Такитиро, очарованный красотою белых цветов, вернулся к воротам продававшегося дома, чтобы еще раз полюбоваться ими.
– До чего же чудесно цветут. Наверное, хозяева знают какой-то секрет,– восхищенно сказал он, возвратившись к поджидавшим его женщинам.– Правда, могли бы поставить к кустам подпорки, иначе после дождя по такой узкой дорожке и к дому не пройдешь. Видимо, когда их сажали, у хозяев и в мыслях не было расстаться с домом, а теперь им уже не до цветов.
Сигэ и Тиэко молчали.
– Такова уж человеческая натура,– заключил Такитиро, потирая лоб.
– Отец, если вам так понравились эти цветы, позвольте мне придумать для вас эскиз с узором из хаги,– сказала Тиэко, пытаясь отвлечь Такитиро от неприятных мыслей.– В этом году, боюсь, не успею к сезону, а уж в будущем – обязательно нарисую.
– Но ведь это – женский цветок, такой узор годится лишь для женского летнего кимоно.
– Я сделаю узор не для кимоно.
– Для нижнего белья, что ли? – Такитиро поглядел на Тиэко и, стараясь сдержать смех, добавил: – Чтобы отблагодарить тебя должным образом, я нарисую тебе эскиз для кимоно или накидки с узором из камфарного лавра. Хотя тогда Тиэко придется перевоплотиться в мужчину…
– …
– И все получится шиворот-навыворот: мужчина превратится в женщину, а женщина – в мужчину.
– Ничего подобного.
– Неужели ты отважишься выйти на улицу в кимоно с узором из лавра? Ведь это чисто мужской рисунок.
– Да, наверняка и выйду – куда угодно!..
– Ну и ну! – Такитиро опустил голову и задумался.– Видишь ли, Тиэко, мне нравятся не только цветы хаги,– произнес он.– На любой цветок отзовется душа – все зависит от того, когда и при каких обстоятельствах ты его увидишь.
– Наверное, вы правы… – согласилась Тиэко.– Кстати, отец, уж раз мы приехали сюда, не заглянуть ли нам в лавку Тацумуры. Это недалеко…
– В магазин для иностранцев?! Что ты об этом думаешь, Сигэ?
– Ну, если Тиэко хочет… – примирительно ответила Сигэ.
– Что же, поглядим, какими поясами для кимоно торгует Тацумура…
Войдя в магазин, Тиэко повернула направо и стала с интересом разглядывать свернутые в рулоны шелковые ткани для женщин. Они были изготовлены на фабриках Канэбо.
– Тиэко, не собираешься ли ты сшить себе европейское платье? – спросила Сигэ, подойдя к прилавку.
– Нет, матушка. Мне просто интересно, какие шелка нравятся иностранцам.
Сигэ кивнула и, встав позади Тиэко, время от времени протягивала руку и щупала шелк.
В центральном зале и на галерее были выставлены образцы, имитировавшие старинные материи из хранилища Сёсоин.
Такитиро бывал на выставках, устраиваемых Тацуму-рой, помнил все названия выставлявшихся там старинных материй и эскизов, но не мог отказать себе в удовольствии еще раз поглядеть на них.
– Мы хотим продемонстрировать иностранцам, какие вещи способны создавать в Японии,– пояснил ему знакомый приказчик.
Такитиро уже слышал от него эти слова, когда был здесь в последний раз, и согласно кивнул. Глядя на образец, имитировавший материю времен Танской династии, он с восхищением сказал:
– Да, умели в старину работать. Ведь такие ткани изготовляли тысячу лет назад.
По-видимому, имитации старинных тканей были выставлены только для обозрения. Среди них были и ткани для женских поясов. Они понравились Такитиро. Он с удовольствием приобрел бы несколько таких поясов для Сигэ и Тиэко, но в этом магазине для иностранцев пояса не продавались. Самое большее, здесь можно было приобрести разве что вышитые дорожки, какие кладут на стол для украшения. Кроме дорожек продавались сумки, бювары, портсигары, шелковые платки и тому подобные мелкие вещицы.
