– Спасибо. – Он повернулся к ней и спросил: – Ну как? Наслаждаетесь своим уединением?
Она повесила его плащ на вешалку и улыбнулась.
– Не то слово. Никто не стоит над душой, никто мне не мешает, никто не отвлекает меня.
– Но вот я сейчас вас отвлек.
Щеки Эвелины покрылись ярким румянцем.
– Если меня отвлекаете вы, я это только приветствую.
Джастин улыбнулся одними только уголками губ.
– Я принес вам подарок.
– Правда? Вы уже и так сделали для меня слишком много.
– Это так, ничего особенного. Садитесь, пожалуйста.
Эвелина села на кушетку и обняла руками колени. Она обожала подарки. Даже маленькие вещицы вызывали у нее бурный восторг и бережно, с любовью хранились. Из каждой поездки отец привозил для своей любимой дочки какой-нибудь сувенир, напоминающий о месте, где он побывал.
Маркиз взял кочергу и рассеянно стал ворошить дрова в камине.
Потом он отложил кочергу в сторону и сел.
Глядя Эвелине в глаза, Баркли сказал:
– В этой вещице и в самом деле нет ничего особенного. Ее дала мне моя бабушка, я и сам не знаю, зачем. – Он поправил фалды своего черного фрака. – Хотя, возможно, не совсем уместно дарить эту вещь при существующих обстоятельствах. Вы как-то обмолвились, что собираетесь покинуть Англию. – Это утверждение прозвучало, как вопрос, и маркиз ожидал, что она опровергнет его слова.
Эвелина не знала, что сказать. У нее оставались некоторые сомнения насчет необходимости ее отъезда. Но вместе с тем девушка прекрасно понимала, что должна поступить так, как наказал ей отец. В Англии она не будет чувствовать себя в безопасности. Здесь ее не ждет ничего хорошего. Эвелина медленно кивнула.
– Что касается меня, мой долг – оставаться здесь. Поэтому, судя по всему, наше знакомство не продлится долго. – Джастин сжал ее руку в своих ладонях. – Но я искренне надеюсь, что вы будете вспоминать обо мне без ненависти.
Она нахмурилась.
– Вы говорите странные вещи. Я не могу представить, что я когда-нибудь стану вас ненавидеть, Джастин. Напротив, я считаю вас самым замечательным из всех людей, с которыми мне посчастливилось встретиться в своей жизни. Вы честный, заботливый, храбрый и…
– Перестаньте, Эвелина! – Он сжал ее руку сильнее. – Я уже говорил вам, что я – далеко не герой. И мне не по себе, когда вы так меня превозносите.
Эвелина хотела заглянуть Джастину в глаза, чувствуя, что ему и в самом деле неловко.
– Хорошо, как скажете.
Баркли глубоко вздохнул.
– Кое-кто сказал бы – и мне трудно с этим не согласиться, – что я беззастенчиво использую вас…
– Я провожу с вами время по собственной воле, и все, что отдаю, я дарю бескорыстно. Ради всего святого, Джастин, на дворе же девятнадцатый век! Я в состоянии сама о себе позаботиться и принимать свои собственные решения.
– Что бы ни ожидало нас впереди, – спокойно и убежденно сказал он, – я хочу, чтобы вы думали обо мне хорошо. – Маркиз заметно нервничал, терзаясь чувством вины за свое поведение накануне. Ну что же, пускай! Что касается Эвелины, она ничуть не раскаивается в том, что произошло между ними. Ее будущее туманно, наследство – под угрозой, и разрази ее гром, если она откажется от маленьких удовольствий, которые преподносит ей ее исключительно беспокойная жизнь! Более того, дружба с Джастином стала главным событием и благословением в ее жизни. Она насладится ею сполна и сохранит в уголках своей памяти навечно.
Лорд Баркли полез в карман и вынул маленький сверток. Развернув материю, он достал блестящее золотое колечко, на ободке которого были выгравированы две руки, соединенные вместе в тесном рукопожатии.
– Это кольцо когда-то принадлежало моей прабабушке. Как мне рассказывала моя бабушка, прабабушка страстно любила одного мужчину, но ее родители не одобряли ее выбора. Он был всего лишь бедным торговцем и ей, с ее высоким положением, был неровня. Ее молодой человек уехал из Англии, чтобы заработать денег и доказать родителям возлюбленной, что на что-то способен. Это кольцо он подарил моей прабабушке перед своим отъездом. Как знак своей любви и уважения. Он хотел, чтобы, глядя на его подарок, она думала о нем с нежностью.
– Пожалуйста, скажите, что в конце концов он вернулся богаче, чем Крез, и этот человек стал вашим прадедом.
– Увы, он погиб, когда его корабль затонул в Индийском океане во время сильного шторма.
Эвелина печально вздохнула.
– Жаль…
Джастин протянул ей кольцо. Эвелине оно показалось совсем крошечным, и она боялась, что оно не будет ей впору.
– Должно быть, ваша прабабушка была миниатюрной.
Он кивнул:
– Да, совсем, как вы.
