Заходи
те через пару лет, посмотрим, что я ещё наизобретаю. Ц И он вежливо, но целе
направленно провожает Алика к дверям.
И Алик уходит. Идёт по коридору, спускается по широкой мраморной лестниц
е, крытой ковровой дорожкой. И сон заканчивается, растекается, уплывает в
какие-то чёрные глубины, вспыхивает вдалеке яркой точкой, как выключенн
ая картинка на экране цветного «Рубина».
И ничего нет. Темнота и жар.

5

А наутро Алик просыпается здоровым и свежим, будто и не было температуры,
слабости, тяжёлого забытья. Некоторое время он лежит в постели, с удоволь
ствием вспоминая виденные ночью сны, взвешивает, анализирует. Удивитель
ное однообразие вывода: будешь прыгать, если не соврёшь. Правда, в последн
ем сне, с Брыкиным, вывод затушёван. Но ясно: под пограничными условиями им
еется в виду как раз заповедь «не обмани».
Странная штука Ц человеческий мозг. Думал о способах потрясти мир спорт
ивными успехами, даже джинна из бутылки вспомнил и Ц на тебе: мозг трансф
ормировал всё в чёткие сновидения, сюжетные законченные куски Ц хоть за
писывай и неси в журнал. Сны суть продолжение яви. Слепые от рождения не ви
дят снов. Что ж, вчерашняя явь дала неплохой толчок для снотворчества. Как
ов термин Ц снотворчество? А что, придумает, скажем, тот же Брыкин какой-н
ибудь самописец-энцефалограф для записи снов на видеоплёнку, прибор сей
освоит промышленность, и появится новый вид массового творчества, свои
бездарности и гении, свои новаторы и традиционалисты. Понастроют общест
венных снотеатров, где восторженная публика станет лицезреть творения
профессионалов-сновидцев, а специальные приставки к телевизорам позво
лят высококачественным талантливым сновидениям прийти прямо в квартир
ы. Фантастика! Однако сны Алика вполне, как говорится, смотрибельны. Надо б
удет их лучшему другу Фокину пересказать, то-то посмеётся, повосторгает
ся…
Алик встал и на тумбочке у кровати обнаружил мамину записку. Она гласила:
«Лекарства в шкафу. До моего прихода примешь этазол Ц дважды, аспирин Ц
один раз. В школу не ходи, по квартире не шляйся, позавтракай и жди меня».
Стиль вполне лапидарен, указания Ц яснее ясного. Из всех перечисленных
Алику наиболее по душе пришлось это: «в школу не ходи». Что говорится в рас
писании? Химия, история, две литературы, то есть два урока подряд. Не беда, п
озволим себе передохнуть, впоследствии наверстаем. Лекарства, естестве
нно, побоку, постельный режим Ц тоже. По квартире шляться (ох, и выраженьи
це!..) не станем, а вот не пойти ли подышать свежим воздухом? Пойти.
Наскоро позавтракал, сунул в карман блокнот и шариковую ручку Ц на всяк
ий случай, вдруг да и появится вдохновение, Ц вышел во двор. Ах, беда какая
: на скамейке у подъезда восседала Анна Николаевна, Дашкина мать. Вспомни
л, да поздновато: Дашка Строганова, белокурый голубоглазый ангел, юная ко
ролева класса, в школьной форме и абсолютно внешкольных туфельках на тон
ких каблучках, мечта и страсть мужских сердец, говорила, что её матери вра
ч прописал больше бывать на воздухе. Что-то там у неё с сердцем, ему не хоче
тся покоя.
Ц Доброе утро, Анна Николаевна. Как здоровье?
Сейчас последуют вопросы.
Ц Спасибо, Алик, получше. А вот почему ты не в школе, интересуюсь?
В самую точку. Отвечаем:
Ц Похужело у меня здоровье, Анна Николаевна. Вчера весь вечер в температ
урном бреду пролежал, сегодня еле ноги волоку.
С сомнением посмотрела на ноги. Алик для убедительности совсем их рассла
бил, бессильно повесил руки вдоль тела, голову склонил.
