Он воспринял бы ненависть как естественную реакцию с ее стороны, но вместо того натолкнулся на глухую стену полного безразличия. И это тоже было ему знакомо по прошлому опыту. Он не знал, что добрые интонации в его голосе она считала свидетельством слабости и неспособности к действиям. Он подал ей солдатскую куртку, но она не проявила желания ее надеть, и ему пришлось самому просунуть ее руки – сначала в один рукав, потом в другой.
Ей угрожало обезвоживание организма. Он разыскал бутылку с водой и протянул ей, но она не взяла. Джей была как манекен в витрине и никак не отреагировала на то, что он приложил горлышко бутылки к ее губам и вода потекла у нее по подбородку.
Ко всем прочим трудностям добавлялась еще цепь, висевшая у нее на ноге. Он намотал ее себе на руку и попытался вывести девушку из пещеры через дыру в завале, но она отказывалась идти.
Он положил ей руки на плечи – очень хотелось потрясти ее, но он не стал этого делать.
– Мисс Ли, вы должны помочь мне.
Она ничего не ответила, и он тихонько выругался.
– Послушайте, мисс Ли, я свяжу вам руки, чтобы мне было удобнее нести вас.
Он связал ей веревкой кисти рук и вывел через завал ко входу в пещеру. Потом вскинул Джей себе на спину, обвив ее руками свою шею. Тяжесть тела девушки грозила опрокинуть его. Тогда он лег на пол пещеры, пополз вперед к выходу и спустил ноги на лестницу.
Расстояние до земли здесь было вдвое меньше, чем в камине, но теперь у него усилились боли в мускулах шеи и плеч. Он не был уверен, что сможет спуститься с таким грузом. Трент думал о девушке и об Ортеге и страстно желал, чтобы командор потерпел поражение.
То, что замолчало радио погибших солдат, могло и не обеспокоить командора, во всяком случае на первых порах. Он мог объяснить это атмосферными помехами. Но мог на всякий случай выслать вверх по реке надувную лодку с отрядом солдат. Разведка найдет под соломой труп, поднимется вверх по камину и обнаружит другого мертвого часового, о чем сообщит командиру.
И что будет тогда?
Вертолеты в данном случае не годятся – вулканическая пыль забьет воздушные фильтры, и двигатель пойдет вразнос. Нет, погоня, конечно, будет вестись пешим порядком, и, разумеется, Ортега не отправит вперед отряд из четырех-пяти человек, если только не хочет дать Тренту возможность поупражняться в стрельбе по мишеням. Нет, он пошлет как минимум пятнадцать человек с полным снаряжением для надувной лодки. Трент видел только одну такую лодку. Итак, двадцать минут, чтобы привести людей в готовность, двадцать – добраться до места у подножия скалы, и, наконец, еще двадцать – до готовности к выступлению с верхушки камина. Итого – час.
Он посадил Джей на ступеньку лестницы и надел ей на ноги сапоги Рама. Она не стала есть ту пищу, что он раздобыл, и у него не было времени ее уговаривать. По правилам нужно было выбирать ближайшую достижимую цель, и он не смотрел в будущее дальше первой точки опоры. Он обещал себе делать на пути остановки для отдыха – не по пройденному расстоянию, а по счету до ста. Он считал медленно и дышал размеренно. Боль не отступала, но ее нужно было воспринимать отдельно от всего того, что он делал, как некий фон, как вулкан и сернистый дым. Он замедлил счет и дойдя до ста, начал убеждать себя двигаться дальше.
«Ты сможешь! – говорил он себе. – Давай поднимись до следующей опоры. Ради Бога, двигайся вперед. Еще немножко! Давай!»
«Но ты же говорил, что можно отдохнуть!» – возражал в нем другой голос.
«Хорошо, но поднимись еще немного».
Вцепившись пальцами в выступ скалы, он слегка отклонился внутрь камина, чтобы распределить тяжесть своей ноши более равномерно по спине. Правой рукой он опирался на узкий порожек шириной в десять сантиметров на одной из стен карниза. Носок левой ноги стоял в небольшой щели, оставшейся от выпавшего камня. Осмотревшись, он увидел немного повыше корень дерева, которым пользовался для опоры в прошлый раз. Но теперь, с девушкой на плечах, ему уже до него не дотянуться. Трент на секунду закрыл глаза.
Внутренний голос, поучая его, внушал: «Ну так брось это дело. Какая разница – что станется с девушкой?»
Он проклинал на чем свет стоит то ли этот голос, то ли самого себя за то, что в какой-то момент был готов его послушаться. «По крайней мере, открой глаза, черт побери», – говорил он себе.
Он попытался найти точку опоры поближе и увидел небольшой выступ скалы примерно в пятнадцати сантиметрах выше своей правой ноги. Он подумал, что сможет перенести ступню туда. Но потом сообразил, что одна нога не выдержит двойной груз. Подумать только, как это было легко во время первого подъема – как будто он взбирался по лестнице. Он снова выругался – на этот раз, чтобы не дать себе закрыть глаза.
