Итак, пациентка Кевина – ее сестра. Но что неладно у нее со здоровьем? Сэм знала, что несколько недель назад Кэсси перенесла грипп и потом плохо поправлялась, что отец был этим очень обеспокоен. Но что конкретно у нее за болезнь? Саманта вопросительно посмотрела на Кевина.
– Кто ты? – медленно произнесла она. – И чем ты все-таки занимаешься?
Лицо Кевина было бледным, несмотря на загар, бурная сцена явно выбила его из колеи, но Саманту это сейчас не заботило. Она была отчаянно зла. Ведь Кевин с самого начала знал, что она считала отца его пациентом, и оставил ее в неведении.
– Если не скажешь, я пойду на что угодно, но все равно узнаю, – ледяным тоном предупредила она.
Кевин тяжело вздохнул. Зная ее характер, он понимал, что Саманта осуществит свою угрозу. Тем более что теперь, похоже, лучше было все же сказать ей правду, иначе ситуация могла осложниться еще больше.
– Теперь, когда Кассандра отказалась быть моей пациенткой, я полагаю, что нет смысла скрывать, – отозвался он, спокойно встретив вызывающий взгляд девушки. – Я акушер-гинеколог, Саманта.
Кто? Сэм не могла заставить себя произнести это слово не то что вслух, но даже мысленно. Ибо если Кевин врач именно такого профиля, это могло означать лишь одно: Кэсси…
Боже праведный!
Кевин следил за тем, как смысл его слов доходит до сознания Саманты. Похоже, для нее эта новость оказалась еще более невероятной, чем предположение о том, что ее отец болен.
Он, разумеется, знал, что она пришла именно к этому выводу, но профессиональная этика не позволила ему делать какие-либо опровержения. И теперь, видя, как глаза Саманты засверкали яростью, совсем так же, как несколько минут назад глаза ее сестры, он понял, что ей глубоко наплевать на его моральные принципы.
– Это была не моя тайна, Сэм, – устало попытался он урезонить девушку. – Она и сейчас не моя.
– Тебе нечего волноваться, Кевин, – саркастически заявила Саманта. – Ты ведь мне так ничего конкретно и не сказал. Но я полагаю, что если бы ты хотя бы намекнул мне, какого рода твоя профессия, я бы, по крайней мере, не тревожилась за отца.
Конечно, известие оказалось для нее настоящим шоком – это Кевин прекрасно понимал. Но сейчас для Саманты тот факт, что он оставил ее в заблуждении, был важнее, чем то, что ее младшая незамужняя сестра ждет ребенка. Кевин не мог по-настоящему винить Саманту в том, что она злится, и в другой ситуации постарался бы успокоить ее. Но не теперь. Ее ночной разговор по телефону не давал ему покоя. Кевин почти не спал, терзаясь мыслью о том, что она могла разговаривать с Тимом, что тот снова решил запустить в нее когти. И мысль эта была для него непереносима.
Она преследовала его и днем, мешая сосредоточиться и нормально работать. А вечером, придя с работы и обнаружив, что начисто лишился аппетита, Кевин понял, что ему просто необходимо встретиться с Самантой. Правда, он не очень представлял себе, как задавать вопросы о Тиме так, чтобы это не прозвучало, как обвинение, но зато твердо знал, что должен поговорить с девушкой откровенно. Тем более что порой все мысли Саманты можно было прочесть по ее лицу.
Однако сегодня, похоже, был не тот случай. Лицо Саманты сейчас действительно было, как открытая книга, но единственное, что в нем сейчас читалось, – это гнев, причем направленный против него. Не самое удобное время для того, чтобы задавать вопросы о ее личной жизни до знакомства с ним.
– Что ж, теперь ты хотя бы знаешь, зачем я к вам приезжал, – невесело усмехнулся Кевин.
– Вовсе нет. Я до сих пор не знаю ничего существенного, – сурово отозвалась Саманта. – Кто он? Когда и как это случилось?
– Я полагаю, мы оба знаем, как это случается, – спокойно заметил Кевин. – Когда точно, не знаю, хотя могу предположить, что малыш появится на свет где-то в середине февраля, ко дню святого Валентина. А вот кто… – Он вздохнул. – По-моему, твой отец тоже хочет получить ответ на этот вопрос, но Кассандра упорно не желает на него отвечать.
Саманта покачала головой. Она уже забыла, что была зла на Кевина, сейчас все ее мысли были с сестрой.
– У Кэсси, насколько я знаю, даже нет постоянного молодого человека, – задумчиво сказала она, словно разговаривая сама с собой. Тем более такого, с кем она могла бы… – Тут она резко вскинула голову, и ее глаза сверкнули. – Но ведь хоть что-то она тебе сказала. Или ответ на этот вопрос – тоже нарушение профессиональной этики?
– Совершенно верно, – ровным тоном отозвался Кевин и вдруг совсем невпопад заметил, что подаренные им накануне желтые розы красиво расставлены в вазе из богемского стекла. После сегодняшнего вечера они скорее всего окажутся в мусорной корзине, с грустью подумал он и со вздохом прибавил. – Саманта, мне кажется, что об этом тебе надо говорить не со мной, а с твоей сестрой. Ведь она…
– Она не станет со мной разговаривать, – сердито оборвала его Саманта. – Ты же слышал – она считает, что я в сговоре с тобой и нашим отцом.
