На этот раз Сильвия знала, что сказать:— Ее звали мисс Брэнден… мисс Роума Брэнден.— Верно. Она была одной из этих нынешних особ, в которых нет ничего женственного. Копаться в земле! Повсюду лазить. Разве это занятие для женщины? И очень может быть, что несчастье случилось в наказание за то, что они вторглись куда не следует. Некоторые прямо так и говорят: этим и должно было кончиться. Существует же поверье о каре за такие дела. Чтобы с этой женщиной ни произошло, это случилось… потому что она вторглась в запретное. Я думаю, это происшествие должно послужить уроком для остальных…— Но разве они не уехали? — спросила я.— Конечно, уехали. Они как раз упаковывались, когда все произошло. Конечно, отъезд задержался из-за ее исчезновения. По моему мнению, ее унесло течение, когда она купалась. Самое неразумное занятие для женщины — купаться в море! Так легко может унести волнами. А вот местные говорят, что это была месть. Одного из римских богов. Или же кого-нибудь еще, кому не понравилось, что тревожат их подземную обитель. Настоятель и я пытаемся убедить их, что они несут вздор, но с другой стороны, в этом происшествии все-таки есть какая-то, пусть жестокая, но справедливость.— А вы когда-нибудь встречались… с той исчезнувшей женщиной?— Встречалась! О, нет! Мы с теми людьми не знались, хотя кое-кто из Большого дома был с ними в довольно дружеских отношениях. Знаете, у сэра Уилльяма бывают причуды. Но это очень достойное семейство, и мы, конечно, с ним дружим. Люди одного круга всегда должны держаться вместе. Мы часто видимся и из-за детей. Кстати, я, кажется, не спросила, как вас зовут.— Я — Кэролайн Верлейн, миссис Верлейн.Я внимательно следила за ее реакцией, не свяжется ли мое имя с Роумой. Хотя Эсси и уверяла меня, что сэр Уилльям не знает, что я сестра Роумы, но после ее исчезновения о ней много писали. Кроме того, Роума приходится Пьетро свояченицей, а Пьетро был знаменитым пианистом, и об их родственных отношениях могли где-нибудь упомянуть. Меня охватило совершенно неоправданная тревога. Было очевидно, что мое имя жене священника ни о чем не говорит.— Да, я слышала, что вы вдова, — сказала она. — Откровенно говоря, я думала, что вы намного старше.— Я потеряла мужа год назад.— Ах, как печально, — она сделала паузу, как бы выражая этим свое сочувствие. — Меня зовут миссис Ренделл, а это… — она кивнула на дочь, — разумеется, мисс Ренделл.Я кивнула в знак знакомства.— Говорят, у вас много дипломов и тому подобное.— Да, имеется несколько.— Как это должно быть приятно.Я опустила голову, чтобы скрыть улыбку.— С Оллегрой, у вас будет много хлопот, в этом я не сомневаюсь. Настоятель говорит, что она может сосредоточиться на чем-нибудь одном только на несколько секунд. Давать ей образование бессмысленно. Она ребенок служанки, даже если… Нет, какой это все-таки позор! У них в доме так все запутано. Очень странно и то, что сэр Уилльям разрешил маленькой Элис Линкрофт тоже брать уроки вместе со всеми. Правда, она такая спокойная девочка. Хотя и с ней та же история. Никакой родственной связи с сэром Уилльямом, как и у тех двоих… Сильвии тоже позволили учиться вместе с этими девочками. Нет, все у них очень непросто.Сильвия настороженно вслушивалась в разговор. Бедняжка Сильвия. Ей суждена вечная покорность и молчание. И тут я снова почувствовала прилив благодарности своим родителям: они приучили нас совсем к другому.— А кто эта Элис Линкрофт?— Дочь домоправительницы. Но имейте в виду, миссис Линкрофт очень важная персона в доме. Она жила в этой семье еще до своего замужества. Была компаньонкой леди Стейси, затем уехала и вернулась после того, как овдовела… вернулась вместе с Элис. Ребенку тогда было всего два года. С тех пор девочка живет в Лоувет Стейси. Если бы она не была таким спокойным ребенком, вряд ли бы ее стали терпеть. Но с ней никаких хлопот… не то, что с Оллегрой. И все-таки принять в дом Элис было непростительной ошибкой. Когда-нибудь эта девочка доставит неприятности. Я часто об этом говорю священнику, и он со мной полностью согласен.— А что с леди Стейси?— Она умерла довольно давно… Еще до того, как миссис Линкрофт вернулась.— Но есть еще одна юная леди, которая будет моей ученицей.Миссис Ренделл усмехнулась.— Эдит Коуен… или, вернее, теперь Эдит Стейси. Это была довольно странная затея. Я говорила об этом священнику и буду это повторять. Мне, конечно, ясно, почему сэр Уилльям так решил поступить.— Сэр Уилльям?! — поразилась я. — Разве не сами молодые решили пожениться?