Подобное поведение генерала могло показаться странным, но Ангус подозревал, что Хоули нужна не просто победа над принцем, а блестящая победа. Чем больше будет у принца армия, тем большая слава ожидает генерала, если он уничтожит его.
В глубине души Ангус смеялся над такой самоуверенностью генерала. Поражение под Престонпаном должно было научить Хоули, что с бунтовщиками шутки плохи. Пожалуй, единственным человеком, который мог бы переубедить упрямого генерала, был Гамильтон Гарнер. Тогда, под Престонпаном, Гарнер сражался до последнего, хотя это стоило ему половины его драгун…
— А, вот вы где, Макинтош!
Ангус ругнулся про себя: только ему удалось улизнуть незамеченным с. ужина, чтобы здесь, в уединении библиотеки, дождаться бала, где, как он надеялся, веселая музыка и вид нарядных красавиц поднимут ему настроение, как снова этот идиот…
— Любуетесь портретами предков нашего принца? — Уоршем имел в виду портреты, висевшие на стенах галереи. Aнгyc разглядывал один из них — прапрабабку принца, пошедшую в историю под именем Марии Кровавой.
— Да, — взгляд Уоршема последовал за его взглядом, — незаурядная, если верить летописям, была женщина! Чем-то она даже похожа внешне на вашу супругу — глаза, рот. Вы не находите, Гарнер?
Погруженный в свои мысли, Ангус не сразу заметил, что Уоршем не один — рядом с майором стоял Гарнер, державший под руку волоокую прелестницу Адриенну.
— Честно говоря, не нахожу, — ответил тот. — Впрочем, я имел честь видеть леди Энни всего один раз.
— Есть некоторое сходство, — нехотя кивнул Ангус.
— Некоторое? — настаивал Уоршем. — По-моему, разительное! Волосы, глаза… и потом, простите, бюст… Позвольте полюбопытствовать — с леди Энни когда-нибудь писали портрет?
— Я несколько раз пытался ее уговорить, — сказал Ангус, — но она всякий раз отказывалась. Боится, что, дескать, все недостатки ее внешности на портрете выйдут преувеличенными.
Уоршем поднял бровь:
— Я лично не усматриваю ни одного!
— Ей, видите ли, кажется, — проговорил Ангус, вглядываясь в портрет легендарной королевы, — что она слишком высока ростом, и нос кривоват… По-моему, так и рост нормальный, и нос… немного, пожалуй, загнут влево, но это почти незаметно.
— Браво, Ангус! — усмехнулся майор. — У вас прекрасная память, коль скоро вы в состоянии упомянуть столь мелкие детали! Большинство мужей, как правило, не могут даже припомнить, какого цвета у жены глаза… Сразу видно, вы к ней неравнодушны. Не пытайтесь даже уверить меня, что не скучаете по ней.
Ангус покачал головой:
— Не буду отпираться, иногда действительно скучаю.
— Несмотря на то что вокруг так много прекрасных дам?
Ангус покосился на Адриенну. Ее волосы, согласно моде, были взбиты в высокую «башню» и напудрены добела, так что казались одного цвета с кожей ее открытых плеч. Корсет, стягивавший и без того тонкую талию, превращал ее в осиную, а крепкие, торчащие груди, казалось, готовы были прорвать тонкий атлас.
Заметив его пристальный взгляд, красотка улыбнулась в ответ.
— Впрочем, что до вашей жены, Ангус, — продолжал Уоршем, — то ей-то, полагаю, по вам скучать не приходится. Нельзя сказать, чтобы в последнее время она была обделена мужским вниманием…
— Что вы имеете в виду? — насторожился Ангус.
— Вы что, не читали сегодняшние депеши, сэр?
Ангусу показалось, что почва начинает уходить у него из-под ног.
— Виноват, сэр, — пробормотал он. — Сегодня я весь день провел на учениях. Вернулся таким уставшим, что, признаться, было не до чтения.
