Похоже, он спал. Подойдя поближе, Эбби стала внимательно рассматривать его. Она никогда не видела его спящим. Темные вьющиеся волосы мужчины были взъерошены, рубашка вылезла из брюк. Его грудь ритмично вздымалась в такт спокойному, размеренному дыханию. Она улыбнулась.
Эбби вдруг осознала, что за своими проблемами совсем забыла о Маккрее. Ведь после смерти отца он потерял почти все, и тем не менее сумел преодолеть все препятствия и возродил компанию к жизни. Наверняка это было нелегко, особенно поначалу.
Она должна была признать, что ее собственное положение не было таким уж безысходным. Во-первых, у нее была такая замечательная лошадь, как Ривербриз, да и сама она была известна как прекрасная наездница. На прошлой неделе Эбби связалась с некоторыми конезаводчиками и сообщила им о своей готовности тренировать и объезжать лошадей. В связи с тем, что приближался осенний сезон, очень многие выразили желание воспользоваться ее услугами.
Кроме того, ее семья не была окончательно разорена. Бэбс должна была получить около пятидесяти тысяч долларов – те деньги, которые остались после выплаты всех долгов. Если бы Эбби в тот день не поторопилась выйти из кабинета Лейна, они получили бы больше. Ее мать даже настояла на том, чтобы Джексон получил все, что ему причиталось по наследству, и поручила Лейну вычесть соответствующую сумму из вырученных после аукциона денег. Это был очень щедрый и благородный жест – Эбби не могла с этим спорить, но все же считала, что Бэбс следует быть более экономной.
Таким образом, теперь они с матерью владели небольшим капиталом. У Эбби была Ривербриз, которая после приступа лихорадки постепенно поправлялась, к тому же им помогал Бен. И самое главное, у нее был этот мужчина, который лежал сейчас перед ней, хмурясь во сне.
Медленно и осторожно Эбби легла рядом с ним. Она нежно разгладила морщины на его лбу, поцеловала и почувствовала, как он пошевелился. Его рука неуверенно потянулась к ее спине, затем скользнула по плечам. Эбби поняла, что он проснулся еще до того, как ответил на ее поцелуй. Она не отрывалась от его губ. Он почти не отвечал ей, но это возбуждало ее еще больше.
Наконец Маккрей повернулся на бок, увлекая ее за собой.
– Привет, – тихо сказала она.
– Мужчины любят, когда их так будят. – Его голос был немного хрипловатым после сна. – Я скучал по тебе, Эбби.
Хотя он не произнес слова «любовь», от этого признания у нее перехватило дыхание.
– Я тоже скучала по тебе, – прошептала она.
Маккрей обнял ее, и его губы потянулись к ней. Эбби отдавала ему всю себя; сердце забилось сильнее, кровь по сосудам побежала быстрее. В их долгом поцелуе не было никакой спешки: куда им было торопиться? Эбби чувствовала, что он, так же как и она, находит особое удовольствие в этой близости и наслаждается каждой ее каплей.
Внезапно трейлер задрожал от жуткого грохота.
– Эй, босс! – Один из рабочих зашел на кухню, но запнулся на пороге, увидев Эбби в объятиях Маккрея. Он смущенно отвел глаза и помялся на месте, не зная, что делать. – Извините, я не знал, что у вас гости.
– Что случилось, Барнс? – Маккрей приподнялся на локте. Эбби лежала рядом. Ее абсолютно не смутило это внезапное вторжение, так как она чувствовала, что имеет полное право находиться здесь, с Маккреем.
– Вы не могли бы выйти на минуту? – пробормотал рабочий и направился к выходу.
– Сейчас буду, – ответил Маккрей.
Когда за незваным гостем закрылась дверь, он склонился над Эбби и мягко добавил:
– Хотя я с гораздо большим удовольствием остался бы здесь.
– Ужасно не хочется тебя отпускать, но что делать!
Быстро чмокнув его в щеку, она встала с кровати.
Оба вышли на кухню. Маккрей надел каску и направился к двери. Эбби провожала его взглядом.
– Я недолго, – улыбнулся он ей, но Эбби видела, что его мысли уже далеко. – Ты не могла бы сварить кофе?
Не успела она ответить, как дверь за ним захлопнулась.
Через несколько минут электрическая кофеварка уже весело булькала, а в воздухе вкусно запахло свежесваренным кофе. Эбби прибралась на кухне, налила себе чашечку душистого напитка и отправилась в комнату, служившую Маккрею кабинетом. Подойдя к ящику с папками, она несколько секунд разглядывала висевший над ним портрет. Любовь и неразрывная связь, существовавшая между двумя изображенными на нем мужчинами, были настолько очевидны, что Эбби на мгновение ощутила невольную зависть.
Она повернулась и подошла к письменному столу Маккрея. Сейчас, как никогда, она нуждалась в любви и поддержке этого человека. Устроившись в удобном кресле, успевшем от частого использования принять очертания тела своего хозяина, женщина медленно покачивалась, время от времени делая мелкие глотки кофе и бесцельно рассматривая бумаги и папки, в беспорядке разбросанные на поверхности стола.
