С этого времени он заинтересовался медициной и, поступив в Борнемутский городской колледж, без труда получил аттестат об окончании общеобразовательной школы. Осенью 1956 года он окончил подготовительные курсы и был принят на медицинский факультет Ливерпульского университета. Через девять лет после того, как он расстался с морем, ему была присвоена степень бакалавра медицины и хирургии, и он начал работать врачом в больнице королевы Виктории в Боскомбе, около Бурнемута. В 1963 году он поступил на медицинскую службу в сухопутные войска и в 1964–1967 годах был начальником медицинской службы 22-го специального воздушно-десантного полка. Из curriculum vitae Кена Хеджеса видно, что он привык к жизни на открытом воздухе. Он был также инструктором по парусному спорту в летнем лагере христианской молодежной ассоциации в штате Массачусетс в США и инструктором находившейся в плавании абердовийской мореходной школы. Хеджес был военным парашютистом, ныряльщиком с аквалангом. Он знал жизнь. Однако окончательный список из четырех претендентов на участие в экспедиции мы смогли опубликовать только 19 сентября, когда по единогласному решению экспедиционного подкомитета Кену Хеджесу было предложено занять место, оставшееся свободным после отказа Роджера Тафта. Пока что те из нас, кто с головой ушел в экспедиционные дела, пережили немало беспокойных моментов, большей частью финансовых. В самом затруднительном положении мы оказались 6 сентября.
Нам не удалось найти ни одной организации, которая согласилась бы взять на себя гарантию денежных обязательств экспедиции, и у Барклеев – банкиров, финансировавших экспедицию, создалось мнение, что для них нецелесообразно на этой стадии подготовки принять риск на себя одних. Дав взаймы часть требующейся суммы, они, чтобы не сорвалась экспедиция, на которую, таким образом, уже затратились, будут вынуждены выложить и остальную сумму, если не удастся заполучить недостающее от других предприятий и частных лиц. Следовательно, нам было поставлено условие: все или ничего; они вообще не желали нам помочь, если заранее не будут определены источники полного финансирования. 6 сентября было внесено компромиссное предложение: благоразумнее отложить экспедицию на год и тем временем изыскать ее денежные средства. Было созвано экстренное заседание комитета. Действительно, осталось лишь три месяца до того, как на наш счет для оплаты принятых нами обязательств должны были поступить пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, главным образом по издательским договорам.
За два часа до экстренного заседания комитета Пири-Гордон пригласил меня на совещание с его коллегами из фирмы «Глин Милз и К». После нескольких поставленных в упор вопросов сидевшие за столом банкиры кивками головы высказали свое единодушное мнение. В результате Пири-Гордон сообщил комитету, что фирма «Глин Милз» готова открыть кредит в пятнадцать тысяч фунтов стерлингов при условии, если Барклеи также дадут по меньшей мере столько же. Это, вероятно, и был момент рождения экспедиции.
Теперь, впервые за четыре года, было похоже на то, что экспедиция в финансовом отношении сошла с мели. Однако не следовало забывать, что она может потерпеть крах на первых же сотнях миль пути или же, как предсказывали более скептически настроенные критики, даже не доберется до Северного Ледовитого океана. Хорошо понимая риск первопроходца, путешествующего по неизведанному пути длиной 3800 маршрутных миль по дрейфующему льду, наши многочисленные литературные заказчики позаботились застраховать себя, обязавшись платить нам частями; нечего и говорить о том, что основные суммы подлежали выплате после успешного завершения путешествия Банкиры, согласившиеся финансировать нас в пределах общей суммы этих литературных договоров, подвергались большему риску, открыв кредит экспедиции. Но разве этот риск не был обеспечен страховым обществом Ллойда, которому экспедиция внесла страховую премию в сумме свыше семи с половиной тысяч фунтов стерлингов? А что сказать о частных пожертвователях и друзьях, которые вносили по несколько сот фунтов стерлингов или даже по несколько шиллингов в то время, когда мы крайне нуждались? Они и не думали о какой-то коммерческой выгоде и давали деньги без всякой гарантии. Конечно, им-то мы больше всего обязаны, так как за счет их средств были уплачены страховые премии, гарантировавшие интересы банкиров. Но разве Ллойд согласился бы пойти на риск, если бы экспедицию не финансировали Би-Би-Си, «Санди таймс» и не поддерживали бы косвенно некоторые правительственные учреждения? А если бы членами нашего комитета были менее влиятельные и в деловом отношении менее проницательные люди? Чем больше я думаю о финансировании нашей экспедиции, тем больше убеждаюсь, что тех, кто нас поддерживал, следует рассматривать почти как близких друзей или просто как друзей в противоположность злопыхателям и критикам, которых (а этому не приходится удивляться) оказалось достаточно много.
