В самом ее конце – лазуритовый скарабей.
– А я и не знал, что ты увлекаешься египтологией, – удивленно протянул его брат.
– Разве ты не помнишь, я когда-то жил в меблированных комнатах на Монтегю-стрит, в двух шагах от Британского музея, и у меня было куда больше свободного времени, чем сейчас.
– Что ты можешь сказать о кинжале?
– Это очень древнее и редкое оружие. Вероятно, принадлежало особе царских кровей. В Египте процветает торговля антиквариатом, впрочем, что-нибудь столь же ценное давно было бы куплено музеем или богатым коллекционером.
– Снова дедукция? – не удержался Майкрофт.
– Внезапные наводнения иногда обнажают еще не открытые гробницы, на радость местным грабителям. Есть, кажется, целая деревня, обитатели которой вот уже три тысячи лет живут ограблением мертвецов.
– Курна.
– Это настоящий рекорд в воровском деле, верно, Ватсон? – Холмс, конечно, не оставил без внимания мое вмиг вытянувшееся лицо. – Разумеется, до сих пор не исключена возможность найти неразграбленную могилу, хотя факты свидетельствуют об обратном.
Холмс взял с каминной доски трубку и уселся в кресло за бюро.
– Итак, я изложил свои соображения и рассказал о последних минутах жизни твоего агента. Теперь твоя очередь.
– Я рад, что мне не придется объяснять все это кабинету министров, – с поразительной откровенностью отозвался Майкрофт. – Полагаю, что в сфере геополитики дар предвидения является более чем ценным качеством. Джентльмены, в этом бурлящем котле, который именуется Средним Востоком, царит мятежный дух. Мои агенты не могут определить его источник, но это так. Призрак Мухаммеда Ахмеда ибн Сейида Абдуллаха не дает мне покоя.
– Дух Мухаммеда? – недоуменно воскликнул я.
– Махди Махди – титул Мухаммеда Ахмеда ибн Сейида Абдуллаха, (1848–1885) – предводителя восстания в англо-египетском Судане (1881).

, старина, – объяснил Холмс. – Насколько я помню, вашим героем всегда был Гордон. Гордон Чарлз Джордж (1833–1885) – британский генерал и государственный деятель. Командовал армией, подавлявшей восстание в Китае. Губернатор египетского Судана. В борьбе с Махди был убит.


– Смерть генерала Гордона – одна из самых невосполнимых потерь.
– Стало быть, вы опасаетесь священной войны?
– Принимая во внимание, где именно разворачиваются события, это вполне вероятно, с другой стороны – вряд ли возможно. Итоги последней войны ошеломляют. Махди разгромил десятитысячную египетскую армию под командованием Билли Хикса, взял Хартум, а его приверженцы убили Гордона. Если бы в 1885 году не умер суданский пророк, как знать, возможно, мы все еще расхлебывали бы эту кашу.
Холмс смотрел на брата с тем проницательным выражением на лице, которое всегда появлялось в моменты его наивысшей сосредоточенности.
– Бьюсь об заклад, за всем этим кроется нечто большее.
– Почему ты так думаешь? – тотчас откликнулся Майкрофт.
– История наверняка заклеймит нашу колонизаторскую политику, но красные мундиры не столь уж многочисленной британской армии неоднократно предотвращали и будут предотвращать и впредь кровавые побоища. Империя несет за это ответственность, но дело тут нечисто.
Майкрофт Холмс обвел нас долгим взглядом и вздохнул.
– Генерал Китченер готовит новый захват Судана.
Я едва не вскрикнул от изумления. Значит, война! Смерть Гордона, незаживающая язва под потником Британской империи, взывает к отмщению.
Охваченный любопытством Шерлок, подавшись вперед, чуть не вывалился из кресла.
– Стоит Китченеру двинуться на юг, как религиозные восстания у него в тылу и с флангов обескровят армию. Бисмарк прав: нельзя вести войну на два фронта.
Спор между братьями зачастую весьма затруднителен для понимания. Сами по себе их высказывания вполне ясны, но каждый из них хотя бы частично представляет ход мыслей другого, и складывается впечатление, будто между ними существует невидимый канал общения.
Холмс нервно вскочил на ноги с такой энергией, будто прямо сейчас готов перейти Рубикон.
– Интересно, что за повышенный интерес у тебя к Древнему Египту? – проронил он, кивнув на узорчатый кинжал на бюро.
– Считай, что у меня есть особого рода чутье, – отозвался брат. – Меня манит мистический дух прошлого из предсказаний дельфийского оракула. Похоже, существует нечто такое, что фанатики смогут обратить себе на пользу, и тогда вспыхнет всепожирающий огонь, сопровождающийся ужасным опустошением.
Майкрофт Холмс говорил словно в никуда, уставившись серыми глазами в одну точку, но его задумчивый взгляд остановился на нас с Шерлоком.
