Я вдруг вспомнил, как созерцал Видение рождения Феймэна. Теперь всё сложилось в одно целое: то, что я видел в аду, одержимость людей, силящихся любыми средствами отделаться от Страха, кольцо душ, посылающих энергию, чтобы вызволить кого-нибудь, и наконец, изначальное намерение Феймэна.
– Он – один из нас! – крикнул я. – Я знаю, что он намеревался совершить!
На самом деле, он пришёл на Землю, чтобы освободиться от своей жажды власти; он хотел предотвратить разрушение, которое могли причинить генераторы и другая новая технология. Он видел, как встречается с нами в темноте. Он – шестой член нашей группы!
Майя подалась вперёд:
– Это всё точно так же, как в процессе исцеления! Мы должны представить себе, что он вспомнил, ради чего пришёл в этот мир. – Она взглянула на меня: – Это помогает разбить блок страха, на каком бы уровне он ни находился.
Мы начали сосредоточиваться, включая в видение Феймэна и его людей. Наша энергия мгновенно возросла. Ночь озарилась, и мы отчетливо увидели на холме Феймэна с двумя охранниками.
Сонмы душ теснее сдвинулись вокруг нас, стали видеться отчётливее и больше походить на людей, а мы засветились, как они. Ещё несколько сонмов душ приблизилось слева.
– Это сонм Феймэна! – прошептала Чарлин. – И сонмы тех двоих, что с ним!
Энергия всё росла; нас снова окружила гигантская голограмма Видения мира.
– Сосредоточьтесь на Феймэне и остальных так же, как мы сосредоточиваемся друг на друге, – распорядилась Майя, – Визуализируйте, что они вспомнили.
Я повернулся лицом к троим бывшим врагам. Феймэн все ещё яростно возился с компьютером, остальные двое смотрели на него.
Их также охватывала голограмма – особенно образ того, как каждый человек в этот исторический момент пробуждается, чтобы вспомнить своё истинное предназначение.
Пока мы наблюдали, лес словно бы окутался янтарным облаком клубящейся энергии, которая, казалось, насквозь пронизала Феймэна и обоих охранников.
Одновременно я увидел, что такие же завесы белого света, которые в своё время защитили меня, Кэртиса и Майю, колышутся над ними.
Потом этот белый свет стал разрастаться, шириться, распространяться во всех направлениях, пока, в конце концов, не рассеялся вдали.
Через несколько минут содрогания земли и странные звуки прекратились. Лёгкий ветерок сметал последнюю пыль в южном направлении.
Один из охранников перестал наблюдать за Феймэном и тихо исчез среди деревьев.
Феймэн ещё некоторое время продолжал нажимать кнопки клавиатуры, потом, по-видимому, махнув на всё рукой, глянул вниз, на нас, и, подняв компьютер, осторожно, как ребёнка, прижал к себе левой рукой.
Правой он вытащил откуда-то пистолет и двинулся к нам. Второй охранник, вооруженный автоматом, последовал за ним.
– Не отпускайте Видение, – предупредила Майя.
Не дойдя до нас футов двадцать, Феймэн опустил компьютер и снова начал нажимать какие-то кнопки, держа пистолет наготове. Несколько крупных камней, ранее сдвинувшихся с места, заколебались и рухнули в водоём.
– Вы же не для этого пришли сюда, – мягко проговорила Чарлин. Все остальные сосредоточились на лице Феймэна.
Охранник, продолжая держать нас на прицеле, подошёл к Феймэну:
– Мы ничего больше не сможем здесь сделать. Пойдёмте.
Феймэн отмахнулся от него и опять яростно забарабанил по клавишам.
– Ничего не работает! – рявкнул он через несколько секунд. – Что вы там делаете? – Он свирепо глянул на охранника: – Пристрели их! Слышишь? Пристрели их!
Секунду-другую тот холодно рассматривал нас, затем покачал головой, отступил назад и скрылся за скалами.
– Вы родились для того, чтобы не дать состоятьсй этому разрушению, – сказал я.
Рука с пистолетом упала. Феймэн воззрился на меня. На какое-то мгновение его лицо просветлело и стало точно таким, каким я наблюдал его в Видении рождения.
Я мог бы поклясться, что Феймэн вспоминает что-то. Но, через две-три секунды выражение страха промелькнуло на его лице, тут же сменившись выражением гнева, перешедшим в гримасу. Феймэн прижал ладонь к желудку, отвернулся, и его вырвало на камни рядом с ним.
Вытирая рот, он снова поднял пистолет:
– Я не знаю, что вы там вытворяете, но этот номер у вас не пройдёт. – Он сделал несколько шагов вперед, но тут энергия словно бы покинула его. Пистолет упал на землю.
– Мне, знаете ли, наплевать. На свете есть другие леса. Вы не сможете быть и тут и там. Я заставлю этот генератор работать, понятно? Это вы у меня не отнимете! Он отступил на пару шагов, потом, повернувшись, бросился бежать в темноту.
Достигнув холма, расположенного выше бункера, мы все испытали огромное облегчение. После бегства Феймэна мы осторожно вернулись к месту эксперимента, не зная, с чем там придётся столкнуться.