У нас были и более реальные противники. До нас дошли слухи, что один австралиец по имени Дэвид Хэмфри находится в Нью-Йорке и занимается организацией объединенной американо-канадской экспедиции, которая должна в декабре 1967 года направиться с собачьими упряжками по кратчайшей оси эллипсообразного бассейна Северного Ледовитого океана и попытаться впервые пересечь этот океан по льду. Норвежец Флотум, насколько мне удалось разузнать, все еще намеревался пересечь Северный Ледовитый океан от Шпицбергена через полюс до острова Элсмира. Ходили слухи, что Бьёрн Стайб планирует еще одну попытку достичь полюса; это же собирался сделать и Ралф Плейстед, опять-таки пользуясь мотосанями. Был еще какой-то немец, чью фамилию мы так и не узнали, который бесконечно пререкался с датскими властями, добиваясь разрешения организовать базу на Земле Пири (Северная Гренландия) для похода к полюсу на гусеничных тракторах. Только к немногим из этих сообщений мы отнеслись серьезно: мы были слишком заняты собственными делами и заказом снаряжения, чтобы тратить время на переписку с конкурентами. Для того чтобы упростить столь трудную задачу обеспечения экспедиции снаряжением и продовольствием, мы сконцентрировали наши заказы у нескольких фирм. Все продовольствие было куплено у компании «Эндрю Ласк», поставлявшей провизию торговому флоту. В основу как путевых рационов, так и зимнего запаса, который был значительно более разнообразным и объемистым, была положена диета, разработанная для английских антарктических экспедиций и хорошо знакомая Фрицу, Аллену и мне. Одежду, в том числе предоставленную Международным комитетом шерстяной промышленности, и основное лагерное оборудование нам поставила эдинбургская фирма «Грейам Тизо», которая вдобавок выступала в роли нашего агента для получения некоторых предметов оборудования, отсутствовавших у них на складе. Этим она сберегла нам немало времени. Корм для собак – концентрат из китового мяса, сухих дрожжей, порошка из снятого молока, маисового крахмала, говяжьего жира и разных витаминов – был специально приготовлен и упакован фирмой «Боб Мартинс» в количестве тридцати трех тысяч фунтов, и стоил он почти пять с половиной тысяч фунтов стерлингов. Четверо модифицированных нарт эскимосского образца и четверо более широких тяжелых и более прочных нарт нансеновской конструкции были изготовлены фирмой «Скимастер» в Грейт-Ярмуте. Были сделаны специальные санные ящики и собачья упряжь, отобраны и упакованы лекарства и медицинские инструменты, приобретены кинокамеры, пленка, магнитофон.
Мой телефон работал почти без отдыха: все время происходили те или иные неполадки, то и дело нас подгоняли какие-то крайние сроки. Вся тяжесть ответственности ложилась на плечи Фрэнки Райна и мои, так как мы знали, что участникам экспедиции придется туго, если, очутившись, в Северном Ледовитом океане, они обнаружат, что мы забыли какой-нибудь необходимый предмет снаряжения; и, несмотря на составленные нами многочисленные длинные списки, у нас всегда было такое ощущение, будто мы что-то забыли. Я снова стал прибегать к успокаивающим средствам, но становился от них сонливым, а так как затруднения сыпались одно за другим, как из рога изобилия, пришлось считать таблетки предметом роскоши и пока от них отказаться.
Я пытался в то же время писать книгу и статью: сроки их сдачи, в которые я обязался уложиться, казались тогда невыполнимыми. В этот период у меня выработалась привычка строго придерживаться в работе своих собственных представлений об очередности, причем дела экспедиции стояли на первом плане, и отвлечь меня от них мог только тот, кто давал почувствовать свое присутствие. Говард Кон, главный редактор журнала «Трю», видимо, понял это в Нью-Йорке и прилетел в Лондон. В течение недели мы каждое утро встречались за деловым ленчем, во время которого просматривали написанное мною накануне вечером; затем я на час-другой расставался с ним и с головой окунался в экспедиционные дела. В моей конторе, где Кон расположился, как дома, он проводил большую часть дня за пишущей машинкой, переписывая сделанные им заметки (эти заметки оказали мне бесценную помощь, когда я урывал несколько минут для работы над статьей). Наконец статья была закончена, но, прочитав ее еще раз в комнате отдыха для пассажиров лондонского аэропорта за пять минут до того, как Кон сел в самолет, я внес в нее немало вставок, написанных от руки. «Мир людей» я закончил, использовав все договорные сроки.
