Мужчина перевел взгляд на Сэнди:
– Добрый день, адвокат. Вас пригласили?
– Здравствуйте, Хейли. Да, конечно. Миссис Уорд вызвала меня – не так ли, Ди?
– Да, – угрюмо подтвердила Диана. – Я пригласила его. Я и мой муж. Мистер Путнэм – наш адвокат, и я не намерена отвечать ни на единый вопрос без его совета.
– Что ж, отлично, – любезно улыбнулся Хейли. В глазах его блеснуло лукавство: – Не сомневаюсь, Путнэм, вы блестяще справитесь с этой работой.
Он сжал ключ в кулаке и удалился, тщательно прикрыв за собой дверь.
– Ну так что же, Дуг? – произнес Сэнди. – Давай посмотрим на твою связку.
Дуг, поколебавшись, нехотя достал из кармана ключи:
– Да здесь мой ключ, здесь.
Сэнди взял у него из рук колечко с ключами, мельком глянул на них и вернул владельцу.
– Понимаешь, – замялся Дуг, – не мог же я позволить им допрашивать Ди, да еще таким тоном, словно это она дала Гилу ключ от нашего дома!
– Д-да, – запнулся Сэнди, – конечно. Но все-таки лучше говорить правду.
– Но это и есть правда! – крикнула Ди. – Я не давала Гилу ключ! С чего бы, спрашивается, я стала это делать?!
– Мы знаем, что ты не делала этого, Ди, – с расстановкой произнес Дуг. – Но у полиции на этот счет есть сомнения.
– Что же будет, Сэнди?! – воскликнула Диана. – Что ты намерен делать? Ты знаком с этим человеком? Он называет тебя по фамилии...
– Это – Хейли, из Бюро по расследованию убийств. Хороший следователь. У меня не так уж много опыта в уголовных делах, но могу сказать наверняка: Хейли оперирует только вескими доказательствами.
Хейли снова постучал в дверь и аккуратно приоткрыл ее:
– Эта сумочка лежала в холле, на столе. Если не ошибаюсь, она принадлежит миссис Уорд. На ее связке, – проговорил Хейли очень тихо, – нет ключа от входной двери.
Он просунул сумочку в дверь; Сэнди взял ее, и дверь снова закрылась.
– Но я не давала Гилу ключ! – в отчаянии выкрикнула Диана.
Только теперь стало ясно, что она по-настоящему напугана.
– Я же говорила тебе, – бросилась она к Эмми, – я его не убивала! Я знаю, они думают, что это я. Но я сказала правду. Я не стреляла в Гила. И не давала ему ключ. У меня и в мыслях такого не было!
Повисла гнетущая пауза. Сэнди, отвернувшись, глядел в окно. Дуг нервно водил носком ботинка по ковру. Наконец, Эмми нарушила молчание:
– Она не убивала его, Сэнди, поверь мне. Не убивала.
Сэнди вздохнул:
– Что вы делали сегодня, девочки? Вы были вместе?
– Да, – ответила Эмми, – с самого утра. Мы ходили по магазинам, потом обедали, потом...
– По каким магазинам?
– Ну, по разным. Я заказала платье и осеннее пальто. Потом мы зашли в "Уинстон" – Ди хотела взглянуть на ожерелья...
– Ой! – почти взвизгнула Ди. – Бабушкины сапфиры! Они же все там, наверху! Я вчера забрала их из банковского сейфа! Пойду, принесу их. Боже, полный дом полиции...
Она метнулась к двери, но Сэнди крепко схватил ее за запястье:
– Успокойся, Ди. Уж кто-кто, а полицейские не украдут твои драгоценности, поверь.
– Но сапфиры безумно дорогие! И не все застрахованы – только те, что я часто ношу...
– Где она? – спросил Сэнди. – Я принесу – если ты, конечно, мне доверяешь.
– Понимаешь... – Диана выглядела слегка смущенной. – Сначала я хотела взять только сапфиры, а потом решила прихватить еще и бриллианты, чтобы решить, какое ожерелье заказать в "Уинстоне"...
