— Ты для него просто шлюха! — завизжала она. — Просто шлюха, в которую он изливает из лишки своего желания.
Криста дернула головой, вырвалась и ледяным тоном проговорила:
— Если ты собираешься меня оскорблять, тебе лучше убраться отсюда. Я не хочу иметь дела с не воспитанной девчонкой.
Ее ответ и высокомерный тон только подогрели ярость Элиссы. Девушка гордилась тем, что именно ее выбрали в наложницы для шейха, хотя у него еще не было настоящего гарема. Но она могла рассчитывать на то, что впоследствии она будет первой среди наложниц.
Совсем обезумев от гнева, она бросилась на Кристу, выкрикивая оскорбления. Криста была не готова к нападению, она упала, чувствуя, как длинные ногти впиваются ей в плечо.
— Что здесь происходит? — раздался громовой голос. Это был военачальник шейха и, следователь но, отец Элиссы.
Мигом вскочив на ноги, Элисса встретилась лицом к лицу с разгневанным отцом. Она хорошо знала, что ее ждет. Криста в ужасе бросилась на постель и поспешила прикрыться шелковым покрывалом. Но Омар, казалось, не замечал ее присутствия, его холодный взгляд был устремлен на непокорную дочь.
— Отец, чужеземная шлюха меня оскорбила, — произнесла Элисса, почтительно потупив глаза.
— Придержи свой язык, — грозно нахмурился Омар. — Не твое дело давать названия женщинам твоего господина.
Омар на мгновение перевел взгляд на Кристу, затем снова уставился на Элиссу.
— Я хорошо тебя знаю, дочь. У тебя своевольный характер, а я слишком часто отсутствовал, что бы его обуздать. Я не верю, что эта чужеземка тебя оскорбила. Скорее всего в тебе взыграла ревность. Твой господин поблагодарит меня, узнав, что ты получила заслуженное наказание.
— Нет, отец, пожалуйста, — взмолилась Элисса. — Обещаю, что буду поступать, как велит господин. Если он хочет, чтобы я прислуживала его шлюхе, я буду это делать.
Криста задохнулась от возмущения, но Омар не обратил на нее никакого внимания.
— Ложись на подушки, Элисса, — приказал Омар не терпящим возражения тоном.
Элисса поспешно повиновалась, чтобы не рассердить отца еще больше, но все же сделала последнюю попытку:
— Только мой господин имеет право меня наказывать.
— Ты права, — усмехнулся Омар. — Сейчас я пошлю за ним. — Он выглянул из шатра и отдал приказ часовому, а Элисса бросила на Кристу взгляд, исполненный такой ненависти, что Криста похолодела.
Через несколько минут полог шатра откинулся, и показалась мощная фигура Пустынного Ястреба. Когда его взгляд остановился на Кристе, она снова мучительно покраснела, потому что в ее памяти замелькали картины прошлой ночи. Шейх обменялся несколькими фразами с Омаром, потом строго взглянул на Элиссу, в расширенных глазах которой стоял страх.
— Она причинила тебе какой-нибудь вред? — спросил он Кристу на арабском, зная, что она понимает этот язык.
Криста только отрицательно покачала головой.
— Почему ты не делаешь того, что я тебе приказываю? — резко обратился он к Элиссе. — Тебе было велено прислуживать моей женщине, а вместо этого ты оскорбляешь ее и затеваешь драку.
— Я… прости меня, господин, — пролепетала Элисса дрожащим голосом. — Откуда мне было знать, что эта потаскуха так много для тебя значит?
Криста негодующе передернула плечами. Мало того, что этот дикарь во всеуслышание объявляет ее своей женщиной, так еще его наложница называет ее не иначе как потаскухой.
— Ты поступишь так, как я велю, Элисса, и будешь относиться к этой леди с почтением, которого она заслуживает. Твое дело — повиноваться, а не выносить суждения. Твой отец настаивает на наказании, и я склонен с ним согласиться.
— Бастинадо, принц? — спросил Омар.
— Нет, отец, только не это, — со страхом вскричала Элисса. — Я буду послушной.
— Двадцать ударов, — продолжал Омар, доставая из складок одежды короткую толстую палку.
Шейх бросил на Омара удивленный взгляд. Он находил, что тот проявляет излишнюю жестокость по отношению к дочери, хотя она в последнее время действительно стала часто проявлять непокорность. Но для шейха она все еще была девочкой, ребенком, несмотря на ее округлые пышные формы.
Но он не успел возразить Омару, потому что Элисса взвыла от ужаса, а Криста, кое-как завернувшись в шелковое покрывало, бросилась к его ногам, умоляя:
— Нет! Прошу тебя! Господом заклинаю, прости ее. Она ведь еще дитя!
От ее заступничества ненависть Элиссы только вспыхнула с новой силой. Ей не нужно было сочувствие чужеземной потаскухи, и эти слова уже были готовы сорваться с ее губ, но один взгляд на бастинадо в руке отца заставил ее придержать язык. Она слишком хорошо представляла себе, что такое двадцать ударов.
