Нет, не так. Всегда появляется виртуальная личность, отражающая требования своей эпохи. Создается этакий массовый эгрегор, который может даже выкристаллизоваться в конкретного человека. Был ли Борис Гребенщиков? Был ли Карлос Кастанеда? Сейчас еще полно живых свидетелей, готовых подтвердить оба этих факта. А лет через двести пойдут споры. Кстати, а был ли вообще фараон Тутанхамон? Этот вопрос требует отдельного рассмотрения, но тут я, как живой свидетель, могу вас уверить – Тутанхамон не просто был, он и сейчас есть.
Пока я не ушел к Джону Дебри, вернемся к Шекспиру. Может, он и существовал – как коллективная галлюцинация. Ибо, если пол-Лондона верит, что Шекспир есть, он просто не может не появиться. Даже если вдруг выйдет из стены, или что-то в этом роде. А кто тогда писал стихи? Коллективное сознание, эгрегор. Да, исследования подтверждают, что Шекспир обладал словарным запасом, превышающим словарный запас очень образованного человека 20-го века. Значит, Шекспир был либо эгрегором, либо инопланетянином, либо чем-то средним между ними. Я с легкостью могу доказать все три варианта, но пока остановлюсь. Вдруг новые данные появятся, особенно в свете того, что я раскопал…
Итак, Шекспир в своем Гамлете описал египетский миф. Правда, с некоторой неточностью – касательно матери Гамлета… Ну что ж, это лишь один из вариантов. «Вариант с хэппи-эндом обязательно предполагает наличие нескольких вариантов с иным концом», как сказал бы Терри Прэтчетт, мой коллега по диагнозу. Ладно, доложу Эльдораде про Шекспира и мифологию. Заодно свяжем Ромэо и Джульетту с «Квазимордой», а «Отелло» – с «Буднями Эльдорадо». Надо только выяснить, сколько мужиков побывало в спальне у Дездемоны. Нет, точно придется читать Шекспира. Где ж я его возьму-то? Ох. Новая головная боль, а еще с Джорджем надо разобраться.
Так, отмотаю назад логическую цепочку, приведшую меня от сигаретных пачек к Шекспиру… А, я остановился на том, что Гор (George) победил своего дядюшку Сета. Не знаю точно, принимал ли Сет облик змеи, а этот вопрос становится принципиально важным на определенной стадии развития… Узнаем когда-нибудь. Одним словом, Гор победил Сета, и это отразилось в мифологии на ближайшие шесть-восемь тысяч лет. Потому что победа Гора над Сетом запечатлена и в гербе Москвы, и на пачках сигарет, которые все время попадаются мне на глаза… Вот, блин. Ни хрена себе сигареты «Saint George»! Кто уж там из философов говорил, что если начать расшифровку любой вещи, даже пачки сигарет – можно раскрыть все тайны Вселенной? Кажется, Бонавентура. Умный мужик был, хоть и христианин средневековый. Как говорится, исключения лишь подтверждают правило…
Вследствие победы над Сетом Гор обрел титул Saint Джорджа, т.е. «святого». Хотя зачем ему титул святого, когда он и так бог? Ну, разве что просто побаловаться.
А что там было с Джорджем Бушем? Да, сам он, наверное, считает, что сразил темные силы в лице Саддама. Да только ни черта Буш не сразил. Потому что, с одной стороны, он, конечно, George. А с другой стороны – Bush. То есть, ушел в кусты. Вместо того, чтобы мочить тех, кто действительно этого заслуживает, Буш начал мочить Саддама. И вообще, Буш – это кусты, а кусты – это дебри, а Дебри – это Джон… А вы не находите, что между Джоном Дебри и Джорджем Бушем много общего? И старый маразматик Клыгин, голодая в своей коммуналке, писал вовсе не про нью-йоркского копа, которого отправили в командировку в Ирак за нефтью, а про президента Штатов, который побежал в Ирак мочить темные силы (Сета), как ему самому казалось? Ладно, в любом случае сойдемся на том, что Клыгина не стоит недооценивать, и продолжим про Гора.
Как ни странно, в 2000 году, после десятилетнего правления забавного воплощения нулевого Аркана Таро – Блина Клинтона (и аналогичного воплощения того же аркана – Бориса Николаича, светлая ему память), Америка выбирала свое будущее между двумя Горами – Альбертом Гором и Джорджем Бушем. И, на мой взгляд, именно поэтому никак они там не могли посчитать, кому же достанется последний, решающий 1% голосов избирателей. Многое ли зависело от этого одного процента? Ну, как мы теперь видим, кое-что от него все же зависело.
Флоридские алкаши могут порадоваться – они нечаянно повлияли на судьбу мира. А может, не повлияли. Я не знаю, что было бы, если бы президентом Штатов стал бы Альберт Гор. Возможно, ничего бы не изменилось. Разве что образ Джона Дебри был бы несколько иным. И звали бы его не Дебри, а… Фальконе, например. И тогда уж не Джон, а… Антонио, на худой конец. По крайней мере, на судьбу Джона Дебри флоридские алкаши сильно повлияли. Если я, не дай бог, ему проболтаюсь (а это возможно), не представляю, что он с ними сделает. Ураган «Джонни», например.