В левом углу камина была трещина – примерно на десять сантиметров выше уступа, на который опирался. Эта трещина тянулась кверху на сорок пять сантиметров и была достаточно широка, чтобы поставить туда ногу.
Он ухватился покрепче, откачнулся вправо и забросил левую ногу в основание трещины. Трент подумал, что с раскоряченными ногами, подогнутыми коленями и с девушкой, лежащей у него на плечах, они похожи на спаривающихся лягушек. В этой новой позиции он стал ощущать слишком большую нагрузку на горло и на плечи. Он постоял и отдышался, наполняя легкие кислородом. Затем снова переместил тяжесть на правую ногу, а левую подтянул к вершине расселины. Выпрямив обе ноги, дотянулся одной рукой до корней дерева, затем ухватился за них другой рукой и, вынув левую ногу из расселины, поставил ее на выступ на камине. Итак, он приблизился к вершине на сорок пять сантиметров – вот и весь результат его усилий.
«Ну вот, почти добрался. Давай дальше. Ты сможешь это сделать», – сказал он себе.
И тут, в промежутке между грохотом вулкана, явственно послышался шум подвесного мотора.
«Это несправедливо», – подумал он.
«Никто и не говорит, что это должно быть справедливо», – заметил второй голос.
«Пошел к черту», – выругался Трент, и циничный голос рассмеялся.
Пот разъедал глаза, и руки стали скользкими. Кругом, как пикирующие бомбардировщики, носились комары. Хотелось посмотреть наверх – сколько еще карабкаться, но он знал, что от этого ему не станет легче. А если он посмотрит вниз на реку – это не замедлит движение лодки.
«Давай, – говорил он себе, – двигайся. Уже немного осталось. Всего еще десять шагов».
Трент добрался до сужающегося горла камина – здесь из стены выпирал большой камень. Оставалось всего-то метров пять, но ему необходимо было передохнуть. Последние силы оставляли его. Он пытался дышать ровно. Мучительная боль ощущалась в мышцах плеч и спины, отдавалась в легких, предплечье было как будто разворочено, из раны на бедре сочилась кровь. Хотелось хоть на одно мгновение облегчить тяжесть ноши. Он повернулся боком и откинулся назад так, чтобы тело девушки опиралось на поверхность камня. «Только десять секунд», – пообещал он себе.
Не удержался и посмотрел вниз.
Прожектор на лодке промелькнул между деревьев поблизости от берега, в восьмистах метрах от пристани, ниже по реке. Первым делом кто-нибудь из них бросит взгляд на скалу. А потом… Один выстрел – и все будет кончено.
«Черт их побери», – подумал он. Глубоко вздохнул, преодолевая боль, собрался с силами и поставил ногу в щель, оставшуюся от корней дерева. Следующая точка опоры, казалось, находилась за милю отсюда.
– Давай! – крикнул он. Теперь он все время кричал, перекрывая грохот вулкана. Ручейки пота, стекая со лба, щипали глаза. Ему казалось, что мышцы вот-вот разорвутся, и он представлял себе, как легко и безболезненно было бы падение вниз.
– Ну, еще раз, – уговаривал он сам себя. – Ты не должен сдаваться, брось об этом даже думать.
Теперь Трент уже видел край камина и старался внушить себе, что он совсем близко. Еще три раза подтянуться на руках, всего три раза. Он знал, что сможет это сделать, должен сделать. Он перестал ругаться и постарался навести порядок в мыслях. Ухватиться руками можно вот там, там и там. Точки опоры для ног были видны хорошо, и упор был удобный благодаря сброшенным солдатом камням.
– Это будет нетрудно, – заверял он сам себя. – Давай, и да поможет тебе Святой Патрик. Молись Богу ты, трусливый сукин сын. Отче наш на небеси…
Мотор на реке взревел и вдруг замолк – рулевой причалил надувную лодку к пристани. В это время Трент был уже у края камина, но еще слишком далеко, чтобы надежно ухватиться за него. Он опустил руки вниз, опершись об узкий уступ. Теперь поднять левую руку, потом правую. Трент в последний раз отжался, напрягая мышцы ног. Закинув руки на край обрыва, он вцепился кончиками пальцев в скалу и балансировал, пытаясь оттолкнуться обеими ногами. В это мгновение луч прожектора осветил его, и кто-то в лодке закричал. Затем свет погас – солдат бросил фонарь и схватился за винтовку. Стрелять под углом вверх и вниз одинаково трудно, особенно в темноте. Застучала автоматная очередь. Пули крошили скалу и отлетали рикошетом; хлопали и одиночные винтовочные выстрелы. Трент стал одним коленом на край камина, сбросил девушку с плеч, вскарабкался сам и оттащил ее подальше от края.
