Энергия же дракона казалась неистощимой. У людей замерзли и онемели ноги. Мало-помалу чудовище сокращало расстояние.Он достигли самого верха арки. Шарм остановил своих спутников и оглянулся. Дракон оказался ниже их футов на сорок. Он ответил принцу злобным взглядом уцелевшего глаза и испустил басистый угрожающий рык. Шарм осторожно пробрался во главу их маленькой процессии.— Ладно. Впереди у нас спуск. Стоит дракону добраться до верха, как ему будет просто достаточно съехать на нас. Значит, мы должны покинуть этот айсберг, опередив его.— Но мы же и так торопимся, насколько возможно, — сказала Энн.Аврора ничего не сказала, а только поглядела на подползающего дракона и задрожала.— Верно, — сказал Шарм. — А потому мы сделаем вот что: сядем и покатимся вниз, будто на ледянке. Спуск, конечно, бугристый. Но, думается, задницы у нас настолько онемели, что мы ничего не почувствуем.— Спуск очень крутой, — заметила Энн, — и мы разовьем огромную скорость.— Я сяду впереди и постараюсь притормаживать. Венделл, садись за мной.Энн села за Венделлом и обхватила его ногами вокруг пояса. Аврора оторвала взгляд от дракона, от которого ее теперь отделяло ступенек двадцать, не больше, и молча ухватилась за Энн.— Все готовы? Вперед!Это катание с горки надолго запомнилось Энн как одно из самых неприятных происшествий в ее юной жизни. Покатили они быстро и продолжали стремительно набирать скорость. Шарм и Венделл старались притормаживать, прижимая подошвы сапог ко льду, но это мало помогало. А лед — субстанция очень твердая, совершенно непружинящая. Каждая ступенька оборачивалась сокрушительным толчком, который Энн ощущала всем позвоночником. Она стискивала зубы, опасаясь как бы ненароком не откусить себе язык. Толчки все учащались, но ничуть не смягчались. Вскоре поверхность арки по сторонам слилась в две смутные полосы. Ледяные капли воды хлестали ее по лицу. Она смертной хваткой держалась за плечи Венделла и чувствовала, как ей в кожу впиваются ногти Авроры.Край терновой изгороди и фигура терпеливо ждущего Мандельбаума впереди словно стремительно росли ввысь. Навстречу им неслась земля. Сквозь свист воздуха в ее ушах ей послышалось, будто Венделл сказал что-то вроде: «Ух, здорово!» — и тут они завершили спуск.Всю силу удара принял на себя Шарм, так как остальные трое повалились не на землю, а на него. Но он поистине был счастливчиком, ибо земля, взрыхленная тут ногами людей и лошадиными копытами, размокла от талой воды и превратилась в жидкую грязь, которая смягчила его падение. И едва остальные сползли с него, а он остался лежать там, еле переводя дух и весь в синяках, как немедленно выяснилось, что он обошелся без переломов, вывихов или серьезных растяжений. Мандельбаум в полном недоумении и тревоге помог вытащить его на сухую траву и принялся ощупывать.— Но зачем вам понадобился этот каскадерский трюк?Шарм попытался ответить, но ему не хватило воздуха, и он махнул рукой на ледяную арку. От этого движения в плечо ему словно впился десяток стрел. Мандельбаум даже не поглядел туда, куда он указывал, а начал ощупывать его запястье.— Дракон! — подсказал уже почти оправившийся Венделл.Шарм энергично закивал.— А! — сказал Мандельбаум и посмотрел на гребень арки.Дракон стоял там, впившись в лед когтями всех четырех лап, оттягивая губы с оскаленных зубов и порыкивая. Он поводил мордой из стороны в сторону, потом посмотрел прямо на них, разинул пасть и взревел так, что земля у них под ногами заходила ходуном, а эхо громом пронеслось по лесу. Энн и Аврора, которые осматривали свои синяки, сидя в мягкой грязи, поднялись на ноги и, пошатываясь, побрели к лесу, чтобы укрыться между стволами. Дракон опустил голову и в свою очередь заскользил по ледяному спуску.Мандельбаум невозмутимо извлек трубку изо рта и постучал чубуком по арке.Она мгновенно рассыпалась мелкими водяными брызгами.Дракон словно бы ничуть не удивился, что его опора растаяла у него под лапами. Агрессивный до последнего, он прыгнул в сторону своих намеченных жертв. Затем, отчаянно болтая лапами, рухнул в терновник под оглушительный рев и треск. И наступила тишина.Шарм, покачиваясь, встал с земли. Энн подошла и обняла его за пояс.— Ну, вот ему и конец.Ее прервал рев из терновой изгороди. Шарм вздохнул и высвободился из ее объятия.— Такого несокрушимого дракона я еще не встречал. — Он захромал к дорожным мешкам и вытащил несколько круглых деревянных брусков, которые, когда он вставил их в специальные железные кольца, сложились в дубовое копье.Венделл кивнул:— Сейчас приведу вашего коня.Энн сказала:— Вы правда считаете, что он может выбраться из терновника?— Так ведь он же забрался в замок, верно? Думаю, все зависит от того, насколько он разбился при падении.