Из темной рубки выбрался светловолосый красавец в темно-синем комбинезоне. При его появлении широкое морщинистое лицо адмирала потеплело, на что блондин ответил приветливой белозубой улыбкой.
– Значит, Нептун все-таки прислал вас обратно, лейтенант, – пошутил Валерьян.
Выбираясь на мостик, лейтенант Антонов ответил:
– Даже Нептун не рискует шутить со спецназом, товарищ адмирал.
Его ответ вызвал у адмирала добродушный смех, и он обменялся крепким рукопожатием с краснощеким спецназовцем.
– Теперь к делу, лейтенант Антонов, – уже строгим тоном велел адмирал. – Как прошел осмотр? Удалось ли обнаружить неисправность?
– Никак нет, товарищ адмирал, – ответил Антонов. – В соответствии с вашим приказом, мы прошлись по всему силовому кабелю от шахты до дна разреза на глубине в триста метров, но не нашли ничего похожего на повреждение. Когда мы прибыли к самому устройству, то первым делом проверили магнитный резонатор. Насколько я могу судить, размагничивающая цепь оказалась в полном порядке.
– А как электромагнитные генераторы? – спросил адмирал. – Они работают в правильном режиме?
– Так точно, товарищ адмирал. Мы зафиксировали незначительные отклонения, но, скорее всего, это погрешности контрольно-измерительных приборов.
– Если дело не в резонаторах, то я склонен думать, что у нас возникают проблемы с энергетическим полем, – вступил в разговор старший лейтенант. – Единственный способ разобраться – поднять устройство на борт и как следует проверить его в лабораторных условиях.
– Но на это уйдет целая неделя, – возразил адмирал. – И даже если мы успеем вернуть устройство на место к моменту прохождения американской лодки через разрез, мы все равно не будем уверены, сработает она или нет.
– А может быть, все дело в аппаратуре во Владивостоке? – предположил спецназовец.
– Я уже думал об этом, – заметил адмирал.
– Во всяком случае, отрицательный результат – тоже результат, – с оптимизмом сказал Юрий Антонов.
Адмирал тяжело вздохнул.
– К сожалению, он не гарантирует, что мы завладеем «Сивулфом». Нет, товарищи, кажется, пора пустить в ход нашу козырную карту. Хоть я и обещал Москве, что мы обойдемся без крайних мер, все-таки придется прибегнуть к помощи человека, способного своевременно обнаружить и устранить неисправность. Он – единственный, кто может наверняка обеспечить успех нашей операции.
* * *
Тропинка вела от дачи в глубь березовой рощи. Доктору Андрею Петрову был хорошо знаком каждый ее изгиб, ибо он почти каждый день в течение последних пяти лет совершал здесь долгие пешие прогулки. Это было в некотором роде удивительное достижение, учитывая, что ему только что исполнилось семьдесят лет, хотя когда-то врачи из института рака сомневались, что ему удастся дотянуть до шестидесяти пяти.
Благодарный жене за то, что она заставила его надеть зимнее пальто, ученый поднял вязаный шерстяной воротник, поежившись от порыва холодного северного ветра, раскачивавшего из стороны в сторону тонкие стволы берез. Андрей Сергеевич взглянул на небо, по которому низко плыли серые облака, предвещая скорый первый снег.
Погожие летние дни уже давно миновали, но до календарной зимы было еще далеко. Здесь, в российской глубинке, снег выпадал рано, и зимы были длинные и снежные. Однако приближение зимних холодов не пугало Андрея Сергеевича, больше всего он любил сидеть у растопленной печи, в которой потрескивали смолистые дрова, и наблюдать в широкое окно дачной веранды за медленно падающими снежинками.
Длинными зимними вечерами Андрей Сергеевич с особым наслаждением читал книги и слушал классическую музыку. Иногда его навещали друзья и коллеги и часто оставались ночевать, когда погода затрудняла отъезд. Петрову нравились эти незапланированные встречи, обычно затягивавшиеся за полночь, с их долгими, оживленными беседами и обильным застольем. Андрей Сергеевич с нетерпением ожидал гостей и бывал очень рад приезду своих друзей и коллег по работе. Он с интересом выслушивал институтские новости и жадно расспрашивал о новых научных разработках.
Резкий крик ворона над головой вернул его внимание к тропе. Ученый ускорил шаг, углубляясь в лес. Он шел к развилке, где тропа резко виляла в сторону, уткнувшись в бурный ручей. Совсем скоро его кристально чистые воды спрячутся подо льдом. Андрей Сергеевич осторожно приблизился к песчаному берегу.
Вчера он наблюдал, как в потоке резвилась пестрая форель, и ему пришла в голову мысль, что неплохо бы весной попытаться взять ее на удочку. Сейчас же он был бы рад еще раз увидеть ее.