— Стало быть, — Уоршем многозначительно поднял бровь, — вы единственный, кто не знает, чем занимается ваша жена в ваше отсутствие! Мои поздравления, сэр! — не без ехидства добавил он.
— И чем же она, по-вашему, занимается? Послушав вас, можно подумать, что она как минимум взяла в заложники самого короля!
Гарнер фамильярно похлопал Ангуса по плечу:
— Признаться, вы не так уж далеки от истины, сэр! По нашим съедениям — а они, уверяю вас, вполне надежны, — ваша благоверная возглавляет отряд мятежников, собирающихся присоединиться к армии самозванца.
Ангус рассмеялся, стараясь выглядеть непринужденным:
— Отличная шутка, сэр! Поздравляю вас, господа, ваш план разыграть меня удался на славу — я уже готов поверить, что вам и впрямь известно о моей жене что-то, чего не знаю я!
— Не валяйте дурака, — мгновенно посерьезнел Гарнер, — вы отлично знаете, что это не шутка, сэр. Наши сведения точны — они получены от арестованных, любезно согласившихся рассказать лорду Лудуну то, что им известно. Ваша репутация, Ангус, висела на волоске — благодарите Форбса, лично поручившегося за вашу лояльность.
— Пусть кто-нибудь другой опасается за свою репутацию, моя же безупречна.
Глаза Гарнера из зеленых стали черными как туча. Ангус явно намекал на единственное пятно в его, Гарнера, репутации — большое количество дуэлей, из которых тот неизменно выходил победителем.
— Вы сомневаетесь в моей порядочности, сэр? — напрямую спросил майор.
— Но вы ведь тоже позволяете себе сомневаться в моей!
— Простите, сэр, но к этому вынуждают меня сведения, полученные из надежных источников.
— Меня же эти сведения вынуждают сомневаться в надежности ваших источников. Кому, как не мужу, знать, где находится его жена?
— И где же она, по-вашему?
— В Инвернессе, гостит в доме моей матери, леди Драммур Макинтош.
— Чем вы это докажете, сэр?
— Вы не верите слову дворянина?
— Я-то верю, — устало произнес Гарнер, — но другие могут и не поверить.
— Хорошо, если вам так нужны вещественные доказательства, я могу их предоставить — письма моей жены, где она подробно и, между нами, довольно скучно описывает свои дни в Драммур-Хаусе. А где ваши вещественные доказательства, что высокая рыжеволосая женщина, разъезжающая с Макгиливреем — моя жена? Это может быть кто угодно! Да взять хотя бы его невесту — тоже высокая, с рыжими волосами. Скорее всего это она и есть…
Гарнер нахмурился.
«Слава Богу, — подумал Ангус, — пронесло! Значит, Гарнер ни разу не встречал или по крайней мере не помнит Элизабет Кэмпбелл, а то бы сразу сообразил, что она маленького роста и волосы у нее каштановые…»
Неизвестно, что произошло бы дальше, если бы в этот момент не вмешалась Адриенна де Буль.
— Прекратите препираться, господа! — наморщила она носик. — Охота вам портить такой прекрасный вечер? Может, пойдем лучше в зал, бал, должно быть, уже в самом разгаре! Кстати, вы не забыли, капитан, — обратилась она к Ангусу, — что первый танец вы обещали мне?
— Прошу простить меня, мисс, — пробормотал тот, — у меня что-то пропала охота танцевать.
— Вы уже вчера отказали мне, Ангус, и позавчера — и все под тем же предлогом! Еще один отказ, — она воздела руки в притворном отчаянии, — и мне ничего не останется, как выброситься из окна!
— Признаться, мне не хотелось бы жить с сознанием, что я тому виной! — произнес Ангус, хотя на самом деле ему хотелось ответить: «Туда тебе и дорога!» — Уступаю вам исключительно ради этого.
— Bien! — просияла красотка. — Прошу извинить нас, господа!