— Моя дорогая, когда вы пробудете в Лоувет Стейси хоть один день, вы поймете, что там есть только один человек, который все решает, и этот человек — сэр Уилльям. Он взял к себе Эдит и стал ее опекуном, и затем решил вернуть Нейпьера и поженить их. — Миссис Ренделл понизила голос. — Конечно, вы сами будете жить в этом доме, поэтому рано или поздно вам самой все станет ясно. Только из-за денег Коуэнов сэр Уилльям решил вернуть Нейпьера.— Ах вот оно что! — я попыталась подтолкнуть ее к дальнейшему рассказу, но видимо, она поняла, что и так была слишком разговорчива. Откинувшись на спинку сиденья, миссис Ренделл поджала губы и сложила руки на коленях с видом высшего судьи.Поезд катил, тихо покачиваясь на ходу, все хранили молчание, я обдумывала следующий ход, который побудил бы эту словоохотливую даму выболтать еще какие-нибудь сведения о Лоувет Стейси, но тут Сильвия робко произнесла: «Мы почти приехали, мама».— Да, действительно! — воскликнула миссис Ренделл, вскочив на ноги и перебирая свои свертки. — Надеюсь, эта шерсть как раз то, что нужно для носков священника!— Я уверена, мама. Это же ты выбирала.Я внимательно взглянула на девочку. Нет ли в этом ее замечании иронии? Но по миссис Ренделл не было видно, чтобы она заметила подобный нюанс в ответе дочери.— Бери вещи и пошли, — сказала она Сильвии.Я тоже встала и сняла с полки свой багаж. От меня не ускользнуло, с каким оценивающим вниманием она его оглядела, как, впрочем, и меня в первый момент нашей встречи.— Полагаю, вас встретят, — сказала она и легонько подтолкнула Сильвию вперед, а затем вслед за дочерью спустилась на платформу. Обернувшись ко мне, миссис Ренделл произнесла:— Все верно, вон миссис Линкрофт! — И она окликнула ее пронзительным возгласом:— Миссис Линкрофт! Вот тут молодая особа, которую вы ищите.Я вышла из вагона и остановилась на платформе, поставив сумки на землю. Жена настоятеля коротко кивнула мне, затем приближавшейся к нам женщине и пошла дальше со своей покорно семенящей дочерью.— Вы миссис Верлейн? — ко мне обратилась высокая стройная женщина лет тридцати пяти. Во всем ее облике была какая-то привядшая красота, напоминавшая мне цветы, которые я когда-то засушивала между страницами книг. На ней была широкая соломенная шляпа с подвязанным под подбородком вуалевым шарфом. Голубизна ее глаз казалась выцветшей. Лицо было немного костлявым, да и сама она была очень худой. На ней все было серых тонов за исключением блузки василькового цвета, что оживляло ее бледные глаза. Она совсем не производила впечатления грозной домоправительницы. Я представилась ей.— Меня зовут Эми Линкрофт, — ответила она. — Я домоправительница в Лоувет Стейси. Нас ждет коляска. Не беспокойтесь, ваши сумки доставят на место.Она подозвала носильщика и отдала ему распоряжение. Через несколько минут мы уже шли с ней по привокзальной площади.— Я вижу, вы уже познакомились с женой священника.— Да, довольно странно, но она догадалась, кто я.Миссис Линкрофт улыбнулась.— Может быть, эта встреча была заранее спланирована. Она знала, что вы приедете на этом поезде и хотела познакомиться с вами раньше всех остальных.— Я польщена, если моя персона вызвала столь повышенный интерес.Мы подошли к коляске. Я села внутрь, миссис Линкрофт повела лошадь.— До нашего дома добрых две мили, — сообщила она.Я обратила внимание на ее тонкие запястья и длинные нежные пальцы.— Я надеюсь, вам понравится жизнь вдали от большого города, миссис Верлейн.Я сказала ей, что никогда еще не жила долго в сельской местности, поэтому все здесь для меня будет необычно и интересно.— И в каких городах вы жили? — поинтересовалась миссис Линкрофт.— Выросла я в Лондоне, потом жила с мужем заграницей, и когда он умер, я снова вернулась в Лондон.Она на некоторое время примолкла и, зная о ее вдовстве, я предположила, что в этот момент она вспомнила своего мужа. Я попыталась представить себе, что это был за мужчина и была ли она с ним счастлива. И почему-то решила, что нет.Как отличалась эта женщина от болтливой жены священника, которая за короткий промежуток времени так много мне рассказала. Миссис Линкрофт показалась мне женщиной скрытной.Она произнесла несколько общих фраз о Лондоне, где жила очень недолго, затем заговорила о характерных для этого побережья восточных ветрах.— Именно на наш район они обрушиваются со всей силой. Надеюсь, вы не мерзлячка, миссис Верлейн. Но уже скоро весна, а весна здесь превосходна. Как и лето.Я спросила ее о своих ученицах, и она подтвердила, что я буду учить ее дочь Элис, а так же Оллегру и Эдит, то есть миссис Стейси.— Думаю, Элис и миссис Стейси будут прилежными ученицами. Но Оллегра не то чтобы плохая девочка… просто у нее вспыльчивый характер, и она иногда не прочь выкинуть какой-нибудь фортель. Но так или иначе, они вам все понравятся, я в этом уверена.— С нетерпением жду, когда мы познакомимся.— Уже совсем скоро. Девочки сами жаждут встретиться с вами.