Я уже два года добиваюсь единоличной опеки над Робертом. Мервин является на каждое судебное заседание и трогательно расписывает свои родительские чувства. Я оказываюсь в роли женщины, стремящейся любой ценой навредить бывшему супругу, а Мервин держится прекрасно: такой учтивый, обходительный, хладнокровный и так уверен в себе. На последнем судебном слушании я сказала, что Роберт побаивается отца, и Мервин, не моргнув глазом, тут же объяснил судье, что такое отношение к нему - дело моих рук, что я намеренно и постоянно компрометировала его в глазах сына.
Затем Мервин пригласил свидетелей, которые подтвердили, что он был образцовым отцом, когда Роберт жил с ним.
Судья был поражен. Суд решил, что два месяца в году Роберт будет проводить с отцом и что я должна стараться даже не упоминать при мальчике имя Мервина. Следующий пересмотр дела был назначен через семь месяцев.
Семь месяцев истекают как раз через неделю. Теперь, когда у нас есть этот новый свидетель, да еще если вы дадите показания, мы сумеем показать суду истинное лицо Мервина Селкирка.
- Я вовсе не уверена в успехе, - прервала ее Норда. - Не забывайте, что я только один раз видела, как он дал пощечину Роберту.
- Но вы это видели! - настаивала Лоррейн. - Вы же видели, как он это сделал: ударил его со всей силы. И какой он был при этом холодный, невозмутимый, а ведь бедный мальчик пролетел через всю комнату.
- Ну, положим, это было не совсем так.
- Да, но ведь пощечина была крепкая?
- Безусловно, - подтвердила Норда.
- И произошло это не наедине, а при вас, и лишь за то, что он попытался вас перебить.
Норда заколебалась: чувствовала, что ее во что-то втягивают.
- Послушайте, Лоррейн, но ведь я была почти что членом семьи. Роберт звал меня тетя Норда и конечно же держался со мной не так, как с чужим или малознакомым человеком.
- Конечно, - заторопилась Лоррейн. - Это только подчеркивает жестокость его поступка.
Норда повернулась к Бартону Дженнингсу, но он упредил ее вопрос.
- Не смотрите на меня так, - засмеялся Бартон. - Я здесь только как шофер. Отношения с ее бывшим благоверным меня совершенно не касаются. Я терпеть его не могу и стараюсь держаться от него подальше. Конечно, если вам потребуются деньги... Я ведь очень привязан к Роберту.
- Кто же его не любит, - улыбнулась Норда. - А где он, кстати? Я-то надеялась, что вы захватите его с собой.
- Он рано утром уезжает в туристический лагерь на четыре дня, объяснила Лоррейн. - Для него это колоссальное событие в жизни: он взял с собой собаку и будет ночевать в палатке. А если честно, то мы не говорили ему о вашем приезде. Вы не представляете, как он вас любит.
Если бы ему стало известно, что вы приедете... не знаю, может быть, он бы даже никуда не поехал. Тогда бы могли пойти разговоры, зачем вы приезжали, и все такое...
Нам бы не хотелось впутывать Роберта в эти дрязги. Мне кажется, что так будет лучше. У вас еще будет время повидаться с ним не при таких грустных обстоятельствах.
Когда все благополучно закончится, вы обязательно приедете и проведете у нас недельку.
Норда сидела молча, думая о Роберте, который действительно был очень привязан к ней. Она размышляла о том, как могла бы сложиться их жизнь, если бы она не разорвала помолвку и вышла замуж за отца Роберта... Внезапно пришедшая мысль поразила ее: поступи она так, Мервин обязательно использовал бы ее привязанность к Роберту и ответную любовь мальчика, чтобы добиться опеки над ним.
Вздрогнув, она спросила себя: а могла ли Лоррейн подумать о такой возможности?
Не успела эта мысль прийти ей в голову, как она уже решила, что Лоррейн, безусловно, стремится извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации. Поступи она по-другому, это была бы не Лоррейн. Да и какая женщина осудит ее? Даже Мервин в свое время с уважением отзывался о предусмотрительности и силе духа своей бывшей жены: "Надо отдать ей должное - она никогда не обольщается. Она может летать как маленькая девочка и при этом оставаться хладнокровной, как калькулятор, способна не спать всю ночь, просчитывая, что будет, если она сделает то-то и то-то..."
Размышления Норды были прерваны Лоррейн, не отрывавшей внимательного, изучающего взгляда от ее лица:
- По крайней мере, Норда, вы переночуете у нас, как мы договорились. Ведь встреча с адвокатом назначена на завтра. Утро вечера мудренее. Завтра все может представиться вам в другом свете.
В этой ситуации Норда предпочла бы поехать в отель, но Лоррейн так настаивала, что она уступила, и Дженнингсы отвезли ее в свой дом в Беверли-Хиллз.
Норда спросила, где спит Роберт, и ей сказали, что под тентом в патио. В последнее время он сделался просто бездомным, насмотревшись фильмов про настоящих парней.
В результате он настоял на том, чтобы ему разрешили спать на улице.
