– Кажется, ты скоро на нем побываешь.

27. КОРСИКА, ДУБЛЬ ВТОРОЙ

В десять часов утра, когда дождь уже давно остался позади, недалеко от города Бад-Ишль они остановились для завтрака. На склоне маленькой горы, а может быть, большого холма, поросшего полуголыми буками и темными елями, на террасах расположился целый город. Внизу находилась заправка, имевшая в своих запасах даже древний бензин, и станция техобслуживания. Чуть выше решивших задержаться тут немного подольше ждали несколько различающихся уровнем обслуживания и составом меню ресторанчиков, а на самой высокой ступеньке примостился небольшой мотель. Здания были раскрашены в кричащие оранжевые и синие цвета, что на фоне мрачной горной природы выглядело несколько не к месту. Краски еще не выцвели, хотя некоторые из строений давно посещались одними только мышами. Однако у заправки стояли три длиннющих трейлера, в баки которых через толстые шланги с визгом закачивался водород. Небритые водители в одинаковых красных униформах, развалясь прямо на бетоне рядом со своими грузовиками, закусывали бутербродами чудовищных размеров. В открытых термосах дымился кофе.
– Эй! – крикнул, высунувшись из окна, Рихард. Паренек-заправщик повернул к нему свое чумазое лицо. – Наверху что-нибудь работает? Поесть можно?
Заправщик коротко кивнул и вернулся к своим шлангам. Пассажиры «Татры» дружно выбрались наружу и со стонами начали разминать затекшие от долгого сидения тела. «Хелен» хрустела костями и блаженно мычала не хуже остальных. Акула, несмотря на старость, закончил раньше других и подошел к беззаботно щурящемуся на тусклом солнце Барону:
– Я знаю, ты любишь одиночество, малыш. Посиди в машине или погуляй рядом с ней, а мы тебе принесем перекусить.
Барон скорчил жалобную гримасу, но возражать не стал. Когда они начали подниматься вверх, Бешеный решил быть галантным и протянул Анне ладонь:
– Давай руку, крошка!
– А ты меня крошил? – весело ответила она, легко запрыгнув на высокую ступеньку и хватая Оскара под руку.
Они прошли по дорожкам из крупнозернистого пластика, которые уходили кверху в окружении клумб с карликовыми голубыми елями. На вторую, «ресторанную» ступень вела широкая лесенка. Рядом с ней, с обеих сторон, располагались лифты, но, судя по их виду, они не работали уже лет сто. Сразу же за последней ступенькой находилась площадка с наполненным мутной дождевой водой маленьким бассейном. Вокруг него, опять же в клумбах, росли увядающие цветы.
Ресторан когда-то имел зал, отгороженный от свежего воздуха только огромными стеклами. По неведомой причине их сняли – а может быть, какие-то драчливые посетители разбили их, и хозяин решил обойтись вовсе без окон. О них теперь напоминали только пустые рамы. Вместо ресторанчика получилось уличное кафе. «Интересно, как они обслуживают клиентов поздней осенью и зимой?» – подумал Оскар. Из подсобки им навстречу выбежала маленькая пухленькая женщина в красном переднике и в тирольской шапочке. Издавая немыслимое количество звуков в секунду, она рассадила посетителей, расхваливая их самих и свое заведение. Из еды она настоятельно порекомендовала суп из куропаток, жареные свиные ребрышки, картофельное пюре с луковым соусом, капустный салат с морковью и бобами, а чтобы это все не стало комом в горле – конечно же, светлое пенистое пиво. Кто как, а Оскар последний раз ел позавчера, и то это была мерзкая паста «для астронавтов». Если б сейчас они не остановились для обеда, он просто упал бы в голодный обморок! Очевидно, остальные были не менее зверски голодны, потому что ели, забыв о приличиях и даже друг о друге. Только «Хелен» поглощала пищу не спеша и без удовольствия – только по необходимости. Оскар набивал рычащий желудок и смотрел на окружающий пейзаж. С высоты в несколько десятков метров он мог разглядеть большой участок долины. Автобан, широкий, идеально ровный, исчезал на востоке, откуда они приехали, среди крутобоких холмов, младших братьев теснившихся на западе гор. С другой стороны шоссе ныряло под виадук, в широкое ущелье. Верхняя дорога вела на север, где в дымке между склонами невысоких гор виднелись окраинные домики какого-то городка. За виадуком зеленели склоны уже настоящих больших гор, вершины которых прятались за облаками.
Рихард, перехватив взгляд Энквиста, на миг перестал жевать и окинул взглядом всю картину.
– Здорово! – прошамкал он сквозь пережевываемую свинину. – Я никогда не был в Альпах раньше. Зря я ехал поездом через Прагу. Хотя там были такие девочки! Здесь их вряд ли найдешь.
– Здорово-то оно здорово, – Оскар запил мысль добрым глотком пива. – Только как мы будем добираться до Корсики, скажите мне, пожалуйста? Не хочется ехать в автомобиле через пол-Италии!
