Глаза у принцессы расширились от страха, и она зажмурилась. Они стояли на краю скалы, нависшей над широкой равниной. Марлене показалось, что лошади сейчас сорвутся в пропасть.Она не кричала, но не потому, что рейнджер предупреждал ее об этом. Ее настолько парализовал страх, что она не могла ни пошевелиться, ни вымолвить хоть слово.Не догадываясь о ее состоянии, Вирджил спокойно сидел в седле, словно находился дома, в мягком кресле. Привычно окинув взглядом открывавшийся перед ним пейзаж, он бросил поводья на седло и потянулся за сигарой.Не отдавая себе отчета, почему он так поступает, Вирджил выбрал именно этот путь сквозь поросшие соснами горные склоны, чтобы показать своей рыжеволосой пленнице это необыкновенно красивое место. Перед ними расстилались, насколько хватало глаз, реки и города Нью-Мексико, а вдали, в туманной дымке, синели горы.С этой высоты в четыре тысячи футов был хорошо виден бассейн Туларосы, простиравшийся до пустыни Чихуа-хуа и дальше, вплоть до самой границы. Безводная пустыня была окружена двумя горными хребтами: с восточной стороны, где они сейчас стояли, возвышались горы Сакраменто, а напротив, через долину, виднелись горы Оскурос и Сан-Андрее, казавшиеся отсюда темно-синими полосами, закрывавшими горизонт. У их южной оконечности примостился Эль-Пасо.Вирджил вдохнул полной грудью холодный чистый воздух и повернул голову, чтобы посмотреть, нравится ли его пленнице этот потрясающий вид. Ожидая, что Рыжая будет заворожена таким зрелищем, он нахмурился, увидев ее с закрытыми глазами.— Черт возьми! — разочарованно выругался он. — Ты что, спишь?— Н-нет, — выдохнула принцесса.— Тогда почему ты зажмурилась?— Боюсь, — еле выдавила она.— Боишься? Чего?Принцесса с трудом сглотнула, ее сердце от ужаса готово было выскочить из груди.— Боюсь… упасть с этого утеса… Вирджил уставился на нее.— Ты боишься высоты?— Да.— Так ты боишься высоты! — цинично повторил он. — Ты, правительница горного королевства? — Он покачал головой. — Не могу поверить в это.— Думай, что хочешь! — В ее голосе послышались слезы. — Но сними меня, пожалуйста, с этого животного и отведи подальше от края пропасти!— Как пожелаете, ваше высочество, — насмешливо произнес Вирджил.Он погасил сигару и спрыгнул с коня. Подойдя к девушке, он увидел, как она дрожит, и ему стало жаль ее. Положив руку на ее колено, он заговорил тихим, успокаивающим голосом:— Все хорошо, Рыжая. Я здесь. Ты в безопасности. Отпусти седло, и я сниму тебя.От страха ее зубы выбивали мелкую дробь, и она, не открывая глаз, молча кивнула, с трудом заставив себя оторваться от седла. Почувствовав его руки на своей талии, она облегченно вздохнула, зажмурившись, судорожно ухватилась за его плечи и не отпустила их, даже когда он поставил ее на землю. Держась за него, она прижалась к его груди и, не выдержав, разрыдалась. Только сейчас осознав, насколько она испугана, Вирджил не стал ее дразнить, а крепко прижал к себе и стал шептать ласковые слова, стараясь успокоить принцессу.— Я держу тебя, малышка, я не позволю тебе упасть. Принцесса кивнула.— Не надо бояться. Ты в безопасности в моих объятиях. — Он еще сильнее обнял Марлену. — Здесь так красиво, Рыжая. Ты когда-нибудь была здесь? — Ответа не последовало, но ее дрожь начала стихать. — Если не была, то стоит посмотреть.Она спрятала лицо на его груди. Вирджил погладил ее рыжие волосы.— Вот что я скажу. Ты стой на месте, а я просто поверну тебя, чтобы ты могла быстро взглянуть. Что скажешь? Надеюсь, ты откроешь глаза, если я пообещаю не двигаться?— Мы далеко от края? — раздался дрожащий голос возле его груди.— Далеко, но можем отойти еще дальше. — И он начал осторожно пятиться, увлекая ее за собой. Наконец он остановился. — Теперь до края очень далеко. Я не обманываю. Открой глаза, и сама увидишь.