Лоррейн сказала, что, когда им нужно куда-нибудь уйти, с Робертом остается няня. Сегодня, правда, им не удалось договориться ни с одной из двух приходящих нянь, которые им особенно нравились, так как те уже обещали кому-то другому. Поэтому они просто дождались, когда он уснет, и поехали в аэропорт.
Однако они особенно не беспокоились, так как он остался под защитой Ровера. Ровером звали громадного дога, которого Лоррейн забрала, когда они с Мервином делили имущество. Норда слышала, как Роберт упоминал о собаке, а однажды даже была ей "представлена", когда Роберт навещал Мервина.
Это был громадный пес с выразительными глазами и поразительным чувством собственного достоинства. Он понравился Норде, да и пес признал ее и, к большому удовольствию Норды, радостно приветствовал, виляя хвостом, пока она почесывала его за ушами.
Бартон Дженнингс вышел через заднюю дверь и заглянул в патио. Он сообщил, что все в порядке, Ровер лежит в таком месте, откуда он может видеть и Роберта под тентом, и вход в патио. Норда же захотела поздороваться с собакой, но Дженнингс запротестовал, мотивируя это тем, что пес залает и разбудит Роберта.
А если Роберт увидит Норду, добавила Лоррейн, то он наверняка откажется ехать в лагерь, что будет не совсем честно по отношению к другим мальчикам, да и к самому Роберту.
Было что-то такое в ее голосе, что вызвало у Норды неясное беспокойство. Они с Робертом были большими приятелями. Она чувствовала, что пользуется полным доверием мальчика. Может быть, Лоррейн просто немного ревнует?
Норда отогнала от себя дурные предчувствия. Она чувствовала страшную усталость во всем теле после этого длинного дня и отправилась на второй этаж, в свою спальню, окна которой выходили на север.
Глава 3
Перри Мейсон открыл дверь офиса и увидел, что Делла Стрит, его секретарь, уже на месте.
Мейсон сделал недовольное лицо.
- Даже с утра в субботу, - проворчал он, - я был вынужден тебя вытащить на работу.
- Это цена вашей славы, - улыбнулась Делла.
- Ну слава богу, я хоть не испортил тебе настроение.
Широким жестом Делла обвела комнату, как бы охватывая все, что в ней находилось: письменный стол, заваленный бумагами, стопки справочников, в которые любил заглядывать Перри Мейсон, когда диктовал ей.
- В этом вся моя жизнь, да и ваша тоже. Факт немаловажный.
- Ну все равно, это же работа, - сказал Мейсон, не сводя глаз с ее лица. - Наверное, временами тебе все это осточертевает.
- Это интереснее любой пьесы, - возразила она. - Вы готовы?
Делла открыла блокнот и приготовила ручку.
Мейсон вздохнул и поудобнее уселся в кресле.
И тут зазвонил его личный телефон, номер которого не значился в телефонном справочнике.
Только три человека в мире знали этот номер телефона.
Сам Перри Мейсон, Делла Стрит, его личный секретарь, и Пол Дрейк, глава Детективного агентства Дрейка, располагающегося на том же этаже, что и приемная Перри Мейсона.
- Интересно, как Пол узнал, что мы сегодня здесь? - удивился Мейсон.
- Он видел, как я поднималась по лестнице, - объяснила Делла. - Он сказал мне, что у него есть кое-что для нас. Правда, я предупредила его, что вы согласитесь прервать работу, только если произойдет убийство.
Мейсон поднял трубку:
- Привет, Пол. В чем дело?
Голос Дрейка был хорошо слышен:
- Делла предупредила меня, что сегодня вы собираетесь заниматься подготовкой какого-то важного документа и не хотите, чтобы вас беспокоили. Перри, извини, но я все равно решил побеспокоить тебя. У меня сейчас молодая женщина, которая говорит, что ей просто необходимо видеть тебя. Она совсем без сил, почти в истерике и...
Мейсон замялся:
- Я действительно буду занят все утро, Пол. Может быть, лучше во второй половине дня... А как она нашла тебя?
- По телефонному справочнику, - объяснил Дрейк. - Твой телефон там значится с пометкой "Звонить днем", а мой - "Звонить ночью и по субботам". Она позвонила, и У нее был такой испуганный голос, что я решил поговорить с ней. Я вообще-то не собирался сплавлять ее тебе, но мне кажется, Перри, что тебе самому было бы интересно с ней поговорить.
- Как ее имя?
- Норда Эллисон.
- А что с ней случилось?
- Это целая история. Тебя она наверняка заинтересует.
Проблема вот в чем. Хорошенькая, порядочная и неиспорченная девочка почувствовала, что ей угрожает опасность, и обратилась за помощью в полицию, а теперь не знает, что ей делать.
Мейсон заколебался на мгновение, затем сказал:
- Хорошо, Пол, пошли ее к нам. Скажи, чтобы она постучала, и я впущу ее.
- Молодая женщина, как я поняла, - промолвила Делла Стрит. - Если не ошибаюсь, Пол Дрейк сказал, что она хорошенькая.
Мейсон удивленно приподнял вверх брови:
- Откуда ты знаешь? Ты что, слышала все, что он говорил?