Что ж, это, конечно, верно, но все равно не дает ему права обсуждать Кассандру Максуэлл, даже с любящей старшей сестрой! Тем более что он пришел сюда говорить вовсе не о Кассандре!
– В таком случае, – ответил он, подняв руки в знак поражения, – советую тебе разубедить ее.
Саманта продолжала сердито смотреть на него. Она была такая красивая, зеленая тенниска и облегающие брюки цвета бутылочного стекла так шли к ее глазам. Кевин машинально отметил это и тут же одернул себя. Он здесь сегодня не ради того, чтобы обращать внимание на красоту Саманты.
А для чего, он вообще сюда пришел? Чтобы спросить прелестную женщину, с которой познакомился всего несколько дней назад, которая ему безумно нравилась и с которой он накануне чуть не занялся любовью, не состояла ли она в любовной связи с человеком, едва не разрушившим жизнь его сестры? Феноменально!
Кевин невольно содрогнулся. А ведь еще час назад он был полон решимости задать этот вопрос. Слава Богу, что сейчас это невозможно. Начни он сейчас расспрашивать, и есть шанс, что ваза с желтыми розами полетит ему в голову.
– Мне очень жаль, Сэм, – тяжело вздохнул Кевин. – Я понимаю, что от меня мало толку. Но ты, судя по всему, очень близка с Кассандрой, иначе она бы сюда не пришла…
– Никто не зовет ее Кассандрой, – рассеянно перебила его Саманта, снова уйдя в свои мысли. – И после сегодняшнего вечера наша, как ты выразился, близость скорее всего закончится. Боже мой! – с горечью воскликнула она. – Кэсси позвонила и попросила разрешения приехать и поговорить по важному делу. Теперь я понимаю, что это было за дело. Она наверное хотела рассказать о своей… беременности. – Саманта запнулась, она явно все еще не в силах была смириться с тем, что ее сестра ждет ребенка. – И не успела она зайти, как…
– Явился я и все испортил, – закончил Кевин.
– Я не это хотела сказать, – смутилась Саманта.
– Но ты так подумала.
– В общем, да, – призналась девушка. – У Кэсси явно что-то на уме, – нахмурилась она. – У нее какие-то проблемы с беременностью? В этом все дело? Или и этого ты тоже не можешь мне сказать?
– Если бы были проблемы, то не мог бы, – спокойно отозвался Кевин. – Но насколько я могу судить, Кассан… то есть Кэсси – нормальная, здоровая двадцатидвухлетняя женщина, и ее единственная проблема на данный момент – сильные приступы тошноты по утрам, которые, надо надеяться, через несколько недель прекратятся.
– Тогда я ничего не понимаю, – не сдавалась Саманта. – Что?..
– Твоя сестра нормальная здоровая женщина, – продолжал Кевин., – Но она не замужем, и, по твоим словам, у нее никого нет. Как ты думаешь, в этой ситуации могут у нее возникнуть сомнения по поводу того, стоит ли оставлять ребенка? – Яснее выразиться он не мог, не разгласив тайны пациентки, пусть даже бывшей. Саманта вопросительно смотрела на него – смысл его слов явно дошел до нее не сразу.
– Боже милостивый, – наконец слабо прошептала она и рухнула в кресло. – Кэсси не хочет оставлять ребенка? Это и есть то решение, которое она должна принять сама?
– А ты как думаешь? – спокойно спросил Кевин. Подойдя к столику, где стояли напитки, он плеснул Саманте бренди на донышке бокала.
Она благодарно приняла у него бокал и глотнула бодрящей обжигающей жидкости.
– Разумеется, это Кэсси должна решать сама, – после паузы сказала девушка. – Но…
– Кэсси считает, что никаких но не существует, – мягко сказала Кевин, присаживаясь на корточки перед креслом, в котором сидела Саманта.
– Наверное, она права – в том, что касается вмешательства семьи, – согласилась Саманта. – Но отец ребенка…
– Бог его знает, кто он.
Саманта яростно сверкнула глазами на мужчину.
– Могу заверить тебя, что если Кэсси беременна…
– Она беременна, – подтвердил Кевин, понимая, что разговор зашел слишком далеко, чтобы говорить недомолвками.
– Тогда она точно знает, кто отец ее ребенка, – огрызнулась Саманта.
– Но не говорит, – заметил Кевин, испытывая облегчение оттого, что гнев заставил Саманту немного прийти в себя.
– Даже Генри? – озадаченно спросила девушка.
– Ему – в особенности.
– Но почему? Когда-нибудь он все равно узнает, и мы все узнаем… если, конечно, она оставит ребенка. – И Саманта снова поникла.
Кевин совсем не знал Кэсси, встречался с ней лишь однажды в субботу во время осмотра, подтвердившего ее беременность, но если она была такой же, как ее сестра, у него были все основания полагать, что она решит свою судьбу сама – и без всякого вмешательства со стороны кого бы то ни было!
