Затем она заговорила.
– Помню, особенно яростно спорили родители в те дни, когда Веллингтон прошел со своей армией через Испанию, а Наполеон был занят ведением боевых действий в Пруссии. Я не уверена, что правильно поняла их политические аргументы. Но именно после той ссоры мать наутро покинула Лондон, чтоб больше никогда в него не возвращаться.
Райдер поцеловал ее в макушку, вдохнув волнующий запах ее волос.
– Бедняжка моя. И мать даже не попрощалась с тобой?
– Честно говоря, она пыталась. Постучала в мою дверь, наверное, чтобы сказать об отъезде, но я не захотела впустить ее.
– И она в течение последующих лет не предпринимала никаких попыток наладить отношения с тобой?
– Какое-то время от нее приходили письма, но я бросала их нераспечатанными в огонь.
Райдер сильнее прижал ее к себе.
– Ты все еще сильно обижаешься на нее, дорогая?
– А ты на твоего отца не сердишься?
Она повернулась к нему и вопросительно посмотрела на него. Он нежно улыбнулся ей.
– У меня с отцом совсем другое дело. Ведь он обвинил меня в смерти моей матери.
– Ну и что же? А моя мать бросила меня совсем ребенком.
– Ты права, дорогая, извини.
– Наверное, пора высказать ей все, что я думаю. И об отце тоже. О том, что от ее возвращения зависит его жизнь. Но у меня все равно есть большие сомнения в том, что она вернется.
– Даже теперь, когда Наполеон умер?
Натали повернулась к окну и стала смотреть на Сену, по которой вереницей шли баржи и разнообразные суда.
– Кончина Наполеона, конечно, могла бы стать толчком, поводом для их примирения, – произнесла Натали. – Но я предполагаю, что родители разъехались не только из-за политического разномыслия с отцом. А вдруг моя мать сердится на британцев вообще? Например, за то, что они отстранили ее кумира от власти? Она всегда была очень упрямой и тщеславной.
– Мы заставим ее думать иначе, моя дорогая, – пообещал Райдер.
Немного помолчав, он кивнул в сторону роскошной кровати в стиле Людовика XVI с шелковой драпировкой, возле которой на ночном столике в ведерке со льдом стояла бутылка шампанского.
– А сейчас, могу ли я, моя дорогая, убедить тебя придти ко мне на ложе?
Натали нежно улыбнулась ему, и он почувствовал, как радостно затрепетало его сердце.
– Тебе никогда не нужно убеждать меня, – прошептала она, становясь на цыпочки и озорно целуя его.
На следующий день Райдер и Натали решили после полудня нанести визит ее матери. Они поздно проснулись, затем увлеклись любовными играми, а потом Райдер решил побаловать ее продолжительным завтраком в постели. Наконец, они собрались и вышли из отеля.
Теперь они шли прогулочным шагом по улице Риволи, любуясь ее зелеными террасами и статуями Садов Тюильри. Они выглядели, как супружеская пара со значительным опытом семейной жизни. День выдался теплый. Натали надела закрытое дневное платье из тонкого голубого муслина и соломенную шляпу с шелковыми цветами. В ближайшем орешнике громко щебетали птицы. По бульвару быстро катил красивый кабриолет.
Дойдя до угла, они повернули и направились влево по улице де Кастильоне мимо магазинов и ресторанчиков. Вскоре они вышли на Вандомскую площадь, которая раньше служила плацем для проведения парадов. Теперь ее окружали дома в стиле эпохи Людовика XIV. Райдер взглянул на бронзовую колонну в центре площади. Прежде на ней стояла статуя Наполеона, теперь она отсутствовала.
– Ты уверена, что твоя мать живет здесь? – спросил Райдер, с благоговением рассматривая каменные арки и суровые колоннады.
– Не совсем, – ответила Натали. – Хотя на конверте, помню, был указан дом на Вандомской площади.
Райдер погрозил ей пальцем.
– Ага! Значит, прежде чем бросить письмо в огонь, смотрела на обратный адрес.
Натали промолчала. Они проходили как раз мимо Вандомской колонны. Посмотрев на высокий металлический обелиск, она растерянно повернулась к Райдеру.
– Разве наверху не должно быть статуи?
– Она была там. Статуя, изображавшая самого Наполеона I. После битвы при Аустерлице в 1805 году у Бонапарта оказалось более тысячи трофейных пушек. Он приказал переплавить их и установить из этого металла колонну, а наверху свою собственную статую. Во время реставрации, кажется, в 1814 году статую сняли.
Натали покачала головой.
– Сняли! Какие они решительные, эти французы. Ну, теперь я уверена, что моя мать живет здесь. Она обязательно должна была выбрать место недалеко от своего героя – Наполеона.
Вскоре они нашли нужный им номер и прошли под арку великолепного дома. В холле спросили у пожилого джентльмена, где может находиться нужная им квартира. Причем Натали спросила его на французском, а он ответил ей на безукоризненном английском.
– Ах, мадам Десмонд? Это третий этаж. Первая дверь налево.
