— Еше виски, — сказал я бармену. Чем заняться в восемь утра? Я увидел музыкальный ящик.— Что там за музыка? — спросил я.— Не знаю.Он меня так обескуражил, что я решил дальше не иастаивать.— Сколько с меня?— Доллар, — сказал он.Я расплатился и вышел. Дошагал до ближайшей станции метро, купил газету и стал ждать поезда. Набито было до отказа. Но так я себя чувствовал менее одиноким. И все куда-то ехали. Все что-то собой представляли. А я ехал никуда, я был на границе двух рас, и обе они были готовы оттолкнуть меня, В газете читать было нечего. Выходя, я оставил ее в вагоне.Вышел я недалеко от Гарлема, как бы случайно.Я вошел в первую попавшуюся прачечную-чистку.— Добрый день, — сказал я.— Добрый день, сэр.Их было двое: еврей и его помощник. Я разделся в кабинке и стал ждать, пока мои брюки будут готовы. Я силой заставлял себя сидеть там. Но так хоть убью с полчаса. А что еще придумать? Башмаки почистить? Пять минут.Пойти перекусить? Тоже недолго.Девку. Белую девку. Чтобы знать наверняка. Чтобы попробовать.Теперь я был весь в нетерпении.— Пошевеливайтесь, — крикнул я хозяину лавки. — У меня свидание с Бетти Хаттон, актрисой.— Я вам дам немного льда, чтобы освежиться, — ответил он в том же тоне. — Сейчас будет все готово. Но не пораньте ее: ваши брюки режут, что твоя бритва.— Сяду ей на колени, — сказал я.— Сзади тоже режет, — сказал хозяин.Я не стал продолжать. Этот тип был полной противоположностью бармену, уж слишком трепется. Я продолжал ждать, думая ни о чем. Ни о чем. кроме как о белой девке.Я знал, где такую найти. Одна из тех, что шьются у Ника, хила совсем рядом. Я подвозил ее домой в среднем раз в неделю. Настоящее золотое дно, эта девка. Везет же Нику. Но я все же минут пять провел у чистильщика. IX Она сама мне открыла дверь, протирая глаза.— Привет! — сказал я ей. — Одна?— За кого ты меня принимаешь.— За подружку, — сказал я. — Войти можно?— Конечно.— Не мешаю?— Одеваться я могу и перед тобой, — сказала она, — не правда ли?— Э! — сказал я, — не спеши одеваться.Она посмотрела на меня, прищурив глаза, и откинула назад закрывавшую лицо челку.— Чего тебе понадобилось? — сказала она. — Первый раз вижу тебя здесь так рано.Я положил шляпу на стол и сел рядом с ней.— А ты ничего, — сказал я.— Сама знаю, какая я. Тоже мне новость.— Вполне ничего, — сказал я.— Странный ты сегодня. Дан.— Недовольна? — сказал я.— Чем недовольна?— Ну, что я пришел…— Ты лучше скажи, зачем пришел.— Брось упираться, — сказал я.Она была совсем рядом, рукой дотронуться можно, и я притянул ее к себе. Она даже не попыталась запахнуть халат и подчинилась без малейшего сопротивления.— Странный ты тип, Дан, — сказала она.— Почему это?— Никто о тебе ничего не знает у Ника…— А что надо обо мне знать?Она медлила с ответом, а я уже расстегивал ей лифчик. Ей было лет девятнадцать. Не больше. У Ника всегда бывает свежатинка.— Откуда ты родом?— Оттуда…— ответил я, неопределенно махнув рукой.— Из Чикаго?— Угу.— Смешно, — прошептала она. — Они всегда сначала напиваются, а потом уж к нам лезут. Как будто без этого не решаются.— Вы их неплохо выставляете, — сказал я.— Но не тех, которые нам нравятся, — ответила она с вызовом и приблизилась ко мне.