Взяв Ангуса под руку, она повела его в зал.
— Берегитесь обоих, сэр! — шепнула она, когда они отошли на безопасное расстояние. — Особенно этого, зеленоглазого. Если он вызовет вас на дуэль, беды не миновать.
— Вы недооцениваете мои способности, мисс.
— Это вы их переоцениваете. Будем реалистами. Я видела, как вы дрались на учениях. Не хочу обидеть, но до Гарнера вам далеко. И вообще, мой вам совет, Ангус: не играйте с огнем! Вы сами, похоже, не сознаете, что ходите по лезвию бритвы… Уоршем почему-то уверен, что вы шпионите в пользу якобитов, и ждет только случая поймать вас с поличным. Не дай вам Бог, сэр, попасть к нему в лапы — тут вам не помогут ручательства и самого Форбса…
— Но откуда вам это изве… — начал было Ангус и осекся: в этот момент они уже входили в зал.
— Прошу прощения, мисс! — произнес какой-то молодой офицер, случайно задев платье Адриенны своей шпагой.
— Вы не причинили мне ни малейшего вреда, сэр, — улыбнулась она ему, — хотя оружие ваше на вид весьма опасно!
Ангус усмехнулся про себя. Как и следовало ожидать, заигрывания у этой красотки всегда на первом месте — взять хотя бы эту двусмысленную реплику об оружии…
Заиграла музыка, и они закружились в танце.
— С чего это они вдруг решили, что я шпионю в пользу якобитов? — выбрав момент, когда никто не смотрел на них, шепнул он ей на ухо. Со стороны это казалось невинным флиртом.
— Потому что ваша жена — якобитка, — шепнула Адриенна в ответ. — И я боюсь за вас: вы так любите ее, что готовы потерять голову. Я видела, какие у вас были глаза, когда вы смотрели на портрет…
— Не знаю, как у меня, — усмехнулся он, — но у моей жены, насколько я ее знаю, хватает ума не ввязываться ни во что сомнительное.
Адриенна как-то странно посмотрела на него:
— Неужели вы и впрямь ничего не знаете?
— Ей-богу же, мадемуазель де Буль, я не шучу!
— Так знайте же, — усмехнулась она, — ваша жена сейчас не у вашей матери. Она подходит к Абердину, остановилась всего лишь в одном дне езды от него. Она ведет с собой отряд в восемьсот человек, вооруженных, кстати сказать, весьма неплохо.
От неожиданности Ангус сбился с такта, толкнув какого-то господина, танцевавшего с дамой рядом с ним.
— Извините, сэр! — отрешенно пробормотал он.
«Отряд в восемьсот человек? Не может быть! Здесь какая-то ошибка! Да что она, с ума сошла? Восемьсот! Я, глава клана, и то шестьсот от силы набрал! Да и от тех, когда подходили к Эдинбургу, осталось, дай Бог, сорок — прочие же заявили, что не повернут оружие против своего принца…»
— Ей даже звание дали, — продолжала Адриенна. — Они обращаются к ней не иначе, как «полковник Энни»! Она сама назначает себе офицеров. А адъютантом у нее капитан Макгиливрей…
На этот раз Ангус не только остановился, но и пошатнулся, с трудом удерживая равновесие. Заметив, что он побледнел, Адриенна поспешила взять его под руку и вывести на террасу. Холодный свежий воздух привел Ангуса в чувство. Адриенна, удалившись на минуту, вернулась с бокалом вина.
— Выпей, полегчает.
— Откуда ты все это знаешь? — снова спросил Ангус, принимая из ее рук бокал. — Ты уверена, что это все правда?
— Мои источники еще надежнее, чем у Хоули, — загадочно улыбнулась она. — Когда твой полковник с триумфом войдет в Абердин, ты по-прежнему будешь уверять, что она дома и пишет письма?
Ангус рассеянно потер висок.