– В последнее время на свет всплывают необычные древние предметы: поговаривают о странной экспедиции в Долину царей. Я велел Крутерсу завербоваться в эту экспедицию и, очевидно, небезрезультатно. Посмотри на кинжал, Шерлок. Зачем он его привез? Откуда? Кто его нашел? До сих пор я подозревал какой-то международный сговор, но упоминание имени Чу Санфу совершенно меняет картину. Он известный коллекционер, но вряд ли этого достаточно, чтобы объяснить такой сильный интерес к египетским древностям.
– Маленькая неточность, – перебил Холмс. – Он был коллекционером. И, насколько я знаю, распродал всю свою коллекцию. А это означает, что у него на руках крупная сумма наличных денег. К тому же я подозреваю, что Китаец страдает мегаломанией, а между маньяком и фанатиком, на мой взгляд, большая разница. Замыслы его становятся для меня все яснее и яснее. Если ты не возражаешь, Майкрофт, я немедленно займусь этим делом.
Майкрофт выразительно пожал массивными плечами.
– Зная тебя, Шерлок, я не стану возражать, ибо ты все равно теперь не отступишь. Тем более что твоя помощь пригодится, поскольку я должен скрывать деятельность своей организации. Выскажи я свои опасения, премьер-министр только посмеется надо мной. Правительство убеждено, что препятствия нужно преодолевать лишь по мере их возникновения. Я буду очень признателен вам с Ватсоном и твоей армии оборванцев.
– Эта армия порой весьма эффективна, – не без некоторого высокомерия произнес Холмс.
– Согласен, – ответил его брат, – но, пожалуйста, Шерлок, никаких розыгрышей. Лорд Кантлмир до сих пор не оправился от этой смешной истории с камнем Мазарини.
Майкрофт Холмс, казалось, шутил, но он явно надеялся, что его просьба будет услышана. Эксперт по внешней разведке, самый невозмутимый и надежный из всех известных мне людей, неприступный, словно гибралтарская крепость, видимо, все-таки испытывал некоторое беспокойство в связи с импульсивным характером Холмса.
Наконец, с видом человека, сделавшего все возможное, старший Холмс поднялся с кресла.
– Крутерса надо отсюда убрать, – сказал он. – И как можно незаметнее.
Пройдя по комнате с той невероятной грацией, которая бывает иногда присуща столь крупным людям, он подал из окна знак своему кучеру, затем многозначительно посмотрел на меня, что я сумел истолковать подобающим образом. К тому времени, когда я спустился на крыльцо, кучер уже держал в руках большую емкость. Я указал на лестницу, и он быстро и бесшумно поднялся наверх, затем ловко спрятал мертвое тело в емкость и без труда поднял его с дивана.
– Я следом, – произнес Майкрофт, и кучер с ношей тут же исчез. Подавая Майкрофту пальто, я попытался разрядить мрачную атмосферу.
– Похоже, вашего кучера ничем не удивишь.
– Удивляются лишь люди с замедленной реакцией, – побормотал Майкрофт. Прежде чем окончательно распрощаться, он бросил проницательный взгляд на брата. – Ты очень быстро вошел в курс дела, Шерлок. Возможно, ты от меня что-нибудь скрываешь?
Холмс без тени смущения парировал:
– Всему свое время.
Майкрофт что-то буркнул, и я поспешил открыть дверь. На лестнице раздались шаги. Я подумал, что возвращается угрюмый кучер, но на площадке стоял Билли, а за ним виднелась кислая физиономия инспектора Макдональда. Я отступил в сторону и полицейский заметил Майкрофта Холмса.
– Добрый вечер, сэр, – заикаясь от удивления, выдавил он, но, подстегиваемый любопытством, свойственным людям его профессии, тотчас спросил: – Это ваш экипаж стоит у тротуара?
В ответ Майкрофт кивнул.
– Ваш кучер занят чем-то странным…
– Мне пора ехать, – перебил Майкрофт Холмс. – Я уже давно должен быть в Уайтхолле. На улице довольно прохладно, полагаю, Ватсон, инспектор не откажется от бокала чего-нибудь горячительного.
– Спасибо, сэр, – откликнулся Макдональд с явным недоумением. – Но во время работы я не пью.
– Я поступаю точно так же, – заявил эксперт по внешней разведке, – и все же на вашем месте я бы не отказывался.
Только когда наконец Майкрофт Холмс, кивнув нам с Шерлоком, направился к двери, в глазах шотландца наконец блеснула догадка.
– Ну если так, я, пожалуй, и в самом деле не откажусь, доктор.
Пока он снимал цилиндр и пальто, я распоряжался у буфета.
– Я разгребал бумаги, мистер Холмс, но тут появился ваш парнишка и не сдвинулся с места, пока я не освободился. Хорошо еще, что мне никогда не придется его допрашивать, ибо из него и слова не вытянешь.
Худое лицо Холмса просветлело: он очень гордился Билли.
– Боюсь, нас ожидают большие неприятности, мистер Холмс, – продолжил инспектор, с благодарностью принимая бокал.
– Не исключено, – ответил великий сыщик, – хотя официальных осложнений все же меньше, чем я ожидал.