Поднявшись на три пролета, они оказались перед двойными дверями с красивыми панелями и коваными позолоченными ручками.
Уловив в глазах Натали какое-то колебание, Райдер быстро поцеловал ее в лоб.
– Выше нос, милая! Все будет хорошо.
На стук вышел высокий худой дворецкий, который озадаченно посмотрел на посетителей.
– Мадам, месье, чем могу служить? – спросил он на французском.
– Скажите мадам Десмонд, что пришли ее дочь и зять, – произнес Райдер.
– Пардон, месье, – ошеломленно посмотрел дворецкий на гостя.
В следующее мгновенье сердце Натали замерло, потому что она услышала, как мать окликнула дворецкого.
А несколькими секундами позже Натали и Райдер увидели перед собой высокую женщину средних лет в низко вырезанном платье из голубого сатина с завышенной талией. Райдер сразу же оценил, что его красивая жена есть копия матери. Та же форма лица в виде сердечка, те же карие глаза, те же каштановые волосы. Дезире Десмонд держалась с изяществом и достоинством. Ее каштановые волосы с серебряными нитями седины были завиты и подняты вверх.
Увидев у двери гостей, Дезире вдруг прижала руки к груди, и ее лицо залилось краской.
– Натали, дорогая моя! – воскликнула она. – Неужели это действительно ты?
Мать бросилась вперед, и дочь мгновенно оказалась у нее в объятиях. Неожиданная искренность материнских чувств потрясла Натали, она оказалась совершенно обезоруженной. Вдохнув такой знакомый с детства запах духов матери, она невольно ощутила себя девочкой, которую заботливо и нежно прижимает к себе любящая мать.
Дезире поцеловала дочь в щеку, потом немного отстранилась назад, вытирая слезы.
– О, моя дорогая, я не могу поверить, что ты и правда здесь! Как я мечтала об этом моменте! А ты превратилась в обворожительную молодую женщину!
– Спасибо, мама. Ты тоже хорошо выглядишь.
Натали сделала усилие над собой и снова стала той, обиженной матерью девочкой. Ее голос звучал ровно и спокойно.
Взгляд Дезире упал на Райдера.
– А кто этот великолепный джентльмен, который пришел с тобой?
Натали вскинула голову и приняла позу достоинства и гордости.
– Мадам Десмонд, – произнесла она с нотками торжественности. – Позвольте представить вам моего мужа Райдера Ремингтона, лорда Ньюбери.
– Твоего мужа? – не смогла скрыть удивление мадам Дезире. – Но, моя дорогая, я даже не знала, что ты вышла замуж.
– Ты многого не знаешь из того, что произошло за эти восемь лет, мама, – с горечью произнесла Натали.
На какое-то мгновение Дезире растерялась, но быстро овладела собой. Повернувшись к Райдеру, она любезно улыбнулась ему.
– Но какой же вы красавец, лорд Ньюбери! – произнесла Дезире.
– Благодарю вас, мадам, – ответил Райдер, целуя поданную ему руку. – Познакомиться с вами для меня – истинное удовольствие.
– Входите же, дорогие мои, – захлопотала Дезире.
Слуге она приказала подать кофе с молоком.
Затем Дезире провела молодую пару в огромный салон с высокими потолками. В центре стояли диваны, обтянутые алым бархатом, и позолоченные стулья в стиле Людовика XV. Хотя Натали привыкла к элегантной обстановке, тем не менее удивилась богатому убранству этого салона. Ее изумленный взор скользил от потолка с гипсовым орнаментом искусной работы и каскадом хрустальных люстр к итальянским фрескам, занимавшим три стены. На великолепном портрете Дезире взгляд Натали остановился. Портрет висел между окнами над камином. Его написал известный парижский художник Виже-Лебеден. Натали ощутила новый всплеск теплых чувств к матери, заметив свое сходство с ее портретным изображением. Она вспомнила, что именно этот портрет висел в лондонском доме родителей до отъезда матери.
Дезире жестом пригласила их сесть. Райдер и Натали опустились на канапе, обтянутое красным бархатом. Дезире на такой же бархатный стул.
– Что привело вас в Париж, мои милые? – весело спросила она. – Смею ли я надеяться, что вы приехали повидаться со мной?
– Мы здесь в свадебном путешествии, мадам, – быстро ответил Райдер, в то время как Натали посмотрела на мать с холодной неприязнью.
Дезире посмотрела на дочь.
– Давно ли ты замужем, дорогая? – с улыбкой спросила мать.
– Неделю, мама, – холодно произнесла Натали.
– И даже не пригласила меня на свадьбу? – с упреком посмотрела мать.
– Я не подумала, что ты можешь проявить интерес к этому, – ответила Натали, не глядя на мать. – Я думала, что ты не приедешь, даже если тебя пригласить.
На лице Дезире отразилась глубокая печаль, и она вздохнула.
– Я не могу осуждать тебя, моя дорогая девочка. Я пыталась объяснить тебе все в письмах…
– Я не давала себе труда читать их.