Ц Врач был?
Стереотипное мышление. Если есть справка, значит, болен. Нет спасительно
го листка Ц здоров, как стадо быков. Внешний вид и внутреннее состояние в
расчёт не принимаются.
Ц Был врач, был Ц как же иначе. Не прогульщик же я, в самом деле?
Ц А кто вас, молодых, теперь поймёт? Дашка из школы придёт Ц жалуется: ах,
мигрень! В её-то годы…
Выдана небольшая медицинская семейная тайна. Спокойнее, Радуга, умерь се
рдцебиение.
Ц Акселерация, Анна Николаевна, бич времени. Раньше взрослеем, раньше хв
ораем, раньше страдаем.
Вроде пошутил, а Дашкиной матери не понравилось.
Ц Ты, я гляжу, исстрадался весь.
Попадание в десятку. Знала бы она о вчерашнем…
Ц Не без того, Анна Николаевна, не без того.
Теперь прилично и покинуть её, двинуться к намеченной цели.
Ц Всего хорошего, Анна Николаевна.
А есть ли цель? Ох, не криви душой сам с собой, дорогой Алик. Есть цель, есть, и
ты дуешь прямиком к ней, хотя Ц разумом Ц понимаешь всю бессмысленност
ь и цели и желания поспешно проверить то, что никакой проверки не требует.
А почему, собственно, не требует? Ведь не всерьёз же, так, от нечего делать…

А утро-то какое Ц любо посмотреть! На небе ни облачка, ветра нет, тишина, те
пло. Время отдыха и рекордов.
Вот и цель. Сад, зажатый с двух сторон серыми стенами домов, с третьей Ц чу
гунной решёткой, отгородившей от него гомон и жар проспекта, с четвёртой
Ц тихая и пустынная набережная, откуда легко спуститься к Москве-реке, ч
тобы, нырнув, обнаружить на дне гицатлинской работы кувшин с усталым джи
нном внутри. Но кувшины с джиннами Ц продукт хитрых сновидений, далёких
от суровой действительности. А действительность Ц здесь она: спортивны
й комплекс в саду. Хоккейная коробка, превращённая на лето в баскетбольн
ую площадку; шведская стенка, врытая в песок; яма для прыжков в длину и ряд
ом Ц две стойки с кронштейнами. А планка где? Ага, вот она: на песке валяетс
я…
Положим блокнотик с ручкой на лавочку Ц чтоб не мешал. Закрепим кронште
йны на некой высоте Ц скажем, метр. Где у нас метр? Вот у нас метр. Приладим
планочку. Кто нас видит? Вроде никто не видит. От проспекта древонасажден
ия скрывают, детсадовская малышня гуляет нынче в другом месте Ц везение
. Ра-азбегаемся. Толчок…
Алик лежал в яме с песком и смотрел в небо. Между небом и землей застыла де
ревянная, плохо струганная планка, застыла Ц не покачнулась.
«Вроде взял», Ц подумал Алик и тут же устыдился: высота Ц метр, сам устан
авливал, чем тут гордиться?
Да дело не в высоте, дело в факте: взял! Ан нет, не обманывайся: в первую очер
едь, в высоте. Метр любой дурак возьмёт, тут и техники никакой не требуется
. А с ростом под сто восемьдесят можно и для первого раза планку повыше уст
ановить.
Установим. Допустим, метр сорок. Как раз такую высоту Алик и сбивал на урок
е у Бима. Под дружный смех публики.
Ра-азбегаемся. Толчок…
Планка, не колыхнувшись, застыла над ним Ц гораздо ближе к небу, чем в про
шлый раз.
Что же получается? Ц думал Алик. Выходит, он умеет прыгать, умеет, если оче
нь хочет, и только страх пополам со стыдом (вдруг не получится?..) мешал ему у
бедиться в этом в спортзале. Он вскочил, побежал к началу разбега, вновь по
мчался к планке и вновь легко перелетел через неё, да ещё с солидным запас
ом Ц сантиметров, эдак, в двадцать Ц тридцать.
