Сталин утверждал: «Тактика большевиков является тактикой крупнопромышленных пролетариев, тактика тех районов, где классовые противоречия особенно ясны и классовая борьба особенно резка. Большевизм – это тактика настоящих пролетариев. С другой стороны, не менее очевидно и то, что тактика меньшевиков является по преимуществу тактикой ремесленных рабочих и крестьянских полупролетариев, тактикой тех районов, где классовые противоречия не совсем ясны и классовая борьба замаскирована. Меньшевизм – это тактика полубуржуазных элементов пролетариата», – писал Сталин.
По этой причине другой особенностью ленинизма являлось возрождение революционного настроя социалистических и коммунистических партий середины XIX века. Подражая руководству ведущих социал-демократических партий Западной Европы II Интернационала, меньшевики шли по пути отказа от революционных целей и методов борьбы. В отличие от них сторонники В.И. Ленина (большевики) придерживались последовательно революционных принципов как в организационном построении партии, так и в борьбе за реализацию ее программных целей. Сталин подчеркивал: «Ленин… возродил революционное содержание марксизма, замуравленное оппортунистами II Интернационала».
В то же время Сталин не считал, что ленинизм лишь означал применение марксизма к своеобразным условиям российской обстановки и возрождение революционных традиций марксистского движения. Он писал: «Ленинизм есть марксизм эпохи империализма и пролетарской революции». Таким образом, Сталин, с одной стороны, обращал внимание на неразрывную связь между ленинизмом и марксизмом, а, с другой стороны, указывал на новый этап развития коммунистической мысли в ленинизме. Переход коммунистической теории в новое качество было связано с тем, что глубочайший кризис человеческого общества, проявившийся в ходе империалистических войн, поставил задачу пролетарской социалистической революции в практическую плоскость. Ленинизм отвечал новым реалиям, когда от решения задач защиты рабочего класса социалисты и коммунисты переходили к революционному преобразованию общества.
Революционный путь развития России определялся остротой положения трудящихся, нежеланием верхов пойти им на какие-то уступки и полной невозможностью легальной пропаганды идей о преобразовании общества. По этой причине программа-минимум РСДРП, принятая на II съезде партии как большевиками, так и меньшевиками, предусматривала осуществление не социалистической революции, а демократических преобразований после свержения самодержавия и созыва Учредительного собрания. О сочетании этих требований постоянно говорилось в большевистских пропагандистских материалах, распространявшихся подпольно. 8 января 1905, то есть за день до начала революции, в Авалабарской подпольной типографии в Тифлисе была тайно отпечатана прокламация И.В. Сталина, в которой говорилось: «Русская революция неизбежна. Она так же неизбежна, как неизбежен восход солнца. Можете ли вы остановить восходящее солнце?» Прокламация завершалась требованием созыва Учредительного собрания и призывами: «Долой царское самодержавие! Да здравствует всенародное Учредительное собрание!»
И все же несмотря на то, что члены РСДРП предвидели приближение кардинальных общественных потрясений, события следующего дня в Петербурге, которые стали началом революции 1905 года, стали неожиданностью для большевиков, и на первых порах они оказались в стороне от ее руководства. (Это лишь свидетельствовало о том, что не большевики были инициаторами первой русской революции, вопреки сложившимся впечатлениям о том, что именно они провоцировали все общественные потрясения в России.) Старт революции был дан событиями 9 (22) января 1905 года, во главе которых стоял руководитель «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Петербурга» священник Георгий Гапон. Многие из требований, входивших в программу-минимум РСДРП, совпали с теми, что были изложены в смиренном обращении рабочих Петербурга, принявших руководство отца Гапона. 9 января 1905 года рабочие шли не свергать царский строй, а просить царя принять их просьбы. Казалось, что социал-демократы, так долго готовившие выступление рабочих страны под лозунгами упразднения самодержавия и созыва Учредительного собрания, не понадобились трудящимся, и это было первой неожиданностью для марксистов в ходе начавшейся революции.
