– Этот бессовестный шпион-северянин знал, что война окончена, поэтому вел себя как герой. Поэтому он не боялся смерти. Он знал, что не умрет! Знал, что его никто никогда не расстреляет.
Всю эту проклятую ночь он знал, что в лагерь придет депеша о поражении Ли и что он будет в безопасности. Он убеждал меня в том, что это последняя ночь в нашей жизни, просто-напросто для того, чтобы меня соблазнить».
Элизабет смерила взглядом высокого темноволосого мужчину, с которым только что занималась любовью. Он ехидно улыбнулся и покачал головой.
– Вы знали об этом, не правда ли, моя милая?
– Нет, – сердито ответила Элизабет. – А вот вы знали! Гнусный обманщик!

Часть вторая
Глава 7
Нью-Йорк
Осень 1868 года
Веселый детский смех нарушил тишину сентябрьского утра. Элизабет Монтбло оторвала глаза от книги и улыбнулась. Бенджамин Кертэн, стараясь изо всех сил, прыгал через скакалку, его золотистые кудри развевались по ветру.
Прелестное румяное личико мальчика светилось здоровьем и радостью, огромные зеленые глаза сияли от счастья.
– Посмотрите, пожалуйста, мисс Монтбло, – обратился к Элизабет семилетний малыш.
Она закрыла книгу и подняла голову.
Подражая своему старшему брату Дэниелу, Бенджамин пытался перепрыгнуть через скакалку со скрещенными руками. Неловкие ножки мальчика тут же запутались в петле скакалки, и он упал. Элизабет встала и направилась к нему.
– Ничего страшного, – крикнул мальчишка, тотчас вскочил на ноги и принялся отряхивать испачканные брючки. – У меня все равно получится.
– У тебя никогда ничего не получится, – съязвил его брат Дэниел. Он стоял, прислонившись к высокому каменному забору, окружавшему школьный двор, на шее у него висела скакалка. Самодовольно улыбнувшись, Дэниел крикнул: – Брось, Бэни! Ты такой неуклюжий.
– Все у него получится, – вступилась Элизабет, ей так и хотелось оттаскать Дэниела за ухо.
Натянув на плечи шерстяную шаль, она вновь уселась на каменные ступени и открыла книгу.
Безусловно, братья Кертэны были самыми красивыми детьми в Болтвудской школе. В Нью-Йорке эта школа считалась лучшим учебным заведением для мальчиков от пяти до пятнадцати лет.
Элизабет улыбнулась, вспомнив то солнечное сентябрьское утро 1866 года, когда она взволнованно поднималась по каменным ступеням Болтвуда. Ей предстояло впервые войти в класс в качестве учительницы. Старинное трехэтажное здание из красного кирпича устрашающе смотрело на нее своими бесчисленными окнами.
Тяжело вздохнув, она одолела последнюю ступень лестницы и вошла под величественные своды учебного заведения, славящегося своими именитыми педагогами. Элизабет была первой женщиной-преподавателем, переступившим порог Болтвуда. Она благодарила судьбу за эту счастливую возможность и в то же время беспокоилась о том, как отнесутся к ней преподаватели-мужчины. Как ее встретят ученики и как воспримут ее появление родители мальчиков?
Она с опаской вошла в широкий центральный коридор и тотчас очутилась в шумной толпе резвящихся ребят. Она прислонилась к стене и ждала, когда дети разбегутся по своим классам и прекратится эта сутолока. Когда все стихло, Элизабет увидела перед собой маленького белокурого мальчика, который тоже стоял, прижавшись к стене.
Мальчик испуганно смотрел на нее.
Элизабет улыбнулась, подошла к малышу и, протянув ему руку, сказала:
– Сегодня мой первый день в Болтвуде.
Он застенчиво протянул ей свою маленькую ручку, поднял белокурую головку, и огромные, полные слез, зеленые глаза заблестели от радости в ответ на ее улыбку.