Они слышали, как дракон буйствует внутри изгороди, а иногда видели клубы дыма там, где он, видимо, поджигал ветки. Однако треск и рев быстро затихли, и к тому времени, когда Венделл привел скакуна, лес снова окутывала тишина.Шарм нашел сухую травянистую кочку и сел.— Пожалуй, он сдох. Хотелось бы верить. Я драконов терпеть не могу. Худшая из моих обязанностей.— Есть хочу! — сказал Венделл. — Ну просто живот подвело.— Прошу меня извинить, — сказал Мандельбаум. — Мне кажется, кому-нибудь следовало бы заняться новым членом нашей маленькой компании. Это, я полагаю, давно пропавшая маленькая принцесса Аврора?Шарм, Энн и Венделл оглянулись и посмотрели туда, где в некотором отдалении от них стояла Аврора, прислонившись к древесному стволу. Вид у нее был растерянный и тоскливый. Она держалась за живот.— С ней все в порядке? — спросил Венделл. И тут, прямо у них на глазах, она согнулась пополам, и ее вырвало.— Боюсь, что нет, — сказал Шарм. — Но, может, это просто нервы. Бедная девочка! Пережить такие потрясения!— Она беременна, — сказала Энн. * * * Принцесса Аврора и правда пережила жуткую неделю.Она спускалась по лестнице, как вдруг ей к горлу подступила тошнота. «Не волнуйся! — приказала она себе. — Ты просто переволновалась. В конце концов, сегодня день твоей свадьбы!» Она велела камеристке спускаться дальше (если на то пошло, то и девушка эта выглядела немного больной, ведь правда? ), а сама, пошатываясь, вернулась в спальню полежать. «Закрою глаза на минутку, и все пройдет». И действительно, неприятное ощущение исчезло. Она предалась приятным грезам о своей брачной ночи, о том, как позволит своему молодому супругу проделывать с ней всякие неприличности, и только-только довела его до экстаза бесподобнейшим поцелуем, в который вложила и сердце, и душу, как вдруг проснулась и увидела, что сидит верхом на незнакомом мальчике, похожем на трубочиста (очень миленького трубочиста, решила она затем). О том, что произошло потом — о пожаре, о драконе, — она даже думать не хотела. И, собственно говоря, в эту минуту изо всех сил старалась стереть из памяти малейшие воспоминания о них. Несколько раз за последние дни ей почти удавалось убедить себя, что она просто видит кошмарный сон. Однако кое-какие воспоминания ей выбросить из памяти не удавалось, некие неприятные факты, которые она упрямо загоняла в самые дальние уголки мозга до той минуты, когда ей будет легче в них разобраться.И эта минута настала сейчас. Она путешествовала верхом уже четыре дня и пришла к выводу, что ей следует привести свои мысли в порядок прежде, чем они доедут туда, куда едут. Аврора посмотрела на своих спутников. Старый колдун и мальчик ехали впереди, и мальчик без умолку расспрашивал старика о чарах и заклятиях, о ведьмах и оборотнях. Колдун иногда отвечал подробно, слегка посмеиваясь, но чаще он просто продолжал посасывать трубку, задумчиво глядеть в никуда и, бросив поводья, налаживал гармонию между миром и своими мыслями.Принц Шарм ехал позади него, но время от времени отставал, чтобы справиться, как себя чувствует Аврора и не нужно ли ей чего-нибудь. Принц был с головы до ног одет во все с иголочки новое, шелковое и бархатное и теперь, чисто умытый, с причесанными волосами, выглядел и правда настоящим красавцем. Он держался мягко и дружески, смотрелся великолепно и был, вне всяких сомнений, очень храбрым. При более благоприятных обстоятельствах Аврора влюбилась бы в него по уши в одну минуту. Однако обстоятельства не были более благоприятными, не говоря уже об их спутнице.Сначала Аврора решила, что она служанка, после чего выяснилось, что это не так. Кто она на самом деле, Аврора все еще толком не знала, кроме того, что она самая красивая девушка из всех, кого ей доводилось видеть. Глянцево-черные волосы, глубокие синие глаза и безупречная кожа. Энн была очень внимательна к Авроре, помогала ей с лошадью и заботливо осведомлялась о том, как она себя чувствует и не надо ли ей чего-нибудь. Однако Аврора замечала, что она липла к принцу что твой репей, и стоило ему придержать коня, чтобы поговорить с ней, как Энн подъезжала поближе и непринужденно присоединялась к разговору. Ловко, очень ловко! Хотя, казалось бы, с такой внешностью она могла бы не бояться соперничества. «В другое время, — размышляла Аврора, — я бы ей показала!»Ну ладно, хватит об этом. Пора взглянуть в лицо фактам. Пора признать суровую правду. Пора забыть прошлое, принять настоящее и наметить планы на будущее.Пора хорошенько выплакаться.Впрочем, нет, это она уже сделала.Может быть, ей все-таки снится дурной сон?