Многие обстоятельства в истории организации Гапона (связь его лично и возглавляемой им организации с полицией, связь полиции с эсерами, которые были близки к Гапону) свидетельствуют о том, что за спиной священника и его сторонников существовали некие тайные пружины, которые оставались неведомыми для тогдашней общественности, а затем остались во многом скрытыми и от историков. Слишком много сил в России и за ее пределами было заинтересовано в изменении существовавшего строя. Ликвидировать самодержавный строй желали многие капиталистические круги, деятельность которых сдерживалась тогдашними политическими, социальными и экономическими порядками. Революция была нужна и многим внешним конкурентам России, мечтавшим дестабилизировать ее и одновременно подорвать ее международные позиции. США стремились ослабить позиции России на мировом зерновом рынке. Германия и Австро-Венгрия мечтали о расширении своего влияния на Балканах, чему мешала Россия. Япония воевала с Россией с начала 1904 года и жаждала добиться внутреннего кризиса в стане своего противника.
Очевидно, что для демонстрантов, а также для российских социал-демократов, как, впрочем, и для значительной части российской общественности, реакция властей на эту демонстрацию оказалась неожиданной. С одной стороны, расстрел 9 января 1905 года дал революционерам моральное право для призывов к вооруженной борьбе против строя, который первым прибег к оружию против мирных демонстрантов. Революционеры имели основание полагать, что жертвы революции вызывали у их друзей и родных желание отомстить за павших. Однако другой стороной репрессий стало терроризирование населения. Это стало второй неожиданностью для революционеров.
Наконец, социал-демократы столкнулись и с третьим неожиданным следствием революционных потрясений. Они ждали общего участия в революции пролетариев всей России вне зависимости от их национальности. Однако выступление против существовавшего в России строя послужило для представителей многих национальностей сигналом к развязыванию национал-сепаратистского движения. При этом многие представители национальных меньшинств, входивших в РСДРП, становясь на националистические позиции, сближались с местной буржуазией в борьбе за отделение от России.
Постепенно на такие позиции перешли многие социалисты и социал-демократы Польши, Грузии, Армении, сыгравшие затем видную роль в руководстве вновь образованных государств (например, президент Польши Пилсудский, председатель правительства независимой Грузии в 1918-1921 годах Жордания, лидеры социалистической партии «Дашнакцутюн» и руководители правительств независимой Армении в 1918-1920 годах Каджазнуни, Хатисян, Оганджанян, Врацян).
Призывы революционеров к восстанию против эксплуатации, угнетения и ограбления капиталистами были истолкованы кое-где как поощрение к активным действиям против местной буржуазии. Поскольку же во многих регионах России буржуазия зачастую принадлежала к другой этнической и религиозной группе, чем большая часть населения, то антибуржуазные выступления с помощью провокационных призывов превращались в расправы над «богатыми инородцами». В значительной степени это обстоятельство объясняло еврейские погромы и так называемую «армяно-татарскую резню», охватившие ряд регионов России в 1905 году. В то же время осенью 1905 года еврейские погромы, сопровождавшиеся гибелью нескольких тысяч человек, прошли под откровенно контрреволюционными лозунгами и нередко сопровождались убийством революционеров, не являвшихся евреями. Эти кровавые события лишь способствовали ослаблению революционных сил.
К тому же среди революционных партий не было единства. В то же время в их ряды проникали лица, имевшие цели, весьма далекие от революционного преобразования России. Так, немалую роль в происходивших событиях конца 1905 года сыграла деятельность соавторов теории «перманентной революции» Парвуса и Троцкого. Являясь, как и Троцкий, сыном одесского зернопромышленника, Александр Гельфанд (Парвус) покинул Россию еще в 1990-х годах и в Германии вступил в социал-демократическую партию. Впоследствии он стал видным коммерческим дельцом и крупным финансистом, имевшим прочные связи с влиятельными кругами Германии и Османской империи. Не принадлежа ни к меньшевикам, ни к большевикам, Троцкий, а затем и Парвус стали активно действовать в Петербургском совете рабочих депутатов с середины октября 1905 года. А затем, воспользовавшись арестом руководителей Совета, фактически стали заправлять его деятельностью. Вместо призывов к всеобщей забастовке рабочих или иным формам революционных выступлений Совет выступил с подготовленным Парвусом «Финансовым манифестом», который призывал население не платить налогов и податей, забирать вклады из сберегательных банков, требовать во всех случаях расплаты золотом, не допускать уплаты государственных долгов по займам, а также «разоблачить перед всем миром финансовое банкротство правительства России». Газеты, которые незадолго до этого купил Парвус не известно на какие средства, усиленно пропагандировали этот «Манифест».