– Где они? – строго спросил Дуг.
Ди потупилась:
– Под кроватью. В бумажном пакете.
– В бумажном... – Дуг потрясенно уставился на жену. – Боже правый, Ди! Это же целое состояние!
– Ну вот, потому-то я решила: никому не придет в голову, что я положу драгоценности в пакет и засуну его под кровать...
– Да, действительно, такое могло прийти в голову только тебе, – вздохнул Дуг. – Сходи, пожалуйста, наверх, Сэнди. Принеси их сюда, если полиция тебе позволит. – Он снова с изумлением глянул на Диану. – Ведь сейф – прямо здесь, в кабинете. Почему же ты не положила их...
– Ну, не положила, и все! – огрызнулась Ди. – Сэнди, они в пакете от "Бонуита". Там еще нарисованы фиалочки.
– Понял. Фиалочки, – сдавленным голосом пробормотал Сэнди и вышел из кабинета.
Все снова замолчали. Как это похоже на Диану, думала Эмми: с одной стороны, она действительно уверена, что придумала очень остроумный способ хранения драгоценностей, но главное – ей просто лень открывать сейф; куда проще запихнуть под кровать бумажный пакет.
Дуг Дуг тяжко вздохнул, пересек комнату и сдвинул в сторону весьма странное живописное полотно, на котором красовалось нечто вроде свалки старых консервных банок. За картиной в стене оказался маленький сейф. Дуг набрал код.
– Я что, должна возиться с этой штуковиной всякий раз, когда хочу снять серьги? – сердито спросила Диана.
– Но хоть бриллианты-то ты могла убрать? – проворчал Дуг, открывая дверцу сейфа.
Сейф – неглубокий, но довольно вместительный – был битком набит бумагами.
– Сценарии, – сказал Дуг, вынимая несколько папок. – Сам не знаю, почему я их не выброшу. Никто никогда это не поставит, но я все думаю: вдруг придет на ум что-нибудь новенькое, или...
– Положи! Они еще пригодятся! Настанет день, когда им цены не будет! – Голубые глаза Дианы взволнованно заблестели. – Дуг! Эта история не повредит премьере! Наоборот, газеты растрезвонят об убийстве, и люди повалят в театр – хотя бы из любопытства! Будет аншлаг!
Дуг сунул папки обратно в сейф и с горечью произнес:
– Я бы вообще отказался от премьеры, если бы не труппа. Гил был настоящим другом – моим и твоим. Мне стыдно перед ним, что я не могу отменить премьеру, – но выхода нет. Представление состоится.
Эмми внезапно охватила нервная дрожь:
– Состоится... если одного из вас не арестуют по обвинению в убийстве! – выпалила она и тут же устыдилась своих слов.
Впрочем, ни Дуг, ни Диана не обратили на них ни малейшего внимания. Ди спросила:
– Как ты думаешь, вся эта история не выбьет Коррину из колеи? Должна тебе признаться, эта девица никогда не казалась мне особенно смышленой. Конечно, красавица, и умеет держаться на сцене. Но что касается ума...
– Да, мозги у нее птичьи, – устало кивнул Дуг. – Но Коррина умеет себя подать. В ней есть то, что нравится публике. И она уверена в себе, это хорошо. Хотя, если бы она как следует учила роль, было бы еще лучше.
– В четверг... – задумчиво произнесла Диана. – Как ты думаешь, тебе придется вносить изменения в текст?
– Откуда же мне знать? Иногда кажется, что все хорошо, а через мгновение чувствуешь – не то, не так!
– Это просто тебя лихорадит перед премьерой, – сказала Диана.
Эмми, все еще чувствуя себя виноватой, подхватила:
– Ты слишком много репетировал, Дуг, потому уже не способен объективно оценить результат. Скорей всего, все гораздо лучше, чем тебе кажется.
Дуг вздохнул:
– Это станет ясно после премьеры. Или после первых критических статей. Ну надо же было этому случиться именно сейчас... Бедный старина Гил...