Принцесса приподняла голову и позволила ему повернуть себя. Не выпуская Марлену из рук и прижавшись подбородком к ее затылку, он тихо сказал:— Взгляни, Рыжая, отсюда видно на сотни миль кругом. Принцесса осторожно открыла глаза. Он не обманул, они и правда отошли от края пропасти. Лошади рядом с ними мирно пощипывали траву.Страх отступил, и принцесса высвободилась из рук Вирджила, но на всякий случай держалась за рукав его рубашки. Завороженная потрясающей красотой, она прикрыла глаза рукой от солнца и долго не могла оторвать взгляда от далеких гор, синевших на горизонте. Потом перевела взгляд на простиравшуюся внизу широкую, пустынную равнину и не поверила своим глазам. Там лежал белый снег! Как странно, подумала она, что снег не тает в такую жару, хотя в горах его нет.— Смотри! — взволнованно крикнула она. — Там, внизу, в долине, снег!Вирджил хмыкнул.— Это не снег.— Не снег? Но что это тогда?— Песок.— Песок? — Она недоверчиво посмотрела на него. — Но ведь он белый, как…— Сахар, — закончил он. — Да, это Белые пески Нью-Мексико. Они тянутся на много миль к северу и к югу. Ты увидишь их ближе, когда мы спустимся.— Мы будем спускаться верхом? Вирджил кивнул.— К закату мы должны пересечь пустыню.Они долго молчали, стоя рядом и наблюдая, как горный орел, вылетев из гнезда, парит в воздухе. Они смотрели до тех пор, пока орел не растворился в голубом небе. Тогда Вирджил показал ей на большой утес в сотне метров внизу. Там, растянувшись на солнышке, лежала старая пума. Словно почувствовав на себе их взгляд, она нехотя поднялась, зевнула, потянулась и медленно побрела прочь.Завороженная необычным зрелищем, принцесса следила за пумой до тех пор, пока большая красивая кошка не исчезла в зарослях. Она вдохнула чистый горный воздух, прислушиваясь к шуму ветра в вершинах сосен и журчанию ручья, протекавшего где-то далеко внизу. К этому чистому сосновому запаху примешивался запах стоявшего рядом высокого техасца.Чувствуя себя непринужденно на скалистом выступе, Вирджил продолжал рассказывать. Слушая, принцесса непроизвольно придвинулась ближе, следя за его пальцем.— …А там, к северу, лежит Трес-Риос, что значит «Три реки». У подножия гор расположилась маленькая деревня Ла-Лус. К югу, через долину, находится Сан-Николас-Пас. А вон там, к востоку от Белых песков, расположились Меловые горы…Принцесса слушала его низкий, приятный голос, и на нее снизошло необычайное спокойствие. На некоторое время она совершенно забыла, кто они и почему здесь оказались.Но наконец она пришла в себя и рассердилась, поймав себя на том, что позволила своему похитителю отвлечь ее от главной цели — бегства. И естественно, свою злость она выплеснула на него. Повернувшись, она посмотрела на Вирджила и, перебив его на полуслове, выкрикнула:— Ты жестокий и бесчувственный негодяй! Ты сделал это нарочно, да?Пораженный такой резкой сменой настроения, Вирджил удивленно уставился на нее.— Сделал что? О чем ты говоришь?— Привез меня сюда! — Она обвела вокруг себя рукой. — Ты привел мою лошадь на самый край пропасти! Ты хотел напугать меня! Я знаю! — И прежде чем Вирджил догадался о ее намерении, ударила его кулаком в живот.Он застонал и согнулся, прижав к животу руку.Сообразив, что она и вправду причинила ему боль, принцесса попыталась отскочить в сторону, но не успела. Вирджил поймал ее, схватив за рубашку, и притянул к себе.Принцесса начала отчаянно вырываться, и рейнджер взвыл, когда она попала ему в глаз пальцем. Он зажмурился, выругался, но принцессу не выпустил, а лишь еще крепче прижал к себе.— Я тебя хоть раз ударил? — сердито спросил он. — Господи, я нахожусь с тобой меньше суток, а ты уже оцарапала мне подбородок, разбила ухо, ударила в живот и едва не выколола глаз!Продолжая вырываться, она поддразнила его:— Ну, надо же, большой сильный рейнджер испугался маленькой беспомощной женщины!