Он не удивился. Видно, время ещё не пришло для охов и ахов. Он лежал на песке
, глядел в небо, перечёркнутое планкой надвое. В одной половине стояло сол
нце, слепило глаза. Алик невольно щурился, и корявая планка казалась тонк
ой ниткой: не задеть бы, порвётся.
«Могу, могу, могу…» Ц билось в голове. Резко сел, стряхивая с себя оцепене
ние. Чему радоваться?
«Ты же физически здоровый парень, Ц говорил ему отец не однажды. Ц Тебе
стоит только захотеть, и получится всё, что положено твоему возрасту и зд
оровью. Но захотеть ты не в силах. Ты ленив, и проклятая инерция сильнее тв
оих благих намерений».
«Я Ц интеллектуал», Ц говорил Алик.
«Ты только притворяешься интеллектуалом, Ц говорил отец. Ц Ленивый ин
теллект Ц это катахреза, то есть совмещение несовместимых понятий. А по
том: писать средние стихи не значит быть интеллектуалом».
Алик молча глотал «средние стихи», терпел, не возражал. Он мог бы сказать о
тцу, что тот тоже никогда не был спортсменом, а долгие велосипедные поход
ы, о которых он с удовольствием вспоминал, ещё не спорт, а так… физическая
нагрузка. Он мог бы напомнить отцу, что тот сам лет шесть назад не пустил е
го в хоккейную школу. Не будучи болельщиком, отец не понимал прелести зам
орской игры, её таинственного флёра, которым окутана она для любого паца
на от семи до семидесяти лет.
«Все великие поэты прошлого были далеки от спорта», Ц говорил Алик.
«Недоказательно, Ц говорил отец. Ц Время было против спорта. Он, как явл
ение массовое, родился в двадцатом веке».
Отец злился, понимая, что сам виноват: что-то упустил, недопонял, учил не то
му. Перебрать бы в памяти годы, да разве вспомнишь всё…
«И потом, мне надоело писать завучу объясниловки, почему ты прогулял физ
культуру», Ц говорил отец.
Пожалуй, в том и заключалась причина душеспасительных разговоров. Алик п
ереставал прогуливать, ходил в спортзал, пытался честно работать, но… Вч
ера Бим поставил точку, не так ли?
Точку? Ну нет, в пунктуации Алик был, пожалуй, посильнее Бима-физкультурни
ка. Он хорошо знал, когда поставить запятую, тире или многоточие. И если уж
вести разговор на языке знаков препинания, то сегодняшняя ситуация влас
тно диктовала поставить двоеточие: что будет завтра? послезавтра? через
месяц?
Алик встал, поднял кронштейны на стойках ещё на деление. Высота Ц сто пят
ьдесят. Ерунда для тренированного подростка. Алику она виделась рекордо
м, а по сути и была рекордной Ц для него. Ещё вчера он бы рассмеялся, предпо
ложи кто-нибудь Ц скажем, Фокин, лучший друг, Ц что полтора метра для Рад
уги Ц разминка. Сейчас он отошёл, покачался с носка на пятку (видел: так де
лают мастера перед прыжком), легко побежал к планке, взлетел, приземлился
и… охнул от боли. Не сообразил: упал на руку.
Несколько раз согнул-разогнул: боль уходила. Он думал: есть желание, есть
возможности, не хватает умения, техники не хватает. Надо бы просто посмот
реть, как прыгают мастера, как несут тело, как ноги сгибают, куда бросают р
уки, как приземляются. А то и поломаться недолго, до собственного триумфа
не дотянуть.
В том, что триумф неизбежен, Алик не сомневался, даже не очень-то размышля
л о том. И что странно: триумф этот виделся ему не на Олимпийском стадионе
под вспышками «леек» и «никонов», а в полутёмном спортзале родной школы
Ц на глазах у тех, кто вчера мерзко хихикал над неудачником. На глазах у л
ипового воспитателя Бима, который предпочёл отделаться от неудобного и
бездарного ученика, вместо того чтобы дотянуть его хотя бы до среднего у
ровня. На глазах у лучшего друга Фокина, который сначала демонстрирует с
воё превосходство, а потом лицемерно звонит и здоровьем интересуется. На
глазах у Дашки Строгановой, наконец…
Ц Здоровье поправляешь?