Возле бункера было светло от огней множества машин. На большинстве из них виднелась эмблема Службы леса, некоторые принадлежали ФБР и местному шерифскому отделу.
Я осторожно подполз к гребню холма, и присмотрелся: может быть, в какой-нибудь из машин уже сидит кто-то в наручниках или даже идёт допрос.
Но все они, похоже, были пусты. Дверь бункера была распахнута; полицейские и рейнджеры ходили туда-сюда, как будто обследуя место преступления.
– Они все удрали, – сказал Кэртис, стоявший на коленях рядом со мной. Наклонившись вперёд, он смотрел вниз из-за ствола большого дерева. – Мы остановили их.
Майя обернулась и села:
– Ну, по крайней мере, мы остановили их здесь. В эту долину они больше не сунутся.
– Однако Феймэн был прав, – заметил Дэвид, многозначительно глядя на нас. – Они могут забраться в какое-нибудь другое место, и никто об этом не узнает. – Он встал. – Я должен пойти туда. Я всё им расскажу.
– Ты с ума сошёл! – остановил его Кэртис. – Что, если в этом замешано правительство?
– Правительство тоже состоит из людей, – возразил Дэвид. – Не все же они в этом участвуют.
Кэртис шагнул к нему;
– Наверняка есть какой-то другой способ. Я не пущу тебя туда.
– Кто-нибудь из них да выслушает нас, – твёрдо сказал Дэвид. – Я уверен.
Кэртис промолчал.
Чарлин, сидевшая неподалеку, прислонившись к скале, проговорила:
– Он прав. Наверняка есть кто-то, кто захочет и сможет помочь.
Кэртис покачал головой, собираясь с мыслями.
– Может, это и правда, но с ними должен говорить человек, способный досконально описать технологию…
– Значит, тебе тоже нужно идти, – отозвался Дэвид.
Кэртису удалось улыбнуться в ответ:
– Ладно, я пойду. Но только потому, что у нас есть туз в рукаве.
– Какой туз? – не понял Дэвид.
– Парень, которого мы оставили связанным в пещере.
Дэвид положил руку ему на плечо:
– Хорошо, расскажешь по дороге. Посмотрим, что из этого выйдет.
Стараясь казаться спокойными, они попрощались с нами и двинулись вправо, чтобы подойти к бункеру с другой стороны.
Вдруг Майя громким шепотом окликнула их:
– Стойте! Я тоже пойду. Я врач, и здешние люди знают меня. Вам может понадобиться ещё один свидетель.
Все трое посмотрели на нас с Чарлин, явно имея в виду, что мы тоже могли бы присоединиться к ним.
– Я – нет, – сказала Чарлин. – Думаю, я нужна в другом месте.
Я тоже отказался идти и попросил, чтобы о нас даже не упоминали. Они согласились и, кивнув на прощание, пошли на свет автомобильных фар.
Оставшись одни, мы с Чарлин взглянули друг другу в глаза. Я вспомнил то глубокое чувство, которое испытал к ней в ином измерении. Она уже шагнула ко мне, готовая сказать что-то, как вдруг мы оба одновременно заметили свет ручного фонарика футах в пятидесяти справа от нас.
Мы бесшумно отступили под деревья. Луч фонаря изменил направление, теперь он двигался прямо к нам. Мы пригнулись к земле, сдерживая дыхание. Свет приближался, и наконец я услышал голос, видимо разговаривавший сам с собой. Я узнал этот голос – он принадлежал Джоэлу.
Мы с Чарлин переглянулись.
– Я знаю, кто это, – шепнул я. – Думаю, нам стоит поговорить с ним.
Она кивнула.
Когда Джоэл был футах в двадцати от нас, я окликнул его по имени.
Он остановился, направил свет фонарика на нас, сразу же узнал меня и, подойдя, присел на корточки рядом с нами.
– Что вы тут делаете? – спросил я.
– Там почти ничего не осталось, – сказал он, жестом указывая в сторону бункера. – Там подземная лаборатория, но оттуда всё успели вынести. Мне пришло в голову, что стоит прогуляться до водопадов, но, оказавшись в темноте, я передумал.
– Я думал, вас уже нет здесь, – сказал я. – Вы были так скептически настроены.
– Да, знаю. Я и собирался уйти, но… в общем, мне приснился сон, который смутил меня. Я подумал, что, пожалуй, нужно остаться и попытаться помочь.
Ребята из Службы леса сочли меня ненормальным, но потом я встретил человека из шерифского отдела графства. Он получил сообщение от кого-то. Так что мы приехали сюда вместе. И нашли эту лабораторию.
Мы с Чарлин обменялись взглядом; потом я коротко рассказал Джоэлу о столкновении с Феймэном и о том, что из этого вышло.
– Значит, они действительно чуть не разнесли тут всё? – похоже, с трудом веря, покачал головой Джоэл. – Кто-нибудь пострадал?
– Да нет, нам повезло.
– Когда ваши друзья отправились туда?
– Несколько минут назад.
Он посмотрел по очереди на нас с Чарлин:
– А вы не пойдёте?
