подвесные унитазы с инсталляцией
В данном случае угроза лишения любви становится для ре-.бенка сигналом о том, что он совершил неверный по отношению к любимому человеку поступок. Ребенок осознает, что его реальные или воображаемые неправильные поступки стали преградой между ним и любимым родителем, что он стал причиной для родительского отчуждения, что его поведение препятствует нормальному взаимодействию с любимым человеком.
С точки зрения теории дифференциальных эмоций метод пробуждения сочувствия, разработанный Хоффманом и Зальцштайном (Hoffman и Saltzstein, 1967), представляет собой практическое применение принципов эмоционального взаимодействия и эмоционального заражения. Можно предположить, что способы формирования совести, основывающиеся на таком понимании эмоциональных процессов, рассматриваемых в рамках межличностных взаимоотношений, имеют хорошие перспективы, могут стать первыми ростками нового течения, ориентированные на становление совестливой личности и на лучшее взаимопонимание, людей относительно целей подлинно нравственного общества.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭМОЦИИ ВИНЫ
В последнее время было произведено множество экспериментов, в которых исследователи вызывали у испытуемых переживание вины, пытались воздействовать: на ход этого переживания и оценить его. Большинство этих исследований опирались либо на концепцию редукции влечения, разработанную в теории научения, либо на: теорию социального научения, либо на психоанализ, то есть на те течения психологической науки, которые традиционно игнорировали значение отдельных эмоций и не акцентировали свое внимание на их различиях. Однако, несмотря на понятийный хаос, сопровождающий рассуждения исследователей об эмоциональных состояни-. ях, они могут оказаться полезными нам для лучшего понимания эмоции вины и ее взаимодействия с другими эмоциями, когнитивными процессами и поведением. (Пре-, красный обзор работ, посвященных эмоции вины, см.: Johnson, Dokecki, Mowrer, 1972.)
Взаимодействие вины и гнева
Гамбаро (Gambaro, 1967) провел экспериментальное исследование взаимодействия вины и гнева во фрустрирующей ситуации. Эксперимент Гамбаро весьма интересен тем, что он не ограничился очевидным предположением, что предложенная им фрустрирующая ситуация вызовет гнев испытуемых. Он воспользовался техникой самоотчета, чтобы выявить, насколько успешно испытуемые могут управлять субъективным переживанием гнева.
В соответствии с выдвинутой Гамбаро гипотезой, переживание гнева, спровоцированное фрустрирующей ситуацией, должно было вызвать повышение диастоли-
Вина, совесть и нравственность
393
ческого давления, а последующее выражение гнева в агрессивном акте — снизить его. Кроме того, Гамбаро предположил, что на результат эксперимента должны оказать влияние личностные качества испытуемых, например те из них, которые измеряются при помощи шкалы агрессии—вины Мошера (Mosher, 1967).
Для целей исследования были созданы четыре экспериментальные ситуации. Роль фрустрирующего раздражителя для испытуемых исполнял ассистент экспериментатора. В первой ситуации испытуемые могли выразить свой гнев, наказав ассистента ударом электрического тока. Во второй ситуации у испытуемых был только опосредованный выхо^для гнева — они должны были просить экспериментатора о наказании своего обидчика. В третьей ситуации испытуемым было запрещено открыто выражать свой гнев. В четвертой ситуации экспериментальная процедура вовсе не содержала фрустрирующего условия, причин для гнева не было. Испытуемых просто просили заполнить какой-нибудь формуляр.
Самоотчеты испытуемых показали, что они оценивают глубину переживания гнева в ситуации фрустрации выше, чем контрольная группа в ситуации, не содержавшей фрустрирующего фактора. Значения замеров диастолического давления у испытуемых в ситуации фрустрации были значительно выше, чем у испытуемых контрольной группы. После агрессивной реакции отмечалось снижение диастолического давления, причем у итспытуемых первой группы оно оказалось значительно более выраженным, чем у испытуемых третьей группы. Диастолическое давление испытуемых второй группы после опосредованной реакции на фрустрирующёе условие снизилось примерно на такую же величину, как у испытуемых третьей группы.