Натали с вызовом посмотрела на мать. У Дезире вырвался протяжный вздох. Напряжение немного разрядилось с приходом слуги, который держал в руках кофейный сервиз. Дезире подала Райдеру и Натали наполненные чашки севрского фарфора и предложила восхитительное пирожное с клубникой и со взбитыми сливками.
За кофе Дезире снова отважилась улыбнуться своей дочери.
– Самое важное, дорогая, что ты здесь и мы снова можем начать все сначала. Ты должна мне рассказать, чем ты занималась все эти годы.
Натали поспешно начала перечислять события своей жизни за последние восемь лет. Рассказала матери о том, как отправилась в Америку с тетей Лав, чтобы управлять ткацкой фабрикой, как вернулась потом в Англию по следам контрабандистов и пропавшей тети.
Когда Натали сделала паузу, чтобы отхлебнуть кофе, Дезире подмигнула ей.
– Так, значит, ты попала в большое приключение, не так ли, моя дорогая? – заметила мать.
– Не такое уж и большое, – сухо ответила Натали. – Я боялась за тетю Лав.
– Ах, да, конечно, боялась, – произнесла Дезире, восхищенно посмотрев на Райдера. – И в каком же месте твоего приключения появился твой потрясающий муж?
Натали позволила Райдеру самому изложить приглаженную версию событий и обстоятельств, при которых он встретился с Натали. Он дополнил повествование Натали рассказом о том, как они вместе плыли в Англию на корабле, раскрыли банду контрабандистов и нашли тетю Лав. Все это до того, как они поженились.
Дезире захлопала в ладоши.
– Никогда не слышала такой дивной романтической истории! Я так рада, что оба вы участвовали в таком веселом приключении… А ты, Натали, была таким рассудительным ребенком, когда я уезжала.
– После твоего отъезда действительность не стала лучше.
Последнюю фразу Натали произнесла с сарказмом, и в воздухе повисла напряженная тишина. Но вскоре Дезире с ее изворотливым умом нашла выход из положения.
– О, мы так повеселимся вместе! – воскликнула она, одарив гостей самой любезной улыбкой. Я должна показать вам город, познакомить вас с моими друзьями. Например, сегодня я иду на прием к господину Талейрану-Перигору. Вы непременно пойдете со мной. Где вы остановились?
– Наш отель на Площади Согласия, – ответил Райдер.
– Надо же, а особняк Талейрана находится буквально рядом! – воскликнула Дезире. – Кроме того, вы должны жить у меня, здесь всем места хватит.
Заметив, что Натали и Райдер обменялись выразительными взглядами, она рассмеялась.
– Ах, что я говорю? – произнесла она. – Я совсем забыла, что вы – новобрачные. Конечно же, вам хочется побыть наедине. А для этого вы не могли бы найти более романтического города, чем Париж.
– Мы ценим ваше внимание, мадам, – обратился Райдер к Дезире. – Нам хотелось бы остаться одним, но также и навещать вас, пока мы здесь.
Дезире с сожалением посмотрела на дочь.
– Как жаль, что прошло столько лет, прежде чем мы смогли встретиться, – вздохнула она. – Ты все еще сердишься на меня, дорогая, за то, что я уехала?
Натали обожгла ее взглядом и сразу же пошла в наступление.
– Ты даже не собираешься спросить, почему я пришла к тебе сегодня?
Дезире растерянно посмотрела на нее.
– Постой, ведь ты сказала, что приехала в Париж, совершая свадебное путешествие, не так ли? Конечно, тебе захотелось повидать меня.
– Мы приехали в Париж специально, чтобы повидать тебя, мама.
На лице Дезире отразилась радость, однако Натали подняла руку.
– Не питай надежд, будто мы мечтали об этой встрече и решили осуществить свою мечту. Уже давно я не считаю тебя своей матерью.
У Дезире перехватило дыхание, на ее лице отразились одновременно испуг и печаль. Райдер взял свою жену за руку и попытался успокоить ее.
– Дорогая моя, будь все-таки чуткой.
Дезире резким движением руки отклонила сочувствие Райдера и посмотрела дочери в глаза.
– Моя дорогая, мне понятен твой гнев. Но и ты должна понимать, что, оставляя тебя, я испытывала несказанные муки.
– Неужели, мама?
Дезире умоляюще посмотрела на дочь.
– Если тебя привело сюда не твое сердце, то зачем ты пришла ко мне?
– Я пришла ради отца.
Дезире напряженно молчала.
– Ты не хочешь спросить о нем?
Натали произнесла последние слова с нескрываемым гневом. По лицу Дезире пробежала тень. Она отвела взгляд в сторону и быстро заморгала.
– Ты думаешь, я когда-нибудь забывала о нем?
– Конечно!
Натали произнесла это с откровенной иронией, так что Райдер снова положил свою руку на руку Натали и попытался успокоить ее.
– Нет, пусть выскажется, – произнесла Дезире, поворачиваясь к Райдеру, хотя ее лицо отражало чрезмерное волнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63