Шаги Эйдана гулко отдавались в мощеном камнем церковном дворе. В храме, несмотря на солнечный день, было сумрачно, холодно и угрюмо. Священник, приветливо улыбаясь, направился к ним. На нем было соответствующее облачение, под мьшкой он держал Библию. Он поклонился, здороваясь, и повел их за собой. Миссис Причард не отставала от него. Священник объяснил, где они должны стоять, и подозвал денщика, предпочитавшего держаться в сторонке.Началось бракосочетание.– Возлюбленные чада мои… – начал священник, – мы собрались здесь пред очами Господа нашего… – Он говорил торжественно, звучным голосом священнослужителя, обращающегося к сотням прихожан. Через несколько минут он так же торжественно закончил:– Я объявляю вас мужем и женой во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. – И перекрестил новобрачных.Все закончилось так быстро, что Эйдан даже не успел сосредоточиться на происходящем. Он произнес обет, как ему было сказано, даже не слыша своих слов. Ева повторила слова обета за священником тихим, но не дрогнувшим голосом. Эйдан не запомнил ни единого слова. Взяв руку Евы, он надел ей на палец заранее купленное блестящее золотое кольцо, повторяя то, что подсказывал ему священник. Все происходило словно во сне. Но жизнь не остановилась на эти несколько минут. За это время случилось нечто важное, бесповоротное, необратимое.Они были женаты. Пока смерть не разлучит их.На мгновение церковь показалась полковнику темной и холодной, как могила.А затем миссис Причард, улыбаясь сквозь слезы, обняла свою внучатую племянницу и после некоторых колебаний и Эйдана. Денщик пожал хозяину руку, что было из ряда вон выходящим явлением. Священник улыбался, радостно кивал и поздравлял их. Они расписались в книге, избегая смотреть друг на друга, невеста аккуратным наклонным почерком, Эйдан – размашистым и уверенным. Тетка и Эндрюс засвидетельствовали их подписи, причем, как с интересом заметил Эйдан, Мэри поставила крестик. Эйдан подал руку невесте, и они вышли из церкви на улицу, где их поджидал наемный экипаж, чтобы отвезти назад в гостиницу.Все было кончено. Полковник выполнил свой долг, Ева сохранила свой дом. Брачные кандалы, звякнув, замкнулись на его ноге. Солнце, словно в насмешку, посылало свои яркие лучи в просветы между тучами.– Прекрасная была церемония, – сказала миссис Причард, когда полковник осторожно усадил ее в карету. Она с нарочитым старанием расправила юбки и поставила свою палку так, что нельзя было сесть рядом с ней, и племяннице пришлось занять место напротив. – Служба была короткой, но священник говорил с большим чувством. Вы очень удачно выбрали церковь, полковник.Эйдан сел рядом с новобрачной, которая отодвинулась от него к окну, насколько это было возможно. Тетя с сияющей улыбкой смотрела на них.– Какая вы красивая пара, – сказала она.– Тетушка! – тихо попрекнула ее мисс Моррис.Эйдана внезапно неприятно поразила мысль о том, что ювобрачпая теперь уже не мисс Моррис. Отныне она будет носить его имя.– Вы, вероятно, проголодались, милые дамы, – холодно заметил он. – Я приказал кучеру ехать в «Палтни». Сегодня уже поздно возвращаться в Рингвуд. Днем я покажу вам Лондон, если пожелаете.Эйдан не собирался этого делать, но неожиданно подумал, что было бы жестоко бросить дам на целый день в гостинице, когда они совсем не знают города. Конечно, может случиться, что его увидят и узнают. Он бы предпочел избежать этого, но сейчас это не имело такого значения, как утром. Впрочем, кто бы их ни увидел, если только Эйдан случайно не столкнется с братом или сестрой, тому незачем знать, что младшая из дам – его жена.– Было бы прекрасно, если это не затруднит вас, – с нескрываемым удовольствием ответила Ева. – Я бы очень хотела увидеть Тауэр и дворец Сент-Джеймс, Гайд-парк и все, что вы посоветуете. Правда, тетушка? Мы ведь в Лондоне.– Погода идеальная для осмотра достопримечательностей, – заметил полковник.– Должна признаться, после всех треволнений я ужасно устала, – сказала миссис Причард. – И завтра нас ожидает еще одно долгое путешествие. Сегодня я бы лучше отдохнула в гостинице. Такая великолепная комната и такая удобная кровать не должны пропадать зря. Но это не должно помешать вам поехать вдвоем.– Тетушка… – начала племянница.– В конце концов, – безмятежно улыбаясь, ответила старушка, – тебе больше не нужна дуэнья, не так ли, дорогая? Ведь ты поедешь с мужем.Не надеется ли миссис Причард пробудить в них нежные чувства друг к другу, оставив их наедине на целыйдень, подумал Эйдан. Оттого, что его жена еще дальше забилась в угол кареты, он догадался, что у нее тоже возникли подозрения.