Девушка сдержала улыбку. Не такая уж она и малютка! Но ей не хотелось разуверять Джастина. Эвелине удалось надеть кольцо на безымянный палец. Кольцо сидело как влитое.
– «Вейн аморис», – невозмутимо изрекла она.
– Что?
– Древние египтяне верили, что безымянный палец имеет «жилу любви», которая ведет прямо в сердце. – Эвелина подняла на маркиза глаза и улыбнулась. – Вам не жалко с ним расставаться?
– Большинство дам из моего окружения не понимают смысла и значения подаренной вещи. Я подумал, что только вы сможете оценить этот дар по достоинству.
Эвелина погладила кончиком пальца гравировку в виде двух соединенных рук.
– Этот рисунок древние римляне использовали для обручальных колец. Золотое кольцо у них символизировало вечную любовь. – Она прижала обе руки к своей груди. – Этот подарок очень много для меня значит, и я буду хранить его всю мою жизнь!
Джастин нагнулся к ней и поцеловал Эвелину с нежностью, от которой у нее дрогнуло сердце. Он обнял ее так бережно, словно она была красивым хрупким цветком.
На одно короткое мгновение в голове у Эвелины промелькнуло, что ей надо бы поскорее оттолкнуть его, но все мысли мгновенно исчезли, стоило Джастину начать нежно гладить ее грудь.
Девушка прильнула к нему, говоря ему своим телом то, что она еще была не готова облечь в слова. Его нежные поцелуи становились все настойчивее. Внезапно Баркли поднялся с места и снял свой фрак и жилет. Стягивая с себя галстук и рубашку, он, прильнув к ней, продолжал пылко целовать Эвелину, еще сильнее разжигая в ней огонь желания. Она молча смотрела на него широко раскрытыми жадными глазами. Она никогда раньше не видела обнаженного мужчину. Также как и все в молодом маркизе, его тело было прекрасно. Эвелина протянула руку и кончиками пальцев провела по его груди.
Джастин медленно расстегнул многочисленные пуговки на платье Эвелины. Она специально надела платье с застежкой спереди в тайной надежде, что это случится с ними именно сегодня. Девушка мысленно была готова к этому. Ей казалось, что она ждала этого мгновения все свои двадцать два года.
Когда он снял с нее платье из нежной кисеи, прозрачное белье уже не могло скрыть ее прелестей. Баркли окинул ее тело жадным взором, а затем расстегнул корсет. Она помогала ему раздеть себя, пока ее белье не упало к ее ногам.
– Вы так божественно, прекрасны, – выдохнул он, завороженно глядя на нее.
Эвелина торжествующе улыбнулась, чувствуя себя королевой в его глазах.
– А вы похожи на статуи в Италии, только они холодные на ощупь. – Она провела руками по его широкой мускулистой груди, и его тонкие волоски защекотали ей пальцы.
– Сейчас я горячее, чем Аид, бог подземного царства, – улыбаясь, прошептал он.
Он лег на нее, и у нее перехватило дыхание. От прикосновения его гладкой теплой груди к ее обнаженным соскам все ее тело затрепетало. Его губы прижались к ее губам. Эвелина тяжело дышала, ее сердце отчаянно колотилось, а тело словно горело на адском костре. Когда Джастин покрывал горячими влажными поцелуями ее шею, взгляд Эвелины случайно упал на камин, и она заметила, что все дрова уже превратились в уголья. Значит, этот диковинный жар вызвал не огонь в камине – его причиной был Джастин.
Он целовал ее соски, проводя своими волшебными пальцами по ее животу и груди. Изогнувшись всем телом, Эвелина стонала от удовольствия, но ей хотелось большего. Ей хотелось познать его, как женщина может познать мужчину.
Как будто угадывая желания Эвелины, Джастин начал покрывать поцелуями ее живот. Он поднял ее нижнюю юбку. Провел ладонями по ее икрам и развязал ее подвязки, а затем осторожно снял с нее чулки. То, как Джастин раздевал ее – медленно, словно дразня ее, – казалось Эвелине таким эротичным, что она изнывала от желания. У нее слабели ноги, и она была рада, что уже лежит.
С горящим от возбуждения взором он устремился к ней. Ее лицо пылало. Ну что же это с ней? Ведь это то, чего она хочет! Она же просвещенная женщина… Но они с Джастином теперь так близки! Это так непривычно! Пожалуй, это… Это чересчур! В своей жизни она никогда не испытывала ничего подобного. Его пылкие ласки сводили с ума. Ей казалось, будто по ее венам разливается огонь и бушующие волны страсти уносят ее далеко-далеко.
Эвелина никогда не думала, что можно быть открытой настолько, как она была открыта сейчас перед ним. Но от этого и оттого, что он наполнял ее собой, она чувствовала непривычную радость. Даже счастье. Это было так хорошо! Это казалось самой правильной и единственно верной на свете вещью. Как будто он угадал ее сокровенные желания и дал ей именно то, чего она хотела. Эвелина нашла губы Джастина и поцеловала его. Она чувствовала восторг от соединения их двух разгоряченных тел, от соприкосновения своей и его кожи.