— Неужели… — отрешенно пробормотал он, — это правда? Да, я всегда знал, что Энни эксцентричная женщина, но не до такой же степени!..
— Что ты хочешь, — усмехнулась Адриенна, — война, Ангус! В такое время люди иногда совершают такие поступки, на которые никогда бы не решились в мирное время. Порой человек сам не знает, на что он способен. Часто, — она многозначительно подмигнула ему, — приходится играть роль, изображать из себя не того, кто ты на самом деле. Например, притворяться, что ты без ума от мужчины, тогда как на самом деле тебя от него тошнит…
— Ты имеешь в виду Уоршема? — догадался Ангус.
— Уоршем — свинья! — фыркнула Адриенна. — Грубая, жестокая свинья. Каждый раз, когда я утром ухожу от него, я потом по три часа моюсь — так он мне противен…
— Тогда почему же…
— Ни за что не догадаешься! — усмехнулась она. — Потому, что он плохо читает. Так плохо, что другие офицеры над ним смеются. Однажды ночью он стал вот так вот читать вслух — думал этим меня позабавить. Я сказала, что от его чтения меня лишь клонит ко сну, так он нарочно продолжал, чтобы меня позлить. Он же изверг — его хлебом не корми дай кого-нибудь помучить. Читает мне, дурак, всякие депеши, документы — думает, я в них ничего не понимаю. А у меня память хорошая, я потом все записываю слово в слово и отсылаю нашим — уж им-то виднее, на что они им могут сгодиться… Я понимаю, это, может быть, не такой подвиг, как возглавить отряд, но каждый служит родине в меру своих способностей…
— Значит, ты шпионка? — От удивления глаза Ангуса полезли на лоб.
— Называй это как хочешь — шпионка, разведчица… Я же предпочитаю именовать себя верной якобиткой. Надеюсь, в следующий раз, когда увидишь меня выходящей от Уоршема, ты не будешь смотреть на меня таким быком?
На минуту Ангус совсем потерял дар речи.
— А теперь скажи мне, бравый ты мой капитан, — усмехнулась Адриенна, — эти письма от жены — они хотя бы существуют?
— Ты думаешь, — лицо Ангуса помрачнело, — Уоршем их от меня потребует?
— Вряд ли, но произвести обыск в твоей комнате ему ничего не стоит.
Ангус растерялся, дернул же его черт «изобрести» эти письма!
— Скучные подробности, говоришь, как она проводит дни? — Адриенна ободряюще похлопала его по плечу. — Не горюй, будут тебе письма! Есть у меня одна служанка, Констанс, — такая болтушка, что часами рта не закрывает. Уж она-то сумеет… Засажу-ка ее, пожалуй, на ночь за кипу бумаги — к утру все будет готово. Только сам не забудь прочитать, чтобы на всякий случай знать, что в них.
— Смотри, — нахмурился Ангус, — ты ничем не рискуешь?
— Рискую, — сказала она, — так что ты теперь передо мной в неоплатном долгу.
Чмокнув опешившего Ангуса в щеку, Адриенна выбежала с террасы. Через минуту она уже как ни в чем не бывало кружилась в вихре танца с новым кавалером.
Глава 12
Через три дня после вышеописанных событий курьер, явившийся к генералу Хоули, доставил ему известие, что мятежный принц покинул свой лагерь и направляется на восток. В тот же день лорд Льюис Гордон, покинув Абердин с тремя тысячами двумястами человек двинулся на помощь своему принцу, надеясь соединиться с его армией до того, как та достигнет Стерлинга.
Тринадцатого января, решив наконец, что ждать дальше становится опасно, Хоули направил своего адъютанта, генерал-майора Джона Хаска, навстречу мятежникам, а через два дня выступил в поход и сам, встретившись с Хаском под городом Фалкирком. Там же к ним присоединились двенадцать батальонов правительственных войск из Ар-гайла, пополнив их силы до восьми тысяч человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40