Одна из них была помечена аббревиатурой «КСТ». Насколько помнила Эбби, это сокращение обозначало компьютерную систему тестирования – любимое детище Маккрея. От нечего делать она пододвинула папку поближе и открыла обложку. Эбби знала, что этот проект значил для ее возлюбленного очень много, хотя в последнее время он не рассказывал ей, как продвигаются дела в этом направлении. Лениво перелистывая страницы, Эбби наткнулась на листок, представлявший собой что-то вроде договора о сотрудничестве. Одна из подписей внизу принадлежала… Рейчел Фэрр. Ошеломленная, Эбби смотрела на страничку, думая, что это, должно быть, какая-то ошибка. Маккрей не мог… Он не стал бы!.. Сжимая листок с подписью ненавистной соперницы побелевшими пальцами, Эбби медленно выпрямилась.
Дверь трейлера распахнулась, и на пороге появился Маккрей. Не в силах говорить и думать, Эбби молча смотрела на него, все еще не расставаясь со страшной уликой, безмолвно кричавшей о том, что ее снова предали. Ничего не подозревающий Маккрей снял каску и небрежно бросил ее на диван.
– Я же обещал, что ненадолго, – улыбнулся он. Проходя мимо письменного стола, он на секунду задержался, бросил быстрый взгляд на документ, который она держала в руке, и как ни в чем не бывало пошел на кухню.
– М-м-м, какой восхитительный запах! – донеслось оттуда.
– Что это значит, Маккрей? – Эбби оттолкнула кресло и, последовав за ним, остановилась на пороге кухни. Она все еще не могла прийти в себя.
– Это? – Он снова взглянул на бумагу в ее руке и поднес к губам чашку с горячим кофе. – Это договор о правах совместной собственности на патент на КСТ.
– Это я уже поняла, – тряхнула головой Эбби, злясь на то, что собеседник пытается прикинуться дурачком. – Я говорю вот об этой подписи. Что она тут делает?
– Насколько я понимаю, ты имеешь в виду подпись Рейчел. – Маккрей говорил спокойным, будничным тоном. Даже имя этой девки слетело с его губ без всякого напряжения. – В конце документа перечислены совладельцы патента. Естественно, здесь должна быть и ее подпись.
– Что ты хочешь сказать этим «естественно»?! – От ярости Эбби не видела ничего перед собой. – Ты подразумеваешь, что она стала одним из твоих спонсоров? Что ты… ты… – Эбби судорожно пыталась подыскать слова, которыми можно было бы определить это невероятное предательство.
– Именно это я и хочу сказать, – равнодушно ответил Маккрей и отпил из чашки.
– Ты взял у нее деньги! – Эбби трясло. Сейчас она уже ненавидела этого человека, который спокойно стоял перед ней и потягивал кофе – как будто он не сделал ничего дурного. Все это время она считала, что дорога ему, а он ей врал! – Как ты мог! – бушевала Эбби.
– Очень просто. Мне нужны были деньги, чтобы сдвинуть свой проект с мертвой точки, и я этого никогда не скрывал.
Да, так и было, но Эбби от этого легче не стало. Окончательно выведенная из себя его спокойствием, Эбби ударила Маккрея по руке, в которой он держал чашку. Она отлетела в сторону, ударилась о стену и разлетелась на мелкие кусочки, оставив на обоях безобразное коричневое пятно.
– И тебе было все равно, у кого брать деньги?
– Абсолютно, черт побери! – внезапно рассвирепев, рявкнул Маккрей.
– Теперь я понимаю, почему ты не торопился рассказать мне, как идут дела с твоим дурацким проектом! – кричала Эбби. – Ты не хотел, чтобы я знала, кто принимает в нем участие. Потому что знал, как я к этому отнесусь. Как ты мог?!
– Очень просто. Бизнес есть бизнес.
– Бизнес? Ты это так называешь? – У самой Эбби было для этого совершенно другое название: циничное, бессовестное предательство. – Значит, ты встречался с ней каждый раз, когда бывал в Хьюстоне?
Эбби представила Маккрея и Рейчел вдвоем, и к горлу ее поднялась тошнота. То-то уж радовалась Рейчел, зная, что крадет еще один кусок мира, принадлежавшего Эбби.
– В этих деловых встречах участвовали и другие, – огрызнулся он. – Если ты намекаешь на наши встречи с глазу на глаз, то их не было. Еще раз повторяю тебе: это бизнес.
– И ты хочешь, чтобы я в это поверила? – горько усмехнулась Эбби.
– Откровенно говоря, я плевать хотел на то, поверишь ты мне или нет.
– Вот в этом я не сомневаюсь! – Она видела, что Маккрей не хочет и не будет ничего менять в сложившейся ситуации, в которой он волей-неволей должен общаться с Рейчел. – И не сомневаюсь в том, что на меня тебе тоже наплевать.
– Думай как хочешь. – В его позе, взгляде, тоне не было ни малейших признаков раскаяния и вины.
