Запиши на пленку диктофона коротенький монолог на любую из тем, включи… Я уверена: тебе не понравится. Женщинам вообще редко нравится то, что они делают. В особенности, как говорят. Мне тоже не понравилось, как я произнесла монолог. Это было высоковато. Было «в нос». Слова будто спешили куда-то. «Нет, что ты, на такой голос „туз“ не пойдет!» – сказала я себе. – Надо безжалостно менять… И начала менять.
Рассказываю, с чего начала.
Под предлогом редакционного задания отправилась в «Школу делового общения». Есть такая в нашем городе.
Напросившись на несколько уроков-тренингов, где народ постигал искусство вести переговоры и где с помощью преподавателей (в основном ими были дикторы местного ТВ и актеры театра) исправлялись шероховатости речи, я узнала много нужных вещей. А еще я узнала истинную правду о своем голосе. С помощью тестирования.
Тесты безжалостно подтвердили: высоковат, зажат… ну и все такое. Сильно не расстраивалась. Еще чего! Во-первых, к «приговору» была готова. А во-вторых, в мой блокнот успел лечь длинный столбец рекомендаций специалистов, как исправить голос. Как поставить его на место, наполнить, отшлифовать… Как заставить зазвучать более глубоко, интригующе, красивее. Как сделать его сексуальнее, ниже. На языке стервы – как превратить в хорошую ловушку для достойного «туза».
Получив довольно стервозным способом важный для себя рецепт, заспешила домой. Меня ждала необычная работа!
Дома я еще раз записала свой монолог на диктофон. Потом еще. И еще… Произносила речь по-разному: ниже, выше, совсем низко, мягче, холоднее, медленнее, почти быстро.
Заготовки прослушала раз пять. Из всех вариантов выбрала самый красивый по звучанию регистр, при котором к тому же можно общаться, не напрягая голосовых связок. Он и стал эталоном.
Ломка голоса давалась трудно. Иногда я выходила за рамки интригующе-грудной интонации и начинала, как раньше, «пищать». Торопиться, глотать слова. Спохватывалась, правда, быстро и с новым усердием продолжала «ставить» голос.
Дома, когда никто не слышал, минут по десять-пятнадцать очень сексуально-простуженным голосом читала статьи из газет и журналов. Иногда озвучивала целые рассказы. Потом подробно пересказывала. Я на слух старалась уловить, насколько красив тембр моей речи. Насколько плавна она и бархатиста. Не зажаты ли слова. И, напротив, не высока ли их тональность.
Первый результат пришел месяцев через шесть, хотя рассчитывала, что будет раньше. Звонящие мне домой, наконец, перестали путать меня с дочкой.
Звоня мне на работу, незнакомцы-мужчины уже не говорили мне «девушка…» Слыша в трубку бархатистое низкое «алло», они мигом настраивались на соответствующую волну и речи их были подобающими.
Новый голос мало-помалу превратился в один из главных моих инструментов, помогающих отшлифовывать роковой образ женщины-вамп.
… Если у тебя не все в порядке с голосом и ты не говоришь, а сюсюкаешь, не молвишь речь, а тараторишь, не произносишь слова, а бурчишь их себе под нос, возьмись и ты, наконец, за свой голос. Сделай из него пикантное оружие в борьбе за мужчин и предмет зависти для женщин. Но учти: как бы совершенен в будущем он ни был, как бы ни велись на него «тузы» и «короли», ревностно следи, какого содержания речи будешь им произносить.
Впрочем, это уже тема для другой главы.

КАК НОСИТЬ ЛИЦО

Если по правде, я не собиралась писать эту главу. И не писала бы, не вынуди это сделать женщины.
Впрочем, рассказываю как было. По порядку.
Было утро. Слезливое осеннее утро, от которого хочется спрятаться под ватное одеяло и там переждать до весны.
Но позволить подобной роскоши я себе не могла. Меня ждали редакционные дела и, облюбовав удобное местечко в маршрутном такси, я ехала на работу, наблюдая в окно мелькающую жизнь. А еще думала о всякой ерунде.
А напротив сидела женщина. Молодая, лет под тридцать. Но чувствовалось, что-то в этой жизни ей сильно не нравилось, она лицо насупила, взгляд в стекло вонзила и сверлила стекло, сверлила…
Наискосок – другая дама. Опустив голову так низко, что, казалось, щеки вот-вот сползут с лица, она, насупившись, разглядывала свои коленки… А может, колготки. А может, сапоги. А может, ничего не разглядывала, а просто о жизни или муже думала. Мысли были тяжелыми. А еще, чувствовалось: даме очень хочется выместить на ком-то свою злость. Но было не на ком. И она страдала.
Чуть поодаль – девчонка-студентка. Выражение лица такое, что, казалось, вот-вот заплачет. То ли не выспалась бедняжка. То ли утром уже успели ее обокрасть…
От нечего делать четвертую, пятую, седьмую попутчицу наблюдаю. Боже, да чего они все такие заторможенные, замороженные, обиженные, озлобленные? Ну ведь ни одного кокетливого взгляда! Ни одного обаятельного лица! Ни одной настоящей стервы! Хотя и одеты что надо. И косметика. И маникюр. И в ушках блестит. И на пальцах переливается. Но ни дать ни взять – безликие царевны-несмеяны.