Таким образом, стараниями Голливуда и стоящих за ним сил вышло так, что президент Штатов, избранный в Миллениум, при любом раскладе должен был бы стать защитником света. Вот только так получилось, что «защитник света» George Bush оказался комическим персонажем. Я так полагаю, на это у вседержителя Голливуда тоже были свои причины, и мне они даже слегка понятны, но кажется, с Бушем они все-таки слегка лоханулись. Ну, и поскольку Джордж Буш – штука смешная… вот и валяются на тротуарах пачки сигарет «Saint George».
Так и хотел на этом закончить, да в самый последний момент вспомнил, что осталась еще надежда. Ведь есть еще Грузия (Georgia), страна Гора. И носить это ГОРдое имя Грузия имеет по праву, ибо грузины есть прямые потомки древних египтян – отряда, посланного Рамзесом II на черноморское побережье. Если вы мне не верите – это легко проверить, факт научно почти что доказанный J. А вот какое отношение к Гору и Грузии имеет американский штат Джорджия, не знаю – сам я в Джорджии не бывал, да и у Джона Дебри спрашивать бесполезно (он тупой, хоть и просветлился).
Короче, дорогие друзья, вся надежда на нашу родную Грузию! Конечно, там сейчас творится черт-те что… Но ведь где еще должна происходить битва Гора с Сетом, как ни в стране Гора? Логично, на мой взгляд.
И если мифы не врут, Гор победит. Когда это случится и как победа Гора проявится во внешнем мире? Могу предложить простой способ узнать это. Когда сигареты «Saint George» станут дороже, чем «Camel», «Marlboro» и «Parliament», – это и ознаменует окончательную победу Гора над Сетом. А пока…
Не пора ли провести маркетинговые исследования по ближайшим сигаретным ларькам? Так, в каком из этих ларьков сидит Вавилон Татарский? А, он «Сэйнт Джорджем» не торгует. Значит, пойдем дальше. Я всегда там, где меня не ждут.
Эль-Абдурахман, 26 сентября 2007.
Мастер смерти и его предел
(Grateful dead mix)
Вторая медитация лежащего Эль-Абдурахмана, записанная в грязном блокноте с опалёнными краями на языке индейцев навахо. Его рассуждения по-прежнему не связаны ни с чьей точкой зрения.
Не знаю, зачем я это пишу. И не знаю, как я это напишу – предполагаю, что так себе. Однако каждый раз, начиная очередную безумную заметку, я получал на выходе гениальную мысль. Не знаю, как и почему это происходит.
Итак, что я пишу? Часто в своих записях мне хочется ухватить какое-то состояние и передать его, но это плохо получается – я всегда увлекаюсь изложением фактов. Да, я не поэт. Я всего лишь создатель хроник. А могло бы получиться что-то вроде: «Солнце играет золотом на голубом, смешиваясь с блеском бриллиантов, чернотой асфальта и жизненной силой красного кирпича»… Но в этой строчке не заложено почти никакой информации. И, тем не менее, иногда лишенные информации стихи способны сказать куда больше, чем четкие и ясные прозаические конструкции. Ладно, попробуем иначе:
Сижу на лавочке автобусной остановки и понимаю, что достиг своего предела. Сейчас я не могу идти дальше – у меня больше нет сил. И чтобы сделать следующий Шаг, мне нужно стать другим человеком, мне нужно стать новой личностью, превзойти себя, прыгнуть выше головы, выпрыгнуть из собственной шкуры…
Как же это возможно? – спросишь ты, собиратель старых блокнотов, читающий эти строки сбрендившего творца. Не знаю, как именно это происходит. Знаю лишь то, что я уже много раз становился кем-то новым – я был дюжиной личностей, я был слишком и не слишком известен под дюжиной имен. И сейчас я пришел к очередному моменту самоисчерпания. «Лучший способ избавиться от внутреннего диалога – это исчерпать его» – так сказал один из кастанедовских магов. Нет, я пока не исчерпал внутренний диалог. Все еще продолжаю болтать с самим собой, хотя это самое «Я» очень изворотливое – исчерпав одну личность, «Я» становится кем-то другим, и все начинается сначала.
А сейчас… не понимаю, что происходит сейчас. Правда, я пришел именно туда, куда стремился все эти годы, только вот дальше не могу пройти ни шагу. Я помню, как впервые захотел оказаться здесь – шесть с лишним лет назад я сидел летней ночью на лоджии и смотрел на звезды. Тогда в моей душе появилось желание – и ради этого желания стоило жить, и я жил ради него. А теперь…
Теперь я здесь. И что? Да, я хотел не совсем этого. Я хотел оказаться там, куда можно попасть, сделав еще один шаг – но передо мной высокая ограда с надежной охраной. И неважно, существует эта ограда на самом деле или это просто очередной галлюциногенный барьер, воздвигнутый моим сознанием? Так трудно сделать последний шаг. «Так трудно иногда пройти три метра» – это слова я где-то слышал давным-давно, и они запали мне в душу, и я уже тогда понял, что могу пройти тысячи миль, преодолеть чертову дюжину испытаний, но рухнуть на последних трех метрах. Потому что уже нет сил порадоваться, что я зашел так далеко. Потому что уже нет сил преодолеть эту охраняемую ограду, хотя, помнится, я проходил и через более страшные препятствия. Просто… от меня уже ничего не осталось – всего лишь черный призрак, легкая тень в глубине будки, обозначающей остановку автобуса.