— Прости меня, леди, — покаянно всхлипнула она. — Отныне я буду прилежно служить тебе. — Но в глубине души берберка твердо решила каким угодно способом избавить своего господина от этой потаскухи с серебристыми волосами. Только надо быть осторожной и скрывать свою ненависть.
С едва заметной улыбкой шейх кивком велел Омару убрать орудие наказания.
— Благодари свою госпожу за ее доброту, — сурово сказал он Элиссе. — А теперь ступай, принеси еду. Я думаю, у нее есть причины чувствовать сильный голод.
Намек, прозвучавший в его фразе, заставил Кристу покраснеть и опустить глаза. Неловко поклонившись шейху, Элисса поспешно выскочила из шатра, а шейх помог Кристе подняться. Он повернул голову, чтобы отпустить Омара, но того уже не было.
В первый раз шейх смотрел на нее открытым взглядом, не пряча глаза в тени густых ресниц, и эти глаза были… зелеными, цвета драгоценного изумруда, такими же, как глаза…
— Марк, — прошептала Криста, боясь поверить собственным глазам. Он жив! Он жив, и это его руки, его губы ласкали ее минувшей ночью, это его тело она так страстно обнимала.
Прежде чем шейх успел что-либо ответить, вернулась Элисса с большим подносом, уставленным яствами. Глаза ее были скромно опущены, но в душе бушевала буря чувств. Теперь стало очевидно, что ее господин по-настоящему увлечен женщиной из страны неверных. Сначала она надеялась, что это не более чем мимолетное желание, которое пройдет без следа, как только будет удовлетворено, но она ошибалась.
Шейх снял руки с плеч Кристы.
— Поешь и искупайся, — проговорил он волнующе низким голосом. — Мы поговорим позже. — Потом он бесшумно выскользнул из шатра.
Вкус изысканных блюд доставлял Кристе необыкновенное наслаждение. Она действительно чувствовала сильный голод и попробовала всего, что подавала Элисса: барашка, тушенного с миндалем и изюмом, миндального печенья, свежих фруктов — апельсинов, персиков, инжира, кокосового ореха, запивая все это холодным шербетом. Но в этом чисто земном удовольствии принимало участие только ее тело — мысли были заняты совсем другим: Марк жив. Он появился, когда, казалось, уже все было потеряно, и буквально вырвал ее из лап Абдуллы. Она больше никогда не станет сомневаться в глубине его чувства. Криста была уверена как никогда, что теперь, когда он с таким трудом нашел ее, они вернутся в Англию, завернув в Тунис, чтобы успокоить ее родных. Они навсегда оставят эту ужасную страну, где женщины подвергаются чудовищным унижениям, а жестокость мужчин не знает границ.
Криста лениво плескалась в ванне, когда Марк вернулся в шатер. Он насмешливо улыбнулся, заметив, что Элисса трет спину своей госпожи с излишним усердием, взял губку у нее из рук и движением головы приказал ей уйти. Глаза Кристы были закрыты, и она ничего этого не видела, так же как не видела и прощального взгляда Элиссы, полного жгучей злобы.
Но она почувствовала, что губка так нежно прикасается к ее груди и шее, что удивленно раскрыла глаза и увидела совсем рядом с собой смеющиеся глаза Марка.
— Кто научил тебя арабскому? — спросил Марк, продолжая намыливать ей спину.
— Женщины Калима.
— Я только и думал о том, как спасти тебя из лап Барбароссы, — с печалью в голосе продолжал Марк. — Прости меня за все, что тебе пришлось вытерпеть. Я не могу без ужаса думать об этом.
— Да, приятного было мало, — подтвердила Криста и вдруг лукаво улыбнулась. — Но того, о чем ты думаешь, не произошло. Рыжебородый не прикасался ко мне.
Марк изумленно уставился на нее.
— Он не… обладал тобою?
— Он ни разу не прикоснулся ко мне, — повторила Криста.
— А Калим, о котором ты только что упомянула?
— Я провела около месяца в его серале, пока Рыжебородый ждал известия из Константины. Он велел Калиму беречь меня как зеницу ока. Ничего плохого там со мной не случилось — кроме несерьезной болезни.
— В это трудно поверить, — сказал Марк. — И, конечно, я хочу узнать, что с тобой было во всех подробностях, только… только потом.
Его рука погрузилась в теплую воду до самого дна, и вдруг Криста почувствовала, что его пальцы пробираются сквозь завитки волос, раздвигают нежные складки, вторгаются в узкую щель между ними, проникают все глубже и наконец начинают ритмичное движение, вызывая ощущение мучительное и одновременно сладостное. Она слабо застонала, а он с возгласом нетерпения сорвал с себя головной убор и поймал губами ее губы, его язык двигался в том же ритме, что и пальцы, продолжавшие свою работу под водой. Не в силах более сдерживать страсть, охватившую ее, Криста рванулась, вода выплеснулась из ванны, замочив полшатра и белые одежды Марка.
