- На подобные вопросы я тоже обязан отвечать? - раздраженно спросил Дженнингс.
- Прошу прощения, ваша честь, - поднялся Гамильтон Бюргер, - это уже переходит всякие границы. Мои вопросы к свидетелю касались непосредственно существа дела. Представитель же защиты устроил из допроса какой-то непрекращающийся фарс, задавал вопросы, не имеющие ничего общего с совершенным преступлением. Судите сами, какое отношение к делу имеет вопрос, куда свидетель дел свою собаку? Я старался сохранять спокойствие, когда мистер Мейсон задавал бесконечные вопросы относительно этого мифического ночного выстрела, так как догадывался, чем все это кончится, и не хотел мешать уважаемому адвокату понять, в какое глупое положение он себя поставил.
- Протест принимается, - объявил судья Кент.
Мейсон снова повернулся к Дженнингсу:
- Скажите, заметили ли вы пятна крови на тротуаре возле того места, где стояла ваша машина?
- Я уже сказал вам, что нет.
Мейсон достал газету, развернул ее и показал свидетелю:
- Посмотрите, это утренняя газета. Вы видите на ней бурые пятна?
- Да, вижу.
- Прекрасно, - удовлетворенно сказал Мейсон. - Я могу доказать, что эта газета была найдена в водостоке, по которому стекала вода, окрашенная кровью, уверен, что лабораторный анализ подтвердит, что это кровь собаки. А теперь я прошу вас ответить на следующие вопросы. Может быть, в ночь с семнадцатого на восемнадцатое Роберт действительно выстрелил из вашего пистолета? Может быть, пуля попала в вашу собаку, Ровера, и это его кровь вы смывали рано утром?
Может быть, вы подогнали машину к тротуару, положили в нее истекающего кровью Ровера, предварительно завернув его в одеяло, чтобы не испачкать сиденье, и отвезли его к ветеринару? Не так ли было дело?
- Протестую, - однако уже без прежнего напора вмешался Бюргер. Допрос ведется неправильно. Свидетель должен отвечать на вопросы, а в данном случае адвокат сам рассказывает свидетелю, как, по его мнению, развивались события. Суд уже указывал на это.
- Суд отклоняет протест обвинения, - возразил судья Кент. Представитель защиты коснулся того аспекта дела, который необходимо выяснить до конца, поскольку это может сыграть весьма значительную роль в ходе всего процесса. Свидетель, я прошу вас ответить на поставленный вопрос.
Дженнингс явно нервничал и не мог этого скрыть.
- Я заметил, что собака ранена, - признался он. - Поэтому я положил ее в машину и отвез к ветеринару.
- К какому ветеринару?
- Мне что, обязательно отвечать на этот вопрос?
- К какому именно ветеринару вы отвезли вашу собаку? - нетерпеливо повторил Мейсон.
- К доктору Кэнфилду, - угрюмо ответил Дженнингс.
- Во сколько вы ее туда привезли?
- Думаю, около часа ночи.
- Итак, давайте подведем итоги. Что мы знаем? - сказал Мейсон. - Мы точно знаем, что Роберт неожиданно проснулся и сильно испугался, решив со сна, что кто-то хочет напасть на него; мы знаем, что под подушкой у мальчика был пистолет и пистолет этот по странному стечению обстоятельств оказался заряженным. Он достал пистолет и спустил курок. Пуля вполне могла попасть в Ровера, не так ли?
- Может быть, и так. Я не знаю. Я нашел Ровера, когда он уже истекал кровью. Похоже было, что его ранили.
Я не стал разбираться, что именно с ним произошло: сбил ли его пьяный водитель или еще что-нибудь, а прямо отвез его к ветеринару.
- А ветеринар оказал какую-то помощь собаке?
- Ну конечно.
- Он сказал вам, что же, собственно, случилось с собакой?