Сообщение о ненадежности банков и неустойчивости российской валюты вызвало массовое изъятие вкладов из сберегательных банков. Объявление же о финансовом банкротстве правительства серьезно повлияло на котировку рубля на мировом финансовом рынке. Разумеется, как и обычно в таких случаях, были не только потерпевшие, но и выигравшие. Можно предположить, что Парвус и его друзья, снабдившие его средствами для скупки петербургских газет, не остались внакладе после этих событий. Последствия «Финансового манифеста» наводят на мысли о том, что за спиной Парвуса стояли влиятельные финансовые и политические силы ведущих европейских стран. Финансовым кризисом в России воспользовались германские банкиры. Они предъявили России требование о высылке в Берлин большой партии золота. Падение рубля заставило правительство России обратиться за срочной помощью к Франции, которая предоставила заем на кабальных условиях. После этого займа, как отмечал историк В.Г. Сироткин, «во Франции появился целый слой рантье, стригущих купоны от русских займов». Однако можно усомниться, что эти действия Петербургского совета как-то продвинули вперед дело революциии. Скорее напротив. Осознав всю чудовищность последствий «Финансового манифеста» для страны, премьер-министр С.Ю. Витте отдал распоряжение конфисковать все газеты, опубликовавшие это произведение Парвуса и арестовать членов Петербургского совета.
Арест членов Петербургского совета совпал с началом широкого контрнаступления царского правительства, которое стало новой неожиданностью для революционеров. Правительство предоставило местным властям право «прибегать к применению чрезвычайных мероприятий без испрошения на то разрешения центральной власти» для борьбы с забастовками на железных дорогах, почте и телеграфе.
К этому времени большевистская партия Ленина возглавила вооруженные выступления в Москве и ряде других городов страны, где к власти пришли созданные в ходе революции Советы, избираемые непосредственно на рабочих собраниях. Однако царские власти сумели довольно быстро разгромить восстание рабочих в Москве, а затем восстания матросов в Севастополе, Кронштадте, Владивостоке, разогнать Советы в Ростове, Новороссийске, Екатеринославе, Горловке, Харькове, Александрове, Красноярске, Чите, Перми, Нижнем Новгороде и других городах. Многие члены Советов арестованы. Немало людей было убито в ходе подавления антиправительственных выступлений. Только в Москве было убито 1059 участников боев. По стране действовали карательные экспедиции. В ходе применения «чрезвычайных мероприятий» с января 1905 года до апреля 1906 года общее число расстрелянных, повешенных и убитых достигло 14 тысяч человек. Число политических заключенных составило 75 тысяч. (В последующие годы репрессии продолжились. В 1907-1909 годах свыше 5 тысяч человек было предано смертной казни, а к 1909 году в тюрьмах находилось 170 тысяч политических заключенных.)
Поражение революции 1905-1907 годов сопровождалось суровыми репрессиями против членов революционных партий, включая большевистскую. Многие организации большевиков были разгромлены и их работа прекратилась. Однако в ряде крупных промышленных районов страны большевики продолжали вести упорную работу в защиту интересов рабочего класса. Примером этого являлась деятельность Бакинского комитета большевистской партии, в состав которого входили Шаумян, Джапаридзе, Орджоникидзе, Сталин, Фиолетов и другие. Бакинские большевики зарекомендовали себя организациями забастовок и умелым ведением переговоров с предпринимателями, в ходе которых они добивались решения многих социально-экономических проблем рабочих. Одновременно Бакинский комитет решительно требовал от заграничного руководства большевистской партии поворота в сторону защиты интересов российского рабочего класса.
Реформы, осуществленные после разгрома революции 1905-1907 года, не смогли существенно изменить характер самодержавного строя и решить острые проблемы страны. Хотя было объявлено о создании выборного органа представительной власти – Государственной думы, полномочия ее были до предела ограничены. Выборы в нее представителей от различных классов и социальных групп проводились раздельно и по многоступенчатой системе. От участия в голосовании были отстранены женщины, солдаты, молодежь до 25 лет, все кочевые народы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74