Затем тишину взорвал знакомый рокот поезда метро.
Он нарастал, можно было даже чувствовать движение воздуха, а через секунду возник свет. Поезд промчался мимо, ярко освещенные вагоны вспыхивали в темноте, как линии в стробоскопе, колеса грохотали на стыках, а затем взвизгнули тормоза, когда он начал замедлять ход у станции.
Потом поезд ушел, и снова стало тихо. Джефф уже собирался направиться к туннелю метро, когда вдруг мелькнуло что-то красное, очень бледное и всего лишь на мгновение – но для него и этого было достаточно. Он уже приобрел солидный опыт выживания в подземелье, и все органы чувств были обострены до предела. Джефф резко остановился и поднял руку, чтобы загородить Хедер. Да, цель уже близко – то место где можно выйти на поверхность без столкновения с «пастухами» и «егерями», – но кто-то (он был в этом уверен); сейчас преградил им путь.
Когда группа собралась, он еле слышно прошептал:
– Похоже, там впереди засел последний охотник.
– Пошли! – решительно бросил Кит. – Хедер и Джинкс останутся здесь.
Девушки собирались возразить, но Джефф отрицательно покачал головой и приложил палец к губам.
– Оставайтесь здесь, пока мы не подадим знак.
Они прижались в стене, а мужчины, изготовив оружие, начали бесшумно двигаться к выходу из коллектора в туннель метро. В самом конце Джефф прижался к одной стене, а Кит к противоположной. Прислушались. Ни звука. Шли секунды, соединяясь в минуты. Одна, вторая... По-прежнему ни звука.
Джефф уже собирался двинуться дальше, но отец отрицательно покачал головой, а затем неожиданно крикнул в темноту:
– Ну что, сволочь, дождался? – и швырнул рюкзак в туннель метро, тускло освещенный редкими лампочками, поставленными высоко на стенах.

* * *

Арч Кранстон – кличка Кобра – совершил последнюю в жизни ошибку, проглотив приманку. Кто-то выкрикнул что-то – он даже не разобрал, – а затем метнулся вперед. Арч прицелился и нажал курок.
Через мгновение он осознал, что его купили. Но было поздно. Капкан захлопнулся.

* * *

Слова, которые выкрикнул Кит, еще резонировали, отражаясь от стен туннеля, а автоматная очередь уже распотрошила рюкзак в клочья. Кит мгновенно послал ответную очередь в соответствующем направлении.
Выстрелы из укрытия в темноте немедленно прекратились, а через секунду они услышали слабый булькающий стон.
– Готов, – пробормотал Кит. – Пошли посмотрим.
Они подбежали к мертвому Арчу Кранстону, быстро забрали ружье и рюкзак, опустошили карманы, а затем Джефф подал знак девушкам выходить. Как только они приблизились, он сразу же двинулся в противоположном от станции направлении.

* * *

Услышав стрельбу, Ив Харрис невольно присела, опершись на здоровую левую руку, но неудачно. Почувствовав острую боль, она выругалась, сбросила рюкзак и ружье, затем осторожно потрогала руку. При растяжении связок такой боли не бывает. Наверное, перелом.
Ив всполошилась.
«Нужно выбраться отсюда во что бы то ни стало».
С трудом поднявшись, она двинулась по туннелю, касаясь стены порезанной правой рукой, потому что левую невозможно было даже поднять. Вскоре далеко впереди забрезжил свет.
Вначале Ив Харрис подумала, что это обман зрения, но через несколько секунд убедилась, что это не так. Где-то впереди действительно был свет. Боль в левой руке, казалось, стихла, правая снова сжалась в кулак. Ив побежала к свету, не отводя глаз. Страха больше не было, только небольшое волнение.
И вдруг, когда свет стал значительно ярче, правая нога провалилась в пустоту. Это случилось так внезапно, что Ив Харрис даже не успела толком сообразить. Отчаянно вскрикнув, она полетела в открытый колодец, ударившись переносицей о бетонный выступ. Потом ее тело колотилось о стены, порезанная правая рука спазматически пыталась ухватиться хотя бы за что-нибудь, а через секунду Ив рухнула на бетонный пол.
«Я жива, – сказала она себе, опомнившись от потрясения. – И даже в сознании, поскольку могу рассуждать и видеть. Вот свет, всего в нескольких ярдах отсюда. Лампочка на потолке в металлической сетке. Полежу немного, отдохну, а потом все будет в порядке».
Ив Харрис подождала, пока успокоится дыхание, а затем, превозмогая сильную боль, попыталась сесть и обнаружила, что не может. То есть не в состоянии двинуть ни рукой, ни ногой. Наверное, кости поломаны или еще что. Она попыталась закричать, позвать на помощь, но не смогла произнести ни звука. Голос отказал.
Потом откуда-то издалека послышались какие-то звуки. Шаги. Кто-то двигался в ее сторону. Медленно, шаркая, но определенно двигался. Снова вспыхнула надежда.
«Этот человек мне поможет! А как же иначе! Это, наверное, бездомный, один из тех, чьи интересы я всегда защищала. Единственная в муниципальном совете. Нет, умирать здесь я не останусь. Все будет в порядке».
Шаги становились громче, а затем Ив увидела лицо. Это был мужчина. Он присел на корточки рядом, напряженно вглядываясь. Грубое лицо, многодневная щетина, покрасневшие глаза. Он наклонился ближе, затем открыл рот, видимо, намереваясь что-то сказать, и выдохнул. Зловоние было невероятным, словно на Ив вылили целый ушат нечистот. Желудок непроизвольно сократился, и ее вырвало прямо ему в лицо.
Бездомный отпрянул, с трудом поднялся на ноги, вытирая грязным рукавом с лица рвоту и бормоча грязные ругательства. Затем, выпрямившись, неожиданно ударил носком ботинка по голове Ив и удалился, волоча ноги и продолжая что-то бормотать.
Она почувствовала, как из уха потекла кровь. И тут же из темноты возникла первая крыса, почуявшая запах свежей крови. Ее крови... Ив снова попыталась закричать, и опять тщетно.
Но даже если бы получилось, все равно ее бы здесь никто не услышал.

