– Не исключено, что затея провалится, если ты уйдешь. Сможешь ли ты тогда жить в мире с собой, зная, что могла бы это предотвратить?
– Прекрати, Пол! – безжизненным голосом проговорила Робин.
– Я лишь демонстрирую то, что ты и так знаешь, – сказал он. – Ты пришла мне на помощь не только ради Уэнди.
– Ты имеешь в виду, что я ухватилась за это как за возможность вернуться к тебе?
– Вполне возможно.
Она язвительно рассмеялась.
– Хочешь положить меня на спину. Только не пытайся сделать вид, что это означает нечто большее – как для тебя, так и для меня!
В его улыбке светилось сожаление.
– Мы просто плохо старались. Как ты, так и я.
– Насколько мне известно, вовсе не я… – собралась было возразить Робин.
– Я не намерен вновь пускаться в осточертевшие рассуждения, – прервал ее Пол. – Имеет значение только то, что происходит здесь и сейчас.
Если бы только они не столкнулись вчера с Эдной, если бы та с новой силой не напомнила ей, что Пол способен на обман, Робин сдалась бы. Но поскольку это случилось, то ей пришлось по крупицам собрать всю свою волю.
– Бесполезно, Пол. Какие бы чувства я ни испытывала к Уэнди, они не настолько велики, чтобы отказываться от всего, к чему я стремлюсь в этой жизни. Тебе просто придется подыскать кого-нибудь другого, кто позаботится о ней в период полового созревания.
Решительности в серых глазах ничуть не убавилось.
– Ты передумаешь.
Робин ощутила невольный внутренний протест, когда он убрал руку и встал, и поняла, что и Пол это почувствовал. В их единоборстве он обладал более мощным оружием. Как долго она надеется противостоять ему, если ее силы столь ничтожны?
Они отправились в местный ресторанчик, где обычно обедали в былые времена. Владелец приветствовал их как старых знакомцев.
– Я думал, вы продали дом, – заметил он, собственноручно принеся вино, которое заказал Пол. – Должно быть, не меньше пары лет прошло с тех пор, как вы были здесь последний раз.
– Около того, – отозвался Пол, явно не желая предаваться воспоминаниям. Как у вас нынче идут дела?
Мужчина поморщился.
– Сносно, хотя двойная желтая не способствует процветанию.
– Что такое двойная желтая? – заинтересовалась Уэнди.
– Линия, нарисованная на дороге и запрещающая машинам останавливаться здесь, – пояснил владелец ресторана.
– Но если она всего лишь нарисована, почему машины не могут останавливаться поверх нее? – спросила практичная девочка, вызвав в ответ кислый смешок.
– Действительно, почему! – Пара, которая, насколько ему было известно, два года назад не имела детей, вернувшаяся с девятилетней девочкой, должна была бы вызвать некоторое удивление с его стороны. Но владелец ресторана никак не прокомментировал сей факт, ограничившись радушным:
– Приятного аппетита!
– Так почему же они не могут? – продолжала настаивать Уэнди.
– Потому что это против правил, – сказала Робин.
– Дорога у ресторана слишком узкая, и стоящие у обочины машины мешают движению, – исчерпывающе ответил Пол.
Объяснение, которое мне следовало бы дать самой, вместо констатации голого факта, сокрушенно подумала Робин. Пол доверяет уму девочки. Который у той, несомненно, есть.
Он будет для нее хорошим отцом – в этом тоже сомневаться не приходилось.
Уэнди уже начинала испытывать к нему доверие, что было видно по глазам девочки, когда она смотрела на него. Хотя порой в них все еще мелькала настороженность. Слишком хорошо, чтобы продлиться долго, могла прочесть в них Робин. Только когда позади будут все формальности удочерения, она наконец-то поверит в постоянство новой жизни.
Вера, которую я сама намереваюсь разрушить, мрачно напомнила себе Робин…
Было около девяти, когда они вернулись домой. В ответ на последовавшее вскоре предложение отправиться в постель Уэнди выставила вперед подбородок.
Впрочем, она явно осознавала шаткость своих позиций, поэтому возражений не последовало. Робин не винила ее. Отца Уэнди, очевидно, не волновало, в какое время дочь ложится спать, – лишь бы не путалась под ногами.
– Учитывая, что завтра понедельник, она могла бы спросить о школе, сказала Робин Полу.
– Должно быть, надеется, что если не заговорит об этом, то и другие промолчат, – с оттенком юмора ответил он. – Думаю, нам следует получше подготовить ее к неизбежному. В среду утром мы должны встретиться с руководством Форрест-хилла.
Сев в кресло и с удобством вытянув ноги, Пол расслабился. В отличие от меня, с тоской подумала Робин, желая быть столь же нечувствительной к его чарам, каким он казался сейчас по отношению к ней.
Он снял галстук и расстегнул воротник рубашки. Робин тут же испытала непреодолимое желание подойти и прижаться губами к тому месту, где виднелись завитки темных волос, покрывающих его грудь, чтобы возбудить его так, как возбуждал ее он… чтобы и его провести через все муки ада!