И мне вдруг стало маленько не по себе. Неужели и я сейчас такая же насупленно-скукоженная? Неужели и у меня такой же отталкивающе-замороженный вид?
Откинувшись на сиденье, я скорехонько плечи расправила, живот втянула, мышцы щек расслабила, уголки губ приподняла. Взгляду мягкость придала…
А за окном все проносились пейзажи сонного города. А впереди меня ждал недописанный очерк. Но к черту пейзажи. К черту очерк. Я уже знала, чем займусь в ближайшие часы: я стану писать главу про то, как наши женщины не умеют носить… лицо. Да, да, не умеют носить лицо. Носить шубы, шляпки, джинсы, шарфики, бижутерию умеют, а лицо нет. И оттого некрасивы. Не милы, не обаятельны. Да что там – не обаятельны – просто отталкивающи. А еще в неумении носить лицо они ну просто пугают мужиков. Заставляют их держаться на расстоянии глухого равнодушия.
Не преувеличиваю. В маршрутке в то утро ехали не только напомаженные царевны-несмеяны, добры молодцы тоже были. Но они на женщин ноль внимания. Полное такое равнодушие. Кто-то уткнулся в окно. Кто-то закрылся газетой. Кто-то погрузился в переваривание утренних новостей, которые вещало радио. И ни одного взгляда в сторону дам. Полная глухота к их красоте.
И ведь это был нам приговор! Теперь ты поняла, почему я так спешно засобиралась развить тему «Как носить лицо»?
А теперь давай к делу.
Чтобы усвоить столь пикантную науку, понаблюдай для начала за выражением глаз, мимикой, жестами совершенно незнакомых тебе женщин, которым не надо играть на публику, потому как публика чужая, а значит, им плевать, что про них подумают. Вот за этими и понаблюдай. Где угодно. В транспорте, в магазине, даже на концерте.
Отталкивающих лиц, даже физически очень красивых, увидишь очень много. Одна насупила брови, и выражение ее лица тут же стало неприветливым, отталкивающим. Другая состроила такую презрительную усмешку, что к ней даже боязно подойти. Третья утопила свой ясный взгляд в печали…
Как сделать, чтобы твое лицо не стало одним из них?
Потренироваться придется изрядно. А для начала научись прятать свое истерзанное и покусанное жизнью «Я» в чертогах души. Подальше от посторонних. Ну сама посуди: кому охота его лицезреть, коль есть свое, такое же покусанное и истерзанное?!
Я согласна, здесь тебе придется поиграть в «баловницу судьбы», в чем-то пофальшивить, но все равно это лучше, чем вечные жалобы, тоска в глазах, спущенные уголки губ, взгляд «а-ля медуза Горгона».
Хочется, конечно, чтобы тебя пожалели. Но вон та тетенька тоже хочет. И которая рядом с ней, тоже… Потому оставь им привилегию ожидания. Раз хотят жалости – пусть дожидаются, может, кто-то и снизойдет. Тебе же нужно другое: быть не слезливым обиженным Пьеро в юбке, а стервой с чертом во взгляде и бездной обаяния. Ведь тебе утверждать себя, и в первую очередь в глазах мужчин, как женщину-вамп, способную охмурить кого хочешь. Вот и утверждай, а для этого перестань смотреть на мир озлобленно и устало, даже если ты действительно обозлена и чертовски устала. Запомни: нет равнодушных мужчин, есть пресные женщины. Бойся быть одной из них.
Бойся и другой крайности – производить впечатление змеи в человеческом обличье, которая вот-вот ужалит… Это так не по-стервозному!
Не к лицу стерве еще одна крайность – извечная назидательность во взгляде. Оставь привилегию учительницам.
Хочешь узнать, как стерва носит свое лицо? Очень по-особому. Спокойно, с достоинством, с некоторым даже оттенком холодноватости.
Его выражение не выдаст незнакомым людям и грамма чувств, бушующих там, где у стервы сердце. Она скорей умрет, чем покажет, как ей плохо и одиноко.
Не будет взирать на мир и сладеньким взором. Сироп во взгляде и елейная улыбочка на устах – о, нет, они не для вампши.
А теперь задание: уже с завтрашнего дня начни более внимательно приглядываться к своему лицу. Точнее, к его выражению. И в особенности к выражению глаз. Попутно контролируй мимику. Научись ощущать поведение мышц лица. Улавливать, расслаблены ли они или, напротив, напряжены. Если напряжены, то и выражение лица у тебя сейчас насупленное, брови нахмурены. Это совсем некрасиво. Расслабься немедленно. Попробуй добиться ощущения, будто щеки… сползают со скул. И тут же поглядись в зеркало. Что увидишь? Себя увидишь, но такую спокойную, доброжелательную. Запомни выражение. Приучи себя к нему. Вот пусть и будет оно постоянным, даже когда едешь в маршрутном такси на работу. Даже когда тебя кровно обидели и в ответ хочется куснуть изо всех сил… Да не важно, кого. Хочется – и все.