Я отрицательно мотнул головой:
– Я подумал, что лучше будет нам понаблюдать, что будут делать власти, а им знать о нас ни к чему.
Выражение лица Чарлин сказало мне, что она того же мнения.
– Хорошая мысль, – заметил Джоэл, оглядываясь в сторону бункера. – Я, пожалуй, пойду назад: пусть они знают, что прессе известно об этих трёх свидетелях. Как связаться с вами?
– Мы сами свяжемся с вами, – ответила Чарлин.
Он вручил вне визитную карточку, кивнул Чарлин и направился к бункеру.
Чарлин перехватила мой взгляд:
– Он – седьмой член нашей группы, да?
– Думаю, что да.
Некоторое время мы молчали, размышляя каждый о своём, потом Чарлин сказала:
– Пошли! Давай попробуем пробраться в город.
Мы шли уже около часа, когда вдруг справа от нас загремел целый хор певчих птиц. Начинало светать; выплывая из леса, над землёй тянулся прохладный туман.
– Что там? – спросила Чарлин.
– Посмотри-ка туда.
На севере, в просвете между деревьями, виднелся огромный старый тополь; его ствол имел, должно быть, не менее восьми футов в диаметре.
В полусвете раннего утра вокруг нижней части дерева виднелось какое-то сияние, как будто его чудом высветили лучи солнца, находившегося ещё за горизонтом. Меня охватило знакомое тёплое чувство.
– Что это? – повторила Чарлин.
– Это Уил! – воскликнул я. – Пойдём туда.
Когда до дерева оставалось футов десять, из-за него выглянул широко улыбающийся Уил. Он изменился, но в чём? Рассматривая его, я понял, что яркость его свечения не изменилась, но теперь я видел его чётче, чем прежде, как бы, в фокусе.
Он обнял нас обоих.
– Ты видел, что произошло? – спросил я.
– Да, – кивнул он. – Я был там вместе с сонмами душ, так что видел всё.
– Я теперь вижу тебя чётче. Что ты с собой сделал?
– Я – ничего, – усмехнулся Уил. – Это благодаря тебе и всем остальным из группы, а особенно Чарлин.
– Что вы имеете в виду? – удивилась Чарлин.
– Когда вы впятером увеличили свою энергию и сознательно вспомнили Видение мира более подробно, тем самым вы значительно повысили уровень вибрации этой долины: он приблизился к уровню Афтерлайфа, а это значит, что теперь вы видите отчётливее, чем раньше, меня, а я – вас. Теперь, даже сонмы душ в долине будут лучше видны.
Я пристально взглянул на Уила:
– Всё, что мы видели здесь, в долине, всё, что случилось… Это ведь Десятое откровение, да?
Он кивнул:
– То же самое происходит с людьми по всей планете. После того как мы усвоили первые девять Откровений, каждый из нас остаётся на прежнем месте, стараясь следовать им день за днём перед лицом того, что кажется нарастающим пессимизмом и отчуждением вокруг нас.
Но, в то же самое время, мы обретаем всё большую перспективу и ясность относительно нашей духовной ситуации, того, кем мы являемся в действительности. Мы знаем, что пробуждаемся для реализации Гораздо более масштабного плана на планете Земля.
Десятое откровение учит нас не терять оптимизма и активности.
Мы учимся лучше распознавать проявления нашей интуиции, верить в них, зная, что эти мысленные образы являются мимолётными воспоминаниями о нашем изначальном намерении, о том, как мы хотели, чтобы развивалась наша жизнь.
Мы хотели следовать в ней по определённой тропе, чтобы, в конце концов, вспомнить ту истину, к восприятию которой нас готовит весь опыт нашей жизни, и принести это знание в мир.
Сейчас мы созерцаем наши жизни из более высокой перспективы Афтерлайфа. Мы знаем, что всё, что случается с нами, происходит в контексте долгой истории человеческого пробуждения.
Когда эта память есть, наши жизни имеют основу, вписываются в контекст; мы можем видеть тот длительный процесс, посредством которого мы одухотворяем физическое измерение, и то, что нам ещё предстоит сделать.
Уил перевел дух, подошёл ближе к нам:
– Теперь посмотрим, соберётся ли достаточно таких трупп, как ваша, чтобы вспомнить; посмотрим, достаточное ли число людей на Земле поймёт суть Десятого откровения. Мы же видели: теперь мы ответственны за то, чтобы поддерживать изначальное намерение, чтобы гарантировать будущее.
Поляризация Страха всё ещё на подъёме, и если именно нам предстоит решить эту проблему и двинуться дальше, то каждый из нас, должен лично участвовать в этом.
Мы должны внимательно наблюдать за своими мыслями и ожиданиями и останавливать себя всякий раз, когда начнём относиться к другому человеческому существу, как к врагу.
Мы можем защищаться и ограничивать действия некоторых людей, но, дегуманизируя их, мы льём воду на мельницу Страха.
Все мы являемся душами в процессе роста; у всех нас есть изначальное намерение, притом, положительное; и все мы можем вспоминать.
Наша ответственность заключается в том, чтобы передавать эту идею каждому человеку, который встречается на нашем пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31