Резко обернулся, поднял голову. Дашкина мать возвышалась над ним этакой
постаревшей Фемидой, только без повязки на глазах. Солнце ореолом стояло
над её головой, и Алик аж зажмурился: казалось, ослепительное сияние исхо
дило от этой дворовой богини правосудия, которое она собиралась вершить
над малолетним симулянтом и прогульщиком.
Ц Что щуришься, будто кот? Попался?
Ц Куда? Ц спросил Алик.
Ц Не куда, а кому, Ц разъяснила Анна Николаевна. Ц Мне попался, голубчик
. Руки не действуют, ноги не ходят, в глазах тоска… А прыгаешь, как здоровый.
Родители знают?
Ц Что именно?
Ц Что прогуливаешь?
Ц Я, любезная Анна Николаевна, не прогуливаю, Ц начал Алик строить прав
дивую защитную версию. Не то чтобы он боялся Дашкину маман Ц что она могл
а сотворить, в конце концов? Ну, матери сообщить. Так мама и оставила Алика
дома Ц факт. В школу наклепать? Алик так редко вызывает нарекания педаго
гов, что им, педагогам, будет приятно узнать о его небезгрешности: люди не
очень ценят святых. Но Анна Николаевна любила гласность. Она просто жить
не могла, не поделившись с окружающими всем, что знала, видела или слышала
. А гласность Алику пока была ни к чему. Ц Как вы можете заметить, уважаема
я мама Даши Строгановой, я прыгаю в высоту.
Ц Могу заметить.
Ц И сделать вывод, что я не случайно освобождён от занятий. Я готовлюсь к
соревнованиям. Ц И это не было ложью: Алик твёрдо верил, что все соревнов
ания у него впереди.
Тут Дашкина мать не удержалась, хмыкнула:
Ц Ты? Ц Однако вспомнила, что над подростком Ц в самом ранимом возраст
е Ц смеяться никак нельзя, непедагогично, о чём сообщает телепередача «
Для вас, родители», спросила строго: Ц К каким соревнованиям?
Ц Пока к школьным.
Ц Да ты же сроду физкультурой не занимался, чего ты мне врёшь?
Ц Ребёнку надо говорить «обманываешь», Ц не преминул язвительно вста
вить Алик, но продолжил мирно и вежливо: Ц Приходите завтра на урок Ц сам
и убедитесь.
Ц А что ты думаешь, и приду. Ц Она сочла разговор оконченным, пошла прочь
, а Алик пустил ей в спину:
Ц Вам-то зачем утруждаться? Дашенька всё расскажет…
Анна Николаевна не ответила Ц не снизошла, а может, и не услыхала, скрылас
ь в арке ворот. Алик подумал, что он не так уж и несправедлив к белокурому а
нгелочку: ябеда она. И всё это при такой ангельской внешности! Стыдно… Бол
ьше прыгать не стал: в сад потянулись малыши, ведомые толстухой в белом ха
лате. Сейчас они оккупируют яму для прыжков, раскидают в ней свои ведёрки,
лопатки, формочки. Попрыгаешь тут, как же… Такова спортивная жизнь…
Стоило пойти домой и подготовиться к завтрашней контрольной по алгебре:
сердце Алика чуяло, что мама не расщедрится ещё на один вольный день.
Так он и поступил.
И вот что странно: больше ни разу не вспомнил о своих снах, не связал их с вн
езапно появившимся умением «сигать, как кузнечик». А может, и правильно, ч
то не связал? При чём здесь, скажите, мистика? Надо быть реалистом. Всё дело
в силе воли, в желании, в целеустремлённости, в характере.

6

Контрольную он написал. Несложная оказалась контрольная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18