Дул резкий ветер, и мне казалось, что он доносит сюда запах моря. Вдруг невдалеке показались раскопки римского поселения.— Его обнаружили совсем недавно, — пояснила миссис Линкрофт. — Здесь работали археологи. Сэр Уилльям дал им разрешение на раскопки, хотя потом сожалел об этом. Сюда хлынул народ, чтобы посмотреть развалины, и потом случилось трагическое событие. Может быть, вы слышали об этом. Одно время вокруг него было много шума. Одна женщина из археологов исчезла… и, насколько я знаю, до сих пор ничего не прояснилось.— Да, миссис Ренделл упомянула об этом в разговоре.— В то время только и говорили об исчезновении этой женщины. Проводили расследование… Все это было очень печально. Я видела однажды эту молодую особу. Она приходила к сэру Уилльяму.— А как вы полагаете, что могло с ней случиться? — спросила я.— Не знаю. Это была женщина прямая и открытая. Невозможно представить, чтобы она могла сознательно просто взять и уехать.— Да, она наверняка бы сообщила сестре.— Так у нее была сестра!?Я слегка покраснела. Как глупо я себя веду! Если не буду впредь осторожна, то обязательно себя выдам.— Ну, или брату, родителям в конце концов, — продолжила я.— Да, — согласилась миссис Линкрофт. — Она бы обязательно это сделала. Все очень непонятно.Мне показалось, что я проявила слишком большой интерес к этому событию, поэтому быстро сменила тему.— Уже чувствуется запах моря.— Да, вот-вот вы его увидите. И Лоувет Стейси тоже сейчас покажется.И вдруг от волнения у меня перехватило дыхание. Возникший перед нами дом выглядел именно таким, каким я его запомнила — внушающая трепет въездная башня с лепниной и арочными ригелями, каменные химеры, могучие, поросшие мхом стены.— Какое великолепие! — произнесла я с восхищением.Миссис Линкрофт было приятно, что Лоувет Стейси произвел на меня такое сильное впечатление.— Здесь чудесный парк и цветники, — сказала она. — Я сама немного занимаюсь садом. Для меня это лучшее отдохновение, и кроме того…Я не очень внимательно ее слушала. Меня охватило странное волнение. Этот дом завораживал и в то же время отталкивал. Башни с выступающими бойницами и щелями амбразур, казалось, угрожали всем, кто неосмотрительно мог решиться проникнуть через ворота под ними. Мне представилось, как с высоких башен летели стрелы и лилась кипящая смола на врагов этого могущественного дома.Миссис Линкрофт, видимо, почувствовав мое состояние, улыбнулась.— Наверное, мы сами уже привыкли к величественному виду этого дома.— Интересно, каково здесь жить?— Вы это скоро узнаете.Мы подъехали по гравиевой дороге, окруженной каменными стенами, к въездной башне. Когда проезжали под аркой, меня охватил даже некоторый трепет.Миссис Линкрофт остановила повозку на внутреннем дворе, выложенном булыжником.— Здесь есть еще один двор, — пояснила она мне. — Этот нижний, а там, — она махнула в сторону высоких стен, — верхний. Здесь в основном помещения для прислуги. — Миссис Линкрофт кивнула в сторону арочной галереи, проходившей вдоль всей внутренней стены. — А в верхнем дворе живет семья владельца.— Какой огромный дом!Миссис Линкрофт рассмеялась.— Вы еще узнаете, какой он огромный. Конюшни расположены здесь, в нижнем дворе. Будьте любезны, сойдите с повозки, я позову конюха, а затем проведу вас в дом и представлю. Ваши вещи скоро прибудут. Как раз к тому времени подадут чай. Я покажу вам классную комнату, и вы познакомитесь со своими ученицами.Миссис Линкрофт направила повозку к конюшне, а я осталась во дворе. Вокруг царила приглушенная тишина. Оказавшись в одиночестве, я вдруг почувствовала себя в далеком прошлом. Сколько веков этим стенам? Сотни четыре… пять? Я подняла взгляд вверх: на меня грозно взирали две жуткие химеры. В странном контрасте с этими уродливыми созданиями смотрелась готическая, изысканно ажурная резьба на водосточных трубах. Двери, из них четыре дубовые, были обиты массивными гвоздями. Я посмотрела на окна в массивных свинцовых переплетах и попыталась представить себе людей, которые за ними жили.Хотя я была совершенно зачарована видом этого огромного дома, у меня опять возникло ощущение, что в нем есть нечто отталкивающее. Я не могла понять, что именно, но меня вдруг охватило почти инстинктивное желание бежать отсюда обратно в Лондон.Возможно, так на меня подействовал вид чудищ, вздымавших свои отвратительные головы над карнизами стен. Меня угнетала царившая здесь тяжелая тишина. Атмосфера минувших веков, переполнявшая это место, казалась, затягивает вглубь прошлого… Я вдруг ясно себе представила, как через эти ворота проходит Роума, требует встречи с сэром Уилльямом и затем удивленно спрашивает его, неужели он считает свой парк важнее истории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45