Я все сидел на столе, как раз удобно, чтобы целовать ей груди. Это заняло добрых пять минут. Она закрывала глаза и прижималась к моим губам душистой кожей. Я собирался уже раздеть ее догола одним движением, но она меня опередила. Я уже снял с нее, из-под халата, прозрачный лифчик. Живот был совсем без волос, голый и золотистый.— Странный ты…— повторила она, высвобождаясь. — Что, так на столе и будешь сидеть?— А ты откуда родом? — спросил я в свою очередь.— Из Бруклина.Она засмеялась и потянула меня за руки, чтобы поднять со стола.— Не стану врать, что родилась в самом шикарном доме на юге от Центрального парка.— Да и не нужно. Скажи лучше, ты в форме? — Она потянулась.— Вполне.Я сбросил пиджак, а она растянулась на кровати. Я скинул башмаки и все остальное. Она зажгла сигарету и спокойно курила, поглядывая на меня краешком глаза. Я уже собрался прилечь к ней, но она остановила меня жестом.— Достань виски на кухне.— Я не пью, — ответил я. — Редко.Во рту еще был вкус спиртного, что я выпил час тому назад.— Виски тебе бы не помешало, — сказала она, подтрунивая.Я прекрасно понимал, на что она смотрит.— Не боись, — сказал я ей, — эта штука заработает, когда надо.— А я думала, что тебе надо немного горючего, — сказала она.— Бак полон под завязку.— Тогда иди сюда…Она свесила руки с кровати и потушила сигарету в стоявшей на ковре пепельнице. Я подошел и растянулся рядом с ней. Несколько мгновений я ласкал ее. Она молчала и не смотрела на меня.Я начал думать о том, что со мной случилось. Я попытался целовать все ее тело, сверху донизу. Обычно это помогает, даже когда я очень устал.Никакого эффекта.Я продолжал, зная, что мои поцелуи начинают ее возбуждать. Ее голый живот был теплым и крепким, словно золотистая слива на солнцепеке.Внезапно я отодвинулся. От нее резко пахло мылом.К черту. Лучше уж спать со стиральной машиной.Я отстранился и встал. Она раскинула руки и повернула голову набок. Легкая улыбка открывала белоснежные зубы, а ногти цвета бычьей крови впивались в раскрытые ладони. Грудь учащенно вздымалась.Поняв, что я ухожу, она резко села.— Дан! Что случилось?— Ничего.— Не уходи.— Нет.— Почему? Дан… Я тебя умоляю…— Ты была права, — сказал я. — Ничего не выходит. Ты тут не причем. Я хотел убедиться и теперь, к сожалению, знаю.— Дан… Прошу тебя… Ты меня так завел…— Ладно, ладно, — сказал я. — Ложись. Мы это дело устроим.Она вновь растянулась, а я сел рядом с ней и сделал уж все, что только мог. Не так уж это было весело, но бывает работенка и похуже. По крайней мере, она была чистая. Через несколько минут я увидел, как ее тело напряглось и раскрылось, ладони снова сжались, а затем раскрылись, и вот она уже лежала на спине, спокойная и расслабленная.— Дан…— прошептала она. — Миленький.— Все в порядке?— Дан… Мне очень, очень было хорошо.— Рад за тебя, — сказал я.— Не слишком было неприятно. Дан?— О! — прошептал я, — не хуже, чем на бегах ставить…— Скотина ты. Дан… но… ты еще попробуешь?— Не вижу необходимости, — сказал я. — Результат, на мой взгляд, скорее плачевный.— Я так не считаю, — сказала она. — С тобой мне все равно.— Я тоже так думаю, — сказал я. — Я пришел к тебе, чтобы узнать, могу я еще или нет. Результат налицо. Не могу.— Мне ты сделал очень хорошо.— Спасибо. Ты с другой девочкой спать еще не пробовала? Мне кажется, что это как раз чего тебе надо.— Ну… Я бы не прочь попробовать, — сказала она. — Думаешь, будет так же хорошо?