Делла Стрит рассмеялась:
- Ах, эти впечатлительные мужчины. Она окрутила Дрейка, а сейчас то же произойдет и с вами.
- Это не займет много времени, - пообещал Мейсон. - На ее рассказ уйдет пятнадцать - двадцать минут, а потом мы займемся своим делом.
Делла Стрит понимающе улыбнулась, пометила в блокноте, где она остановилась, и закрыла ручку.
- Посмотрим, - с сомнением сказала она.
В дверь осторожно постучали.
Делла пошла открывать.
- Доброе утро, - поздоровалась она с Нордой Эллисон. - Я Делла Стрит, секретарь мистера Мейсона, это - мистер Мейсон. А вы...
Норда стояла в дверях в состоянии какого-то странного оцепенения.
- Меня зовут Норда Эллисон, - произнесла она. - Я из Сан-Франциско. Я... о, ради бога, извините, что побеспокоила вас. Мистер Дрейк сказал, что вы заперлись и работаете над каким-то важным документом, но... я слышала, что если попадешь в беду, я имею в виду настоящую беду, то мистер Мейсон не откажет в помощи...
Она замолчала.
Делла с приветливостью профессионального секретаря помогла ей:
- Входите, пожалуйста, мисс Эллисон. Конечно, мистер Мейсон очень занят, но если вы изложите вашу историю по возможности кратко, то мистер Мейсон попробует помочь вам. Пожалуйста, изложите свое дело.
- Только как можно точнее, - предупредил Мейсон.
Несколько успокоившись, Норда Эллисон спросила:
- Вам говорит что-нибудь фамилия Селкирк? .
- Селкирк? - переспросил Мейсон. - Вы имеете в виду Гораса Ливермора Селкирка?
Норда кивнула.
- Здесь ему принадлежит половина города, - сухо промолвил Мейсон. - И что же?
- Я была помолвлена с его сыном Мервином.
Мейсон заинтересовался:
- Мервин постоянно живет в Сан-Франциско?
Норда опять кивнула:
- И я тоже.
- Хорошо, продолжайте, - сказал Мейсон. - Расскажите нам, что произошло.
- Мервин уже был однажды женат, - продолжала она. - Его бывшая жена, Лоррейн, в настоящее время замужем за Бартоном Дженнингсом. От первого брака у Мервина есть сын, Роберт, я к нему очень привязана, ну и, конечно, я была влюблена в Мервина.
Мейсон отреагировал понимающим кивком.
Норда рассказала Мейсону обо всем: о том, как у нее открылись глаза и она увидела истинное лицо Мервина Селкирка, о своем путешествии в Лос-Анджелес и о том, что ночь она провела в доме Дженнингсов.
- Я понял, что ночью там что-то такое случилось, что очень вас расстроило, - сказал Мейсон. .
Она утвердительно наклонила голову:
- Я нервничала. Поднявшись в свою комнату, я сразу легла и приняла снотворное. Доктор предупреждал, что вся эта история с газетными вырезками подействовала на меня сильнее, чем я думала. Он выписал мне кое-какие транквилизаторы, чтобы я могла принимать их на ночь, если буду слишком возбуждена.
Вчера вечером, когда я поняла, чего на самом деле хочет Лоррейн, я очень расстроилась. Почувствовав, что первая таблетка не помогла, я встала и приняла еще одну. Это подействовало, и я заснула.
Мейсон внимательно смотрел на нее.
- Что-нибудь случилось ночью? - спросил он.
- Да. Это было уже под утро. Мне кажется, я слышала выстрел.
- Выстрел? - переспросил Мейсон.
- По крайней мере, мне так показалось. Я попыталась встать и тут услышала детский крик. Мне пришло в голову, что это, может быть, Роберт, но принятая мной вторая таблетка продолжала действовать, и я никак не могла заставить себя встать, а затем, должно быть, уснула.
- Хорошо, - сказал Мейсон. - Что случилось потом?
- Рано утром - думаю, еще не было шести - я проснулась окончательно. В доме была полная тишина. Я оделась, спустилась вниз и открыла парадную дверь. Затем вышла во внутренний дворик. Я увидела тент, под которым спал Роберт, его шторки были раздернуты. На походной кровати лежал пустой спальный мешок. По всей видимости, Роберт со своим псом уехал в лагерь.
- Ну а дальше? - спросил Мейсон. - Что же так напугало вас?
- Под кроватью Роберта, на траве, я увидела конверт, - продолжала Норда. - Точно такой же, какие когда-то получала я. На нем было напечатано мое имя. Это было письмо от Роберта.
Она открыла сумочку и протянула Мейсону листок бумаги, на котором детским почерком было написано карандашом:
"Дорогая тетя Норда!
Я нашел этот канверт в подвале. На нем было твое имя.
Я напешу тебе и положу письмо в канверт. Я хочу тебя видеть. Я еду в лагерь с Ровером. У меня есть ружье. У нас все хорошо. Я тебя люблю.
Роберт".
Глаза Мейсона сузились.
- Продолжайте. Что вы сделали после того, как нашли конверт?
Норда сжала губы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27