Улыбаясь они зашагали вниз по улице.
Внезапно Мэлтби охватило возбуждение. Этих людей из дальних краев, из
миров огромных и чудесных, лежавших невообразимо далеко за горизонтом
размеренной жизни Пятидесяти Солнц, окружала какая-то особая атмосфера.
Мэлтби похолодел, потом его бросило в жар, а когда он вновь посмотрел на
фантастически громадный корабль, озноб вернулся. "Единственный линкор, -
подумал он, - но столь гигантский, столь могущественный, что флот,
созданный усилиями тридцати миллиардов людей оказался против него
беспомощным. Они..."
Мэлтби заметил, что один из часовых в странном сверкающем облачении
наблюдает за ним. Охранник поднес к губам наручную рацию, произнес
несколько слов, - и мгновение спустя другой землянин, прервав беседу с
каким-то солдатом, приблизился к барьеру и сквозь пламя посмотрел на
Мэлтби.
- Вам что-то нужно? Или просто хотите посмотреть? - голос был мягкий,
добрый, интеллигентный; в целом человек этот казался естественным и
располагающим к себе. Мэлтби почувствовал, что не испытывает перед этими
людьми ни малейшего страха.
Мэлтби спокойно представился.
- О да, - человек кивнул, - мы вас ждем. Сейчас я провожу вас в
метеорубку корабля. Минуточку...
Огненный барьер исчез, и Мэлтби провели в одно из зданий. Они
двинулись по длинному коридору, в котором, очевидно, был установлен
трансмиттер, поскольку Мэлтби очутился вдруг посреди просторного
помещения; в антигравитационных плавало вокруг с полдюжины карт. Свет
исходил из миллионов точечных источников, расположенных на стенах. Кое-где
были установлены табло, на которых замерли плавные кривые, обозначенные
неярким, но глубоко врезанным светом.
Провожатого Мэлтби нигде не было видно. Зато его глазам предстал
высокий, изящный пожилой человек, протянув руку, шедший навстречу.
- Меня зовут Кэннонс, я старший судовой метеоролог. Если вы
присядете, мы сможем рассчитать орбиту, и тогда корабль отправится в путь
не позже, чем через час. Главный капитан всерьез озабочена тем, чтобы
стартовать поскорее.
Мэлтби небрежно кивнул. Твердый, собранный, он неподвижно стоял,
пытаясь при помощи своего острого мезоделлианского разума обнаружить то
энергетическое давление, которым неизбежно сопровождается любая попытка
тайно взять человеческое сознание под наблюдение или контроль.
Но ничего похожего не было. Мэлтби непроницаемо улыбнулся. Неужели
все и дальше пойдет так легко и просто? Не может быть!

10
Опустившись на предложенный Кэннонсом стул, Мэлтби ощутил
поднимающееся внутри возбуждение. Радость бытия разгоралась в нем, словно
пламя. Пожалуй, это чувство можно было бы назвать "ликованием в бою", и
Мэлтби был счастлив тем, что на сей раз сможет дать ему какой-то выход.
На протяжении своей долгой службы на флоте Пятидесяти Солнц ему
приходилось сталкиваться с враждебностью и подозрительностью, ибо он был
мезоделлианином. И всякий раз он чувствовал свою полную беспомощность. Но
теперь, здесь ощущалось куда больше и враждебности, пусть даже тщательно
скрытой, и испепеляющей подозрительности. Но на этот раз он мог бороться.
Он мог честно смотреть в глаза этому велеречивому, дружелюбному пожилому
землянину - и...
Дружелюбному?
- Порой мне делается смешно, - говорил тем временем Кэннонс, - когда
я думаю о вненаучных аспектах предстоящей нам работы. Например, с каким
опозданием поступает информация о штормах?
Мэлтби не мог скрыть улыбки. Итак, лейтенант Кэннонс хочет знать все?
Что ж, надо отдать ему должное - он умеет взять быка за рога. Впрочем,
единственный способ задать вопрос - это попросту спросить.
- Три-четыре месяца, - ответил Мэлтби. - Ничего особенного. Любому
космометеорологу нужно не меньше времени, чтобы определить действительные
границы шторма, проходящего через его регион, и лишь потом он передает нам
данные, на основании которых корректируются карты. К счастью, - тут Мэлтби
наглухо закрыл свое деллианское сознание, прежде чем спокойно произнести
великую основополагающую неправду, - между Кайдером и Кассидором сильных
штормов нет. Однако, - продолжал он, скользя по собственной лжи, как угорь
по мокрым камням, - несколько солнц препятствуют прямолинейному движению.
Так что если вы покажете мне несколько орбит, уже рассчитанных для отрезка
в две с половиной тысячи световых лет, я смогу выбрать из них наиболее
подходящие.