Опершись коленом о ствол поваленной березы и всматриваясь в воду, он вдруг услышал треск в кустарнике на противоположном берегу. Сквозь малинник пробирался крупный зверь, и Андрей Сергеевич с удивлением увидел, как из чащи вышел матерый лось с огромными ветвистыми рогами и неспешно побрел к ручью на водопой. В этих местах лоси свободно бродили по лесам и всегда были вожделенной добычей браконьеров.
Андрей Сергеевич никогда не позволил бы себе убить такое великолепное животное. У него и ружья-то не было, а стрелять он научился только во время войны, да и то по необходимости. Довольный своим мирным сосуществованием с природой, он решил вернуться на тропинку и продолжить прогулку. Он уже отвернулся от ручья, когда из леса прямо перед ним с треском выбрался другой лось, на этот раз самка.
Андрей Сергеевич оказался в незавидном положении. Осень – брачный период у лосей, и в это время самцы становятся особенно агрессивны. В ноябре прошлого года разъяренный сохатый насмерть затоптал местного лесника. Не желая разделить печальную участь несчастного, Андрей Сергеевич попытался уйти незамеченным.
Ему уже почти удалось избежать нежелательной встречи, как вдруг у него под ногой хрустнула сухая ветка. Этого было достаточно, чтобы лось обнаружил неожиданное препятствие между собой и желанной возлюбленной. Бойцовский инстинкт зверя сработал моментально: лось опустил голову, выставил вперед массивные рога и бросился на свою жертву.
Старому ученому ничего не оставалось, кроме как развернуться и бежать. Давно он не бегал так быстро, отчаянно продираясь сквозь лесную чащу. Неуступчивый лось мчался по пятам.
Семидесятилетний пенсионер выскочил из чащи на тропу со скоростью спринтера-олимпийца, из последних сил стараясь бежать размашисто, сохраняя дыхание.
Только достигнув березовой рощи он понял, что рогатый преследователь уже давно прекратил погоню. Изможденный Андрей Сергеевич остановился, с трудом переводя дух. По его лицу ручьями струился пот, левую руку вдруг пронзила знакомая боль, и к одышке добавилось головокружение.
Сбросив рукавицы, он принялся лихорадочно шарить по карманам в поисках валидола. Руки его ходили ходуном, но ученому все же удалось открыть металлическую тубу и сунуть под язык спасительную желтую таблетку. Лекарство начало действовать через несколько томительно долгих минут, но и тогда тупая боль в левой половине груди отступила не сразу.
Вдобавок к этому поднялся сильный ледяной ветер и угрюмо гудел в голых ветвях деревьев. Непослушной рукой Андрей Сергеевич смахнул с лица капли воды и лишь потом сообразил, что пошел снег. В этот момент он отчетливо услышал приглушенный расстоянием рокот вертолетного двигателя и по звуку определил, что над лесом летит военный вертолет. Он не ошибся: спустя пару минут всего в нескольких метрах над колышущимися верхушками берез промелькнул камуфлированный фюзеляж вертолета Ми-8.
Так как поблизости военных баз не было, появление армейского вертолета несколько озадачило ученого. Винтокрылая машина скрылась за деревьями в той стороне, где находилась его дача, а это могло означать только одно: прилетели за ним. Андрей Сергеевич давно ждал этого момента и ему стоило громадных усилий, чтобы не броситься к дому бегом. Собрав волю в кулак, он двинулся к даче прогулочным шагом.
Выйдя на просторную поляну, ученый увидел неподалеку от дома вертолет, вдоль которого прохаживался пилот в зимнем летном комбинезоне и попыхивал сигаретой. Над кирпичной трубой дачи вертикально поднималась струя густого белого дыма. Поднявшись на крыльцо и войдя в дом, Андрей Сергеевич приготовился к худшему.
Возле весело потрескивавшей сухими дровами печки его ждал невысокий мужчина среднего возраста, в очках и коричневом, плохо сидящем костюме. Этого гостя с неприятными стальными глазами Петрову не нужно было представлять. Доктор Станислав Полынин возглавлял Кировский политехнический институт, когда Андрея Ильича насильно спровадили на пенсию. Тогда именно Полынин холодно сообщил ему, что после пятидесяти лет добросовестного и самоотверженного труда он стал ненужным институту в частности и науке в целом. В тот же день Петрова выставили из его лаборатории, впредь запретив появляться здесь.
– Доброе утро, Андрей Сергеевич, – поздоровался Полынин резким, гнусавым голосом и расплылся в слащавой улыбке. – Самое приятное, что могло ожидать меня после долгого перелета в холодном вертолете из Кирова, – это ваша жарко натопленная печь.
От необходимости отвечать гостю на приветствие хозяина спасло появление жены. Анна принесла и вручила Полынину кружку ароматного горячего чая.
– Слава Богу, Андрей, что ты сегодня рано вернулся. Посмотри, какой повалил снег, – сказала Анна и подошла к мужу, чтобы помочь ему снять пальто. – Что это за колючки у тебя на спине? Ведь ты обещал гулять только по дорожке.