Вот именно, подумала Эмми. Бедный старина Гил...
Дверь открылась, и появился Сэнди. В руках его был бумажный пакет, разрисованный фиалками:
– Этот?
– О, да.
Диана подошла к сейфу, сунула туда пакет и закрыла дверцу. Дуг набрал код и приладил на место картину. Сэнди бросил на нее хмурый взгляд:
– Это что, искусство?
– По-моему, да, – ответил Дуг. – Что они там делают?
– Готовятся выслушивать ваши показания.
Диана ахнула. Дуг в отчаянии запустил пальцы в свою густую шевелюру.
– Идем, Эмми, – сказал Сэнди. – Они начнут с тебя, а потом ты отправишься домой. Я договорился с Хейли.
Он положил руку на плечо Эмми и вывел ее из комнаты. Диана проводила сестру растерянным взглядом. Дуг опустился в кресло и забормотал:
– Боже, как я это вынесу... Я не могу... Что же делать...
Сэнди плотно прикрыл за собой дверь.
Лейтенант Хейли шагнул им навстречу. За его широкими плечами Эмми увидела нескольких человек в форме. Тела под лестницей уже не было.
Разговор оказался кратким. Хейли тщательно выспросил, не видела ли она, чтобы кто-то выходил из дому, и не слышала ли каких-либо звуков. Затем Сэнди проводил Эмми во двор. На крыльце их окружили репортеры, засверкали фотовспышки.
– Не обращай внимания, – сказал Сэнди. – Это их работа. Сейчас я посажу тебя в такси, а сам вернусь к Ди и Дугу. Кстати, пока ты отвечала на вопросы, появился доктор. Он жутко перепугался, когда узнал, что случилось. А Диана, едва увидела его, тут же стала слабенькой и беспомощной. – Внезапно голос Сэнди стал очень серьезным: – Эмми, ты не испугалась, когда увидела Гила?
– Я была потрясена... и Ди плакала...
– Я хотел спросить: неужели ни тебе, ни ей не пришло в голову, что убийца может находиться в доме?
– Нет, Сэнди. Честно, нет. Только когда полицейский велел мне по телефону никого не выпускать из дому, до меня дошло... Понимаешь, мы были в каком-то оцепенении... Потом мы начали искать пистолет, потом приехала полиция.
– Да, понимаю. И все же, Эмми, раз убийство произошло за считанные минуты до твоего прихода, то... если, конечно, это не Диана...
– Это не Диана! – выкрикнула Эмми.
– ...то должен же был убийца как-то выбраться из дому. Диана говорит, что обнаружила труп совсем незадолго до того, как ты позвонила в дверь. Она сначала даже боялась открывать. Значит, убийца покинул дом прямо перед твоим приходом.
Эмми судорожно сглотнула:
– Я никого не видела. Я не боялась...
– Конечно, пока ты стояла под дверью, тебе еще нечего было бояться. Возможно, он выбрался через кухонную дверь; но тогда, чтобы оказаться на улице, ему нужно было непременно пройти мимо парадной двери, где ты стояла.
Эмми задумалась, припоминая.
– Нет, Сэнди, там никого не было. Я помню, что оглядывала изгородь и еще подумала: как все красиво, как ухоженно... Нет, я никого не видела.
– Ну ладно. Это хорошо.
– Хорошо?
– Было бы не слишком приятно, если бы ты могла кого-то опознать.
– Но разве это не принесло бы пользу?
– Полиции – конечно. Но не тебе. Я не хочу, чтобы ты... Ну ладно. Вот и такси...
Сэнди поднял руку, но Эмми остановила его:
– Я пройдусь пешком, – сказала она.
Он помедлил, оглядывая улицу: солнце уже не отражалось в стеклах домов, но сумерки еще не начались...
– Хорошо, – сказал он наконец. – Я буду держать тебя в курсе событий. А пока постарайся не думать об этом.
Сэнди легонько погладил ее по руке и быстрыми шагами направился к дому.
