Ее и Гефестай не почуял Ц Ярнаев с младенчества рос креп
ышом, румяным и толстым, как пупс. Сергею повезло меньше, он пошел в первый
класс худым и болезненным ребенком, кривоногим и большеголовым после пе
ренесенного рахита. А детская стая не любит слабых. Сергея «Головастика»
лупили в раздевалке, на переменках, после уроков. Правда, он всегда давал
сдачи, но толку-то? Каждый раз, засыпая, он представлял себе, как однажды вы
учится хитрым приемчикам и покажет «этим всем»! Неужели мечта сбылась?!
Ц Сами научитесь, Ц усмехнулся Воронов, Ц а устод
Устод Ц мастер, учитель.
Юнус даст вам уроки. В Ак-Мазаре тайно действует единственная в мир
е школа панкратиона, где Юнус тренирует избранных. Вчера я видел всех вас
в деле и готов поручиться перед устодом… Ц Воронов спохватился: Ц А вы-
то как, согласны?
Ц Да-а! Ц завопили мальчишки вразнобой.
Воронов рассмеялся и тронул машину с места.

Устод Юнус жил в просторном доме на окраине кишлака, а сад за домом разрос
ся так, что занимал места больше, чем пришкольный стадион. Высокие тутовы
е деревья и южные платаны выстроились в каре, освобождая квадратную поля
ну.
Ц Поклонитесь и поздоровайтесь, Ц наставлял Воронов «избранных».
Ц Угу… Ц рассеянно отвечал Искандер. Гефестай кивал только, а разволно
вавшийся Сергей едва ли слышал слова Терентия.
Ц И поменьше говорите, устод терпеть не может болтунов!
Ц Угу…
Ц Вот вам и «угу»! Заходите! Э, разуйтесь сначала!
Сережка скинул кеды и зашел в прохладную комнату, как тут говорили, «семи
балочную», Ц ровно столько расписных балок удерживало потолок. Три выс
оких окна бросали голубой, зеленый и желтый свет сквозь разноцветные сте
кла. Весь пол был устлан громадным пестрым ковром, у стен лежали аккуратн
о сложенные курпачи Ц узкие стеганые покрывала, заменяющие таджикам ди
ваны. Мебели почти что не было, только невысокий резной столик Ц хантахт
а Ц стоял посередине, и все.
Было приятно вминать голыми ступнями тугой ворс ковра… еще бы сердце не
колотилось как ненормальное, совсем хорошо было бы!..
В свете, лившемся из окошка, Сережа рассмотрел седого, но крепкого челове
ка в одних лишь коротких штанах. Человек сидел на ковре, подложив ноги под
себя, и то ли медитировал, то ли дремал.
Сергей неуверенно оглянулся на Воронова, и тот знаками показал: кланяйся
!
Ц Здравствуйте, устод! Ц сказал Сережа и поклонился. Племянники почтит
ельно согнулись за его спиной.
Ц Здравствуйте, Ц тут же откликнулся устод, открывая необычные для зде
шних мест голубые глаза. Повернувшись к Воронову, он слегка склонил голо
ву: Ц Приветствую тебя, Хранитель.
Ц Это те мальчики, устод, Ц негромко сказал Воронов, Ц я говорил вам…
Устод Юнус покивал и скомандовал:
Ц Раздевайтесь!
Ц Как? Ц растерялся Сергей. Ц Совсем?
Ц Совсем, Ц спокойно сказал устод.
Сережа сжал губы и разделся, искоса поглядывая на оголявшихся друзей. Ге
фестай, если и смущался, то не своей наготы, а двух складок на животе Ц был
он отроком упитанным и плотным, «краснощеким богатырем с мышцами». Искан
дер же скинул с себя одежду так спокойно, будто стоял в закрытой душевой, г
де его никто не видел.
Устод внимательно оглядел всю троицу, а потом положил свою ладонь Сергею
на лоб. И словно благодать ниспослал Ц так вдруг покойно стало, а лоб ощу
тил приятную прохладу.
Ц Сколько тебе? Ц спросил Юнус. Ц Тринадцать есть?