Диастолическое давление во фрустрирующей ситуации у испытуемых, показавших высокие значения по шкале вины, и у испытуемых, показавших низкие значения по шкале вины, повысилось в равной степени. Однако снижение диастолического давления после агрессивной реакции на фрустрирующий фактор у испытуемых, показавш. зысокие значения по шкале вины, было выражено не так отчетливо, как у испытуемых, показавших низкие значения по шкале вины. А в ситуации, где разрешалась лишь опосредованная реакция на фрустрирующий раздражитель, Диастолическое давление у испытуемых, показавших высокие значения по шкале вины, не снизилось, а даже несколько возросло. >
Это интересное исследование позволяет нам гораздо глубже понять динамику эмоции вины, особенно в ситуации, когда вина связана с переживанием гнева и с агрессивной реакцией на переживание гнева. Эксперимент со всей очевидностью продемонстрировал, что выраженность переживания вины за свои агрессивные поступки (даже в том случае, если агрессия имеет объективные оправдания) тесно связана с физиологическими изменениями, вызванными этими переживаниями и поступками. Например, у тех из испытуемых, которые испытывали сильную вину за свою агрессивность (неважно, находили ли они ей объективное оправдание), наблюдались отчетливые физиологические индикаторы тревоги (Повышалось Диастолическое давление) после того, как они выражали свой гнев посредством физической агрессии. Напротив, те из испытуемых, которые не испытывали вины за свою агрессивность, агрессивное поведение которых строилось по принципу «око за око, зуб за зуб», находили в агрессивном выражении гнева успокоение, у них понижалось диа-столическое давление, все физиологические параметры приходили в равновесие. Выводы Гамбаро безусловно представляют интерес, но к ним следует отнестись с
394
Глава 16
известной долей осторожности, нам еще предстоит проверить, насколько жестко связаны полученные-ими результаты с конкретными условиями экспериментальной ситуации, насколько выводы, сделанные на основании данных эксперимента, соответствуют реалиям повседневной жизни.
Соломон и соавт. (Solomon, Turner, Lessac, 1968) исследовали эмоцию вины у собак, по мнению авторов, обнаруженные ими закономерности можно распространить и на человеческое переживание вины и поведение, связанное с переживанием вины. Экспериментаторы предлагали собакам сухой корм и консервированное мясо и пытались науч«ть выбирать менее лакомый сухой корм. Таким образом они предполагали развить у подопытных собак «устойчивость к соблазну». Для того чтобы приучить собак выбирать сухой корм, экспериментаторы использовали наказание (щелчок по носу). Продолжительность отсрочки наказания после неверного поступка (поедание консервированного мяса) в ходе эксперимента изменялась. Длительность отсрочки наказания никак не повлияла на скорость, с которой собаки научались противостоять искушению и избегать наказания. Однако и эмоциональное состояние собак, и их реакции на отсутствие экспериментатора, и реакции на нарушение запрета серьезно менялись в зависимости от того, насколько длительной была отсрочка наказания. Авторы утверждают, что результаты, полученные ими на собаках, можно применить к практике воспитания детей, а именно — следует учитывать, что длительность отсрочки наказания непосредственно связана с «силой переживания стыда и вины у детей».
К подобным выводам, когда в итоге предпринимается попытка перенести закономерности обусловливания у собак на процессы социализации у детей, следует относиться крайне осторожно, но похоже, что в чем-то они правомерны. Например, если Ребекка испытывает вину, то и само переживание вины, и ее мысли и поступки, связанные с этим переживанием, обязательно будут связаны с тем, когда и как она подвергнется наказанию за свой проступок. Если Ребекка почувствует за собой вину и узнает, что она будет наказана за свой проступок, но через некоторое время, ей придется все это время жить с виной. Она вынуждена будет снова и снова представлять себе ситуацию, вызвавшую переживание, вины, ее проступок будет представляться ей все более серьезным, а наказание — все более страшным. Прежде чедо сказать «вот погоди — придет отец, уж он тебе задаст», мать должна тщательно взвесить, на сколь мощное переживание вины она обрекает своего ребенка. ' i
Вина и готовность идти на уступки
Фридман, Уоллингтон и Блесс (Freedman, Wellington, Bless, 1967) сделали обзор исследований Фридмана и Фрэйзера (Freedman, Fraser, 1966), Уоллеса и Садалла (Wallace, Sadalla, 1966), Брока и Бекера (Brock, Becker, 1962) и Карлсмита и Гросса (Carlsmith, Gross, 1966). По мнению авторов, результаты этих исследований позволяют сделать вывод о том, что переживание вины повышает готовность идти на уступки. В то же время авторы заявили, что некоторые из рассмотренных ими исследований имеют слабые места и потому сочли необходимым провести серию из трех дополнительных экспериментов. '\ •.••..•
I 1 _______________Вина, совесть и нравственность_____________395 j |
В первом эксперименте испытуемые оказывались в ситуации, когда они заранее получали представление о сути некоего предстоящего им эксперимента. Они могли сообщить об этом экспериментатору, но могли и солгать. Затем всех испытуемых, и солгавших, и сказавщих правду, просили принять участие в другом эксперименте, который носил либо неприятный характер, либо нейтральный. Было обнаружено, что на участие в следующем эксперименте с большей готовностью шли солгавшие испытуемые. При этом неприятный или нейтральный характер предстоящего испытания никак не повлиял на это соотношение.