- Нет. Я не мог ждать, пока он осмотрит ее. Я просто оставил ему собаку, попросил сделать все, что в его силах, и вернулся домой.
- А после этого вы видели собаку?
В голосе Дженнингса явно звучала неуверенность, когда он сказал:
- Да, она поправляется.
- От чего именно, от огнестрельного ранения?
- Я не интересовался.
- И врач вам не сообщил?
- Я сказал ему, что детали меня не интересуют, мне нужно только, чтобы собака вернулась домой здоровой.
- Рентгеновское исследование позволит выяснить, осталась ли пуля в теле собаки, - любезно сказал Мейсон. - И если пуля была выпущена из того же пистолета, из которого стреляли в Мервина Селкирка, то обе пули должны быть идентичны по характеристике. Таким образом мы сможем доказать, что пуля, которой был смертельно ранен Мервин Селкирк, была выпущена из пистолета Дженнингса, несмотря на то, что внутренность ствола была намеренно изуродована и контрольный выстрел ничего не даст.
Дженнингс нервно облизнул губы кончиком языка. Гамильтон Бюргер хотел было что-то сказать, но передумал.
- Итак, - продолжал Мейсон, - позже Роберт рассказал вам, что какой-то человек пытался войти к нему под навес?
- Да, сэр.
- Предположительно это случилось до того, как вы отвезли собаку к ветеринару?
- Да, конечно.
- Скажите, а ваша собака была выдрессирована как сторожевая?
- Да.
- Если бы Роберту угрожала опасность, она защищала бы его до последнего вздоха?
- Безусловно.
- Но ведь в ту ночь собака не залаяла?
- Вот именно. Поэтому я и решил, что Роберту все это просто приснилось, - с облегчением сказал Бартон Дженнингс.
- Да, конечно, это мог быть и сон, - неожиданно согласился Мейсон. Однако возможен и другой вариант: под навес к Роберту вошел человек, которого собака хорошо знала и которому полностью доверяла. Скажем Мервин Селкирк, который захотел забрать сына, или вы, мистер Дженнингс, чтобы взять у Роберта пистолет. Можно ведь предположить и такое: вы подошли к навесу и прислушались. Услышав спокойное дыхание Роберта, вы решили, что он крепко спит, и на цыпочках подкрались к его кровати, надеясь незаметно вытащить из-под подушки пистолет. И вдруг вас оглушил грохот выстрела. Вы услышали, как взвизгнула раненая собака, и выскочили из-под навеса. Бросились вслед за ней и обнаружили, что собака истекает кровью. Ваша машина, номер которой, кстати, JVJ-113, стояла неподалеку, у тротуара. Вы быстро завернули окровавленную собаку в одеяло и повезли ее к ветеринару. Вернувшись домой, вы поставили машину на прежнее место и вошли в дом, где ваша жена и рассказала вам то, что услышала от перепуганного Роберта.
- Все было совсем не так. Я спал. О том, что приснилось Роберту, я услышал гораздо позже.
- Ну-ну, - улыбнулся Мейсон. - Не стоит отпираться. Ваши соседи хорошо запомнили, в какое время они слышали звук выстрела. Вы же признались уже, что отвезли раненую собаку к доктору Кэнфилду, ветеринару. Мы пригласим его сюда в качестве свидетеля, и я уверен, доктор Кэнфилд сообщит нам, что, когда вы привезли к нему Ровера, еще не было часа ночи.
- Ну а если и так, то что?
- А то, что вы не спали, когда это случилось и когда Роберт рассказывал обо всем матери, - твердо сказал Мейсон.
- Хорошо, - вздохнул Бартон Дженнингс. - Я действительно не спал. Вы совершенно правы: я отвозил собаку к ветеринару.
- Вас разбудил выстрел?
Дженнингс помялся, потом как-то неуверенно кивнул:
- Да, я как раз спал, когда услышал пистолетный выстрел.
- Вы, конечно, встали и оделись?