Эвелина то сжимала его – обнимая так, словно от этого зависела вся ее жизнь, – то отпускала. От переполнявшей ее страсти она тихо вскрикивала. Их сплетенные тела стали скользкими и гладкими от пота. Ей казалось, что она оседлала неприрученного дикого жеребца, и крепко прижималась к нему, торопясь к заветной цели.
Наконец Джастин вскрикнул, а затем затих; Эвелина тяжело дышала, словно только что пробежала эстафету, цена которой – ее собственная жизнь. Но ее лицо озаряла улыбка счастья: это было самое восхитительное безумие на свете! Она откинула голову назад, наслаждаясь чувством необыкновенной близости и непривычным ощущением его семени внутри ее. С громким вздохом удовлетворения Джастин обессиленно рухнул на нее.
Эвелина гладила его влажную от пота спину, забывая обо всем от приятного ощущения близости их тел. На мгновение в голове у нее промелькнула одна мысль: неужели каждая женщина чувствует то же самое, когда ее любит мужчина? Наверное, двоих людей должно связывать чувство какой-то взаимной привязанности. Это должно быть чем-то большим, чем обычное спаривание двух существ с целью размножения.
Размножения! До этого Эвелине не приходило в голову, что от этого можно забеременеть. Но она прогнала прочь тревожные мысли. Эвелина знала людей, которые на протяжении многих лет не могли завести детей. Маловероятно, что это может случиться от одного интимного акта. Однако ей хотелось, чтобы они с Джастином повторили это еще. Ей очень хотелось, чтобы они это делали вместе снова и снова. И скорее бы! Это так восхитительно, что не опишешь словами! Она согласна не есть и не пить, а все время только этим и заниматься. Ах, эти поцелуи, от которых кружится голова и захватывает дух! И ни с чем не сравнимые чувственные ощущения! Думая об этом, Эвелина тихонько засмеялась, уткнувшись Джастину в плечо.
– Что вас рассмешило, Эвелина? – спросил он хриплым шепотом, щекоча ей шею своим теплым дыханием.
– Просто я поймала себя на мысли, что думаю о том, когда мы сможем сделать это снова.
Джастин тихо рассмеялся, вновь щекоча ей шею своим дыханием.
– Похоже, вы родились мне на погибель! Так, значит, вам понравилось? – спросил он.
– И даже очень. – Она наморщила нос, снова почувствовав наполнявший комнату запах мускуса и лаванды.
Джастин еще ближе пододвинулся к ней и уткнулся носом ей в плечо. Его дыхание стало размеренным и глубоким, и Эвелина поняла, что он заснул. Отвернувшись от него, она прочитала молитву, прося Бога о том, чтобы навсегда запомнить это прекрасное, ни с чем не сравнимое чувство, когда она – счастливая и утомленная – лежит в объятиях любимого мужчины. Эвелина отдавала себе отчет в том, что это не может длиться вечно. Она грустно вздохнула: жизнь уже научила ее, что все хорошее быстро кончается.
Глава 13
Джастин раздраженно швырнул карты на стол.
– Я повторяю – она совершенно не причастна к этому делу!
– Говорите тише, молодой человек, – сердито одернул его полковник. – Мои достоверные источники информации утверждают обратное.
Джастин окинул взглядом погруженный в полумрак зал для игры в карты. Заметив, что присутствующие устремили на них любопытные взгляды, он понизил голос:
– Так, значит, ваши источники не такие уж достоверные! Старый полковник раздраженно фыркнул:
– Это маловероятно.
– Хорошо. Если, как вы утверждаете, эти источники заслуживают доверия, почему в таком случае они не могут сообщить нам необходимые сведения о заговоре Наполеона?
– Вы забываетесь, маркиз. Соблаговолите помнить, с кем разговариваете. Не усугубляйте ситуацию.
Джастин выпрямился.
– Что вы хотите этим сказать?
– Только то, что, если вы распустили нюни и утратили способность рассматривать вопрос объективно, я передам девчонку Амхерста на попечение Хелдерби. Уверен, он сумеет развязать ей язык.
Джастин похолодел, представив, что дело поручат грубому, неотесанному мужлану, которого Уитон вызывал для проведения самых отвратительных допросов с пристрастием.
Он сделал над собой усилие, чтобы не выдать своего волнения, и заставил себя успокоиться.
– Но если девушка и в самом деле ничего не знает, вы подвергаете опасности ее жизнь. Кроме того, вы ставите под удар нашу службу. Власти не обрадуются, когда им станет известно о наших методах.
Полковник Уитон пожал плечами и почесал седой бакенбард.
– На войне как на войне. Без жертв в нашем деле не обойтись. Уверен, все пройдет гладко, без лишнего шума. Слишком уж большую важность представляет наша служба для правительства. – Он щелкнул пальцами по картам и нахмурился.: – А у девчонки, оказывается, появился новый представитель ее юридических интересов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40