Такитиро выбрал себе несколько галстуков и кошелек из жатой бумаги с изображением хризантем. Искусство изготовления вещей из жатой бумаги, по-видимому, не столь древнее. Коэцу в своих «Больших хризантемах на жатой бумаге» изобразил на шелке одно из изделий, созданных в мастерских Такагаминэ.
– Я слышал, будто в Тохоку и теперь изготовляют подобные вещицы из прочной японской бумаги,– сказал Такитиро.
– Верно, верно,– согласился приказчик,– я, конечно, не знаю, в какой степени это искусство связано с именем Коэцу, но…
На одном из прилавков в глубине магазина Такитиро с удивлением заметил портативные радиоприемники фирмы «Сони». Это было уже чересчур, даже если Тацумура принял их на комиссию ради «добывания валюты»… Потом их провели в гостиную в дальней части магазина и угостили чаем. Приказчик пояснил, что в этой гостиной обычно принимают важных персон из-за границы.
За окном виднелись низкорослые, необычные на вид криптомерии.
– Что это за криптомерии? – спросил Такитиро.
– Я и сам в точности не знаю,– смутился приказчик.– Кажется, их называют «коёсуги»…
– Какими иероглифами они пишутся?
– Садовник этих иероглифов не знает, но, думается мне, это широколистые криптомерии. Они растут на Хонсю и южнее.
– А почему такой цвет у стволов?
– Да это же мох!
Из портативного радиоприемника послышалась музыка. Тиэко обернулась и увидала молодого человека, что-то объяснявшего группе иностранок.
– Да ведь это Рюсукэ, старший брат Синъити.– Тиэко поднялась с кресла. Рюсукэ тоже заметил Тиэко и пошел ей навстречу. Приблизившись, он вежливо поклонился сидевшим в креслах Такитиро и Сигэ.
– Сопровождаете этих дам? – спросила Тиэко, чувствуя смущение и не зная, как начать разговор. В отличие от мягкого по характеру Синъити в его старшем брате было нечто требовательно-настойчивое, и Тиэко в его присутствии терялась, чувствовала себя скованной.
– Не то чтобы сопровождаю… Дело в том, что переводчица – младшая сестра моего друга – несколько дней тому назад неожиданно скончалась, вот меня и попросили помочь.
– Какая жалость, младшая сестра…
– Да, она была милая девушка, совсем юная – на два года моложе Синъити…
– …
– Синъити в английском языке не силен, да к тому же стесняется. Вот мне и пришлось… Правда, здесь переводчик не нужен: приказчики говорят по– английски. Эти дамы – американки. Они остановились в отеле «Мияко», а сюда зашли, чтобы купить портативные радиоприемники.
– Вот оно что.
– Отель рядом, поэтому они и решили заглянуть в магазин Тацумуры. Нет чтобы поглядеть на здешнюю коллекцию тканей – сразу к приемникам.– Рюсукэ тихо рассмеялся.– Хотя какая разница…
– Я впервые сегодня узнала, что здесь продают даже радиоприемники.
– Радиоприемники ли, шелка ли – все одно. Тацуму-ре важно, что они платят долларами.
– Понимаю.
– Мы ходили в здешний сад, а там в пруду – разноцветные карпы. Я растерялся. Думаю: начнут подробно расспрашивать, а я и объяснить не сумею. Даже не знаю, как по-английски сказать, например, «полосатый карп». К счастью, они только ахали и приговаривали: «Какие красивые!»
– …
– Не желаете ли поглядеть на карпов?
– А ваши дамы?
– Приказчик и без меня справится, да и вообще им пора в отель пить чай. Скоро к ним присоединятся мужья, и они поедут в Нару.
– Я только родителей предупрежу.