– Почему бы не рискнуть? – спросил Бешеный.
– Слишком мало шансов. Я, например, с трудом проехал ее в компании танков и батальона солдат!
– Ого!! Может, твои друзья захотят прогуляться обратно?
– Не думаю. Это не они меня эскортировали, а я к ним присоседился.
До них донесся далекий стрекот: на одно из желтых прямоугольных полей за автобаном с вершины холма сползал трактор.
– Вертолет! – вдруг глубокомысленно изрек Акула. – Они здесь еще уцелели?
– Ага! – поддакнул Рихард, кидавшийся в Анну скомканными кусочками салфетки. – И вертолеты, и танки, и пушки, и злые солдаты!
Он прыснул, потому что девушка грозно показала ему обгрызенное ребро, нацеленное прямо в лоб.
– Я не имел в виду военные вертолеты! – невозмутимо продолжал Акула. – Мне казалось, в Австрии уцелела еще гражданская авиация. Или я что-то напутал?
– Они не полетят на Корсику, – сказал Рихард. Он аккуратно вытер руки и откинулся на плетеную спинку кресла. – И никаких шансов их надуть. Это солидные ребята: у них прекрасная досмотровая служба, оружие они пакуют в бронированные ящики с электронными замками. Дверь к пилотам тоже бронированная, и во время полета они ее не открывают.
– Разве это проблема для настоящих профессионалов? – важно заявил Бешеный. Он одернул рукава своей синей куртки и начал разминать длинные сильные пальцы.
– Действительно, захват самолета в принципе мы могли бы осуществить, – пробормотал Акула. – Только как у них насчет полицейских проверок перед полетом?
– Кто их знает? Аэродром, самолеты, аэропорт – все это их структуры, и вряд ли они пускают туда легавых.
– Даже если полиция захочет отследить беглецов?
– Сейчас у авиакомпаний все меньше клиентов. Богатых клиентов совсем мало. А по нынешним временам богатый – зачастую нечестный. Разве они захотят отпугнуть хоть одного сотрудничеством с полицией?
– Это все только домыслы! – подвел итог Оскар. – Как и в автомобильной прогулке по Италии, здесь немалая доля риска. Остается решить, сможем ли мы позволить себе этот риск.

* * *

Они опять расселись по местам и продолжили свой путь. Теперь у них была четкая цель – ближайший аэродром. Крутящий баранку Рихард тихо пел свои варварские песни, звучавшие гораздо хуже, чем на его погибшем в ночлежке плеере. Остальные спали в разных положениях, причем Анна и «Хелен» скромно прижались друг к другу, а Оскар и Акула вволю развалились на просторных сидениях. Время пролетало мимо них вместе с ветром и редкими полосами дождя. Как назло, нигде не было видно и намека на действующий аэродром, пока они, наконец, не поднырнули под огромную надпись «Инсбрук – 5 км». Город лежал впереди, в небольшой долине, со всех сторон окруженной пологими зеленобокими горами. Сверху были видны нитки шоссе и железных дорог, сползающих к скопищу невысоких красивеньких домиков. Далеко справа, из ущелья, стелился сизый дым: там жил страшный зверь – Водородный Завод. Слева же, за железной дорогой из Вероны, под крутым клинообразным уступом высотой в сотни метров, посреди плотного елового леса, сияла асфальтовая плешь аэродрома, а на ней – белая стройная Башня и маленькие самолетики. Поужинав по пути в придорожном кафе, они направились туда, к «Вратам в небо», как выразился неожиданно для всех Барон.
Аэропорт больше походил на базу ВВС. Его окружал высокий железобетонный забор, увитый колючей проволокой и утыканный будками часовых. Единственные ворота закрывались стальными плитами, скользящими в глубоких канавах, а рядом с ними, снаружи, примостились несколько будок, в которых клиенты покупали билеты, проходили досмотр и дожидались автобуса, чтобы доехать до трапа.
– Нам нужен самолет до Берна, – сказал Оскар опухшему от безделья клерку в мятой рубашке.
– У нас жесткие условия, – клерк без всяких признаков вежливости на лице оторвался от вопящего телеэкрана и выложил на конторку несколько листков. – Упаковка оружия, никакой страховки, полет в пристегнутом состоянии.
Оскар мельком взглянул на цену и перечень запрещенных вещей. Взрывчатка, сварочные аппараты, компьютеры, огнестрельное и холодное оружие… По всему выходило, что им предлагают заплатить огромную сумму за удовольствие быть обысканными, связанными и укачанными в воздушной болтанке. Двадцать золотых – половина имеющейся у них в наличии суммы.
– Мы согласны, – коротко сказал Оскар. Формальности1 были улажены мгновенно. Из компьютера вылез ярко-оранжевый лоскут глянцевой бумаги, озаглавленный «Договор о фрахте воздушного судна». Итак, первый шаг по скользкой дорожке авиатеррористов они сделали очень легко.