– Бенджамин Кертэн. Я тоже здесь впервые, – проговорил мальчик, приветливо улыбнувшись, и на его щеках появились ямочки. – Мама уехала, и папа попросил Дэниела позаботиться обо мне сегодня. Дэниел – это мой старший брат, – вздохнув, пояснил мальчик. – Как только мы пришли в школу, Дэниел куда-то убежал, и я не знаю, куда мне идти.
Элизабет мягко коснулась его плеча:
– Похоже, мы оба потерялись. Почему бы нам вместе не поискать наш класс, Бенджамин?
В тот же день Элизабет познакомилась и со старшим Кертэном. Внешне Дэниел очень походил на приветливого Бенджамина, но сходство было лишь внешнее. Элизабет быстро поняла, что Дэниел дерзок, вечно чем-то недоволен и вечно лезет на рожон.
Теперь, по прошествии двух лет, Элизабет уже хорошо знала маленьких Кертэнов. В свои семь лет Бенджамин оставался все таким же милым, доброжелательным и сердечным. А одиннадцатилетний Дэниел – задиристым, ненадежным и заносчивым.
Элизабет не раз приходила в голову мысль, что Дэниел унаследовал неуживчивый характер от матери. Элизабет доводилось встречаться с отцом мальчиков, он приходил в школу. Эдмунд Кертэн был благородным джентльменом с приятным мягким голосом, неизменно обходителен и благожелателен. Однако его жена ни разу не переступила порога Болтвуда.
– Мисс Монтбло поедет к нам в гости! – в восторге закричал Бенджамин. Элизабет согласилась пообедать у Кертэнов. Родителей беспокоило то, что Бенджамин получает низкие оценки. Но мальчик не подозревал об истинной причине ее визита и радовался, что учительница навестит их.
Из-за угла появился роскошный экипаж Кертэнов, запряженный парой гнедых лошадей. Светловолосый Эдмунд Кертэн, приветливо улыбаясь, вышел из кареты и поспешно направился к зданию школы. Бенджамин вприпрыжку побежал ему навстречу. Эдмунд Кертэн ласково потрепал сына по волосам. Дэниел не двинулся с места.
Эдмунд Кертэн подошел к Элизабет и протянул ей руку:
– Мисс Монтбло, надеюсь, вы простите меня за опоздание. Мне было необходимо задержаться на Уолл-стрит. Акции рудников упали в цене.
Элизабет сочувственно улыбнулась. Она знала, что Эдмунд Кертэн и его младший брат Дэйн, которого она никогда не видела, были акционерами нескольких корпораций. Братья контролировали золотые, серебряные и медные рудники в Аризоне и северных штатах Мексики.
– Вам нет необходимости извиняться, мистер Кертэн, – поспешила успокоить Кертэна Элизабет, пожимая его руку.
Кертэн вытащил из кармана брюк поблескивающие золотом часы и сказал:
– Я предполагал вернуться домой в четыре. А сейчас уже четверть пятого. Луиза меня убьет. Пойдемте? – Он подал Элизабет руку.
Она взяла джентльмена под руку, и они пошли к экипажу. Он помог ей подняться в карету. Мальчики последовали за Элизабет. Младший уселся рядом с ней. Мистер Кертэн вошел последним, сел напротив Элизабет, и экипаж тронулся.
Им надо было проехать всего несколько кварталов, однако, когда карета наконец подъехала к особняку Кертэнов на Пятой авеню, уже начало смеркаться. В дверях трехэтажного особняка из коричневого камня их встретил англичанин-дворецкий. В освещенном фонарями вестибюле он взял у Элизабет шаль, а у Эдмунда Кертэна перчатки и трость.
Они вошли в широкий холл. У Элизабет было лишь несколько секунд, чтоб разглядеть великолепную деревянную лестницу с резными перилами.