Эмми была несказанно рада свежему воздуху и избавлению от кошмара последних часов. Подумать только, совсем недавно она шла по этой улице, поднималась по знакомым ступенькам, не ведая, что ожидает ее там, за дверью...
Она вспомнила разговор с лейтенантом Хейли. Она отвечала ему просто и правдиво. Но беседа была краткой, и в ней не прозвучали те вопросы, которые, как ей представлялось, обычно задает полиция. Это был всего лишь предварительный допрос, поняла она, и по спине пробежал неприятный холодок.
Конечно, будут еще беседы. Но она уже поведала Хейли все, что знала. Все – кроме одной маленькой, незначительной детали, которая не имела отношения к убийству и была легко объяснима. Эмми имела в виду истеричный вопль, которым встретила ее Диана: "Это не я!"
Эмми прекрасно понимала, чем это было вызвано: кто угодно потерял бы голову, обнаружив в своем доме убитого человека, – тем более взбалмошная и непосредственная Диана. Но из страха за сестру она умолчала об этом эпизоде; ведь полиция могла истолковать выкрик Ди совсем иначе.
Эмми остановилась у светофора. Был час пик; машины с грохотом мчались мим, унося людей из делового центра Нью-Йорка. Она с печалью подумала о том, что все эти люди спешат домой, в нормальную жизнь, к привычным вечерним хлопотам, и никто из них, наверное, не знает, как страшно внезапное столкновение со смертью... с убийством...
Ей отчаянно хотелось, чтобы полиция нашла пистолет – и чтобы это не был пистолет Ди... Зажегся зеленый свет, и вместе с другими пешеходами Эмми пересекла Лексингтон-Авеню. Дойдя до Парк-Авеню, она снова остановилась на середине улицы, на островке, мимо которого сновала автомобили, – и только тут осознала, что сквозь шум и рев моторов она уже давно, едва ли не с того момента, как вышла на улицу из дома сестры, слышит чьи-то размеренные шаги. Эмми резко обернулась, но увидела только двоих: пожилую женщину, которая нервно смотрела на поток машин, барабаня по сумочке пальцами в белых перчатках, да мужчину – просто мужчину, без каких-либо приметных черт – довольно молодого, невысокого, в сером костюме, серой шляпе и очках. Он совсем не смотрел на нее. Это всего лишь игра воображения, сказала себе Эмми. Светофор мигнул, и женщина в белых перчатках бегом устремилась на противоположную сторону улицы. Эмми подавила в себе нелепое желание побежать следом, и спокойно перешла дорогу. Серый, неприметный мужчина двигался по пятам. Вслед за ней он пересек Мэдисон-Авеню и дошел до Пятой. Но когда Эмми остановилась у своего парадного, человечек прошагал дальше – мимо дверей, мимо швейцара, который в этот момент помогал кому-то выбраться из такси.
Эмми прошла по вестибюлю, мимо огромных сверкающих зеркал и покрытых красным плюшем скамей, к лифту и поздоровалась со стариком Тимом, который работал в этом доме – то на одной, то на другой должности – ровно столько, сколько она себя помнила. Когда лифт доехал до девятого этажа, Тим сообщил Эмми, что мистер Эннсли тоже только что вернулся домой, а затем спросил, где она желает выйти – на девятом этаже или на десятом.
Эмми сказала, что на девятом, поблагодарила и достала из сумочки ключ. Она и ее отчим занимали просторные апартаменты в двух уровнях: на десятом этаже, по обе стороны от огромного холла, служившего салоном, находились спальни; ну, а Джастина Эннсли – отчима Эмми – легче всего было застать на девятом этаже, где, в числе прочего, располагались столовая и бар.
Эмми отперла дверь и вошла в длинный холл, из которого вела лестница на верхний этаж. Она положила сумочку на стол и мельком подумала, как это она вообще не забыла ее взять; затем вспомнила: это Сэнди вручил ей сумочку, взяв ее со стола в холле Ди; а на полу у стола мелом было очерчено место, где прежде лежал Гил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28