душа его опечалилась и болела, а он упорно искал нить, ведущую к Давиду. Нити у Киры не было. Она продолжала жить, и не хотела оглядываться, тем более, эти оглядки ничего уже не могли принести хорошего. Никому. Но и впереди ее ждало огромное разочарование – дед Георгий умер, что в его девяносто два года произошло, вероятно, совершенно естественно. Свой огромный дом завещал какому-то обществу или школе по самосовершенствованию и саморазвитию, оставив обалдевших родственников в уверенности, что он все-таки спятил, оставил в полном смятении и недоумении, переходящем в решимость бороться и оспаривать. Кира в число родственников не входила, но в том, что дед не спятил, уверена не была. Двоюродная племянница деда прилетела из Англии после похорон в расстроенных чувствах и, похоже, в слегка помутненном рассудке, а главное, с пустым кошельком. Что, правда, с лихвой окупалось двумя подлинниками Куинджи, все-таки доставшимися от усопшего родственника. Племянница привезла Кириной маме, тоже звавшейся Кирой, предсмертную записку, якобы адресованную ей, поскольку других Кир в их кругу нет (то, что записка может быть адресована Кире-младшей, тогда никому не пришло в голову, а пришло позже – Кириллу). Записка, написанная от руки неуверенным слабым почерком, достаточно крупными буквами на клетчатой бледно-фиолетовой бумаге формата А4 шариковой синей ручкой, несла в себе следующее: «Кира, Иван был уверен, что актава развернулась. Держись. Сохраняй единство. У тебя для этого все есть. Будь с ним. Он поможет тебе». Слово «октава» написано через «а», подписи не было.
В свете того, что последние несколько лет дед Георгий общался только с Кирой-младшей, перед смертью хотел ее видеть и что-то сообщить, было очевидно, что записка адресована Кире, а не ее маме, которая впала, между тем, из-за этой записки почти в обморочное состояние, ничего не понимая, но пытаясь понять и, в конце концов, естественно, поняв по-своему. Она констатировала, что скоро умрет или с ней случится что-то нехорошее, если она не будет все время вместе с внуком, то есть с Апрелем. Объяснять Кира, естественно, ничего не стала – забрала записку, сказала, что дед спятил (что с удовольствием и завидным рвением подтвердила прибывшая из Лондона родственница) и обещала прислать Апреля немного пожить у бабушки.
К деду Георгию мы не успели. Он умер. Я расстроился. Надежда понять логику нападавших была похоронена в Англии.
Олегу приходили все новые письма с компроматом на Киру. И хотя он старался вести себя разумно, досада и раздражение нет-нет, да и проглядывали. Апрель, не понимая, что происходит, расстраивался, глядя на родителей. А за ним и Кира.
Переписываясь с Данилом, я не упоминал об этом. Во-первых, я был на них зол, они создали нам тучу проблем. Во-вторых, не видел смысла показывать, что их усилия принесли результаты. А еще мне очень хотелось убедить «обратную сторону Луны», как я называл учителя и его группу, что их цели эфемерны, а война бессмысленна.
«Добрый день, Part.
Отдаленные намеки, «сны о чем-то большем». Не более того. Что дает возможность путешествия в другие миры? Еще одно развлечение? Еще одна идея-фикс? Тоже неплохо, есть, чем заняться вместо уныния. Все силы на переход в другие миры или/и построение социализма в отдельно взятой группе людей. Что сказал Будда, когда его спросили, где находится… (неважно что)? Сказал он примерно следующее: «Делайте упражнения (которые я вам дал) и не занимайте голову всякой фигней». Познавать миры, процессы и еще бог знает что, можно вечно (и так ничего и не понять). Это как стремиться переспать со всеми женщинами, пытаясь постичь любовь. Сколько не слушай звуки, никогда не поймешь, что такое музыка. Но для развлечения… Почему нет? Бродить по мирам, заниматься сексом с женщинами. Потом писать книги по географии, и/или по человеческим отношениям. Таких книг уже пруд пруди, не перечитаешь. А толку… Да, возможно, она есть искомое. Очень возможно. Я даже был бы не против отправиться с вами. Пообщаться с Высшим Разумом. – Привет, в шахматишки сыграем? – Можно сыграть, почему бы не сыграть. Но раз уж случай представился, давай я тебе, Кирюша, о Мировых Законах расскажу. – А они есть? – Есть. Есть.
– И банально работают?
– Работают. Работают.
– Если я о них узнаю, поможет это им?
– Нет, никак не поможет.
– Тогда давай лучше шашки расставляй.
– Нет, так нельзя. Нужно ведь стремиться к Абсолюту, дорогой.
– А что, я разве не Абсолют, не его неотъемлемая часть?
– … Ладно, бог с этими законами, мне уж самому они надоели, работают, как часы. Ходи первый.