– А я – своих дам.– Рюсукэ подошел к американкам, что-то сказал им, и те разом поглядели в сторону Тиэко. Девушка залилась краской.
Рюсукэ вскоре вернулся и повел Тиэко в сад. Они сели на берегу пруда и молча любовались на скользивших в воде разноцветных карпов.
– Послушайте меня, Тиэко,– неожиданно заговорил Рюсукэ,– попытайтесь быть построже с вашим приказчиком, или кем он теперь у вас в акционерном обществе значится? Директором-распорядителем? Уверен – вы сумеете. Если хотите, я готов присутствовать при вашем разговоре…
Предложение было настолько странное, что Тиэко замерла, не в силах произнести хоть слово.
В ту ночь ей приснился сон: разноцветные карпы собрались перед сидевшей на берегу пруда Тиэко, они громоздились друг на друга, иные даже высовывали из воды голову.
Вот и весь сон. А наяву она опустила руку в воду и слегка пошевелила пальцами. К ее руке сразу подплыли карпы. Тиэко удивленно глядела на них и вдруг почувствовала к этим карпам неизъяснимую нежность.
– От ваших пальцев исходит, наверное, особый аромат, они обладают неведомой магической силой,– прошептал Рюсукэ. Он был поражен сильнее, чем сама Тиэко.
– Карпы привыкают к людям,– смущенно ответила она.
Рюсукэ не отрываясь глядел на профиль девушки.
– Смотрите, Восточная гора будто рядом,– сказала она, смутившись от внимательного взгляда Рюсукэ.
– Правда. А вы заметили, что цвет ее чуть-чуть изменился? Чувствуется осень…
Проснувшись, Тиэко не могла вспомнить: был ли с ней рядом Рюсукэ во время этого сновидения с карпами? Некоторое время она тихо лежала с открытыми глазами.
На следующий день Тиэко вспомнила о совете Рюсукэ быть с приказчиком построже, но не знала, как к этому приступить.
Перед закрытием лавки она подошла к приказчику Уэмура и села перед конторкой. Конторка была старомодная, отгороженная от торгового зала низкой деревянной решеткой. Уловив нечто необычное в лице Тиэко, Уэмура спросил:
– Не угодно ли чего-нибудь барышне?
– Я хотела бы выбрать материю для кимоно.
– Вы? Разве вы шьете из наших тканей? – Уэмура облегченно вздохнул.– Сейчас есть выходные и новогодние кимоно, а также фурисодэ. Но ведь обычно вы покупаете такие вещи в магазинах самого Окадзаки или у Эримана.
– Меня интересует не новогоднее кимоно, покажите, какие есть в нашей лавке образцы набивного шелка юдзэн.
– О, его у нас предостаточно… и всевозможных расцветок… Не знаю, понравятся ли они вам.– Уэмура вышел из-за конторки, кликнул двоих служащих и что-то шепнул им на ухо. Они быстро принесли несколько штук различной материи и вместе с приказчиком раскатали их посередине лавки.
– Я возьму это.– Тиэко поспешно указала на понравившуюся ей ткань.– Надеюсь, дней через пять, в крайнем случае через неделю будет сшито? Рассчитываю на двадцатипроцентную скидку.
– Барышня! За такой короткий срок? У нас ведь торговля оптовая, кимоно мы не шьем, но я все же постараюсь.
Служащие ловко Скатали материю и унесли.
– Вот размеры.– Тиэко положила на конторку клочок бумаги. Но не ушла.– Господин Уэмура, я хотела бы понемногу приобщиться к нашей торговле, надеюсь на вашу помощь,– чуть наклонив голову, мягко проговорила она.
– Вы? – воскликнул приказчик, глядя на девушку с нескрываемым удивлением.
Тиэко спокойно продолжала:
– Начнем с завтрашнего дня. Заодно приготовьте бухгалтерские книги.
– Бухгалтерские книги? – Уэмура саркастически усмехнулся.– Неужели барышня собирается их проверять?