* * *

Они двигались по шпалам на север. Джефф был почти уверен, что в данный момент они находятся под Бродвеем. Значит, идут в верном направлении.
Наконец далеко впереди он увидел тоненькую, едва заметную полоску света и ускорил шаг, перейдя на спортивную ходьбу, затем на бег, слыша, как сзади стучат подошвами по бетонному полу туннеля остальные. Полоска света становилась ярче. Однако вскоре ее затмил более яркий свет. Вначале это была только точка, но Джефф знал: это поезд, который мчится им навстречу.
Спрятаться было некуда. Здесь не было ни ниш в стенах, ни рабочих площадок. Но до спасительной полоски света оставалось всего несколько десятков ярдов.
– Поспешим! – крикнул он. – Должны успеть! – И побежал что было сил прямо на поезд.
В лицо подул теплый ветер – значит, поезд уже близко.
И вот Джефф уже на месте. Остальные подбежали через несколько секунд.
Дыру в стене туннеля закрывала панель из толстой клееной фанеры. Она была прибита снаружи, но неплотно, поэтому сюда и проникал дневной свет.
Не раздумывая, Джефф оттолкнулся от рельса и ударил плечом в фанеру. Гвозди заскрипели, но выдержали, и он упал на пол в дюйме от смертоносного контактного рельса.
Послышался рев звукового сигнала, затем взвизгнули тормоза. Джефф поднял взгляд и на мгновение замер, пойманный ярким лучом.
– Всем лечь! – приказал отец. – Я буду стрелять.
Джефф и девушки невольно повиновались, а через секунду раздалось несколько выстрелов, потонувших в грохоте приближающегося поезда.
Когда Джефф поднял голову, все изменилось. Фанерную панель раскрошили пули, и теперь в стене зияла дыра, из которой было видно голубое небо. Они быстро по очереди пролезли туда и уже через полминуты, щурясь от яркого солнечного света, вдыхали полной грудью свежий воздух с реки, которая находилась в нескольких кварталах отсюда. Позади промелькнул поезд и исчез. Джефф задумчиво разглядывал огромный котлован.
Здесь все изменилось с того времени, когда он много месяцев назад посетил стройплощадку со студенческой группой. Шесть зданий уже снесли, вырыли котлован, а теперь в нем работали копры, забивая в скальный грунт массивные сваи, куда будет крепиться фундамент небоскреба, строительство которого предполагалось завершить в течение ближайших двух лет. Именно эти бухающие звуки копров они и слышали тогда в туннеле.
Скоро должны начаться бетонные работы, потому что опалубки уже были в основном готовы. А это значит, что всего через пару недель дыру в стене туннеля замуруют навеки.
Но сейчас это уже не важно. Как не важно почти все, потому что Джефф был свободен. От следственной тюрьмы, от прозябания в подземных туннелях, а главное, ему удалось избежать смерти, которая всего несколько часов назад казалась неизбежной.
Джефф вдохнул прохладный воздух, затем притянул к себе Хедер и прошептал на ухо:
– Как ты смотришь на то, чтобы отправиться домой? Только не на метро, ладно? Оно мне ужасно надоело.