– Это твое изобретение для тебя всегда было важнее, чем я. Какой же надо было быть дурой, чтобы не заметить этого! Ну так подавись своим проектом! – Она швырнула бумагу ему в лицо и побежала к двери. Уже взявшись за дверную ручку, Эбби оглянулась через плечо. Боль, ревность, злость так прочно переплелись в ее душе, что она уже не смогла бы определить, где кончается одно и начинается другое. – Надеюсь, эта бумажка будет согревать твою постель по ночам. На меня больше не рассчитывай.
Изо всех сил пытаясь не разрыдаться и дрожа всем телом, женщина выбежала в ночь. Перед ее глазами все еще стоял Маккрей – посреди осколков от разбитой чашки, рядом со смятым листком, с твердо сжатыми губами и выражением злости на лице. Однако она уже пересекла тонкую линию, отделяющую любовь от ненависти. Да, теперь она ненавидела его с такой же силой, с какой прежде любила.
Маккрей, оставшийся в вагончике, смотрел на раскрытую дверь, изо всех сил сжимая кулаки. Ему хотелось догнать ее и трясти до тех пор, пока ее зубы не застучат друг о дружку. Однако он сдержался. Посмотрел под ноги на измятый документ и изо всех сил ударил кулаком в дверь, что вела в кабинет. Прессованная фанера гулко ухнула под тяжестью его руки.
25
Эбби стояла рядом со своей кобылой, удерживая ее на месте, пока Бен, сидя на корточках, дезинфицировал гнойный нарыв под передней коленкой животного, образовавшийся от тесной шины. Ривербриз уже немного приспособилась к неудобному сооружению и недавно даже попыталась сделать несколько шагов.
Покончив с неприятной обязанностью, Бен выпрямился. Лошадь понюхала плечо Эбби. Этот нежный жест, видимо, выражал благодарность. Улыбаясь, Эбби обняла ее за голову и слегка потрепала по изогнутой шее.
– Ты ведь знаешь, что мы все это делаем, чтобы помочь тебе, да, девочка? – ласково спросила Эбби. При этом ее сердце сжалось. Хотя прошло уже два дня с тех пор, как она оставила Маккрея, боль все еще не утихала, а ее злость, обида и горечь стали еще сильнее. Когда Бен вышел из загона, чтобы выбросить грязные бинты, она уткнулась лицом в лошадиную шею: – Ты бы никогда так со мной не поступила, правда?
При этой мысли ей стало легче.
– Похоже, она идет на поправку? – раздался голос Доби.
Эбби испуганно вздрогнула.
– Да, ей уже гораздо лучше. – Она еще раз потрепала лошадь по холке и отошла, стараясь вести себя как обычно. – Я хотела поговорить с тобой, Доби. Не мог бы ты сдать мне в аренду этот амбар и участок пастбища, идущий вдоль Брасос?
– Но я же уже сказал тебе, что ты можешь спокойно ими распоряжаться. Мне они не нужны.
– Но тогда мы говорили только об одной кобыле. Несколько местных заводчиков связались с нами по поводу подготовки и показа их арабских скакунов этой осенью. Пока что у нас их будет около дюжины. Так как мы с Беном собираемся арендовать какое-нибудь помещение, я подумала, что логичнее и удобнее будет договориться с тобой, чтобы разместить их здесь.
– Если дело только в этом, я не вижу никаких проблем, – ответил он с деланной небрежностью.
Зная, как Доби нуждался в тот момент в деньгах, Эбби была уверена, что он не упустит возможности заработать лишний доллар.
– Конечно, – он осмотрелся, – здесь не очень-то удобно.
– Бен и я могли бы здесь все отремонтировать. Мы за все заплатим сами. – Эбби еще не знала, чем станет расплачиваться, но решила оставить эту проблему на потом. Вполне возможно, что придется продать «Мерседес». – Но мы, конечно, рассчитываем, что за это ты снизишь нам плату.
– Обещаю, что буду справедлив с тобой. В любом случае это лучше, чем ничего.
– Ты прав.
Эбби с облегчением вздохнула. Как здорово будет снова слышать ржание лошадей, просыпаясь по утрам! Она так скучала по этому с тех пор, как покинула Ривер-Бенд. А Бен? Всю свою жизнь он ухаживал и заботился о лошадях-»арабах». Они для него являлись и работой, и утешением. Без них он чувствовал себя потерянным и ненужным.
Эбби услышала, как хлопнула амбарная дверь. Ожидая увидеть Бена, она повернула голову, но с удивлением обнаружила Маккрея, идущего к ней своей ленивой походкой. Эбби почувствовала, как в ней снова забурлила обида. В сердце опять заныла тупая боль.
– Что тебе надо? – Она сама не узнала свой голос.
– Я хочу поговорить с тобой.
Доби сделал несколько шагов к двери, но Эбби остановила его:
– Не уходи. Я не собираюсь разговаривать с этим господином. – Она отвернулась от Маккрея.
– Я надеялся, что ты немного остыла и сможешь спокойно выслушать меня. Я должен объяснить тебе кое-что.
Охваченная яростью, Эбби снова повернулась к нему.
– Ни одно объяснение не сможет тебя оправдать. – Она направилась к двери, но Маккрей схватил ее за руку.
– Но черт возьми, Эбби!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75