– Что вы! Для меня это слишком сложно. Просто хочу заглянуть в них, чтобы хоть примерно знать, как у нас идет торговля и с кем.
– Вот оно что! Бухгалтерских книг у нас много. К тому же существует налоговое управление.
– Вы хотите сказать, что у нас в лавке ведется двойная бухгалтерия?
– Ни в коем случае, барышня! Попробуйте-ка обмануть налоговое управление, если вы на это способны… Нет, мы трудимся здесь честно.
– И все же завтра покажите мне бухгалтерские книги, господин Уэмура,– решительно сказала Тиэко и пошла прочь.
– Барышня, я служил здесь еще до того, как вы на свет родились…– сказал Уэмура, но Тиэко даже не обернулась.– Что творится-то! –возмущенно поцокав языком, пробормотал приказчик, стараясь, правда, чтобы Тиэко его не услышала.
Когда Тиэко зашла к матери, занятой приготовлением ужина, та спросила испуганно:
– Что ты там наговорила приказчику?
– Я и сама расстроилась, матушка.
– Я вся трясусь от страха… Вот уж вправду говорят: в тихом омуте черти водятся.
– Не сама я это придумала, люди научили.
– Кто же?
– Господин Рюсукэ, когда мы встретились в лавке Та-цумуры… Он сказал, что отец его умело ведет торговлю, у них два надежных приказчика, и если Уэмура уйдет из лавки, они смогут одного из них прислать нам в помощь. Господин Рюсукэ сказал даже, что он и сам не прочь поступить на службу в нашу лавку, чтобы наладить дело.
– Рюсукэ сам предложил?
– Да, и сказал еще, что ради этого готов в любое время бросить аспирантуру…
– Так и сказал? – Сигэ поглядела на удивительно красивое в эту минуту лицо Тиэко.– Но Уэмура не собирается уходить.
– Он говорил, что попросит своего отца найти, приличный дом поблизости от того, где растут белые хаги.
– Та-ак,– протянула Сигэ.– Значит, ему известно, что Такитиро хочет отойти от дел.
– Наверное, так для него будет лучше.
– И об этом тоже говорил Рюсукэ?
– Да. Матушка, у меня к вам просьба: позвольте подарить одно из моих кимоно девушке из деревни на Северной горе. Помните, я вам о ней говорила.
– Конечно, подари! И накидку тоже.
Тиэко отвернулась. Хотела скрыть выступившие на глазах слезы благодарности.
Почему один из видов ручного станка называют «така-бата» – «высокий»? Само собой, потому что он выше обычного! Но у него есть и другая особенность: такабата ставят прямо на землю, срыв верхний слой почвы. Говорят, влага, исходящая из земли, делает нить более мягкой и эластичной. В прежние времена такабата обслуживали двое, причем один сидел на самом верху, выполняя роль противовеса. Теперь его заменила корзина с тяжелыми камнями, подвешиваемая сбоку.
В Киото есть мастерские, где используют одновременно и ручные ткацкие станки такабата, и механические.
Ткацкая мастерская Сосукэ – отца Хидэо – считалась средней в квартале Нисидзин, где было множество и совсем малюсеньких мастерских. На трех ручных станках работали Хидэо и два его младших брата. Иногда и сам Сосукэ садился за станок.
Хидэо с радостным чувством глядел на узорное тканье пояса, который заказала Тиэко. Работа близилась к концу. Он вкладывал в нее всю душу, все свое умение. В каждом движении бёрдо ему виделась Тиэко.
Нет, не Тиэко! Наэко, конечно. Ведь пояс он ткал для Наэко. Но пока он ткал, образы Тиэко и Наэко сливались в его глазах воедино.
Отец подошел к станку и некоторое время молча наблюдал.
– Хороший получается пояс,– похвалил он,– и рисунок необычный. Для кого это?
– Для дочери господина Сада.
– А эскиз?
– Его придумала Тиэко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19