По распоряжению отца мальчики поспешили наверх переодеться к обеду. Элизабет посмотрела им вслед и наверху в пролете изящно изогнутой лестницы увидела круглое окно, а за ним сизое небо.
Из холла ее проводили в просторную гостиную. В мраморном камине весело потрескивал огонь. Высокий потолок украшала лепнина. Огромные окна скрывались за декоративными жалюзи. Комната была обставлена французской золоченой мебелью. На стенах висели прекрасные картины, а над камином – зеркало в овальной позолоченной раме.
Этот роскошный уютный дом напомнил Элизабет, что она сама жила в таком доме. Только не в Нью-Йорке, а на реке Миссисипи, и ее дом был не коричневым, а белым, двухэтажным, с восьмью стройными колоннами.
– Мы тронуты тем, что вы навестили нас, мисс Монтбло, – проговорила немного полноватая, одетая по последней моде женщина с блестящими черными волосами. Она вошла в комнату в тот момент, когда Элизабет собиралась сесть в кресло. – Меня зовут Луиза Кертэн. Добро пожаловать в наш дом.
– Спасибо за приглашение, миссис Кертэн, – сказала Элизабет, стараясь не смотреть на огромный бело-голубой бриллиант, сияющий на груди хозяйки. Луиза Кертэн обладала одной из самых богатых коллекций ювелирных украшений на всей Пятой авеню. Элизабет тщетно пыталась оторвать свой взгляд от восхитительного, искусно ограненного камня.
– Он великолепен, не правда ли? – спросила Луиза, заметив, что Элизабет рассматривает ее знаменитую «Звезду Запада» в двадцать каратов – наиболее ценный экземпляр ее коллекции.
– О да, – согласилась Элизабет.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – произнесла Луиза, указывая на стул сверкающей драгоценностями рукой. Она быстро подошла к мужу, подставила бледную щеку для поцелуя и сварливо проговорила: – Ты не предложил мисс Монтбло аперитив, Эдмунд. – Не дав ему шанса даже попытаться ответить на упрек, она тотчас уселась рядом с Элизабет. – Брат Эдмунда Дэйн будет сегодня ужинать с нами. Надеюсь, вы не возражаете?
– Конечно нет, – ответила Элизабет.
– Дэйн живет тут за углом, на Четвертой авеню. Впрочем, он редко бывает дома. – Луиза засмеялась, как девочка, и добавила: – Эдмунд то же самое говорит обо мне. Не правда ли, дорогой?
– Моя дорогая супруга – чрезвычайно занятой человек, – учтиво произнес Эдмунд. – В ведении моей неутомимой Луизы находится несколько наиболее значительных благотворительных организаций нашего города.
Луиза вновь засмеялась.
– Я никак не могу оттащить Эдмунда от его драгоценного рынка металлов. Так что мне остается либо скучать в одиночестве, либо выходить в свет и брать с собой кого-нибудь из друзей Эдмунда в сопровождающие. – Она жалобно вздохнула, но через секунду вновь заулыбалась и принялась оживленно рассказывать о своих многочисленных общественных обязанностях и поездках за границу. Как бы оправдываясь, Луиза Кертэн говорила, что поездки за границу хотя и обременительны, но совершенно необходимы, так как под ее опекой культурная жизнь Нью-Йорка.
Более десяти минут хозяйка рассказывала о своих обязанностях и прервалась, лишь когда ее сыновья вприпрыжку вбежали в гостиную. Элизабет заметила, что Луиза тотчас нахмурилась.
Происшедшее вслед за этим заставило нахмуриться Элизабет.
Дэниел начал что-то нашептывать матери, а затем направился к квадратному столику, на котором были расставлены шахматные фигуры. А ласковый, порывистый Бенджамин, едва появившись в гостиной, тотчас подбежал к матери и обхватил ее своими ручонками за обнаженную шею. Луиза Кертэн почти оттолкнула от себя сына.
– Бенджамин, – недовольно одернула она мальчика, – ты испортишь маме прическу. – Она отвернулась от малыша и сморщила свой маленький носик.