Во втором эксперименте испытуемые располагались за шатким столом, на котором неким отсутствующим студентом были аккуратно разложены бланки, причем все было устроено таким образом, что бланки неизбежно разлетались и перепутывались. Контрольная группа размещалась за устойчивым столом и не нарушала идеального порядка на столе. Затем экспериментатор просил испытуемых принять участие в эксперименте, который должен был проводить либо тот самый студент, чьи бланки были перепутаны, либо другой, совершенно посторонний экспериментатор. В результате 75 % испытуемых в группе, перепутавшей бланки, согласились участвовать в будущем эксперименте, тогда как в контрольной группе таких оказалось лишь 39 %. Причем на участие в эксперименте, который должен был проводить посторонний экспериментатор, испытуемые из обеих групп соглашались одинаково охотно, различия между группами проявились именно в готовности прийти на помощь тому студенту, чьи бланки были перепутаны. В группе «провинившихся» ие- j пытуемых (которых, однако, никто не обвинял) девять человек из десяти изъявили f готовность участвовать в эксперименте, который должен был проводить «обижен- | ный» ими студент, тогда как в группе «невинных» такую готовность изъявили толь- j ко пять испытуемых из пятнадцати. , {
В третьем эксперименте исследователи попытались выяснить, каким образом | переживание вины влияет на готовность к сотрудничеству с обиженным. Ситуация Т третьего эксперимента была аналогична ситуации второго эксперимента, Затем всех | испытуемых просили принять участие в эксперименте, который должен был прово- | дить пострадавший студент. Причем одной половине испытуемых говорили о том, | что эксперимент потребует личной встречи со студентом и непосредственного об- • I щения с ним, а другой половине сообщали, что участие в эксперименте может .быть j заочным. Как и в предыдущем эксперименте, ббльшую готовность прийти на помощь | потерпевшему студенту проявили испытуемые, чувствовавшие вину перед студен- } том. Причем если готовность к непосредственному сотрудничеству испытуемые обе- { их групп проявили в равной степени, то на просьбу поучаствовать в заочном экс- ( перименте, проводимом пострадавшим студентом, гораздо^охотнее откликнулись I испытуемые из группы, провинившейся перед этим студентом (11 «виноватых» ис- | пытуемых из ЦУпротивЗ «невинных» испытуемых из 17). |
К большому сожалению, экспериментаторы не производили замеров субъектив- I ного переживания вины и, соответственно, не могли оценить выраженность гтёре- I живания вины у испытуемых. По логике эксперимента переживание вины обяза- [ тельно сопровождает проступок испытуемого (когда он «лжет» другому человеку | или «вредит» ему). Как видно из результатов, полученных исследователями, такое ] переживание вины оказывает существенное влияние на готовность индивида пойти [ на уступку обиженному человеку, даже если уступка потребует от него известных | \
396
Глава 16
трат времени и сил. Любопытен, хотя и не удивителен тот факт, что испытуемые, чувствующие за собой вину, не столь охотно шли науступки, если эти уступки были связаны с непосредственным взаимодействием с обиженным ими человеком. Этот феномен можно объяснить тем, что человек, испытывающий тяжесть вины перед другим человеком, стремится избежать еще более тягостной конфронтации с обиженным им человеком. Однако делать выводы из этого наблюдения и пытаться применять эти выводы в реальной жизни следует с известной долей осторожности. Не стоит забывать, что в искусственно созданной экспериментальной ситуации «про-винившая'ся» и «обиженная» стороны были незнакомы друг с другом.