Ц Мне четырнадцать уже! Ц сказал Сережа и испугался: а вдруг мастер не б
ерет в ученики таких «старых»?! Он добавил торопливо: Ц Я только в восьмой
перешел…
И стал себя ругать Ц болтаешь много!
Ц В секцию ходил? Ц продолжал расспрашивать устод, глядя на сбитые Сере
гины костяшки.
Ц Нет! Ц помотал головой Сережка. Ц Только с пацанами… Иногда…
Ц Всегда побеждал? Ц с интересом спросил устод.
Ц Когда как… Ц признался кандидат в ученики.
Устод перешел к Искандеру.
Ц Александрос, сын Тиндара? Ц спросил Юнус.
Ц Да, Ц ответил Искандер.
Ц Эллин?
Ц Д-да… Ц с запинкой сказал Тиндарид и покосился на Воронова.
Ц Фехтуешь?
Ц Да так… Ц замялся Искандер. Ц На «троечку»…
Устод кивнул и занялся Гефестаем. Ярнаев сразу заулыбался, заблестел бел
ыми зубами. Юнус пощупал его бицепс, и Гефестай гордо напряг мускул.
Ц Что я говорил? Ц сказал Воронов. Ц Бойцы!
Устод отнял руку и велел «избранным» одеваться.
Ц Не слушайте его, Ц сказал он, Ц вы не бойцы, вы только зародыши бойцов.
А станете ли ими, зависит от вас. Ц И добавил скромно: Ц Ну, и от меня тоже…
Будете приходить по вторникам, четвергам и субботам. Не опаздывать, не сп
орить, не лениться, не болтать. Ступайте…
Часы до вторника тянулись неимоверно долго, по капле-секунде перетекая
из сегодня во вчера. Но вот, наконец, за отрогами Шугнанского хребта затеп
лилось солнце, блеснуло меж пиков. Настало утро. Отец собрался и ушел на сл
ужбу. Едва дверь за ним закрылась, Сережка встал. Все! Время пошло!
Ровно в семь нуль-нуль он вошел во двор к устоду. Устод сидел на суфе
Суфа Ц глиняное
возвышение.
под чинарой, безмятежно глядя на пильчатый хребет вдали. Потом пос
мотрел на часы, встал и запер ворота. Посторонним и опоздавшим вход строг
о воспрещен!
Устод не скомандовал построение. Он разулся и сказал негромко:
Ц И вы снимайте обувь… Все снимайте!
Сергей даже плечами не пожал Ц что делать, если «форма» такая? Каратисты
в кимоно занимаются, боксеры в трусах, а в панкратионе тренируются голяк
ом… Он разулся, стащил с себя штаны вместе с трусами, снял рубашку и звонко
шлепнул по животу. Готов к труду и обороне!
Устод дождался, пока пыхтящий Гефестай стянет, прыгая на одной ноге, поте
ртые штаны, и сказал:
Ц Для начала побегаем. Во-он до той горки и обратно!
Сережа устрашился Ц до «той горки» было как до Луны Ц и стал готовить се
бя к подвигу. Но особого героизма не потребовалось Ц устод сторонился к
аменных россыпей, ведя босых и голых гавриков по траве или набитыми троп
ками.
Знобкий ветерок приятно овевал разгоряченное тело, Сергей то несся ввер
х по рыхлому песку, сбивая дыхание, то сбегал по колючей стерне типчака, об
ъеденного архарами, но больше всего он переживал из-за другого: а вдруг кт
о увидит?! Ладно, там, погранцы встретятся, а если девчонки из школы?! С друго
й стороны, это было даже приятно Ц вот так мчаться и сверкать голой задни
цей! Ощущение нагого тела добавляло остроты и прелести миру вокруг, горы
и небо воспринимались ярче, насыщенней, выпуклей.
До «той горы» они еле доплелись, взопревшие и выжатые, и устод, ни капельки
не уставший, решил «избранных» прополоскать. Под горой, в кругу скал, грел
ось на солнце мелкое озерцо, переливавшееся через край водопадом.
Ц Туда! Ц показал устод.