– Хорошо, мамочка, – ответил Бенджамин, и в его огромных зеленых глазах затаились обида и горечь, оставшиеся не замеченными матерью, но отнюдь не Элизабет.
Пока отвергнутый матерью малыш шел к отцу, Луиза Кертэн быстро поправила прическу и обратилась к Элизабет:
– Я уверена, вы бы не отказались освежиться перед обедом, мисс Монтбло.
– С удовольствием, – ответила Элизабет и бросила на Бенджамина ободряющий взгляд.
Хозяйка встала и повела Элизабет на второй этаж. Остановившись перед закрытой дверью из красного дерева, она сказала:
– Вот ванная комната, мисс Монтбло. – Луиза улыбнулась и ушла, оставив Элизабет одну.
По ванной комнате, которая была величиной с просторную спальню, разливался нежный аромат сирени. Многочисленные зеркала отражали Элизабет. На позолоченных крючках были развешаны дюжины белоснежных полотенец, а пол устлан шерстяным ковром, не менее роскошным, чем у какого-нибудь абиссинского бея. Вдоль стены стояла огромная ванна.
Элизабет поймала себя на мысли, что готова хоть сейчас скинуть свое поношенное платье и белье и залезть в эту сияющую белизной ванну. Как хорошо было бы вместо обеда с Кертэнами провести часок в этой шикарной комнате со множеством флакончиков с ароматными маслами и лосьонами!
Элизабет вымыла руки, освежила лицо и, задумчиво постояв перед зеркалом, вышла из ванной комнаты. Спустившись по резной деревянной лестнице, она нос к носу столкнулась с высоким белокурым мужчиной. Он стоял прямо на пути Элизабет.
Мужчина был дерзок на вид. Прекрасно сшитый темно-коричневый костюм подчеркивал его статную фигуру. Платок из дорогого темного шелка плотно обхватывал его шею поверх белоснежной льняной рубашки.
Он широко улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.
– Должно быть, вы учительница мальчиков, – проговорил мужчина, положив руки на гладкие перила лестницы. – Меня зовут Дэйн Кертэн. Мои племянники мне уже все о вас рассказали. – На его коричневом жилете блеснул золотой значок Фи-Бета-Каппа. – Как вы думаете, вы и меня могли бы чему-нибудь научить? – спросил он.
– Очень многому, мистер Кертэн, – ответила Элизабет.
Услышав столь скорый и откровенный ответ, Дэйн слегка опешил. Он внимательно посмотрел на девушку, наклонился к ней и проговорил:
– Это правда? – Широко улыбнувшись и не отрывая взгляда от ее губ, он продолжил: – И чему же?
– Ну, для начала хорошим манерам, мистер Кертэн, – парировала Элизабет.
Глава 8
– Я от вас ухожу, – сказал Вест Квотернайт. Языки костра освещали его бездонные серебристо-серые глаза. – Сдаюсь. – Он зевнул и пригладил свои черные как смоль волосы.
В ответ на столь нелепое заявление Веста Грейди Даунс лишь хмыкнул и толкнул локтем индейца навахо, сидевшего возле него на земле.
– Сынок, – обратился Грейди к Весту, – ты же не собираешься уезжать? – Он покачал головой и заморгал небесно-голубыми глазами.
– Собираюсь, – совершенно спокойно ответил Вест, встал и протянул к огню озябшие руки. Непроглядная холодная ночь опустилась на горы Нью-Мексико. Свежий ветер трепал темные волосы Веста. Кожаные рубашка и брюки облепили его тело. – Полагаю, мне хватит средств на жизнь, – проговорил он, – если не шиковать, конечно.
Грейди Даунс ни в какую не хотел с ним соглашаться.
– Ты не уедешь. Он не уедет, ведь правда, Таос? – Грейди искал поддержки у могучего индейца, но черные глаза индейца были непроницаемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44