Когда вернулся Рихард, загнавший «Татру» за бесценок владельцу ближайшей заправочной станции, остальные уже прошли кабинку для личного досмотра. У Рихарда и «Хелен» не было дорожных сумок и им пришлось дожидаться, пока остальные любуются на роющихся в их вещах служащих авиакомпании. Мужчинам выдали тяжелые коробки, в которые запечатали их пистолеты и автоматы. Они старались казаться спокойными и расслабленными – некоторым это вполне удавалось. Барон флегматично пережевывал резинку, Рихард беспечно рассказывал Анне анекдоты. Два мрачных белобрысых охранника провели всех в микроавтобус с темными стеклами в салоне. Последняя поездка по земле Австрии. Через три минуты они поднялись по закрытому эскалатору в салон небольшого самолета. Как смог предположить Оскар, это был «Дорнье» на пятнадцать пассажиров, с двумя кормовыми водородными двигателями. Снаружи он, должно быть, походил на симпатичную игрушку – короткий, толстый, блестящий. Оскар заходил в салон предпоследним, чувствуя спиной настороженный взгляд конвоира. Однако он успел заметить, как шедший перед ним Барон вынул изо рта жвачку и прилепил ее к косяку открытой сейчас двери в кабину пилотов – там, где находился замок. Жвачка мгновенно потемнела, слившись по цвету с металлом, на который ее налепили. Шедший сзади охранник ничего не заметил.
Когда все расселись по местам, конвоиры, наконец, отпустили автоматы, которые сжимали в руках, и закрыли замки на ремнях, плотно прижимающих пассажиров к креслам. Прибор, похожий на маленькую электробритву, с душераздирающим клацаньем запирал массивные электронные блокираторы.
– Вас всех освободят немедленно по прибытии в пункт назначения, – сообщил один из белобрысых. – Не пытайтесь вырваться, а тем более разрушить ремень либо замок. Вас немедленно стукнет током.
Оскар и Анна сидели справа во втором ряду. Впереди на одинарном сидении кряхтел устраивающийся поудобнее Акула, слева Барон шептал что-то на ухо «Хелен», а перед ними Рихард объяснял Бешеному, почему стоит иногда бриться по утрам. Тот ухмылялся, тасуя карты, – они собирались перекинуться в очко на коробке с пистолетами. У пассажирского салона не было двери, поэтому все видели двух пилотов в кожаных куртках, прошедших в свою кабину. Дверь наружу с завываниями закрылась, и через минуту за бортом послышалось ровное негромкое гудение двигателей. Когда самолет мягко покатился по рулежным дорожкам, кресла слегка завибрировали. Большие иллюминаторы были заклеены непрозрачной пленкой, чтобы никто не мог разглядеть внутреннего устройства аэропорта. Анна испуганно вцепилась в руку Оскара и еле слышно спросила:
– Это очень страшно – лететь?
– Не знаю, никогда над этим не задумывался… Наверное, страшнее ждать полета, чем собственно лететь. Наоборот, когда оказываешься в небе, тебе становится легко и весело. Жаль, что в окна посмотреть нельзя.
Тем временем самолет начал свой разбег по взлетной полосе, которая оказалась не очень ровной. Пассажиры подпрыгивали и тряслись, будто их везли на большой скорости по сельской дороге. Но в конце концов тряска кончилась: самолет тряхнуло в последний раз, причем это было похоже на падение в какую-то яму. Анна взвизгнула.
– Что случилось, подружка? – воскликнул Рихард. – Первый раз?
Бешеный хохотнул, но тут же немец сказал и ему:
– Очко, дружище!
– Ты шулер! – воскликнул акуленок. – Ну-ка, доставай карту из рукава, скотина!
– Ты бы лучше поучился играть, чем обвинять честного человека. Сам давай, доставай… денежки.
– Он такой жизнерадостный! – сказала Анна.
– Да уж, будет хохотать даже в гробу, – мрачно согласился Оскар.
– Ой, зачем ты так!
– Извини, просто будущее мне не внушает оптимизма…
– А ты о нем не думай!! Вот я, например, думаю о том, как хорошо летать, даже если не видишь, что летишь, а только знаешь об этом…
– Это хорошо, что ты умеешь отвлечься от черных дум. Полезное это умение. А я его, похоже, потерял. Не могу выгнать из головы ни одной мрачной мысли.
– Ты думаешь, мы умрем? – Она сильно сжала его руку и облучила мягким светом своих доверчивых глаз. Оскар должен был соврать ей что-нибудь оптимистическое, да пореалистичнее. Он положил сверху на ее маленькую, все еще покрытую цыпками кисть свою ладонь и крепко сжал:
– Конечно, нет. Просто я старик, вечный скептик и нытик. Все будет хорошо, малышка. Ты согласна на это?
Она широко улыбнулась, забавно сморщив носик, а потом посерьезнела и тихонько спросила:
– Послушай, что же мы будем делать после того, как все кончится?
Оскар растерянно заморгал, потому что вопрос Анны застал его врасплох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48