Силверман {Silverman, 1 967) провел исследование с целью проверить достоверность этого вывода, он попытался доказать, что испытуемые, страдающие от экспериментально вызванной вины, неохотно уступают требованию встречаться с пострадавшим. В его эксперименте приняли участие 199 учеников шестого класса. Учеников просили выполнить задание и объявляли, что по результатам выполнения задания они могут получить денежное вознаграждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
С точки зрения теории дифференциальных эмоций метод пробуждения сочувствия, разработанный Хоффманом и Зальцштайном (Hoffman и Saltzstein, 1967), представляет собой практическое применение принципов эмоционального взаимодействия и эмоционального заражения. Можно предположить, что способы формирования совести, основывающиеся на таком понимании эмоциональных процессов, рассматриваемых в рамках межличностных взаимоотношений, имеют хорошие перспективы, могут стать первыми ростками нового течения, ориентированные на становление совестливой личности и на лучшее взаимопонимание, людей относительно целей подлинно нравственного общества.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭМОЦИИ ВИНЫ
В последнее время было произведено множество экспериментов, в которых исследователи вызывали у испытуемых переживание вины, пытались воздействовать: на ход этого переживания и оценить его. Большинство этих исследований опирались либо на концепцию редукции влечения, разработанную в теории научения, либо на: теорию социального научения, либо на психоанализ, то есть на те течения психологической науки, которые традиционно игнорировали значение отдельных эмоций и не акцентировали свое внимание на их различиях. Однако, несмотря на понятийный хаос, сопровождающий рассуждения исследователей об эмоциональных состояни-. ях, они могут оказаться полезными нам для лучшего понимания эмоции вины и ее взаимодействия с другими эмоциями, когнитивными процессами и поведением. (Пре-, красный обзор работ, посвященных эмоции вины, см.: Johnson, Dokecki, Mowrer, 1972.)
Взаимодействие вины и гнева
Гамбаро (Gambaro, 1967) провел экспериментальное исследование взаимодействия вины и гнева во фрустрирующей ситуации. Эксперимент Гамбаро весьма интересен тем, что он не ограничился очевидным предположением, что предложенная им фрустрирующая ситуация вызовет гнев испытуемых. Он воспользовался техникой самоотчета, чтобы выявить, насколько успешно испытуемые могут управлять субъективным переживанием гнева.
В соответствии с выдвинутой Гамбаро гипотезой, переживание гнева, спровоцированное фрустрирующей ситуацией, должно было вызвать повышение диастоли-
Вина, совесть и нравственность
393
ческого давления, а последующее выражение гнева в агрессивном акте — снизить его. Кроме того, Гамбаро предположил, что на результат эксперимента должны оказать влияние личностные качества испытуемых, например те из них, которые измеряются при помощи шкалы агрессии—вины Мошера (Mosher, 1967).
Для целей исследования были созданы четыре экспериментальные ситуации. Роль фрустрирующего раздражителя для испытуемых исполнял ассистент экспериментатора. В первой ситуации испытуемые могли выразить свой гнев, наказав ассистента ударом электрического тока. Во второй ситуации у испытуемых был только опосредованный выхо^для гнева — они должны были просить экспериментатора о наказании своего обидчика. В третьей ситуации испытуемым было запрещено открыто выражать свой гнев. В четвертой ситуации экспериментальная процедура вовсе не содержала фрустрирующего условия, причин для гнева не было. Испытуемых просто просили заполнить какой-нибудь формуляр.
Самоотчеты испытуемых показали, что они оценивают глубину переживания гнева в ситуации фрустрации выше, чем контрольная группа в ситуации, не содержавшей фрустрирующего фактора. Значения замеров диастолического давления у испытуемых в ситуации фрустрации были значительно выше, чем у испытуемых контрольной группы. После агрессивной реакции отмечалось снижение диастолического давления, причем у итспытуемых первой группы оно оказалось значительно более выраженным, чем у испытуемых третьей группы. Диастолическое давление испытуемых второй группы после опосредованной реакции на фрустрирующёе условие снизилось примерно на такую же величину, как у испытуемых третьей группы.
