Россия, сохранявшая крепостное право до 1861 года, лишь на несколько десятилетий отстала от стран Центральной Европы. (Следует также учесть, что в США лишь в 1863 году президент А. Линкольн отменил рабство, а на практике этот закон был осуществлен лишь после завершения Гражданской войны между северными и южными штатами в 1865 году. В Бразилии же рабство было отменено лишь в 1888 году.)
Русское крестьянство отнюдь не молчаливо и покорно терпело гнет крепостной зависимости. Об этом свидетельствовали восстание И.И. Болотникова 1606-1607 годов, крестьянские войны в России под предводительством С.Т. Разина 1670-1671 годов и под руководством Е.И. Пугачева 1773-1775 годов. Помимо этих мощных выступлений, охватывавших значительную часть России, во всех губерниях постоянно вспыхивали крестьянские бунты, вызванные протестом против невыносимого угнетения.
Следует также учесть, что, в отличие от небольших европейских стран, контроль российских помещиков над своими крестьянами было крайне затруднен в стране с бескрайними просторами, на которых было легко затеряться. Из-за постоянных побегов крестьян, недовольных своим положением, власти принимали законы о сыске и возвращении «беглых холопов». В то же время на севере Европейской России постоянно сохранялось так называемое «черное», или «черносошное», крестьянство, не знавшее крепостного права. Свободными были и крестьяне, селившиеся в Сибири. Кроме Севера и Сибири беглые крестьяне направлялись в южные края, заселявшиеся со второй половины XV века вольными людьми – казаками. Парадоксальным образом вольное казачество стало надежным защитником самодержавного и крепостнического строя. Это обстоятельство стало также одной из важных особенностей России.
Казачество сыграло огромную роль в расширении границ России. Несмотря на частые войны с целью раздвинуть границы во все стороны, основным направлением расширения русского государства в течение тысячи с лишним лет его существования было северо-восточное, где были расположены почти необитаемые земли Сибири, Дальнего Востока, Аляски. О мощи России свидетельствовало и то, что она стала державой, сумевшей взять контроль над центрально-азиатскими землями, которые в течение многих тысячелетий служили средой обитания кочевых племен. Огромные конгломераты этих племен не раз в течение нескольких тысячелетий нападали на цивилизованные страны Европы и Азии, грабя и разрушая их до основания. После того как Россия установила общие границы с Китаем и другими цивилизованными государствами Азии, вековая угроза разрушительных нашествий из Центральной Азии была устранена. Казаки, осевшие на новых границах империи, противопоставили кочевникам более передовой способ производства – земледелие и более передовую организацию быта – оседлость.
Несмотря на отставание России по уровню материально-технического развития от Западной Европы, в стране успешно развивалась национальная культура. С начала XIX века выдающиеся достижения России в культуре постепенно стали обретать мировое признание. Произведения А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова и других русских писателей стали включать в многотомные собрания мировой литературы, издававшиеся за пределами России. Их изучали в высших учебных заведениях многих стран мира. Симфонические произведения русских композиторов зазвучали во всех концертных залах мира. Оперы и балеты на музыку П.И. Чайковского, М.И. Глинки, М.П. Мусоргского, Н.А. Римского-Корсакова, А.П. Бородина ставились в мировых музыкальных театрах. Открытия Д.И. Менделеева, И.П. Павлова и других произвели настоящие революции в целом ряде естественных наук и получили достойное признание во всем мире. «Низкий уровень культуры» России, о котором писал Троцкий, был измышлением, которое любили повторять те, кто был заражен русофобией и преувеличивал достоинства западной культуры.
Огромный потенциал России, проявившийся в великих достижениях культуры и науки, позволял ей не раз совершать неожиданно быстрые рывки в своем развитии и сокращать сложившееся веками отставание от западных держав. Так произошло в царствование Петра I, когда Россия, увеличив промышленное производство и освоив достижения передовой науки и техники, сумела разбить до тех пор непобедимую армию шведского короля Карла XII и добиться выхода к Балтийскому морю. В ходе своей борьбы друг с другом европейские державы не раз привлекали Россию в свои коалиции, видя в ней мощного союзника. Приняв участие в Семилетней войне 1756-1763 годов на стороне Франции, Австрии, Швеции и Саксонии, Россия добилась крупных военных успехов, разбив войска короля Пруссии Фридриха Великого, и русские армии заняли столицу Прусского королевства – Берлин. В 1798-1799 гг., сражаясь на стороне Австрии и Англии против Франции, армии русского генералиссимуса Суворова вступили в Швейцарию и Северную Италию, а флот русского адмирала Ушакова – в Грецию и Южную Италию. Деля Европу после своих побед, Наполеон уже в ходе переговоров в Тильзите в 1807 году предложил Александру I взять под свой скипетр Польшу и Финляндию. В ходе очередной войны против Швеции Финляндия вошла в состав России, а Польшу тогда царь брать отказался. Военные успехи России, ставшие во многом возможными благодаря исключительным боевым качествам русских солдат, их смелости, отваге, смекалке, убедительно опровергали миф о «русском безволии».