Аллан Джилл прилетел в Лондон прямо из Канадской Арктики и сразу же приступил к занятиям в Королевском колледже искусств. Я слетал в Эдмонтон (провинция Альберта, Канада), чтобы договориться с представителями двух коммерческих авиакомпаний о поддержке экспедиции с воздуха. В Оттаве мне удалось встретиться с генералом Джоном Аллардом, начальником главного штаба. Последний пришел в большое замешательство, увидев меня в своем кабинете с рекомендательным письмом от главного маршала авиации сэра Чарлза Элуорти, начальника штаба военно-воздушных сил министерства обороны. «Что вы хотите?» – спросил он дружеским тоном. При этом разговоре нельзя было терять ни минуты, и я теперь в точности не помню, в каких словах я выразил свою просьбу, но в результате моего посещения нам была обещана помощь канадских военно-воздушных сил. Установившееся впоследствии взаимодействие оказалось, как я полагаю, очень полезным для обеих сторон.
25 сентября 1967 года я направил письмо сэру Майклу Кери – постоянному помощнику секретаря английского Адмиралтейства. Я привел там множество доводов, чтобы побудить британский флот участвовать в задуманном нами предприятии. В частности, я указывал, что Шпицберген был тем районом, в котором британский флот на протяжении двух столетий играл выдающуюся роль. Какой из этих доводов оказался решающим, не знаю. Базируясь на Шпицбергене, капитан Константин Фипс предпринял в 1773 году попытку достичь Северного полюса. Создав свою базу также на Шпицбергене, Уильям Парри совершил в 1827 году попытку достичь Северного полюса, установив рекорд дальности проникновения на Север британского флота, державшийся пятьдесят лет.
Шпицберген находился на традиционном британском пути к полюсу, а потому будет правильно и справедливо, если корабль британского флота окажет помощь нашей экспедиции, когда она приблизится к Шпицбергену.
Британские военно-воздушные силы были уже представлены в экспедиции майором авиации Чёрчем, который не только будет обслуживать ретрансляционную станцию и передавать радиограммы экспедиции со сведениями о погоде и общего характера, но и проводить по заданию Королевского исследовательского предприятия авиационной промышленности исследования в области распространения низкочастотных радиоволн. Экспериментальная радиостанция Королевского исследовательского предприятия авиационной промышленности в Кове будет служить базовой радиостанцией в Англии. Сухопутные военные силы Великобритании будут представлены в экспедиции капитаном Коном Хеджесом из медицинской службы сухопутных войск, а канадские военно-воздушные силы согласились оказать нашей партии поддержку с воздуха. Когда английские военно-воздушные силы сняли с нас главную заботу при подготовке – согласились доставить все наши грузы на два промежуточных арктических склада, – мы вздохнули с облегчением.
Самолеты «Геркулес» английских ВВС должны были совершить два полета. Первый раз, 28 декабря, самолет должен был вылететь с базы английских ВВС в Лайнеме и направиться прямо в Резольют-Бей; 6 января 1968 года второй самолет должен был доставить Чёрча и остаток нашего снаряжения в Туле и, захватив там Аллана, Кена и сорок собак, продолжить путь до Барроу (Аляска). Каким образом нам удалось собрать все эти грузы, рассортировать их, упаковать и доставить по железной дороге в Лайнем, не могу припомнить. В моих воспоминаниях об этом периоде сохранились лишь путаница туманных образов, бесконечные телефонные звонки и непреодолимые препятствия, которые в конце концов были устранены.
12 декабря Кен и Аллан вылетели на мыс Барроу. Мы договорились, что в начале января я тоже прибуду туда. В Англии было закуплено на семьдесят тысяч фунтов продовольствия, жидкого топлива и снаряжения: все это было рассортировано, упаковано и доставлено по воздуху в Резольют-Бей (Канадская Арктика) и на мыс Барроу. Эту операцию выполнили экипажи самолетов «Геркулес» и тактической авиации английских военно-воздушных сил, базировавшихся в Лайнеме. Инспектор Орла Саннборг за несколько недель купил для экспедиции сорок гренландских лаек, объехав для этого множество раскинутых по всему округу Туле эскимосских поселков, находившихся в его ведении. В рождественские дни 1967 года Аллан и Кен собрали в одном месте всех этих собак.
С несколькими эскимосами Аллан и Кен в полной темноте гнали собак 70 миль от Канака до военно-воздушной базы в Туле, чтобы успеть 6 января к вылету «Геркулеса».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31