Диастолическое давление во фрустрирующей ситуации у испытуемых, показавших высокие значения по шкале вины, и у испытуемых, показавших низкие значения по шкале вины, повысилось в равной степени. Однако снижение диастолического давления после агрессивной реакции на фрустрирующий фактор у испытуемых, показавш. зысокие значения по шкале вины, было выражено не так отчетливо, как у испытуемых, показавших низкие значения по шкале вины. А в ситуации, где разрешалась лишь опосредованная реакция на фрустрирующий раздражитель, Диастолическое давление у испытуемых, показавших высокие значения по шкале вины, не снизилось, а даже несколько возросло. >
Это интересное исследование позволяет нам гораздо глубже понять динамику эмоции вины, особенно в ситуации, когда вина связана с переживанием гнева и с агрессивной реакцией на переживание гнева. Эксперимент со всей очевидностью продемонстрировал, что выраженность переживания вины за свои агрессивные поступки (даже в том случае, если агрессия имеет объективные оправдания) тесно связана с физиологическими изменениями, вызванными этими переживаниями и поступками. Например, у тех из испытуемых, которые испытывали сильную вину за свою агрессивность (неважно, находили ли они ей объективное оправдание), наблюдались отчетливые физиологические индикаторы тревоги (Повышалось Диастолическое давление) после того, как они выражали свой гнев посредством физической агрессии. Напротив, те из испытуемых, которые не испытывали вины за свою агрессивность, агрессивное поведение которых строилось по принципу «око за око, зуб за зуб», находили в агрессивном выражении гнева успокоение, у них понижалось диа-столическое давление, все физиологические параметры приходили в равновесие. Выводы Гамбаро безусловно представляют интерес, но к ним следует отнестись с
394
Глава 16
известной долей осторожности, нам еще предстоит проверить, насколько жестко связаны полученные-ими результаты с конкретными условиями экспериментальной ситуации, насколько выводы, сделанные на основании данных эксперимента, соответствуют реалиям повседневной жизни.
Соломон и соавт. (Solomon, Turner, Lessac, 1968) исследовали эмоцию вины у собак, по мнению авторов, обнаруженные ими закономерности можно распространить и на человеческое переживание вины и поведение, связанное с переживанием вины. Экспериментаторы предлагали собакам сухой корм и консервированное мясо и пытались науч«ть выбирать менее лакомый сухой корм. Таким образом они предполагали развить у подопытных собак «устойчивость к соблазну». Для того чтобы приучить собак выбирать сухой корм, экспериментаторы использовали наказание (щелчок по носу). Продолжительность отсрочки наказания после неверного поступка (поедание консервированного мяса) в ходе эксперимента изменялась. Длительность отсрочки наказания никак не повлияла на скорость, с которой собаки научались противостоять искушению и избегать наказания. Однако и эмоциональное состояние собак, и их реакции на отсутствие экспериментатора, и реакции на нарушение запрета серьезно менялись в зависимости от того, насколько длительной была отсрочка наказания. Авторы утверждают, что результаты, полученные ими на собаках, можно применить к практике воспитания детей, а именно — следует учитывать, что длительность отсрочки наказания непосредственно связана с «силой переживания стыда и вины у детей».
К подобным выводам, когда в итоге предпринимается попытка перенести закономерности обусловливания у собак на процессы социализации у детей, следует относиться крайне осторожно, но похоже, что в чем-то они правомерны. Например, если Ребекка испытывает вину, то и само переживание вины, и ее мысли и поступки, связанные с этим переживанием, обязательно будут связаны с тем, когда и как она подвергнется наказанию за свой проступок. Если Ребекка почувствует за собой вину и узнает, что она будет наказана за свой проступок, но через некоторое время, ей придется все это время жить с виной. Она вынуждена будет снова и снова представлять себе ситуацию, вызвавшую переживание, вины, ее проступок будет представляться ей все более серьезным, а наказание — все более страшным. Прежде чедо сказать «вот погоди — придет отец, уж он тебе задаст», мать должна тщательно взвесить, на сколь мощное переживание вины она обрекает своего ребенка. ' i
Вина и готовность идти на уступки
Фридман, Уоллингтон и Блесс (Freedman, Wellington, Bless, 1967) сделали обзор исследований Фридмана и Фрэйзера (Freedman, Fraser, 1966), Уоллеса и Садалла (Wallace, Sadalla, 1966), Брока и Бекера (Brock, Becker, 1962) и Карлсмита и Гросса (Carlsmith, Gross, 1966). По мнению авторов, результаты этих исследований позволяют сделать вывод о том, что переживание вины повышает готовность идти на уступки. В то же время авторы заявили, что некоторые из рассмотренных ими исследований имеют слабые места и потому сочли необходимым провести серию из трех дополнительных экспериментов. '\ •.••..•
I 1 _______________Вина, совесть и нравственность_____________395 j |
В первом эксперименте испытуемые оказывались в ситуации, когда они заранее получали представление о сути некоего предстоящего им эксперимента. Они могли сообщить об этом экспериментатору, но могли и солгать. Затем всех испытуемых, и солгавших, и сказавщих правду, просили принять участие в другом эксперименте, который носил либо неприятный характер, либо нейтральный. Было обнаружено, что на участие в следующем эксперименте с большей готовностью шли солгавшие испытуемые. При этом неприятный или нейтральный характер предстоящего испытания никак не повлиял на это соотношение.