— Мне-то уж точно все равно.— Не волнуйся. Дан. Есть же лекарства.— Брось трепаться, — сказал я. — Соображаешь… в моем-то возрасте?Я вдруг понял, что мы болтаем очень по-дружески, уж и не думал, что так будет. Смешно. Может, женщинам нравятся импотенты. Полноценный мужчина их всегда немного пугает. Боятся, что им больно сделают. А импотент — это ровно как добрая подружка.— Со всеми случается, — сказала она. — Я-то уж знаю.— Да из десяти твоих клиентов девять вдупель пьяны, — сказал я. — Нет ничего лучше, чем нажраться, чтобы вы отвязались.— И это правда, — призналась она. — Но ты-то не пьешь. Может, тебе просто надоело? А если тебе с парнем попробовать?Она рассмеялась, увидев мое нахмуренное лицо.— А, пошла бы ты…— сказал я. — Уж лучше с кобылой!— Ты ей и больно-то не сделаешь…— хихикнула она.Ну, опять вроде как с доброй подружкой. Я промолчал.— Можно и другое попробовать, — сказала она. — Двух женщин, трех…— Целый пансионат, чего уж там, — сказал я.— Или черненькую. Говорят, они…— Заткнись!..На этот раз я обозлился. По-настоящему. Прямо из себя вышел.Она непонимающе глядела на меня. Хорошо, что больше ничего не сказала. А то бы я ей врезал.Я отвернулся и молча стал одеваться. Я слышал. как она шебуршится на кровати. Злость прошла.— Дан, — сказала она шепотом, — прости меня… Вообще-то, славная она девочка.— Ладно, — сказал я. — Все в порядке,— Не расстраивайся. Дан… Я… правда… Дан, спасибо тебе.Господи Боже, да она меня почти растрогала, шлюха этакая. Чем у них только башка набита?Что их заставляет говорить такие вещи?Она встала и мелкими шагами двинулась к креслу за халатом.— Хочешь кофе, Дан? Я застегивал штаны.— Не откажусь.Я схватил ее, когда она проходила мимо. Она вздрогнула от страха и встревожеино уставилась на меня. Я обхватил ее за плечи и поцеловал по-дружески.— Спасибо, сестренка.Она сразу же успокоилась, ответила на мой поцелуй и помчалась в крохотную кухоньку. Слышно было, как она стучит посудой и зажигает газ. Она напевала популярный мотивчик.Я оставил свой пиджак там, где он был, и погрузился в кресло. Ноги меня больше не держали. Я чувствовал себя безумно усталым. Хоть в инвалидную коляску садись. X Она вскоре вернулась с кофе и яичницей на подносе. Пока она расставляла чашки и тарелки на складном столике, я спросил ее:— Так что, правда тебе понравилось, не хуже, чем раньше?— Когда это раньше? — не согласилась она. — Не слишком-то часто ты заходишь…— В общем, большого впечатления на тебя это не произвело, — сказал я,— Господи, — ответила она, — немало здесь перебывало народу с тех пор, знаешь ли. Но вот так, как ты мне сейчас сделал…Она покраснела.— Не люблю я про это говорить, Дан. Я, может, и шлюха и все такое, но говорить про это не люблю. Когда за деньги, то совсем другое.— У тебя нет дружка, чтобы так же тебе делал? — спросил я.— Нет, — ответила она. — Был один, он-то меня на панель и пристроил, Дан, только он был грязный тип. Ему лишь денежки подавай. А я-то думала, что он меня любит, потому и согласилась на это ради него, а он надо мной надсмеялся. С тех пор я больше его и не видела. У него и другие девочки были. Потом ему пришлось уехать из Нью-Йорка после какой-то там истории с ребятами Люки Лучьяно note 1 Note1
Знаменитый гангстер, глава нью-йоргской мафии.