Потом подполз к телу мертвого солдата и подобрал его автомат. Пока люди внизу не представляли опасности. Если удастся вывести из строя надувную лодку, то солдатам подкрепления придется идти пешком. Пламя из кратера вулкана окрашивало реку в бледно-желтый цвет, и темное пятно надувной лодки было хорошо заметно в тени пристани. Трент выстрелил длинной очередью.
Когда Ортега выслал подкрепление вверх по берегу реки, он, вероятно, приказал отправить четырех солдат вперед на разведку. Теперь, зная, в какую сторону направился Трент, он, скорее всего, высадит свежие силы на северном побережье. Тогда Тренту с девушкой предстоит либо умереть здесь, на скале, либо попасть в лапы второй группы преследователей. Выбор невелик. Нужно двигаться, а там что-нибудь подвернется. Может, этот японец.., хотя у Трента были сомнения насчет него. Он даже не знал точно, на чьей стороне Танака Кацуко.
Он нашел большую каменную глыбу и спустил ее в камин. Глыба застряла в суженной части расселины, и он набросал туда с дюжину других камней. Этот завал задержит людей Ортеги на некоторое время. Они были где-то там внизу, и он выпустил очередь по поляне, напоминая им, что деньги Ли еще нужно заработать.
Трент взял полмотка веревки, мачете мертвого солдата, его спички и сигареты. Повесив себе на грудь автомат, он взвалил девушку на плечи. За вершиной скалы была открытая площадка, а дальше раскинулись густые заросли бамбука высотой десять – тринадцать метров. Трент пошел по краю этой площадки и вышел на узенькую тропинку, которая вела на север. Пираты вырубали бамбук для маскировки, так что тропинка превратилась в туннель, и ему приходилось нести девушку на закорках. Сухие листья шуршали на ветру, стволы бамбука скрипели, задевая друг за друга. Все это могло вспыхнуть от огня в любую минуту.
Трент рассчитывал, что, если завал в камине задержит преследователей, у него есть тридцать минут форы, а кроме того еще час, пока подкрепление доберется до вершины скалы.
Отдыхая каждые десять минут, Трент за полчаса добрался до открытого склона горы. Земля здесь была покрыта слоем раскрошившейся вулканической пемзы, оставшейся от прежних извержений. Он посадил девушку на землю возле зарослей бамбука. Ему хотелось бы, чтобы она взглянула на него или заговорила, но Джей сидела скорчившись и обняв колени руками и молчала. На ней не было ничего, кроме солдатской куртки, сапог и, разумеется, цепи. Трент срезал четыре толстых бамбуковых ствола и дюжину тонких, затем собрал охапку сухих листьев, сложил их в кучу, а сверху бросил сухой бамбук. У них оставалось не более двадцати минут.
Связав бамбуковые жерди, он смастерил что-то вроде носилок волокуши, на которые и уложил девушку. На землю стала оседать вулканическая пыль, поэтому он намочил оторванный подол нижней рубахи, завязал рот Джей, а потом и себе.
– Все у нас будет хорошо, – говорил он. – Вы только не тревожьтесь.
Бывало, ему приходилось говорить и более глупые вещи, но редко. Он представил себе, как поиздевался бы над ним Танака. Мысль о японце-сыщике странным образом развеселила его, и Трент улыбнулся про себя, вспомнив его ливерпульский акцент и остроты.
– А теперь устроим им небольшой сюрприз, – сказал он девушке, и, став на колени возле кучи сухих листьев, поджег их. Когда пламя разгорелось, он взял в руки автомат и несколько раз выстрелил в воздух, чтобы напомнить преследователям, что он вооружен.
– Ну, а теперь, пожалуй, двинемся дальше, – сказал он и взялся за ручки носилок.
Дорога шла под гору, и он уже ощущал жар, исходивший от ближайшего потока лавы. За выпуклостью холма не было видно нижней части потока, но ни один из дальних языков лавы не спустился вниз по горе настолько, чтобы помешать их движению.
Вот уже полчаса вулкан не извергался, его отдаленный грохот сменился каким-то хлюпаньем и чавканьем. «Как будто пьяный великан хлебает горячий суп», – подумал Трент. Через стену тонкой вулканической пыли просачивался тусклый желтоватый свет, отражавшийся в сернистом облаке, которое гнало ветром на юг.
Здесь не было ни деревьев, ни кустов, ни травы. Только серая пустыня старой лавы и новые ее желто-красные потоки. А надо всем этим – огромная дыра в горе, с шипением изливавшей свое содержание – такое раскаленное, что Трент ощущал ее жаркое дыхание. Каждые несколько минут вулкан издавал рычание, извергал лаву, и на его вершине вставал золотой гребешок пламени.
Бамбуковая роща превратилась в пылающую стену, колебавшуюся в порывах ветра. Огонь должен был на некоторое время задержать людей Ортеги. Носилки хорошо скользили по земле под гору. Единственная новая неприятность заключалась в том, что в сапоги насыпались крупицы острой пемзы. Он оглянулся на девушку и улыбнулся.
Внизу, на дне неглубокой лощины, был виден след большого оползня, тянувшийся к берегу моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41