Потребовалось несколько мгновений, чтобы до нее дошли собственные слова:
– В среду я встречаюсь с Шоном.
– Нет, не встречаешься.
Его спокойное заявление вызвало бурю самых разнообразных чувств и зажгло в зеленых глазах недоброе пламя.
– И как же ты собираешься меня остановить?
По губам Пола пробежала улыбка.
– Мне не придется тебя останавливать. Ты так же собираешься выйти замуж за Шона, как и я, поэтому настало время сказать ему об этом. Если, конечно, не хочешь, чтобы это сделал я.
– Не смей! – Балансируя на самом краешке стула, Робин буквально выплевывала слова. – Не твое дело – говорить ему что-нибудь!
– Согласен, но, если понадобится, я скажу. – Тон был по-прежнему ровный, но в голосе явно слышалась решимость. – Ты замужем за мной и останешься моей женой. Я возведу любые препятствия на пути к разводу.
Чувствуя, как сдавило горло, Робин беспомощно взглянула на него.
– Ты действительно на все готов ради Уэнди?
– Не только ради Уэнди. Ради всех нас.
Как легко, как невообразимо легко было бы поверить ему, признала Робин.
Мужчина, который готов зайти настолько далеко, чтобы устроить будущее ребенка, заслуживает любви, независимо от того, что еще он собой представляет или не представляет.
Она вновь напряглась, заметив, как Пол целеустремленно поднялся.
– Нет… – сказала Робин, разгадав его намерения, однако это прозвучало неубедительно.
Не тратя попусту слов, он просто сгреб ее в охапку и поднял со стула.
Робин уткнулась носом в широкую грудь, и он понес ее к двери. Было еще не поздно попытаться остановить Пола, но она уже знала, что не сделает этого.
Каким бы ни был исход, она готова его принять.
Они раздели друг друга, разбрасывая одежду где попало. Робин прижалась губами к впадинке у основания его шеи, затрепетав, когда сильные руки с длинными пальцами вновь установили власть над ее телом. Ее собственные руки проделали тот же путь вниз, по выступающим мускулам и ровным мужским бедрам к источнику мужественности: сталь в бархате, пульсирующая жизнью и обещанием.
Кровать королевских размеров радушно приняла их. Робин обвила вокруг Пола длинные ноги, и они вновь насладились незабываемым ощущением полного слияния.
– Еще… – прошептала она, когда мир еще не окончательно перевернулся с головы на ноги, и услышала тихий смех.
– Ненасытная по-прежнему!
«Только по отношению к тебе», – хотела она сказать ему, но слова застряли в горле.
– Теперь тебе требуется больше времени? – спросила она вместо этого.
Пол снова рассмеялся и, перекатившись, положил ее на себя, с ласковой насмешкой глядя в зеленые глаза.
– Разве это свидетельствует о чем-нибудь подобном? И это!
Смех таял, по мере того как он оглядывал ее стройное тело, озаренное теплым светом лампы. Его руки двинулись вверх от ее бедер, чтобы накрыть крепкие выпуклости грудей, в серых глазах отражалось пламя, бушевавшее в Робин. Она прогнула спину, с чувственной медлительностью закинула руки за голову, под тяжелую гриву золотистых волос, и увидела, как это пламя превратилось во всепоглощающий пожар.
Пол, должно быть, выключил лампу, прежде чем заснуть. Потому что было темно, когда Робин открыла глаза, несмотря на тонкую полоску света, пробивавшуюся сквозь неплотно задвинутые шторы.
Он по-прежнему был здесь, рядом, его нога покоилась на ней, дыхание было глубоким и спокойным. Робин изучала твердые чистые линии его лица, вспоминая ощущение его губ на своем теле, выражение его глаз. В этом смысле ничего не изменилось: она по-прежнему волновала его физически. То, чего Робин раньше, да и сейчас, никак не могла постичь, – это его внутреннего мира.
Ошиблась она или нет, обратного пути уже не было, хотя нелегко будет сказать об этом Шону. Пол конечно же прав: она поняла с того самого момента, когда они снова встретились, что о браке не может быть и речи. Ей следовало бы еще вчера набраться мужества и внести ясность. Обида от этого, возможно, и не стала бы меньше, но, по крайней мере, Шон уже не питал бы иллюзий.
В любом случае им нужно поговорить лично. Полу придется с этим смириться.
Если среда отпадает, значит, она назначит встречу на другой день, и чем скорее, тем лучше.
Часы были на стороне Пола, и ей было не разглядеть, что они показывают.
Одному небу известно, который теперь час! Робин предприняла робкую попытку выскользнуть из-под обхватившей ее руки, и серые глаза мгновенно открылись.
– Хорошо спала? – мягко спросил Пол.
– Просто была обязана, – стараясь говорить так же непринужденно, как и он, ответила Робин. – За окном светло. Если Уэнди уже проснулась, она, наверное, гадает, что с нами случилось.