Нет там выхода. Это только вход на другой уровень, плоскость. Игра продолжится. Если хочешь, я поговорю с ней, возможно, она согласится закинуть вас туда. Даст вам эту игрушку, играйтесь. Иначе, скорее всего, вы убьете ее, а она, отмахиваясь, убьет вашего предводителя или – что еще хуже – кого-то, кто ни при чем. Может, и ей просто объяснить? Помоги, а мы скажем спасибо. Я надеюсь, она согласится. Какой смысл во всех этих играх «X-files»? Запугали ребенка.
С надеждой на решение всех вопросов, Кирилл».
Я огладывался вокруг себя в поисках информации о Кире. Данил, наверное, не самый лучший помощник: не столько объясняет, сколько запутывает. Сам не знает или знает, но не хочет рассказать, только заманивает в нужную ему сторону. Или это я такой тупой, а информации вполне достаточно? Только хоть что-то с Тенью начало вырисовываться, теперь, оказывается, дело не в ней, а в посланнике с Сириуса.
«Шутишь? Впрочем имеешь право. Судя по твоим репликам, ты прекрасно представляешь, что находится рядом с тобой. Я подозревал это. Я сначала банально в нее влюбился, а потом уже узнал, что в ней – вселенная. А ты, вероятно, действовал, основываясь на каких-то своих соображениях. Но и тебя зацепила ее человеческая оболочка и беспредельная глубина. Но ты не потерял самообладания. А мы все потеряли. Нам тяжелее, чем тебе. Я лично вообще уже не хочу ничего, и с удовольствием вытянул бы ее из этой ситуации и увез куда-нибудь, но не МОГУ.
Не знаю, сильно ли я тебя огорчу, если скажу, что все не так просто. Посланник в ней почти умер. Никто не знает, что от него осталось, поскольку его миссия состояла именно в том, чтобы прийти к таким, как мой Учитель. Но ее дед и его соратники, неизвестно какими соображениями руководствуясь, передали ей Силу, которая заблокировала посланника. По-видимому, они считали, что это вторжение нарушит правила космической игры. Не знаю. Я очень далек от этой фантастики, да и с трудом верю во всю эту мистику – я, к сожалению, достаточно приземленный человек. И эта Сила теперь защищает ее от таких, как мой учитель, и ото всех, кто захотят освободить посланника. Так что ты тоже не сможешь использовать этот межзвездный коридор. Никто не сможет. И она тоже. Она может только забросить тебя в соседнюю реальность, благодаря своей силе, но не ПОДНЯТЬ НАД. Поднять может только посланник, который зажат, или уже убит ее Силой, которая тянет ее вниз. Именно поэтому учитель говорит, что она падший бог. Чтобы понять, что произошло с посланником, нужно убить ее Силу, не лишить ее энергии и силы, а отодрать как бы оболочку Силы, чтобы она не могла ее накапливать. Это не убьет ее, как человека, а напротив освободит. Если посланник жив, он заговорит в ней и сольется с ней, если нет, она будет жить дальше, с тобой или со мной или с учителем или еще с кет-то – ей решать. Чтобы понять, что случилось, нужно, чтобы она попала к посвященным. Так что если хочешь бродить по мирам, нужно оживить посланника, в какой бы очаровательной оболочке он не находился. Я лично уже не уверен, что нужно, я люблю ее такой, какая она есть, и плевать хотел на миры, ноя – ничто, и ничего не решаю. Не знаю, зачем я тебе это все говорю. Наверное, ты единственный, кто может сейчас на нее влиять. Делай выводы о том, что будет происходить дальше. И еще, я думаю, ей не стоит об этом знать. Part».
Последовала новая, самая сильная атака со стороны зеленой звездочки. Увы, я справлялся с большим трудом. Часть влияния я вообще пропустил, не успевая отводить постоянный поток, идущий к саркофагу Киры. Я ставил щиты, влияние на небольшое время уменьшилось. Потом оно мягко обтекало препятствия и снова устремлялось к своей цели. Так мы боролись несколько суток. У Киры отнялась рука до плеча. А чуть выше в черноте висела белая звезда. Возможно, наблюдая за нашей борьбой. Через два дня влияние пошло на убыль.
«Доброго дня, Part.
Это другой разговор. Теперь хоть какие-то прояснения. Увозить смысла нет. Вашим посвященным дела нет до расстояний. Я уже это видел на ней и почувствовал на себе. Я не знаю, кто находится рядом со мной и очень далек от чепухи о предназначениях, миссиях и смысле бытия. Наша встреча случайна и бессмысленна. Ты меня не огорчишь, мне все равно, умер посланник или нет. Я не имею никаких планов на силу ее или посланника. Я вообще не имею планов на что-либо. Мне нужно встретиться с вашими посвященными. Поговорить, посмотреть. Потом подумать и принять решение. Сейчас вы начали переоценивать меня. В смысле, думать обо мне слишком хорошо не стоит. Увы, я достаточно обыденный человек, а не гиперпросвещенный йог. Кирилл».