Через мгновение она уже стояла на ногах, крепко обнимая его за шею. Он провел руками по ее спине от плеч до самых ягодиц. Ее тело выгнулось навстречу ему, и он обхватил руками ее округлые ягодицы, прижимая ее к себе все сильнее и сильнее.
— Ты сводишь меня с ума, — прошептал Марк прерывающимся голосом. — Я провел с тобой всю ночь, но не насытился. Как я хочу тебя, моя прекрасная сирена.
На этот раз их соитие было кратким и бурным, как соитие двух прекрасных животных. Всем его существом владела какая-то первобытная радость, когда он, не прерываясь, раз за разом доводил ее до поразительного по силе финала, и наконец сам достиг вершины наслаждения, столь острого, что оно было почти неотличимо от боли.
Потом земля постепенно замедлила свое бешеное вращение, Криста открыла глаза и вздохнула. Этот вздох был полон такого глубочайшего удовлетворения и благодарности, что Марк крепче стиснул ее в объятиях, чувствуя, что сердце его сжимается от нежности.
— Как ты была прекрасна, моя сирена. — Его голос все еще звучал хрипло, а дыхание прерывалось.
— Марк, я…
Он нежным движением прикрыл ей рот.
— Нет, не Марк. Ахмед. Шейх Ахмед. Великий шейх туарегов, сохранивших верность законному наследнику. И, надеюсь, с их помощью я верну себе власть над Константиной.
— Ахмед, мне невыносимо думать, что вся твоя жизнь перевернулась, — грустно проговорила Криста.
— Не печалься обо мне, любовь моя. Это я должен горевать, что судьба не позволила мне спасти тебя от Барбароссы. Он или его люди действительно… не оскорбили тебя?
Криста покачала головой.
— Я сказала тебе правду. Ни он, ни его люди и пальцем меня не тронули.
— Трудно в это поверить, — с сомнением сказал Ахмед. — Этот человек отъявленный негодяй. Убийство, насилие над женщинами — его стихия.
— Сама не знаю, — задумчиво проговорила Криста. — Да, сначала он собирался взять меня силой, но, слава богу, я сумела отговорить его.
Ахмед рассмеялся.
— Отговорить? Как тебе это удалось, моя колючая английская роза? Я не знаю человека, которому было бы под силу уговорить Барбароссу отказаться от задуманного.
Криста побледнела от нахлынувших воспоминаний.
— Я… я пригрозила, что убью себя, если он притронется ко мне. И я бы в самом деле это сделала, — твердо добавила она.
— Не сомневаюсь, что именно так бы ты и поступила, — сказал Ахмед с нескрываемым восхищением. — Но, я думаю, дело было не только в этом.
— Я… мы разговаривали. О многом. В том числе и о его прошлом. Возможно, мне удалось затронуть чувствительную струну в его душе. Не знаю точно, но, как бы там ни было, он оставил меня в покое. Правда, на этом все его великодушие кончилось. Он и не подумал отказаться от своих планов продать меня и не собирался связываться с моими родителями. Конечно, средства моего отца не сравнимы с богатствами Абдуллы.
— Абдулла никогда тебя не получит, — с непоколебимой решимостью заявил Ахмед. — Ты моя!
— А как ты узнал, где меня искать? — спросила Криста, лениво перебирая темные волосы на его груди, наслаждаясь прикосновениями к гладкой, еще горячей коже. — Что произошло после того, как в тебя выстрелили? Я видела только, что он в тебя попал, видела кровь на твоей груди. Я думала, что ты утонул.
В глубине изумрудных глаз засветилась нежность.
— Но теперь-то ты видишь, что я довольно-таки живой, — весело улыбнулся он. — Спасибо Омару. Он поклялся моему отцу оберегать меня и сдержал клятву. Когда я упал за борт, он незаметно последовал за мной и поддерживал меня на воде. А потом нас подобрал французский фрегат. Я был рамен довольно серьезно, но Аллах был милостив ко мне, и я быстро поправился. Мы скрывались у моих друзей в Алжире, а как только я встал на ноги, мы приехали сюда. Омар из племени туарегов, а у них много причин ненавидеть Абдуллу. Вот так я и стал их предводителем. Мы надеемся свергнуть моего сводного брата.
— Как же ты узнал обо мне? — перебила его Криста.
— Сейчас расскажу, любовь моя. Имей немного терпения. Я был много наслышан о подвигах Барбароссы и сразу понял, что он попытается продать тебя
— Абдулле. Я заслал в Константину шпиона, и когда тот сообщил, что в Алжир послан караван с эскортом, который должен привезти новую наложницу для гарема Абдуллы, стало ясно, что речь идет о тебе. Янычары хороши в бою, но с моими туарегами им не сравниться. Вот так ты оказалась в моих объятиях, любовь моя. — И он так крепко прижал ее к себе, что она не могла вдохнуть.
— И что ты собираешься теперь делать? — спросила Криста, встревоженно глядя ему в глаза.
— Теперь? Теперь я собираюсь снова обладать тобой, прекрасная сирена. Если, конечно, ты… — Он не договорил, потому что в шатер вихрем ворвалась Элисса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49