Уловив открытый смысл этих слов, инспектор многозначительно посмотрел на дверь, за которой только что скрылся старший Холмс.
– Наш старый знакомый Чу Санфу, мистер Мак, похоже, вновь бросает нам вызов.
Макдональд так резко опустил бокал на стол, что я вздрогнул.
– Опять! И в прошлый-то раз пришлось нелегко, впрочем, под конец все значительно упростилось.
– Вот как! И что же произошло? Просветите меня, инспектор, – с довольным видом попросил Холмс.
– Лаймхаусский отряд полиции случайно заполучил полный список всех деловых связей и сообщников Китайца, схему всей его организации. Но вы и сами знаете. – В это «вы» шотландец вложил всю свою иронию, редкие для него насмешливые нотки. – Мало-помалу мы загнали его в угол, вряд ли он снова посмеет раскидывать свою сеть в Англии.
– Вы сказали, что под конец все упростилось? – подсказал Холмс.
– Чу Санфу, казалось, потерял рассудок. Его люди при аресте оказывали сопротивление: дважды затевали с нами перестрелку. Правда, это было только нам на руку.
Холмс перевел взгляд на меня.
– Любопытное поведение с точки зрения медицины, не правда ли, доктор?
– Ничего необычного, – ответил я. – Когда мегаломаньяк натыкается на серьезные препятствия, он начинает пускаться в рискованные авантюры.
– Если вы имеете в виду, что он не в своем уме, я тотчас готов под этим подписаться, – вмешался Макдональд. – Но нам так и не удалось арестовать и осудить его самого: у него безупречное алиби. Хотя мы сорвали все его деловые замыслы.
– По крайней мере на какое-то время вы его обезвредили, – заметил Холмс. От этой фразы почему-то повеяло холодком. – Что сообщают ваши источники насчет его коллекции произведений искусства, инспектор?
– Фирма «Сейфе и Лофтс» внимательно следит за происходящим. Под наблюдением все лавки ростовщиков и скупщиков краденого.
– Я имел в виду легальную торговлю. Мне сообщили, что Чу Санфу распродал свои сокровища. Рынок просто ломится от них, ибо у Китайца была одна из богатейших коллекций в мире.
– Но в этом нет ничего противозаконного, мистер Холмс. Тут мы бессильны.
– Да, конечно. Но я хотел бы заметить следующее: несмотря на то, что вы перекрыли все источники доходов бандита, у него должно быть много наличных денег.
– Вырученных от продажи коллекции? – Во взгляде инспектора появилась некоторая настороженность. – Вы предполагаете, что он замышляет что-то новенькое?
– Вполне возможно. Как я понимаю, Китаец все еще в Лондоне?
– Да, сэр. У себя в Скотленд-Ярде мы уже списали его со счетов, но отнюдь не забыли.
– Отлично! – поднявшись, воскликнул Холмс. Он, вероятно, нажал кнопку звонка, проведенного на первый этаж, потому что кто-то тихо постучал в дверь. – Я навожу кое-какие справки и думаю, мистер Мак, что неплохо было бы снова внимательно последить за Китайцем.
Когда я подавал инспектору его одежду, он выглядел весьма разочарованным.
– И никаких других предположений, мистер Холмс?
На этот раз Холмс ответил ему очень откровенно:
– Я мог бы высказать множество предположений, но вы ведь нуждаетесь в твердых доказательствах, не так ли?
Инспектор пожал плечами.
– У каждого из нас свои методы, – философски обронил он и с этими словами вышел.
– Минутку, Билли, – воскликнул Холмс, подошел к бюро и взял исписанные листы бумаги. – Как только проводишь инспектора, проследи, чтобы все это было отослано.
Вручив мальчику несколько монет. Холмс закрыл дверь и удовлетворенно потер руки.
– Согласитесь, весьма насыщенный вечер, мой дорогой Ватсон.
Я вынужден был поддержать его мнение.
В атмосфере, которая царила в доме, явно была заметна перемена к лучшему. Колеса снова крутились, и крутились достаточно быстро.

3
ЕЩЕ ОДНА ЗАГАДКА

На следующее утро я встал непривычно рано в беспокойном ожидании возможной новой вспышки насилия, подобной той, которая стоила жизни героическому генералу Гордону.
Мы с Холмсом завтракали вместе, но он был слишком поглощен своими мыслями, а из опыта явствовало, что в таких случаях его лучше не тревожить. Дождь с вечера все не прекращался, и так как никаких вызовов у меня не было, я предался внимательному штудированию хирургического журнала «Ланцетте». Друг же мой еще раз тщательно осмотрел принесенный накануне золотой кинжал, а когда это ему наскучило, перешел к окну и устремил взгляд на безрадостный городской пейзаж.
Пачка разосланных телеграмм означала, что Холмс занялся расследованием кое-каких обстоятельств и, ожидая первых результатов, еще раз обдумывает смерть агента Крутерса, происхождение кинжала и опасения, высказанные его братом. Видимо, ему было о чем подумать, ибо, как уже знают читатели, он не отличался особым терпением, безделье страшно угнетало его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31