Да, почему до сих пор нет автобуса? Я уже так давно здесь сижу – и ни одного автобуса, ни в одну сторону. Там, слева, шоссе, на нем оживленное движение, а здесь… ну, изредка проедет машина. Какой-то прохожий даже спросил у меня время. Вот проехал грузовик, разрисованный рекламой чипсов. Я уже два дня не ел, но не чувствую голода. Мне просто не хочется есть – если бы я сейчас попробовал проглотить хотя бы кусочек – не смог бы.
Итак, я пришел к финалу. Недостижимость вечности, застывшей в двух шагах от меня. Слово «вечность» можно заменить на любое другое: «счастье», «награда», «мой приз», «золотая удача».
Я тяжело вздыхаю. Кажется, я догадываюсь, что сейчас произойдет. Эге. Я забыл упомянуть об одном достаточно важном условии – в своих бесконечных скитаниях я однажды умудрился стать мастером смерти. Даю справку: как я понял, в разных магических линиях и на разных языках эта должность называется по-разному, но суть сводится к тому, что мастер смерти – это маг (колдун, волшебник), в совершенстве умеющий обращаться с силой смерти. От него буквально отскакивают вражеские клинки и пули, даже если он просто стоит, ничего не делая. А иногда пуля может и пронзить тело мастера смерти. А потом он спокойно пойдет допивать вечерний чай.
Итак, я стал мастером смерти. Юный маг-ученик, читающий эти строки, наверняка спросил бы: «Как же это произошло?» И если бы я был магом-учителем, я бы стал долго объяснять, рисуя всякие схемы. Но я не учитель. Я проверял это на практике – и совершенно точно знаю, что не способен научить никого. Ничему. Вообще. У меня не получается доносить свои знания и умения до других людей. Я сам склонен объяснять это не только своим педагогическим провалом, но и тем, что есть во Вселенной такие вещи, что этому нельзя научить, но можно научиться. Надеюсь, вы поймете, что я имею в виду. А юному магу-ученику я отвечу: вот так живешь себе, живешь, а потом однажды просыпаешься и понимаешь, что ты – мастер смерти. Или нет, это я с мастером Дзэн путаю. А мастером смерти я стал, когда заблудился в горах и по ошибке свернул не туда. Вот и все, что могу сказать по этому поводу. А сейчас я еще хотел бы сказать…
Хотел, но уже не успею. Вот и он – за моим левым плечом. Он принимает различные формы – кинжала, пули, цианистого калия, жареной бледной поганки, сердечного приступа, суицидальной депрессии, самурайского меча, ядерной боеголовки, куклы Вуду или капли чернил на кончике пера. Список можно продолжать до бесконечности. У него бесчисленное множество имен, но он мой друг. Какую форму друг примет сейчас? Я улыбаюсь напоследок, но не успеваю даже улыбнуться до конца. Видимо, я действительно дошел до некоего предела. Вселенная раскалывается напополам, и я с незавершенной полу-улыбкой падаю со скамейки на асфальт. Ударяюсь об асфальт щекой. Больно. Темнота, холод, но уютно. Как будто после долгой прогулки зимним вечером, наконец, садишься в теплое глубокое кресло, выпиваешь три огромных чашки чая. Рядом потрескивает камин, и уже начинаешь засыпать в этой уютности. Это была смерть.
Открываю глаза, неким шестым чувством уловив, что нечто изменилось. Точно. Прямо мне в глаз светит луч Солнца. Хотя минуту назад небо было затянуто непроглядными тучами. Я сижу на скамейке, откинувшись на прозрачную пластиковую панель за спиной. Там, где по идее должен был лежать мой труп, валяется смятый пакет из-под чипсов. А мне и раньше приходило в голову, что у меня с чипсами много общего. А еще чуть поодаль на тротуаре валяется пачка из-под сигарет «Saint George». Опять. Вот юмористы. Я тихо смеюсь – к счастью, вокруг нет никого, способного услышать мой тихий смех. Я смеюсь для себя и не хочу, чтобы мой смех услышали.
А вот и автобус. Останавливается, забирает двух пассажиров и едет дальше. Все еще улыбаясь, я встаю и направляюсь к шоссе. Все равно мне нужно ехать в другую сторону. Обратно.
Кажется, это обычно называют тактическим отступлением. Проходя мимо офиса какого-то банка, я вижу электронные часы с датой. Гляжу на дату и удивляюсь. Значит, я просидел на этой остановке два месяца. Что ж, в мире и не такое бывает. Меня этим не удивишь. Время часто меняет свою скорость. Интересно, а за эти два месяца что-нибудь произошло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12