Пять лет спустя

Увидев ступеньки, Рандалл Конверс еще сильнее вцепился в отцовскую руку:
– Не хочу туда.
Отойдя немного в сторону, подальше от людского потока, выплывающего из метро на Бродвей, Джефф присел на корточки и посмотрел в глаза сыну. Выражение лица у четырехлетнего малыша было точно такое же, как у дедушки, когда тот уже принял решение и не собирался его менять.
– Чего ты, Ранди? – спросил Джефф, стараясь, чтобы голос звучал твердо. – В метро совсем не страшно.
Нервозность скрыть было трудновато, потому что он сам до сих пор, спускаясь в метро, по-прежнему волновался. На платформе, а потом в вагоне Джефф то и дело посматривал на лица бездомных, которые ошивались на станции или попрошайничали, когда поблизости не было транспортных копов. Когда поезд въезжал в туннель, Джеффу становилось душно. Казалось, что из темноты смотрят лица «пастухов». При въезде на станцию приступ клаустрофобии ослабевал, но возбуждение проходило, только когда он поднимался на поверхность. Они с Хедер решили избавить сына от собственных комплексов, хотя Кит и Мэри возражали.
Это был один из редчайших случаев, когда родители выступали единым фронтом.
– Ты собираешься повезти его в метро? – в ужасе спросила мать.
– Да. А что тут такого? Там каждый день ездят миллионы людей. Нельзя, чтобы он вырос и боялся пользоваться метро. Ребенку надо внушить, что там не опасно.
Джефф отбросил со лба сына прядь волос.
– В метро нечего бояться. Мы просто сядем в поезд, вот и все. Тебе ведь нравится поезд, который привозит нас в город?
Ранди промолчал, но Джефф заметил, что испуг в глазах мальчика сменился любопытством.
– Помнишь, ты хотел увидеть, где я жил до твоего рождения?
Ранди нерешительно кивнул, и Джефф поднял сына на руки.
– Может быть, тебя понести?
– Нет! – запротестовал сын. – Я не маленький!
Джефф опустил Ранди, взял за руку, и они двинулись на станцию. Сразу же где-то глубоко внутри ожила знакомая тревога.
– Видишь, здесь не так уж плохо, – сказал Джефф через несколько минут, усаживая сына на сиденье и садясь сам.
Ранди молча кивнул, но рот раскрыл, только когда поезд въехал в темноту туннеля.
– А если он застрянет? Как мы отсюда выйдем? Нам придется идти?
Джефф поежился. Мысль, что они с сыном могут оказаться в темном туннеле, казалась ему чудовищной.
– Мы не застрянем, – заверил он малыша. – И даже если что-нибудь случится, придут рабочие и быстро починят.
Через пару минут он почувствовал, что Ранди расслабляется. Станции мелькали одна за другой, точно так же, как воспоминания о жутких днях, проведенных в подземелье.
Кошмар, начавшийся с момента, когда Джефф спас жизнь Синтии Аллен на «Сто десятой улице», наконец закончился. Через месяц после освобождения они с Хедер поженились, а еще через девять родился Ранди.
После окончания архитектурного факультета Джефф перевез семью в Бриджхамптон, поскольку им не хотелось растить ребенка в большом городе.
Выйдя на свободу, Джефф внимательно следил за газетными публикациями, но в прессе так и не появилось ни слова правды о том, что в действительности произошло в тот день в подземелье. Только скупые сообщения о смерти нескольких известных людей. Журналистов как будто не удивило, что они умерли почти одновременно. Впрочем, Джеффу и Хедер это было понятно. «Сотый» клуб постарался.
Как оказалось, Перри Рандалла убил неизвестный маньяк. Кэри Аткинсон покончил самоубийством. Причин было много: неудачный брак, долги, какой-то крупный скандал в управлении полиции.
Священник Терренс Магуайр удалился в монастырь в Тоскане.
У судьи Отто Ванденберга случился инсульт, а через день Арч Кранстон стал жертвой инфаркта.
А вот Ив Харрис просто исчезла. В течение нескольких месяцев в средствах массовой информации муссировались разнообразные слухи о ее местопребывании – порой весьма сенсационные, – но потом все как-то само собой затихло.
«Сотый», пополнив ряды, продолжал функционировать, как и жизнь в городе.
Поезд остановился на «Сто десятой улице», Джефф вывел сына на платформу. Направляясь к лестницам, он не удержался и бросил взгляд на проклятое место, где лежала Синди Аллен. Сейчас в дальнем конце платформы ничто не напоминало о том, что случилось почти шесть лет назад. Чистый пол, сияющие белизной кафельные плитки...
Сын потянул за руку:
– Ты чего, папа?
Джефф вздрогнул и улыбнулся:
– Ничего, просто так. Задумался.
На улице тревога сразу же исчезла. Они подошли к светофору.
– Ты говорил, что жил прямо у метро, – сказал Ранди, – а здесь одни магазины.
– Видишь вон там кирпичное здание? – Джефф приподнял сына. – Я жил на третьем этаже.
Ранди внимательно оглядел закопченные стены.
– Наш дом мне нравится больше.
– Мне тоже, – согласился Джефф.
Включился зеленый свет, они перешли улицу, а через пару минут уже стояли на площадке третьего этажа. В дверях квартиры их ждала женщина.
– Джинкс! – Ранди высвободил руку и кинулся к ней на шею.
Она подняла ребенка и поцеловала в лоб.
– Дай-ка я на тебя посмотрю! Как ты вырос! Уже почти взрослый. Конфеты, наверное, есть не будешь.
– Еще как буду! – завопил Ранди, вырвался из ее объятий, слез на пол и с мольбой посмотрел на отца: – Можно?
– Во-первых, только после обеда, а во-вторых, смотри не проболтайся маме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38