– Так вы по-прежнему сбиваетесь с пути, даже будучи на пенсии, Андрей Сергеевич? – с язвительной ухмылкой заметил Полынин. – Как вижу, кое-что в этой жизни не меняется!
– Именно так, Полынин, – неприязненно ответил Петров. – Надеюсь, я не буду слишком груб, если спрошу, чем мы обязаны удовольствию видеть вас здесь?
Отхлебнув чаю, гость ответил без обиняков:
– Ценю вашу прямоту, Андрей Сергеевич. Меня привело к вам очень важное дело, и мне не до комплиментов, хотя не могу не высказать свое восхищение этим чаем.
– Я рада, что он вам понравился, – сказала Анна и, выходя из гостиной, добавила: – Андрей, Согрейся как следует у печки, а я принесу тебе чаю с медом. Не ровен час, простудишься.
Последовав совету жены, Петров подошел к украшенной старинными изразцами печке. В его голубых глазах мелькнула едва сдерживаемая неприязнь к незваному гостю. Открыв дверцу печки, ученый пошевелил кочергой поленья.
Они затрещали и вспыхнули с новой силой, тогда Андрей Сергеевич подбросил в печь еще одно полено и закрыл дверцу. Нарушив затянувшуюся паузу, он заговорил:
– Итак, что привело вас ко мне? Я уже думал, что государству нет дела до дряхлого старика вроде меня.
– Вы недооцениваете себя, – снисходительным тоном ответил Полынин. – За прошедшие пять лет не было ни дня, чтобы в институте не упоминалось ваше имя. По вашим учебникам по-прежнему учатся студенты, а ваши теории все так же являются предметом горячих споров в научном мире.
– Только не говорите, что вы явились в мой дом, чтобы расточать комплименты, Полынин! – процедил сквозь зубы Петров. – Или забыли, что именно вы выставили меня из института, даже не посчитав нужным объясниться?
– Неправда, – возразил Полынин. – Вы прекрасно знаете, почему вас попросили уйти. Вы сами сделали выбор. И когда ваши антисоветские высказывания появились в западной прессе, нам не оставалось ничего другого, кроме как предложить вам уйти.
– Антисоветские высказывания, – зло передразнил его Петров. – Да никто не любит эту страну больше, чем я. И то, что вы приняли за инакомыслие, было, по сути, моим взглядом на будущее, предостережением против величайшей опасности, угрожающей человечеству!
Полынин глубоко вздохнул и как можно спокойнее ответил:
– Я прилетел сюда не спорить с вами, а скорее просить помощи в деле чрезвычайной государственной важности. От него зависит судьба нашей страны, которую, если я не ослышался, вы так любите.
На пороге гостиной появилась Анна с чаем для мужа, и Полынин замолчал.
– Может быть, вам еще что-нибудь подать? – заботливо поинтересовалась она. – Хотите, принесу копченую рыбу?
Не дождавшись ответа, она пожала плечами и вновь удалилась в кухню. Когда за ней закрылась дверь, Полынин продолжил:
– То, что я собираюсь вам рассказать, должно остаться строго между нами, Андрей Сергеевич. Ровно пять лет назад, в тот день, когда вас попросили покинуть институт, Министерство обороны сделало заказ на разработку магнитного резонатора. Мы воспользовались вашими оригинальными идеями, и через год рабочая размагничивающая установка была готова к испытаниям.
– Уж не хотите ли вы сказать, что после всех моих предостережений вы, несмотря ни на что, взяли и построили эту дьявольскую машину? – покраснев от возмущения, воскликнул Петров.
– Именно так. И могу поклясться, что, за исключением некоторых непредвиденных побочных эффектов, она сработала именно так, как вы и предсказывали, – собравшись с духом, Полынин добавил: – Если бы я не видел поразительные результаты испытаний собственными глазами, ни за что не поверил бы чужим отчетам. То же самое я могу сказать и о представителях Министерства обороны, чьи ежедневные доклады в Москву поначалу не вызывали ничего, кроме сомнений и откровенного скепсиса. Так продолжалось до тех пор, пока министр сам не приехал к нам. Убедившись лично, что полученная информация соответствует истине, он даже собрался представить вас к Ордену Ленина.
Это сообщение не произвело на Петрова ровно никакого впечатления. Нахмурившись, он мрачно перебил собеседника:
– Избавьте меня от торжественных реляций, Полынин. Вопреки моей воле вы превратили мои теории в реальность. И теперь человечеству придется сполна расплатиться за это. Надеюсь, вы понимаете, что открыли ящик Пандоры, и вскоре будете пожинать самые ужасные последствия такого безумного шага.
Полынин задумчиво кивнул.
– Хотя я представляю все это в несколько ином свете, должен признаться, что те побочные эффекты, о которых я упоминал, вызывают некоторое беспокойство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33