– Я должна к ней поехать, – вдруг встрепенулась Саманта и, поставив бокал на столик, поднялась на ноги. – Извини, Кевин. – Обернувшись, она успела увидеть, что он с трудом удержал равновесие, – она едва не сбила его с ног, вскочив с кресла. – И за это тоже, – прибавила она. – Но я должна, ехать. Уверена, что ты меня поймешь.
Она заметалась по квартире, собирая жакет, сумочку и ключи от машины.
Да, Кевин понимал – лучше, чем кто бы то ни было. Саманта вела себя точно так же, как он накануне, когда его позвала сестра. Сэм ведь тогда сразу сказала, что, будь она на его месте, то поступила бы точно так же. И все же… Между ними оставалось еще слишком много невыясненного. Ну, хотя бы вопрос о том, знакома ли Саманта с Тимом. Собственно, это и был самый главный вопрос.
Саманта уже начала было натягивать жакет, но внезапно остановилась.
– Кстати, я забыла спросить: как вчера у твоей сестры, все обошлось? – Вопрос прозвучал как-то уж слишком настороженно, словно она прочла его мысли.
Или он нарочно выискивает в ее поведении свидетельства того, что она замешана в историю с Тимом? Кевин уже не знал, что и думать.
– Все обошлось, – ответил Кевин, не желая входить в подробности, пока не выяснит то, что его интересовало. – Между прочим, я вчера тебе звонил, – прибавил он, пристально глядя на девушку.
– Звонил? – эхом откликнулась Саманта. – Но как же так? Телефон у меня рядом с кроватью…
– У тебя было занято.
Он продолжал наблюдать за Самантой, но она лишь на мгновение озадаченно нахмурилась, а потом ее чистый лоб снова прояснился.
– Это была Кэсси, – тоскливо сказала она. – Господи, и как же я не догадалась! Раз она позвонила так поздно, это могло означать только то, что случилось что-то очень серьезное.
Так ей вчера звонила сестра? Или Саманта нарочно выдумала это для отвода глаз? Кевин невольно вздрогнул. Как же, оказывается, далеко завели его подозрения, раз ему везде чудится подвох!
Подозрения! Это была самая настоящая ревность, ничего общего не имевшая с моральной стороной истории. Просто ему была невыносима мысль о том, что у Сэм мог быть кто-то другой, тем более – этот мерзавец, не заслуживавший ничего, кроме презрения.
Что означало…
– Мне действительно надо бежать, – ворвался в его размышления голос Саманты. – Мне наверняка придется долго уговаривать Кэсси впустить меня, не говоря уж о том, чтобы побеседовать по душам.
– Да, конечно, – машинально отозвался Кении, отгоняя мысли о своей неадекватной реакции на то, что могло быть у Сэм в прошлом. – Поговорим как-нибудь в другой раз.
– Хорошо. – Саманта снова настороженно посмотрела на него. – А теперь нам надо идти, – прибавила она, явно испытывая неловкость.
Кевин и сам хотел уйти – отчасти. Ибо в глубине души ему хотелось плюнуть на все, сжать Саманту в объятиях и любить ее до самозабвения. Однако забыть он не мог. Пусть даже вчера ей звонила Кэсси, сомнения насчет нее и Тима все равно оставались.
– Да, – коротко отозвался он.
В лифте оба молчали и держались на расстоянии, словно между ними внезапно выросла стена, которая с каждой минутой становилась все выше.
– Тебя подвезти? – предложил Кевин, когда они остановились рядом с его машиной, припаркованной напротив дома.
– Нет, спасибо, – отказалась Саманта, глядя куда-то через левое плечо. – Я могу задержаться, и мне понадобится машина, чтобы добраться домой.
– Понятно, – отозвался Кевин. – Надеюсь, твой разговор с сестрой закончится хорошо.
– Я тоже на это надеюсь, – невесело улыбнулась Саманта, хотя в ее тоне не было убежденности.
– Что ж, тогда спокойной ночи, – попрощался Кевин. У него возникло тяжелое предчувствие, что они прощаются навсегда.
Глаза Саманты, когда она, наконец, подняла их на него, подозрительно блеснули – так, словно в них стояли слезы. Глупости, оборвал он себя, с чего бы это Саманте плакать?
– Спокойной ночи, Кевин, – бесцветным тоном произнесла она, поспешно развернулась и мгновенно исчезла за углом, где находилась стоянка.
Да, похоже, они и впрямь распрощались навеки, с грустью подумал Кевин. Саманта не простит его за то, что он не развеял ее тревоги по поводу отца, а он так и не сможет забыть, что она могла быть связана с Тимом.
Тупая боль в сердце внезапно раскрыла ему глаза. Вот почему он так бесился из-за того, что у Саманты мог быть роман с Тимом, – потому что сам был в нее влюблен.
10
– Ты что-то сегодня какая-то притихшая, – с любопытством заметил Генри Максуэлл, глядя на дочь.
Саманта даже не повернула головы от приборов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20