- Да.
- А затем вы, наверное, пошли к навесу, где спал Роберт, чтобы узнать, в чем дело?
- Нет, я подбежал к раненой собаке.
- И где же вы ее нашли?
- Она лежала около машины.
Мейсон улыбнулся и отрицательно покачал головой:
- Вы опять что-то путаете, Дженнингс. Раненая собака никогда не пошла бы к машине, только вы могли отнести ее туда. Любая собака в таких ситуациях поползла бы к дому, где она может найти помощь. То, что собака оказалась в вашей машине, и то, что от самого навеса до машины тянулся кровавый след, доказывает, что вы отнесли ее туда и, следовательно, были с ней все это время.
- Это спорное утверждение, - попытался возразить Гамильтон Бюргер.
- Может быть, оно и спорное, но логика этого утверждения настолько бесспорна, что суд готов принять его как факт, - ответил судья Кент. Он наклонился вперед: - Мистер Дженнингс!
- Да, ваша честь?
- Посмотрите мне в глаза!
Свидетель повернулся лицом к судье.
- Вас дважды или трижды уличили во лжи, а ведь вы давали показания о событиях, имеющих первостепенное значение. Позвольте напомнить вам, что вы дали клятву говорить правду и нарушение этой клятвы может караться тюремным заключением. А теперь я хочу услышать правдивый ответ на вопрос: это вы отнесли раненую собаку в машину?
Дженнингс явно колебался. Он опустил глаза, затем бросил быстрый взгляд на Гамильтона Бюргера, избегая, однако, встречаться с ним глазами, потом повернулся к Мейсону, но, не встретив никакой поддержки с его стороны, застыл с опущенной головой.
- Это были вы? - настаивал судья.
- Да. - В наступившей тишине ответ Дженнингса прозвучал очень громко.
- Другими словами, - вмешался Мейсон, - вы пошли к тому месту, где спал Роберт, чтобы достать у него из-под подушки пистолет?
- Ну... вообще-то да.
- Вы прислушались, услышали спокойное дыхание Роберта и решили, что он крепко спит? Видимо, вы уже потом поняли, что Роберт не узнал вас в темноте и лежал, притворяясь спящим, сжимая в руке пистолет, потому что был испуган до смерти?
- Примерно так.
- Вы вошли под навес, собака либо шла впереди, либо за вами. Вы, наверное, склонились над кроватью, когда Роберт выстрелил?
- Все верно.
- Вы услышали визг собаки, выбежали наружу и увидели, что собака ранена. Тогда вы вспомнили, что оставили машину у входа в дом, и пошли к ней, а собака с трудом тащилась за вами. Пока вы открывали дверцу, собака, наверное, стояла рядом с вами и поэтому на дорожке осталась лужа крови. Потом вы завернули раненого пса в одеяло, положили его в машину и поехали к ветеринару. Вы оставили собаку у него, а сами поспешили вернуться домой.
Там вы узнали, что вашей жене удалось успокоить Роберта и уложить в постель. Она также убедила Роберта, что вы крепко спите в другой комнате, хотя прекрасно знала, что это не так.
Дженнингс молчал.
- Так было дело, мистер Дженнингс? - спросил адвокат.
- Да, - глухо ответил тот. - Именно так.
- Хорошо, - удовлетворенно улыбнулся Мейсон. - Итак, вы взяли пистолет, который жена забрала у Роберта. И что же вы с ним сделали?
- Моя жена оставила его в холле, на столике, я взял его в руки, осмотрел, потом положил обратно и отправился спать.
- Но, прежде чем положить пистолет на столик, вы, наверное, вставили в него полную обойму?
- Может быть, не помню точно. Хотя, скорее всего, вы правы.
- А затем вы отправились спать?
- Да.