Только этого ему не хватало для полного счастья, проклятая сводница! Женщина, похожая на старого сморщенного воробушка, оценивающе смотрела на него поблескивающими глазками. * * * Полковник, как и обещал, заехал за Евой в половине второго, чтобы покатать ее по Лондону. Она с удивлением обнаружила, что с нетерпением ждет этой поездки, несмотря на то, что ей не удалось уговорить тетушку сопровождать их. Ну ничего, подумала Ева, выходя со своим только что обретенным мужем из гостиницы. Эйдан нанял двуколку вместо кареты. Тетушка никогда бы не забралась на такое высокое узкое сиденье.– Я никогда не ездила в таком экипаже, – призналась Ева. – Он кажется ужасно неустойчивым и высоким.– Вы боитесь? – спросил он, подсаживая жену в коляску.Честно говоря, Ева не боялась. Она была радостно возбуждена. С такой высоты многое можно увидеть, теплый летний воздух будет обвевать их. Она сменила платье на светло-серое, муслиновое, с высокой талией, но снова надела шляпу с лавандовой лентой. В последнюю минуту перед уходом тетя Мэри извлекла еще одну широкую ленту такого же цвета и завязала ее Еве под грудью вместо серого пояса, который та обычно носила с этим платьем.– Полагаю, вы хороший кучер, – сказала Ева.Он только слегка приподнял брови и, обойдя коляску, уселся рядом с ней.Она не могла объяснить, почему у нее так легко на сердце. Это нехорошо, она не должна забывать о том, что произошло утром, и о том, чем она пожертвовала. Но Ева, подобно Атланту, чувствовала, будто тяжелейший груз свалился с ее плеч. Теперь уже поздно что-то менять. Дело сделано. Нет смысла сожалеть или сомневаться, была ли в этом необходимость. А тем временем она в первый и, вероятно, единственный раз в жизни оказалась в Лондоне. Солнце сияло, ее сопровождал джентльмен, показывавший ей самые знаменитые достопримечательности города. Ее жизнь в Рингвуде будет долгой и, по всей вероятности, одинокой. Там ее ожидают страдания. Разве не может она порадоваться жизни хотя бы сегодня? Сначала ее это испугало, но в глубине души она была рада, что тетушка отказалась поехать с ними.– Не отправиться ли нам сначала к собору Святого Павла? – предложил полковник. – Это мой самый любимый храм в Лондоне.– Для меня здесь все в новинку, – сказала она. – Отдаю себя в ваши руки.Прежде чем тронуть лошадей, Эйдан пристально посмотрел на нее и очень удивил, сказав;– Сиреневое вам к лицу.Он прекрасно правит лошадьми, с долей восхищения заметила Ева, когда они ехали по улицам Лондона, а ведь он впервые едет в такой коляске и управляет незнакомыми лошадьми. Однако что в этом удивительного? Он – кавалерийский офицер. К тому же он такой великан и здоровяк. Она не могла удержаться и время от времени прислонялась к Эйдану, хотя сидела, ухватившись за поручень. От полковника пахло кожей и мускусом.Ее не удивило, что ему нравится собор Святого Павла. Когда они подъехали к храму, у Евы перехватило дыхание. Собор был огромен и прекрасен. Она никогда не видела ничего подобного его величественному главному куполу.– Не могу поверить, что вижу такое знаменитое здание собственными глазами, – сказала она. – Я всегда мечтала побывать в Лондоне.– А вам нравится этот портик с пилонами? – спросил он, указывая хлыстом. – Я подумал, не захотите ли вы построить нечто похожее перед Рингвуд-Мэнором, разве что без боковых башен. Они будут выглядеть немного претенциозно на небольшом доме.Ева с изумлением повернулась к полковнику. Выражение его лица, как всегда, оставалось серьезным. Но она не могла ошибиться. Этот человек был не лишен чувства юмора. Ева рассмеялась.– Но не могу же я украсть у Сесила идею, – сказала она. – Это было бы нехорошо. Может быть, я лучше построю купол над домом.Он искоса взглянул на нее, но даже намека на улыбку она не увидела на его суровом лице. Неужели она ошиблась? Нет, этому Ева не поверила.– Войдемте внутрь, – предложил он и указал вверх. – Можно подняться на верхнюю галерею и осмотреть купол изнутри и снаружи. Но должен предупредить, что, если мне не изменяет память, здесь пятьсот тридцать четыре ступени, и только первые двести пятьдесят, или около этого, легко преодолеть.– Все равно поднимемся, – весело сказала Ева. – Вид сверху, должно быть, великолепный.Однако через несколько минут, когда они поднялись на внешнюю галерею, окружавшую основание купола, Ева оказалась не в состоянии восхищаться открывшимся видом. Она тяжело дышала и натерпелась страха во время трудного подъема. Почти все время им пришлось подниматься в темноте. Но она отказалась остановиться на полпути, хотя все ее существо требовало, чтобы она попросила полковника отвести ее обратно вниз. Она боялась даже думать о том, что спускаться всегда труднее, чем подниматься.