.— Так почему ты не бросила? — спросил я.— Не подыхать же вечно с голоду, Дан. Работенка не такая уж плохая. А ты-то почему не бросаешь эту работу?— У меня жена и ребенок, — сказал я. — И я их очень люблю. Верно ты говоришь, работенка не такая-то уж и плохая.— Везет тебе, — сказала она. — Хотя вообще-то я предпочитаю жить одна.— Столько подружек живут вместе, — сказал я. — Наверно, так все-таки полегче.— Не знаю. Дан. Мне бы скорее хотелось…— она заколебалась.— Ну, чего, говори, — сказал я, наливая себе кофе.— Мне бы хотелось жить с таким парнем, как ты. Дан. Сильным и очень нежным. И ты бы мне делал еще, как сегодня.Она уселась мне на колени, вовсе не заботясь о том, что у меня в руках чашка опасно подрагивает.— Ты не хочешь, Дан.Вот здорово. Я приперся, сказал девке, что переспать с ней хочу, у меня ничего не вышло, ну ни на йоту, а она ко мне клеится, как пластырь. Психопатки все они.— У меня же жена и ребенок, говорю тебе. Я вздрогнул от стыда, подумав о Шейле. Шейле, которую я столь жестоко разочаровал прошлой ночью. Шейла. На секунду я представил не себя с этой шлюхой, а Шейлу с другим мужчиной, и сердце мое закровоточило от бешенства. Так вот всегда. Женишься, спишь с другими девками без малейшего стыда. А как вообразишь свою жену с другим, хочется все вокруг в щепки разнести. Совсем разные вещи. Мужчина жене никогда не изменяет.— Очень мило с твоей стороны, — сказал я. — Но не хочу. Ты заслуживаешь лучшего, чем импотента.Мне нравилось ласкать ей грудь. Розовый сосок натянул прозрачный шелк халата. Она обескураженно махнула рукой и половина моего кофе пролилась на блюдечко.— Стоп, — сказал я. — Это неосторожно. А ну-ка, вставай да поживее. Поведу тебя в кино.— Вот здорово! — сказала она. — Как будто мы жених и невеста.— Точно, — согласился я.Само собой понятно, что не стану ей говорить, зачем я веду ее в кино. Ни ей не скажу, ни кому другому. Даже самому себе. Я старался об этом не думать. XI Когда она кончила одеваться, было уже два часа пополудни. Это всегда занимает больше времени, чем кажется, но это меня даже устраивало. В кино будет больше народу.А кинотеатр, куда ее вести, я уже выбрал: маленький кинозал рядом с женским колледжем, всегда полный. Конечно, мой замысел может и плачевно провалится, но у меня было в запасе еще одно решение.Мы вышли из ее квартиры, и лифт спустил нас в вестибюль. Я украдкой взглянул на нее. При всей ее молодости, походка и манера одеваться как-то сразу выдавали, кто она есть. Мне в голову пришла мысль: удалось же мне скрыть нечто гораздо более постыдное. Удалось и еще удастся.А для чего все это? — подумал я, подтрунивая сам над собой. Все мои старания, годы работы у Ника? А в конечном счете, вот я стал импотентом. А, ладно!.. Теперь я успокоился, это быстро вернется.Странно все. Вчера, с Шейлой, я был подавлен. Сегодня, с этой девкой, обозлился. Тоже сморозила не то. Теперь я чувствовал себя спокойным, как никогда.Я знал, что мне делать.Она шла рядом со мной. Ничего девочка. Ноги, груди, мордашка — все по высшему разряду.Нужно уметь выбирать свое алиби.Мы дошли до кино, и я взял два билета.Я шел за ней по сверкающей железной лестнице, устланной толстым ковром. Луч электрического фонарика билетера прорезал тьму. Он посмотрел билеты.— Вместе не получится, — сказал он. — Потом пересядете.Везет же старине Дану.Она уселась, а я на два ряда дальше.Через десять минут я бесшумно встал и пошел в глубь зала. Я нашел запасной выход и очутился на улице. Мимо проходило свободное такси. Я уже было поднял руку.Нет, никаких такси. Метро.Я взглянул на часы. Времени больше, чем достаточно.Я бросился к метро. XII Прежде чем войти в замызганный кабак, где я накануне встретился с Ричардом, я, не привлекая внимания, посмотрел направо и налево. Народу было мало. Негры, полукровки, да и белые тоже. Нейтральная полоса.Я вошел, специально поглубже надвинув шляпу, и направился прямо к лестнице.Мужчина за стойкой едва взглянул на меня. Терпкая сырость коридора обдала меня, и я глубоко вдохнул, чтобы снова к ней привыкнуть.Я нашел дверь и вошел без стука, стараясь не шуметь. Ричард спал, растянувшись на грязном диване.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11