Хватит! Итак, факты: ее отец умер, ее жених умер. Все, кого она знала, умерли. Ее родной дом сгорел. Ее королевство аннексировано. Весь ее гардероб погиб в огне. Ее туфли вышли из моды. Она на двадцать лет отстала от нынешнего времени.И она беременна. О чем тоже нельзя забывать!«Поищи во всем этом светлую сторону».Она старалась не думать о Гаррисоне. Как-никак он умер. Двадцать лет, как умер. Был сожран драконом, его кости сожрал огонь, а тем временем внутри нее спал малютка Гаррисон.В сущности, это была не его вина. Погоди-ка, погоди! Как так — не его? Кто-то же должен быть виноват, но уж никак не она! Правда, она сумела ускользнуть в сад на свидание с ним. Но лишь из чистого любопытства узнать, как он выглядит. Их родители считали, что невесте и жениху нет никакой надобности встречаться до дня свадьбы. Вредно для дисциплины. И она знала лишь, что он — принц какой-то там страны (естественно! ), и что он владеет обширными землями (естественно! ), и что, по их утверждению, он хорош собой. Но она отказывалась поверить отцу на слово.И вот за кустами роз он схватил ее в объятия и осторожно опустил на землю. Она сопротивлялась — разве же она не сопротивлялась? Разумеется, разумеется, сопротивлялась, как же иначе? Она сопротивлялась, но тщетно. Она хотела закричать, но он все целовал и целовал ее, и, правда, правда, она хотела, чтобы он перестал; конечно, она не сказала «нет» прямо, но всем известно, что приличные девушки вроде нее на подобное не способны. И все это его вина — почему он был таким нежным? И он заслуживал смерти! Так ему и надо за то, что он сделал с ней!Младенца она назовет в его честь.— Попробуйте поискать светлую сторону, — сказала Энн, подъезжая к ней. Аврора слегка удивилась: Энн впервые заговорила с ней, когда рядом не было принца.— Да-да, но какую именно? Со всех сторон на меня посыпалось столько чудесных новостей, что я, право, теряюсь, какими сведениями упиваться в первую очередь.— Простите. Я вовсе не хотела прибегать к клише. Но ведь вы живы, верно? Вам очень повезло, что вы заперлись в этой башне, когда чары сработали. Но так не могло продолжаться вечно. Рано или поздно вас сгрызли бы крысы или еще какие-нибудь падальщики.— Как вы умеете ободрить! Не сомневаюсь, вы сеете радость и бодрость, где бы вы ни оказались.— Послушайте, прежде чем мы доберемся до замка, остановимся в городе и купим новые платья. Тогда вы почувствуете себя лучше. Мне всегда от этого становится лучше.— У меня нет денег.— Собственно говоря, у меня их тоже нет. Ну, хоть полюбуемся витринами. О Господи! Мне придется войти в иллирийский замок в таком вот виде! А я так надеялась произвести благоприятное первое впечатление!— Как? Вы никогда не бывали там прежде?— О нет. Мы с принцем отправились из моего замка прямо в ваш. Мы выехали на поиски Грааля плодородия. Моя мачеха установила, что один из древнейших находится на территории вашего замка.— Грааль плодородия! — Аврора засмеялась горьким смехом. — Это многое объясняет! Мы там все очень плодородные. Девушки в моем королевстве не успеют лишиться своего цветочка, как уже брюхаты.— Э… — неловко сказала Энн (она не привыкла к таким выражениям). — Ну…— Но вы только зря время теряли. Ни о каком граале я никогда ничего не слышала. Папочка древними культами и тому подобным нисколько не интересовался и даже не коллекционировал предметы старины.— Ну, моя мачеха ошибалась и раньше. Когда дело касается черной магии, она часто принимает желаемое за действительное.— Ваша мачеха? Ваша родная мать умерла?— Родами. Мой отец скончался несколько лет назад.— Моя мать тоже умерла родами.— Как и мать принца Шарма. Он относится к этому очень болезненно.— У всех матери скончались! Неужели роды настолько опасны для здоровья?— По словам Мандельбаума, причина в том, что королевским семьям вполне по карману обзаводиться личными врачами и получать самую лучшую медицинскую помощь. Вот они и мрут как мухи!— Ах, какой он циник!— Не думаю, по-моему, он просто высказал свое мнение.Некоторое время они ехали молча. Энн чувствовала себя очень неловко. Ее жизнь сложилась так, что она почти не соприкасалась со своими ровесницами. Среди этих немногих не было ни единой одного с ней положения. Аврора была первой, с кем она могла разговаривать на равных. Хотя, разумеется, Аврору одолевали тягостные мысли и у нее была манера выражаться сардонически, однако никто бы не отказал ей в уме и безупречной воспитанности. И все же она была очень нехорошей девушкой, из тех, с кем Энн строго-настрого наказали никогда не иметь ничего общего. В прошлом она ПОЗВОЛИЛА какому-то мальчику прикоснуться к ней! Самая мысль об этом была Энн омерзительной и на редкость притягательной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28