Отроки послушно встали на плоский, выщербленный камень, прямо под поток,
и заухали, изо всех сил крепясь, чтобы не завизжать, Ц водица-то холодная!

Ц Показываю упражнение! Ц спокойно сказал устод.
Отведя кулаки к поясу, он широко раздвинул ноги и присел в боевую позу вса
дника. Тут же перенес вес тела на правую ногу, подтянул к ней левую и скрут
ил обе, разворачиваясь и снова переходя в исходное положение. При этом го
лову он держал постоянно обращенной к северу.
Ц Повторяйте!
Сергей принялся повторять, дрожа от холода и покрываясь гусиной кожей, с
опротивляясь напору воды, гнущей его и пластавшей. Хоть камень под ногам
и не скользил, и то хлеб…
Ц Мыслью сожительствуйте с каждой мышцей, Ц говорил устод назидатель
но, Ц провожайте внутренним зрением каждое сокращение! Заставьте тело
не чувствовать холода и мокроты! Пусть ваш дух обретет бесстрашие и увер
енность!
Помучав «избранных» вдосталь, устод Юнус потащил их дальше и выше. Закоч
еневший Сергей разогрелся на бегу, а учитель вывел всю троицу на скалист
ый уступ и заставил повторить упражнение, «танцуя» на самом краю.
Ц Запоминайте! Ц говорил он менторским тоном и показывал на Гефестае, к
уда бить: Ц На шее сбоку и сонная артерия, и яремная вена, и блуждающий нер
в. Если нанести вот сюда легкий удар, то он вызовет резкую боль, сразу упад
ет давление, замедлится дыхание. После среднего удара ваш противник «поп
лывет» и упадет в обморок от недостатка кислорода. Сильный удар вызовет
мгновенную потерю сознания и смерть. А вот уши, Ц устод похлопал ладоням
и по оттопыренным раковинам Гефестая. Ярнаев расплылся в ухмылке. Ц Уда
рив по ним легко, вы добьетесь сотрясения вестибулярного аппарата, и ваш
противник потеряет ориентацию. Удар посильнее вызовет болевой шок и бес
памятство. При сильном ударе возникнет острая боль, возможна смерть… Отр
абатывать удары будем внизу. Бегом марш!
К подножию «избранные» поскакали через рощу горных сосен, пиная пятками
стволы, стуча кулаками по сучьям, подныривая под одни ветки, перепрыгива
я через другие…
…Они долго-предолго висели, уцепившись пальцами за крошечный уступ на о
твесной стене, Ц сначала на одной руке, затем на другой. Выстаивали мучит
ельные минуты на кончиках пальцев ног, замирая в боевых позах. Закаляли р
ебра ладоней, локти и даже лбы, околачивая ствол дерева. Бесконечно повто
ряли экзерсисы, шагая на цыпочках по шатким чурбакам или между разведенн
ых костров, Ц огонь и грел, и обжигал. А ты не мешкай!
…Когда Сергей приплелся домой с первой тренировки, ноги его гудели, руки
отваливались, а все тело болело, будто его избивали палками Ц долго и со с
таранием. Но желание заниматься не пропало, напротив Ц окрепло. Смазав с
битые ноги маминым кремом, Сергей торжественно поклялся себе овладеть и
скусством побеждать. Обязательно! А придет черед дать бой злому божеству
или демону, и он этой нечисти покажет…

Так Сергей Лобанов выбрал свою дорогу. Первого сентября он пошел в школу-
десятилетку в Юр-Тепе, куда Лобанова, Тиндарида и Ярнаева подвозил «пази
к» с заставы. Закончил восьмой класс с одной тройкой. Перешел в девятый. Кл
асса с десятого приставать к нему перестали Ц помогли штудии устода Юну
са.
В школе Лобанов не вел себя как образцово-показательный ребенок, и пятер
ок за примерное поведение ему не выставляли. Бывало, получал «пару» или п
ропускал уроки, удирал с классного часа, целовался с Лейлой из параллель
ного, скучал на комсомольских собраниях. Но по-настоящему Сергей занима
лся по вторникам, четвергам и субботам. С уроков панкратиона он и его друз
ья не сбегали никогда. Здесь самой высшей оценкой была похвала учителя, а
укоризненный взгляд устода Юнуса был хуже любых записей в дневнике.