- И вы думаете, что через некоторое время после этого моя подзащитная проснулась, вышла из комнаты, спустилась по лестнице в холл, взяла со стола пистолет, потом вышла из дома, села в машину, которую вы оставили перед домом, и поехала в загородный клуб "Сан-Себастьян", где и застрелила Мервина Селкирка?
- Должно быть, так. Ведь по всему выходит, что это она его убила, а как иначе она могла это сделать?
- Каким же образом, по-вашему, она узнала, что Мервин Селкирк будет в это время в клубе?
- Понятия не имею.
- А как она узнала, что вы оставили машину перед домом, да еще с ключами?
- Она могла видеть в окно, как я ставлю машину.
- И как вы оставляете в ней ключи?
- Не знаю. Я мог... Нет, погодите, я оставил ключи в машине, когда вернулся от ветеринара, просто перенервничал и забыл их вынуть.
- А кто, по-вашему, попортил тонким напильником ствол пистолета так, что баллистики теперь не могут определить, из какого пистолета выпущена роковая пуля?
- Думаю, что она.
- Почему?
- Чтобы не смогли доказать, что она стреляла в него.
- А уничтожив следы, она беспечно оставляет пистолет у себя под подушкой?
- Она ведь могла просто не сообразить, что в первую очередь его будут искать именно там.
Мейсон усмехнулся и покачал головой:
- Пистолет ведь зарегистрирован на ваше имя, мистер Дженнингс. Вы больше всех и заинтересованы в том, чтобы не узнали, из чьего пистолета выпущена роковая пуля.
Дженнингс ничего не ответил.
- Вы по-прежнему утверждаете, что зарядили пистолет и оставили его на столике в холле?
- Да, по всей вероятности.
- Тогда где вы взяли патроны? Вы действительно не входили ночью в комнату моей подзащитной?
Дженнингс в волнении потер руками лицо:
- Наверное, я ошибся, скорее всего я его не зарядил.
- Тогда, если по-прежнему считать, что последний выстрел из пистолета сделала моя подзащитная, она должна была спуститься ночью по лестнице, взять пистолет, осмотреть его и, обнаружив, что он не заряжен, снова вернуться в свою комнату, найти коробку с патронами, зарядить пистолет и только после этого поехать в загородный клуб "Сан-Себастьян", чтобы застрелить Селкирка?
- Ну, я думаю... наверное, она так и сделала.
- А откуда она могла знать, что в ее комнате хранятся патроны?
- Должно быть, нашла случайно.
- А как она догадалась, что на столике в холле остался лежать пистолет?
- Наверное, увидела, когда вышла.
- А как она узнала, что он не заряжен?
- Взяла в руки и увидела, - буркнул Дженнингс.
- А потом, значит, поднялась к себе в комнату за патронами?
- Конечно. Кстати, а почему бы вам не спросить об этом ее?
- Сейчас я спрашиваю вас.
- Я не знаю, что она делала.
- Итак, если ваша собака была ранена примерно между половиной первого и часом ночи, значит, до этого времени еще никто не обрабатывал ствол пистолета?
- Нет.
- Тогда, если пуля еще осталась в теле собаки, ее можно извлечь хирургическим путем, и по ней так же легко будет определить индивидуальные характеристики вашего пистолета, как если бы из него во время экспертизы выпустили контрольную пулю. Другими словами, пуля, засевшая в теле Ровера, сыграет роль контрольной пули.
- Понятно.
- А откуда вы знаете, что ствол пистолета не был обточен до того, как ранили собаку?
- Я... я этого не говорил.
- Ну конечно, вы этого не говорили, - подхватил Мейсон. - Вы и не могли этого сказать, потому что вы сами и обработали ствол пистолета. Вы единственный, у кого мог оказаться такой напильник. Вы единственный, кто мог знать, что Мервин Селкирк будет в клубе "Сан-Себастьян", и это вы поехали туда и застрелили его.
- Ничего подобного я не делал, - запротестовал Бартон Дженнингс. - Вы этого никогда не докажете!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27