Тотчас же Мэлтби понял, что в этом главном вопросе провести землянина
окажется совсем не так просто.
- Нет штормов? - переспросил старик и поджал губы. На продолговатой
физиономии землянина отразилось неподдельное замешательство; сеть
покрывавших его лицо морщин, казалось, стала глубже; не подлежало
сомнению, что лейтенант Кэннонс не ожидал столь откровенного заявления. -
Хм-м-м, нет штормов. Это упрощает дело, не так ли? - Он выдержал паузу. -
Знаете ли, это важно для двух... - судовой метеоролог запнулся на слове,
но тут же продолжил: - Двух человек, взращенных различными культурами,
двух последователей несхожих научных школ, чтобы они могли рассуждать о
чем-либо, исходя из единой точки зрения. Космос так необъятен! Даже эта
сравнительно маленькая галактика, Большое Магелланово Облако, столь
огромна, что это недоступно нашему разуму. Десять лет мы бороздили Облако
на своем "Звездном Рое", и теперь можем пространно рассуждать о том, что
оно охватывает двести шестьдесят миллиардов кубических световых лет и
включает в себя сто миллионов солнц. Мы обнаружили магнитные полюса
Облака, наметили нулевую линию, исходящую из центра масс через самую
крупную и яркую звезду скопления - S Дорады; и теперь, полагаю, среди нас
найдется немало людей, достаточно глупых для того, чтобы думать, будто все
это скопление уже упрятано в наши черепа.
Мэлтби молчал, поскольку был именно таким дураком. Слова Кэннонса
прозвучали предостережением. Они определенно указывали на то, что любую
рассчитанную для них Мэлтби орбиту земляне в состоянии проверить
относительно всех расположенных в этом направлении звезд.
За этими словами стояло и большее - Земля явно находилась накануне
распространения своей, и без того невообразимой по масштабам власти на
Большое Магелланово Облако. В конце концов придут другие корабли; в своем
немолимом натиске гигантская популяция главной галактики будет захватывать
все новые и новые космические пространства. Заботливо опекаемые множеством
могучих, непобедимых линкоров, огромные транспорты хлынут в Облако - и
вскоре каждая, даже самая незначительная планета вынуждена будет признать
власть Земли. А Земная империя не потерпит какой бы то ни было
независимости отдельных народов.
Следовательно, уничтожив теперь их корабль, Мэлтби предоставит
Пятидесяти Солнцам драгоценное время, в течение которого можно будет
решить, что же делать дальше. Ведь деллианам, нон-деллианам и
мезоделлианам будет дорог каждый лишний день, каждый час; к счастью,
Мэлтби строил план уничтожения земного корабля не на том, чтобы
рассчитанная им орбита привела "Звездный Рой" прямо в недра какой-нибудь
звезды - магнитологические исследования позволили землянам определить
местоположение всех звезд на этой трассе.
Но о штормах они знать не могли. Ни за десять, ни даже за сто лет
одному кораблю не под силу обнаружить все возможные штормы в ареале,
охватывающем две с половиной тысячи световых лет. Если только земные
психологи не докопаются до специфических свойств его двойного
мезоделлианского разума, Мэлтби окажется в состоянии выполнить то, чего
ждет от него правительство Пятидесяти Солнц. В том, что это возможно,
Мэлтби не сомневался.
Тем временем лейтенант Кэннонс манипулировал ручками орбитографа;
световые линии на табло извивались и мерцали, пока не замерли, наконец,
подобно шарам в лотерейном барабане. Из них Мэлтби выбрал шесть, ведших
глубоко в область великого шторма. Десять минут спустя он ощутил легкую
вибрацию - корабль пришел в движение. Нахмурившись, Мэлтби поднялся на
ноги. Странно, что они приступили к действиям без какой бы то ни было
проверки...
- Сюда, - сказал старик.
"Этим не может кончиться, - мгновенно сообразил Мэлтби. - Сейчас они
примутся за меня..."
Мысль его прервалась.
Он очутился в космосе. Далеко-далеко внизу виднелась удаляющаяся
планета Кайдер-3. С одной стороны поблескивал громадный темный корпус
линкора; со всех остальных - и сверху, и снизу - были лишь звезды и
беспредельный мрак космоса. Несмотря на всю свою волю Мэлтби ощутил
потрясение неописуемой силы. Его действующее сознание свело судорогой; он
пошатнулся и вероятно, упал бы, подобно внезапно ослепшему человеку, если
бы, попытавшись удержаться на ногах, не обнаружил, что стоит достаточно
твердо.