Лишь Россия сумела разгромить до тех пор непобедимые армии Наполеона и возглавить поход по освобождению Европы от французского владычества, завершившийся триумфальным вступлением русских войск в Париж 19 (31) марта 1814 года. По словам очевидцев, в этот день парижане толпились на улицах, «и даже кровли были покрыты любопытными зрителями. Из окон свешивались белые скатерти. Женщины в окнах и с балконов махали белыми платками». Русские войска были встречены в Париже радостными возгласами: «Vive Alexandre! Vivent les russes!» («Да здравствует Александр! Да здравствуют русские!») Отвечая на приветствия парижан, Александр I заявил: «Je ne viens pas en ennemi. Je viens vous apporter la paix et le commerce. (Я пришел не как враг. Я пришел, чтобы принести вам мир и торговлю.)» Один парижанин, сумевший подойти поближе к императору, сказал:
«Nous vous attendions depuis longtemps (Мы вас давно ждали)». Венский конгресс 1814-1815 гг. закрепил за Россией положение одной из ведущих мировых держав.
Значительная часть дворянской интеллигенции России видела вопиющее противоречие в том, что держава, без которой стало невозможным решать мировые дела, отстает от многих западноевропейских стран, в том числе и малых, по своему уровню хозяйственного развития и в ней сохраняется крепостное право. Эти мысли разделяли участники тайных обществ, многие из которых были масонами. Они были идейно связаны с центрами международного масонства, которые уже не раз организовывали буржуазные революции или предпринимали попытки государственных переворотов в странах Западной Европы и Северной Америке. Справедливо ставя вопрос о необходимости отмены крепостного права и других общественных преобразованиях в России, декабристы слепо подражали примерам Западной Европы и были склонны пренебрегать национальными особенностями России. Они организовали попытку государственного переворота в декабре 1825 года. Подавление декабрьского восстания, аресты и казни декабристов способствовали ужесточению мер против инакомыслия.
Многие идеи декабристов разделяли и на национальных окраинах России. Среди заговорщиков, собиравшихся выступить против царской власти в Польше, были члены организации «Национальное масонство». Как и декабристы, они были связаны с идейно-политическими центрами буржуазных революций Запада. После начала восстания в Польше в 1830-1831 годах Россия силами 115 тысяч солдат смогла разбить армии повстанцев (55 тысяч). В битве при Остроленке поляки потеряли более 8 тысяч человек. Восстание было подавлено. Бежавшие из России в Западную Европу польские эмигранты рассказывали о своей борьбе против царских войск и активно вели антироссийскую пропаганду.
При этом справедливое негодование по поводу лишения польского народа права на независимость сопровождалось огульным осуждением России как страны и русских как народа. Пушкин с негодованием осуждал кампанию против своей Родины в стихотворении «Клеветникам России». С одной стороны, он указывал на давние истоки польско-русских конфликтов. С другой стороны, он обращал внимание на родство судеб всех славянских народов, включая русских и поляков, и отвергал суждения тех, для кого «безмолвны Кремль и Прага» и кто ненавидит всех славян. (Знаменательно, что, когда в 1846 году австрийцы подавили восстание в Кракове, в ходе которого была провозглашена Польская республика, Австрийская империя не стала объектом столь громкого всеобщего осуждения в Западной Европе, каким стала Россия после 1830 года.)