…Летом 91-го устод собрал «избранных» в обширном подвале своего дома, где
они занимались в зимние холода. На самом-то деле не подвал это был, а зала д
ревней крепости, неведомо кем выстроенной, Ц то ли кушанами, то ли бактри
йцами. Просто за тысячелетия наносы так укутали руины, что те ушли на глуб
ину погреба.
На толстых шестигранных колоннах, поддерживавших свод, щерили клыкасты
е пасти позеленевшие бронзовые химеры Ц держаки для факелов. Красноват
ый свет метался от легкого сквозняка, и по мощной кладке стен, по гладким п
литам пола ерзали зловещие тени. Трое выпускников, вроде бы отученные бо
яться, заробели. ТУ школу они закончили, теперь им надо было пройти Посвящ
ение в ЭТОЙ.
Сергей, как и его товарищи, кутался в белую тогу и дрожал. То ли холод камня
пробирал его сквозь тонкие подошвы сандалий, то ли суеверные страшилки.
Кто жил за этими стенами века и века назад? Кто оборонял крепость и пирова
л в этом зале? Не шатаются ли их призраки по сводчатым коридорам? Не они ли
шаркают по стертым ступеням винтовых лестниц? Однако атеизм и материали
зм возобладали в Сергее и заставили его признать иную версию Ц сквозило
по залу и поддувало. А тога была Сергею, длинному как жердь, коротковата.
Ц Холодно! Ц пожаловался Тиндарид.
Ц Слушай, Ц свистящим шепотом заговорил Ярнаев, Ц почему в этом?
Ц Обычай такой, Ц вздохнул Сергей.
За годы ученичества он сдружился с Ярнаевым и Тиндаридом по-настоящему,
по-мужски Ц сработали некие надчеловеческие законы приятельства, подо
бные тем, что соединяют разные атомы в молекулу. Кровью и потом сцементир
овалась их дружба.
Ц Тебя, знаешь, как по-римски зовут? Ц сказал Ярнаев, лыбясь. Ц Сергий Ко
рнелий Вар!
Ц Корнелий Ц потому что Корнеевич? Ц уточнил Сергей, чуя подвох.
Ц Ага!
Ц А почему Вар?
Ц «Вар» по-латински будет «кривоногий»! Ц с ухмылочкой растолковал Ис
кандер.
Ц Щас получите! Ц пообещал Сергей и задрал тогу, уныло пялясь на неровн
ые конечности, умеренно волосатые и мускулистые. Пятки вместе, колени вр
озь…
Ц Ни фига, Ц утешился он, Ц мне по подиуму не шастать!
Ц А как по-латински «повышенная лохматость»? Ц спросил в пространство
Гефестай.
Ц Щас точно кто-то получит, Ц пригрозил Лобанов и резко оправил тогу Ц
под стрельчатой аркой нарисовалась фигура устода Юнуса. Устод тоже был в
тоге, только пурпурной, и вышагивал с достоинством императора Рима.
Ученики одинаково поклонились, устод ответил им сдержанным кивком.
Ц Сегодня я здороваюсь с вами в последний раз, Ц негромко сказал он. Ц Я
дал вам все, что знаю сам, и теперь только от вас зависит, какие всходы даду
т семена, мною посеянные… Вы обучены «прыжку барса» и «прыжку лосося», «г
еройскому удару» и «встречному удару». Я горжусь, что сумел преподать ва
м даже «геройский изгиб острия копья»… Вы хорошо владеете «приемом боев
ого грома» и «приемом движения навзничь», «приемом косящей колесницы», «
приемом колеса», «приемом сильного дыхания»… Конечно, трех лет очень мал
о, но все же вы многому научились, теперь вы те, кого здешний народ называе
т «нимтаёр», полузрелыми. Дозревайте! Матерейте! Пускайте в рост ваш дух и
ваше тело, и я рад буду узнать, что вы подыметесь до уровня «таёр»! Больше м
не нечего дать вам.
1 2 3 4 5 6 7 8