Он оцепенел. Инстинктивно разум его переключился на второе -
деллианское - сознание. Его точность и силу Мэлтби поставил между своим
вторым "я" и тем, что могли бы противопоставить ему земляне.
Сквозь пронизанную сверканием звезд тьму откуда-то донесся ясный и
звучный женский голос:
- Итак, лейтенант Неслор, какие же плоды психологического познания
взросли на дереве удивления?
В ответ прозвучал второй голос, принадлежавший женщине постарше:
- За три секунды, благородная леди, его сопротивляемость подскочила
до уровня, соответствующего Ай-Кью, равному девятистам, что является
средним значением для деллиан. А ведь помнится, ваше превосходительство,
вы специально просили, чтобы их представитель не был деллианином.
- Вы глубоко заблуждаетесь, - поспешно произнес Мэлтби в окружавшую
его ночь. - Я не деллианин. Это просто естественная реакция на удивление.
Уверяю вас, если требуется, я снижу свою сопротивляемость до нуля.
Щелчок - и мгновенно иллюзорный космос со всеми его звездами
прекратил существование. Мэлтби убедился в том, о чем начал уже
подозревать - все это время он не покидал метеорубки. Рядом с тонкой
улыбкой на иссеченном морщинами лице стоял лейтенант Кэннонс. На
приподнятом помосте, полускрытая длинной приборной доской, сидела красивая
женщина.
- Вы находитесь в присутствии главного капитана, ее сиятельства
Глории Сесилии, леди Лорр из благородных Лорров, - исполненным достоинства
голосом произнес старик. - Держите себя подобающим образом.
Мэлтби молча поклонился. Сдвинув брови главный капитан смотрела на
него, пораженная обликом мезоделлианина. Высокий, прекрасно сложенный,
сильный, с умным, одухотворенным лицом, - в мгновение ока она отметила все
эти черты, свойственные лучшим представителям человеческой расы... и
роботам.
Эти люди могли быть гораздо опаснее, чем она предполагала.
- Вы сами понимаете, мы обязаны допросить вас, - произнесла леди
Глория с несвойственным ей раздражением. - Но мы предпочли бы, чтоб вы не
чувствовали себя обиженным. Вы утверждаете, что Кассидор-7, главная
планета Пятидесяти Солнц, находится в двух с половиной тысячах световых
лет отсюда. Обычно мы тратим много лет, нащупывая дорогу через столь
необъятные, насыщенные не нанесенные на карты звездами пространства. Вы
предложили нам выборку оптимальных орбит. Однако мы должны быть уверены,
что эти орбиты отобраны честно, без вероломства и коварных намерений.
Исходя из этих соображений, мы просим вас открыть свой разум и отвечать на
предложенные вопросы под непрерывным психологическим контролем.
- Мне приказано сотрудничать с вами во всем, - сказал Мэлтби. Он
гадал, что же почувствует теперь, когда настал решающий час. Но ничего
необычного не ощутил. Тело слегка одеревенело, зато разум... Мэлтби
приказал своему "я" отступить на задний план, предоставив вступить в
поединок со всеми вопросами, какие будут ему предложены, своему
деллианскому сознанию, которое до сих пор удерживал в стороне от
собственных мыслей, - этому странному, не имевшему собственной воли
разуму, который, будучи направляем со стороны, проявлял, однако,
сопротивляемость, соответствующую Ай-Кью, равному ста девяносто одному.
Временами это второе сознание приводило Мэлтби в восхищение: не
обладая творческими способностями, оно отличалось компьютерной памятью и
сопротивляемостью внешнему давлению, которая - как быстро установила эта
женщина-психолог - соответствовала Ай-Кью, превышающему девятьсот; если
быть абсолютно точным, то девятистам семнадцати.
- Как вас зовут?
Вот и началось: фамилия, звание и множество других деталей, с самых
разных сторон характеризующих его личность... Мэлтби отвечал спокойно,
уверенно, без утайки. Когда он закончил, клятвенно подтвердив
достоверность своих сведений о штормах, воцарилась мертвая тишина. Затем
из ближней стены появилась женщина средних лет и жестом указала Мэлтби на
стул. Когда он уселся, она наклонила ему голову и приступила к
обследованию, - осторожно, почти любовно лаская голову Мэлтби пальцами.
Однако, когда она подняла глаза, слова ее прозвучали резко:
- Вы не деллианин или нон-деллианин. И молекулярная структура вашего
тела и мозга удивительнее всего, что я когда-либо видела. Все молекулы
соединены в пары. С чем-то подобным я столкнулась однажды в электронной
схеме, когда мы пытались уравновесить нестабильную структуру. Аналогия не
точна, но... м-м-м... Мне надо попытаться припомнить, чем кончился тот
эксперимент. - Она помолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23