– Учитывая ее прошлое, она, по-видимому, без труда обо всем догадается… к сожалению, – заметил Пол, медленно обводя кончиком пальца контуры ее губ.
Был момент, когда ей показалось, что он на волосок от того, чтобы пойти дальше. Но он быстро поцеловал ее в нос и, откатившись, сел, за чем последовало удивленное восклицание:
– Уже четверть девятого!
Робин подавила желание дотянуться и провести пальцами по обнаженной спине, когда Пол, отбросив покрывало, свесил ноги с кровати.
– Похоже, что перелет нас все-таки доконал, – сказала она. – Может быть, и Уэнди тоже?
– Может быть. – Он обернулся, и его глаза стали загораться все больше, по мере того как он переводил их от рассыпавшихся по подушке золотистых волос и провоцирующего лица к гладким обнаженным плечам и далее, к выпуклостям грудей. – Впрочем, лучше на это не надеяться. Она может зайти к нам. Почему бы тебе не пойти и не взглянуть на нее, пока я принимаю душ?
Пол направился в гардеробную, не позаботившись надеть халат, лежавший в ногах кровати. Наблюдая за ним, Робин почувствовала, как у нее засосало под ложечкой при мысли о том, что Эдна вот так же могла смотреть на него. А сколько еще других?
Я никогда не смогу ему доверять, с тоской поняла Робин. Поддавшись ему, она рискует вновь испытать боль. Но разве он оставил ей выбор?
Короткий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она поспешно натянула покрывало на обнаженные плечи, прежде чем ответить приглашением войти, и выдавила улыбку для Уэнди, появившейся на пороге с подносом в руках.
– И что же это такое?
– Завтрак, – ответила девочка. – Я проснулась целую вечность назад!
– Ой, милая, прости! – Робин чувствовала себя негодяйкой. – Тебе надо было нас разбудить!
– Все нормально, – последовал невозмутимый ответ. – Я ела кашу и бутерброд с беконом. И сделала еще – для вас и дяди Пола. А где он? спросила она, ставя поднос на кровать.
– В душе. – Робин ошеломленно уставилась на бутерброды размером с ботинок, разложенные на двух тарелках, не представляя, как они поместятся во рту. – Очень мило с твоей стороны.
– Да их ничего не стоит сделать, – сказала Уэнди, из чего можно было заключить, что она, вероятно, даже не догадалась поджарить бекон. – Особенно если уже есть нарезанный хлеб. Я отнесу дяде Полу его бутерброды, хорошо?
– Ты лучше постучи в дверь ванной и скажи ему, – посоветовала Робин, когда девочка взяла вторую тарелку.
Уэнди одарила ее тем, что называется искушенным взглядом.
– Я тысячу раз видела папу без одежды.
Да, ума у этого папы, если он вообще был, явно недоставало, подумала Робин.
– С дядями все иначе, – только и смогла сказать она. – Знаешь, давай лучше я сама ему скажу.
Она начала вставать и вдруг сообразила, что и на ней ничего нет. Уэнди серьезно посмотрела на Робин.
– А с тетями тоже все иначе?
– Вовсе нет, – сказала она и выскочила из кровати. – Я вернусь через минуту.
Она ощущала на своей спине взгляд юных, но от этого не менее оценивающих, серых глаз, пока шла к двери гардеробной, и почувствовала необъяснимое облегчение, скрывшись за ней. Уж очень «продвинутой» была Уэнди для своего возраста!
Халат лежал на диване, где она его и оставила. Робин накинула его, прежде чем подойти к двери ванной. Пол, наверное, посмеется над ней, если она постучит, вместо того чтобы просто войти, но тем не менее она несколько мгновений не решалась этого сделать.
Он брился перед зеркалом, висевшим над раковиной, вокруг бедер было обмотано полотенце.
– Скоро закончу, – сказал он. – Уэнди еще спит?
Робин покачала головой, не в силах отвести взгляда от холеного, мускулистого, прекрасно тренированного тела. На его спине видны были едва заметные красноватые следы, оставленные ее ногтями прошлой ночью. Встретив в зеркале взгляд серых глаз, она почувствовала, как участился пульс.
– Уэнди принесла нам завтрак в постель, – сказала Робин, ничуть не удивляясь хрипотце в своем голосе. – Бутерброды с беконом.
Пол рассмеялся.
– Надеюсь, горячие?
– Возможно, и были сначала.
Пол стер остатки пены для бритья и взял шелковый халат, висевший рядом с раковиной.
– В таком случае нам лучше съесть их, пока они окончательно не остыли.
– Подожди минутку. – Дрожащими пальцами Робин прикоснулась к твердой теплой спине. – Кажется, прошлой ночью я погорячилась.
– Разве кто-то жалуется?
Не в силах сдержаться, она прикоснулась губами к оставленной ею отметине, скользнув руками по его талии к рельефным мускулам живота и ощущая исходящий от него свежий мужской аромат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20