– О Боже! – воскликнула она, тяжело дыша. – Как далеко отсюда видно.– Был миг, – сказал Эйдан, – когда я усомнился, что вы выдержите этот тяжелый подъем.Они медленно двигались по галерее. Он обращал ее внимание на разные места, стоя рядом с Евой так, чтобы она видела, куда он указывает пальцем. Внизу протекала знаменитая Темза. Он называл перекинутые через нее мосты. Суда и корабли, олицетворявшие оживленную торговлю нации, казались игрушечными. Он указал на лондонский Тауэр, Вестминстерское аббатство, несколько других церквей, чьи изящные шпили выглядели карликами по сравнению с высоким куполом собора Святого Павла, и на многочисленные здания, заслуживающие внимания. А еще дальше по берегам реки Ева видела раскинувшиеся поля. С Темзы дул легкий ветерок, и Эйдан поднял руку, придерживая шляпу.– Никогда в жизни я не испытывала такого восторга, – сказала Ева и поняла, что говорит чистую правду. Стоявший рядом с ней, высокий, сильный человек уже несколько часов был ее мужем. Сегодня день их свадьбы. На какое-то время она позволила себе задуматься о том, как бы она себя чувствовала, будь это настоящая свадьба, имейся у каждого из них другая, более обычная причина для женитьбы. И снова по ее телу пробежала дрожь предвкушения.– Неужели? – Он с легким удивлением взглянул на нее. – Значит, ваша жизнь была спокойной?– Да, в ней ничего не происходило, – с грустью призналась Ева. – Я всегда мечтала побывать в Лондоне, увидеть другие дальние места, других людей. – До этой минуты она едва ли это осознавала. – Мужчины счастливее. Они намного свободнее, чем мы.– В самом деле? – Он долго не спускал с нее взгляда, затем молча повернулся и стал смотреть вдаль.Ева знала, что никогда не забудет этот день. Теперь уже ничего не изменишь, и она была рада, что будет что вспомнить, кроме странной короткой свадебной церемонии. Она незаметно нащупала сквозь перчатку обручальное кольцо, хотя в этом не было никакой необходимости. Ева чувствовала его на своем пальце. Это был символ того, что она на всю жизнь связана с этим человеком, хотя послезавтра они расстанутся навсегда. Она подумала о том, сколько времени пройдет, прежде чем она забудет, как он выглядел. Ева повернула голову и посмотрела на полковника, будто хотела запомнить нечто важное, хотела запечатлеть в своей памяти резкие черты его сурового лица, орлиный нос, довольно тонкие губы, темные волосы и глаза.Он ответил ей чуть прищуренным взглядом, словно хотел того же, что и она.– Вы готовы снова преодолеть эти ступени? – спросил он.Ева смущенно рассмеялась:– Думаю, что останусь здесь на весь день. Может быть, до конца недели. А может, до конца своей жизни.– Неужели вам так плохо? Держитесь за мою руку. Я не позволю вам упасть. Слово чести. – Он протянул ей левую руку.Несмотря на перчатки, ей казалось, что в том, как она держит его за руку, более того, сжимает ее, да еще так долго, есть что-то интимное. Но пока они не спустились, она ни за что на свете не отказалась бы от его поддержки. Ева подумала, что на такого сильного человека можно опереться. Сильного и надежного. Долгое время она гордилась своей независимостью, тем, что она ни от кого, кроме себя самой, не зависит. Почти все ее окружение зависело от нее.Затем Эйдан повез Еву в Вестминстерское аббатство, которое понравилось ей меньше, чем собор Святого Павла, хотя дух старины произвел на нее впечатление.– Разве можно поверить, – спросила она, стоя в середине церкви и с некоторым страхом оглядываясь по сторонам, – что каждый монарх, начиная с Вильгельма Завоевателя, короновался здесь?– За исключением Эдуарда Пятого, – заметил Эйдан. – И почти все из них здесь же и похоронены. Узнав об этом, я испытал некоторое злорадство, когда впервые еще мальчиком попал сюда.– Вы часто бывали в Лондоне?– Не очень. – Он повел ее дальше к алтарю. – Наши родители всегда предпочитали держать нас в Линдсей-Холле. Да и нам там больше нравилось. Мы были совершенно неуправляемыми. Думаю, и сейчас мы такие же.– Вы старше или моложе ваших братьев и сестер? – спросила Ева. Она почти ничего не знала об этом человеке. А ведь он был ее мужем.– Я второй после Бьюкасла, – объяснил он. – Затем следуют Рэннальф, Фрея, Аллин и Морган. Наша мать очень увлекалась чтением, особенно историческими романами. Вот она и выбрала нам довольно необычные имена.– У вас дружная семья? Он пожал плечами.– Я три года не был дома, – сказал он. – Перед отъездом я поссорился с Бьюкаслом и уехал раньше, чем предполагал. Но в этом не было ничего необычного.Его ответы не располагали к дальнейшим расспросам, а он больше ничего не сказал. Ева снова принялась осматривать аббатство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36