Менее чем через два десятилетия к польским эмигрантам в Западной Европе присоединились венгерские, также утратившие родину после вступления в Венгрию русских войск. В мае 1848 года по просьбе австрийского императора Франца-Иосифа в области Австрийской империи (Венгрия и Трансильвания), охваченные революцией, были введены российские войска общей численностью в 140 тысяч человек. Лишь благодаря российской помощи революционные силы были разбиты, Австрийская империя была сохранена, а Франц-Иосиф удержался на троне. В России многие видные общественные деятели приветствовали царскую помощь венскому двору. Россия представлялась им несокрушимой твердыней, неподвластной общественным бурям, которые сметали европейские режимы. В 1848 году русский поэт и дипломат Федор Тютчев в своем стихотворении «Море и утес», написанном под впечатлением революционных событий в Европе, уподобил самодержавную страну «неподвижному, неизменному», «спокойному и надменному» утесу, который гордо возвышается над «адскими» волнами и «мутной пеной» Революции.
Однако революционеры и все политические силы, оппозиционные существовавшим в Европе режимам, негодовали по поводу действий России. Россия окончательно обрела в глазах либеральной и революционной общественности Западной Европы репутацию главного оплота европейской реакции. Хотя участие русских войск в подавлении восстаний в Европе за пределами России в 1848 году был единственным случаем такого рода в XIX веке, Россию стали именовать «жандармом Европы».
Негативное отношение к России разделяли не только революционеры стран Западной Европы и их сторонники, но и значительная часть общественности этих стран. Сознание того, что лишь Россия оказалась способной сокрушить Наполеона, привело к тому, что ее стали бояться. В то же время свидетельства о хозяйственной отсталости России и о ее необыкновенных богатствах убеждали многих в том, что она может стать удобным объектом для нападения и лакомым куском для будущих захватов.
Эти наблюдатели изображали Россию не оплотом монархических режимов существовавших в Западной Европе, а олицетворением темных сил, выступающих против цивилизации. Еще в 1835 году Алексис де Токвиль, противопоставляя в своей книге «Демократия в Америке» Соединенные Штаты России, утверждал: «Американец борется против естественных препятствий, стоящих у него на пути; противниками русского являются люди; первый сражается с дикостью и дикарями; второй – с цивилизацией, применяя для этого все виды оружия и искусства: поэтому первый достигает успеха с помощью плуга; второй – с помощью меча. Англо-американец… предоставляет полную свободу неконтролируемым действиям и здравому смыслу своих граждан; русские концентрируют всю власть в одних руках: главная цель первых – свобода; у вторых – рабство».
Впоследствии обвинение России в стремлении покорить цивилизованный мир повторяли многие в течение более чем полутора столетий. Так, Збигнев Бжезинский, разделив площадь России на число лет ее существования, получил следующий результат: «В течение века это означало ежегодное присоединение к Москве территории, равной по площади Голландии или Вермонту», то есть чуть более 30 тысяч квадратных километров. На основе этих и многих подобных заявлений можно подумать, что Россия являлась страной-людоедом, поглощавшей ежегодно по небольшому цивилизованному государству или по провинции большой цивилизованной державы. Если же так было, то непонятно, каким образом России удавалось «поедать» одну страну за другой, а весь цивилизованный мир много веков терпел это безобразие.
Разумеется, эти оценки строились на произвольной манипуляции историческими фактами и их односторонней интерпретации. Пользуясь методом Бжезинского, можно разделить рост территории США с 1776 по 1867 год и убедиться в том, что эта страна ежегодно расширялась более чем на 100 тысяч квадратных километров. Следуя логике Бжезинского, можно сказать, что каждый год США захватывали территорию в три раза больше площади Голландии, или равную Исландии.
На самом деле наибольшие приращения к своей территории Россия получила во времена царствования Алексея Михайловича, когда в ее состав вошли почти необитаемые земли Сибири и большей части российского Дальнего Востока, Вопреки манипуляциям Бжезинского в дальнейшем скорость увеличения размеров российских земель постоянно убывала. Если за XVIII век площадь России выросла на одну треть, то за сто лет, от 1815 до 1914 года, вновь обретенные земли (Армения, Туркмения, Кокандское ханство, Приморье, Приамурье, Сахалин и еще ряд сравнительно небольших территорий) увеличили площадь империи примерно на 5 %. Однако после продажи Аляски в 1867 году площадь России сократилась более чем на 5 %. Таким образом, за целый век общая площадь империи несколько уменьшилась. В это же время колониальные владения различных стран, кроме России, постоянно возрастали и во все более быстром темпе. Только с 1876 по 1914 год Великобритания, Франция, Германия, США и Япония стали обладателями новых колониальных владений общей площадью в 22,2 миллиона квадратных километров и с населением в 190 миллионов человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74