А еще такой совет. Научись смотреть на мир как на… любимого мужчину!!! Но не с которым вот-вот отправишься в постель, а которого взялась соблазнять, настолько он тебе нравится. Настолько волнует и притягивает.
Потрясающая аналогия, согласись. Кстати, она меня осенила в одну из недавних командировок. Я тряслась в электричке. Было скучно, было нудно. Мир сквозь завесу заморочек серым виделся. Не нравился он мне. Хотя и я ему, наверное, тоже… И вдруг будто с небес мне голос был:
– Да прекрати взирать на мир как на своего обидчика… Попробуй прямо сейчас посмотреть на него как на мужчину, которого хочешь соблазнить…
Боже, как же я встрепенулась! Нет, меня не голос смутил. Мне фраза понравилась!
Я мигом достала блокнот и нацарапала под перестук колес: «Смотри на мир глазами соблазнительницы».
Перепиши и ты, на всякий случай. А какой у соблазнительницы взгляд, ты и сама, наверняка, знаешь. Не сладенький, но завораживающий. Не похотливый, но зовущий. Не охмуряющий, но колдовской… Ну вспомни, как ты на НЕГО давеча смотрела, и как ОН не устоял… Вот так же и на мир смотри. С любовью. Прямо с завтрашнего дня. И неважно, что «глазки будешь строить» из окна маршрутного такси. Важно другое: очень скоро тебе ответят взаимностью. И опустят себя у твоих ног. А стерве иного и не надо. Она ведь по природе победительница. Главное, обретя лицо, не терять его даже на минуту. Даже если в комнате кроме тебя больше никого нет.

ПОГОВОРИМ О ВОЗРАСТЕ

Расскажу маленькую историю. Произошло это уже давно. И можно было бы уже забыть о ней. Но нет, крепко засела она в глубинах памяти… Выходит, неспроста.
Мне было лет тридцать пять. Худая и загорелая, не вынимала себя из брюк. Любила (и все еще ношу) джинсы. А под джинсы – «голые» облегающие майки.
В отделе, где работала, тетенька сидела. Молодая. Всего лет на пять старше. Умна была и очень остра на язык. Меня не любила откровенной дамской нелюбовью, потому что я: а) моложе, б) стройнее, в) носила джинсы, г) любила «голые» облегающие майки, д) ну и так далее…
Демонстрируя нелюбовь, она иногда укалывала словцом. В ответ я оголялась еще больше.
Было лето. В магазин напротив как-то завезли блузончики «Производство Италии». Нежнейший персиковый цвет. Спереди очень закрыто. Но сзади очень открыто. Загадочный такой фасончик.
Я заинтересовалась и взяла на работу померить. Продавщица, знакомая девочка, разрешила. И вот кручусь, верчусь у зеркала: брать или не брать?
Коллега-язва напротив сидела, наблюдала. Фасончик не нравился. Видела по выражению ее лица. Потом она сказала, закуривая облегченный «Мальборо»:
– Нет, не бери… В нашем возрасте такое уже не носят…
Лихо она, однако, про возраст!!!
Я, не морщась, снесла укол. Парировать не стала. Неохота было портить себе настроение. Просто я уже заранее представляла, как надену завтра блузончик…
Вечером отнесла обнову модистке Кате и попросила оголить спереди: не люблю «запечатанность» в одежде.
Катя оголила.
Персиковый прикид носила и в пир, и в мир. Шел очень.
Блузона давно нет. Но фразочка: «В нашем возрасте такое не носят…», под которую его купила, занозой засела.
Нет, слова не обидели. Запомнились, не более. Ведь у истинной женщины нет возраста. Ни в тридцать пять. Ни в семьдесят. А тем более, если женщина – стерва… Но злая коллега не была стервой. Вот в чем дело. Потому каждую свечу, задутую на своем именинном пироге, она воспринимала как приговор. Хотела, чтобы и я…
А знаешь, ну ее. Хватит. А теперь запомни истину: фатальная женщина, чей взгляд топит в себе не только мужчин, но и чертей, возраста не допустит. На то она и фатальная женщина. По-другому – стерва. По-другому – женщина-вамп…
Не бравирую. Так и есть. Видишь ли, если женщина признает свой возраст, его тут же признают все. Сразу и безоговорочно. Вдумайся. Ощути вкус фразы. В ней столько соли! И постарайся не делать как злая коллега. И другое постарайся: не позволяй, чтобы при тебе касательно тебя роняли реплику:
– Увы, в наши годы такое уже не носят… Или:
– В наши годы так не поступают…
Пресекай! Тактично, но резко. Умей от нехороших фраз отбиваться, как от нехороших людей. Зачем портить жизнь?
А чтобы было легче, не позволяй возрасту сесть себе на шею. Выгляди молодо. (Не молодись. Уродует.) Стряхивай с себя налет прожитых лет. Не позволяй себе распыляться. Опуститься. Поблекнуть.
И все равно, главное в другом. Даже на полшага не подпускай мысль, что никогда и никого уже не сможешь соблазнить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35