, резко вонзила кинжал в шею жертвы.Убийца поднялась с коленей и посмотрела на мертвого купца. Она не испытывала ни капли сожаления. Еще один болтливый язык умолк навсегда. Это было необходимой мерой, так же как и охота ради пропитания. И осуществить это убийство, как и многие другие, удалось без труда. В этом беспокойном и прогнившем городе Феррет была словно ястреб в стае голубей.Ее народ славился своей жестокостью, но даже те немногие, кто знал о миссии Феррет, не одобряли ее методов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46