Во втором эксперименте испытуемые располагались за шатким столом, на котором неким отсутствующим студентом были аккуратно разложены бланки, причем все было устроено таким образом, что бланки неизбежно разлетались и перепутывались. Контрольная группа размещалась за устойчивым столом и не нарушала идеального порядка на столе. Затем экспериментатор просил испытуемых принять участие в эксперименте, который должен был проводить либо тот самый студент, чьи бланки были перепутаны, либо другой, совершенно посторонний экспериментатор. В результате 75 % испытуемых в группе, перепутавшей бланки, согласились участвовать в будущем эксперименте, тогда как в контрольной группе таких оказалось лишь 39 %. Причем на участие в эксперименте, который должен был проводить посторонний экспериментатор, испытуемые из обеих групп соглашались одинаково охотно, различия между группами проявились именно в готовности прийти на помощь тому студенту, чьи бланки были перепутаны. В группе «провинившихся» ие- j пытуемых (которых, однако, никто не обвинял) девять человек из десяти изъявили f готовность участвовать в эксперименте, который должен был проводить «обижен- | ный» ими студент, тогда как в группе «невинных» такую готовность изъявили толь- j ко пять испытуемых из пятнадцати. , {
В третьем эксперименте исследователи попытались выяснить, каким образом | переживание вины влияет на готовность к сотрудничеству с обиженным. Ситуация Т третьего эксперимента была аналогична ситуации второго эксперимента, Затем всех | испытуемых просили принять участие в эксперименте, который должен был прово- | дить пострадавший студент. Причем одной половине испытуемых говорили о том, | что эксперимент потребует личной встречи со студентом и непосредственного об- • I щения с ним, а другой половине сообщали, что участие в эксперименте может .быть j заочным. Как и в предыдущем эксперименте, ббльшую готовность прийти на помощь | потерпевшему студенту проявили испытуемые, чувствовавшие вину перед студен- } том. Причем если готовность к непосредственному сотрудничеству испытуемые обе- { их групп проявили в равной степени, то на просьбу поучаствовать в заочном экс- ( перименте, проводимом пострадавшим студентом, гораздо^охотнее откликнулись I испытуемые из группы, провинившейся перед этим студентом (11 «виноватых» ис- | пытуемых из ЦУпротивЗ «невинных» испытуемых из 17). |
К большому сожалению, экспериментаторы не производили замеров субъектив- I ного переживания вины и, соответственно, не могли оценить выраженность гтёре- I живания вины у испытуемых. По логике эксперимента переживание вины обяза- [ тельно сопровождает проступок испытуемого (когда он «лжет» другому человеку | или «вредит» ему). Как видно из результатов, полученных исследователями, такое ] переживание вины оказывает существенное влияние на готовность индивида пойти [ на уступку обиженному человеку, даже если уступка потребует от него известных | \
396
Глава 16
трат времени и сил. Любопытен, хотя и не удивителен тот факт, что испытуемые, чувствующие за собой вину, не столь охотно шли науступки, если эти уступки были связаны с непосредственным взаимодействием с обиженным ими человеком. Этот феномен можно объяснить тем, что человек, испытывающий тяжесть вины перед другим человеком, стремится избежать еще более тягостной конфронтации с обиженным им человеком. Однако делать выводы из этого наблюдения и пытаться применять эти выводы в реальной жизни следует с известной долей осторожности. Не стоит забывать, что в искусственно созданной экспериментальной ситуации «про-винившая'ся» и «обиженная» стороны были незнакомы друг с другом.
Силверман {Silverman, 1 967) провел исследование с целью проверить достоверность этого вывода, он попытался доказать, что испытуемые, страдающие от экспериментально вызванной вины, неохотно уступают требованию встречаться с пострадавшим. В его эксперименте приняли участие 199 учеников шестого класса. Учеников просили выполнить задание и объявляли, что по результатам выполнения задания они могут получить денежное вознаграждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71