«Извини, Кирилл. Я подумал, что ты один из Охотников. Я не знаю, что думать. Я сделался мнительным и перестал доверять. Всем. Посвященные живут в абсолютной тайне, и ни с кем не общаются, как посвященные. В жизни – они обычные люди и никто не знает, кто они. Это древнее тайное общество, со своими законами, догмами и предрассудками. Я долго уговаривал Учителя, чтобы он разрешил мне общаться с тобой, при условии, что я не буду снабжать тебя никакой правдивой информацией, а черпать информацию о тебе. Они уверенны, что ты рядом с ней не просто так, а тоже Охотник. Они за радикальные меры. И считают, что мирного решения не существует, поскольку ее Сила изначально направлена против них, и будет защищаться до последнего. Если равный предоставил бы доказательства, что посланник мертв, они, может быть, оставили бы ее в покое. Ты понимаешь, о чем я говорю? В свете этого чем лучше о тебе думают, тем удобнее тебе. И теперь – о самом неприятном. Таких обществ в мире, как минимум, – три, не считая одиночек. И все ищут, даже если его и не существует, посланника. Part.»
Кирилл все время старался привлечь Киру к какому-нибудь новому для нее, с его точки зрения, занятию – то в шахматы научить играть, то фотографировать, то рисовать в новой манере, посещать неожиданные места, ходить задом наперед и прочее. В шахматы играть Кира совершенно не хотела, фотографировать ей нравилось только цифровиком, рисовала она с удовольствием по-всякому, ходить наоборот тоже было приемлемо – все, что наперекосяк ей, в общем, нравилось. Но нравилось что-то Кире или нет, ей в любом случае приходилось притворяться, что она заинтересована, увлечена, и что ей по душе все, что по душе Кириллу. «Любишь меня – люби мой зонтик». С этим высказыванием Джойса она была абсолютно согласна и, кроме того, Кирилл был привязан к ней, как она, разумеется, считала, еще недостаточно. Временами ей даже казалось, что совсем недостаточно, и что Кирилл может зашагать от нее к другим своим подружкам, которые менее капризны и более покладисты в любой момент. Так что она должна была соответствовать и делать вид, что они с ним «одной крови», чтобы его удержать около себя как можно дольше. С шахматами было сложнее всего – она их просто ненавидела, с фотографией проще, но пришлось купить пленочный дорогой фотоаппарат, справляться с которым было непросто. Но в любом случае, фотографирование представлялось куда более привлекательным, чем шахматы. Ходить на выставки, концерты и во всевозможные заведения оказалось вообще здорово, и Кира скоро вошла во вкус. Неприятным и обременительным было разговаривать со всеми друзьями и подружками Кирилла по телефону, да еще и делать заинтересованный вид. Кире это давалось трудно, Кирилл явно заметил ее негативное к этому отношение и стал реже просить ее общаться со своими знакомыми, а вскоре и совсем перестал. Приходилось еще и притворяться, что ей нравится спорт, и каждодневные тренировки, и бег по утрам. Правда притворялась она недолго. Как ни странно, она действительно втянулась в этот изнуряющий процесс построения красивого тела и тренировалась уже вполне сознательно. В какой-то мере и для себя тоже – не только ради Кирилла.
На выходные Кира приехала ко мне. Сказала Олегу, что едет с подругами в дом отдыха. Погода подарила последние теплые дни, никто на нас не нападал, и Кира уверенно заявила, что теперь все у нас наладится, «темная сторона Луны» нашла себе новое занятие, слежка снята и Олег скоро успокоится. Поэтому можно больше ни о чем не волноваться и вообще жить нужно весело. Днем мы гуляли в парке, Кира привезла мне старый фотоаппарат «ФЭД» валявшийся у них дома с незапамятных времен, а теперь пополнивший мою коллекцию раритетов, я зарядил пленку и с удовольствием фотографировал Киру на фоне желтых листьев. Вечером пошли в кино, а потом долго слушали музыку, пили красное вино и разговаривали обо всем. Иногда я посматривал во внутреннее пространство. Белая звезда была на месте, зеленая убавила свой блеск, и я нашел ее только потому, что знал, где искать.
Не обольщаясь затишьем, отвозя в понедельник Киру домой, я упросил ее, во-первых, попытаться вспомнить кого-то подозрительного из окружения братьев. Судя по последнему письму Данила, учитель, скорее всего, был где-то совсем рядом, а не в пещере в горах. И во-вторых, попросить Кирину маму попробовать найти координаты любого человека, с кем она общалась до рождения Киры.
С середины лета я пытался привить Кире желание тренироваться. На улице, на фотографиях, на выставках обращал ее внимание, насколько отличаются тренированные и обычные тела, показывал, как должны выглядеть ягодицы, спина, руки, ноги. Мне показалось, Кира загорелась идей тренироваться, но проблема была в ее сломанной спине. Необходим был опытный тренер, который хотя бы первое время показывал, как и что можно и нужно делать, а что – запрещено категорически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42