— Нет, — проворчал он. — Просто я боюсь чокнутых. Эти слова подлили масла в огонь, и она взорвалась от ярости:— Я рада, что ударила тебя! Это ничто по сравнению с тем, что ты заслуживаешь на самом деле! Если бы у меня был шанс, то я бы…— У тебя его не будет, — перебил рейнджер, продолжая удерживать ее.— Не будь так уверен, рейнджер! — Она брыкалась и била его кулачками, стараясь вырваться.— Поехали! — Он неожиданно разжал руки и направился к лошадям. — Я хочу побыстрее довезти тебя до Эль-Пасо, пока ты меня не искалечила. Глава 17 Она стояла на широком каменном балконе.Летнее солнце еще не показалось на горизонте, но небо на востоке уже начало светлеть. Скоро огромный оранжевый диск поднимется над землей и согреет своим теплом городок Сан-Антонио, расположившийся на берегу реки с таким же названием.И стоящая на балконе элегантно одетая женщина тоже будет согрета его лучами. Легкий ветерок с реки осторожно шевелил ее рыжие локоны и оборки платья из блестящей тафты. Она поправила оборку, но не смогла убрать руку с серебристого кружева. Она гладила его и вздыхала.Монтильон сказал ей, что это восхитительное серебристое платье — один из лучших праздничных нарядов принцессы — было сшито в Париже самим Дусетом и доставлено прямо в замок. Когда она с недоумением посмотрела на Монтильона, он пояснил:— Тебе нужно запомнить это на случай, если какая-нибудь богатая дама в Техасе спросит, где оно было сшито.Королева «Серебряного доллара» была благодарна ему за то, что он сказал ей об этом заранее: на балу все дамы восхищались этим нарядом и интересовались, кто его сшил. И она уверенно отвечала:— О, это работа самого Дусе, моего любимого портного из Франции. Он такой талантливый, он интуитивно понимает, какая ткань и какого цвета больше всего подойдет женщине.— А как вы думаете, он не согласится сделать какое-нибудь соблазнительное бальное платье для меня? — спросила миссис Мэгги Трэвис, полная, розовощекая матрона, принадлежавшая к высшему обществу Сан-Антонио.— Ну, уж нет, Мэгги, сначала я познакомлюсь с этим знаменитым французом, — вмешалась темноволосая стройная женщина в черной кружевной накидке, одна из самых богатых молодых вдов Техаса.И так продолжалось весь вечер. Пока дамы разглядывали наряд принцессы, джентльмены вились вокруг нее, словно пчелы у цветка. Здесь, в Сан-Антонио, так же как и в Форт-Уэрте, и в Далласе, она была в центре внимания.Это было восхитительно! Ей казалось, она видит чудесный сон, от которого не хотелось пробуждаться. Эти две недели волшебной жизни вскружили ей голову. Все стремились предугадать малейшее ее желание. Ей даже не разрешалось самой раздеваться! Для каждого банкета, бала или скачек ее одевала баронесса Ричтоффен. И как бы поздно они ни возвращались, баронесса, дремавшая в кресле, просыпалась, чтобы раздеть ее и уложить в постель.Монтильон, преданный и изобретательный Монтильон, всегда был рядом. Терпеливый и добрый, он обращался с ней так, словно она была настоящей принцессой. Прекрасно разбираясь в малейших нюансах придворного этикета, он ни разу не дал ей понять, что она задает иногда глупые вопросы. Напротив, он разрешал ей спрашивать обо всем, что ей хотелось узнать. И она завороженно слушала, когда он подробно описывал прекрасное маленькое горное королевство Харц-Кобург и замок из трехсот комнат, возвышающийся на вершине высокой скалы.Монтильон и баронесса были очень внимательны и заботливы, они придавали ей уверенности, и именно поэтому она смогла убедить всех, что она и есть настоящая принцесса Марлена из Харц-Кобурга.Она так самозабвенно играла свою роль, что иногда даже сама забывала о том, что она не принцесса. Все было таким реальным: внимание, восторг, восхищение, — и все это было обращено именно к ней.Вспоминая две эти чудесных недели, Королева «Серебряного доллара» улыбнулась, пытаясь сосчитать, сколько предложений о браке она получила. Она потеряла им счет еще до того, как они добрались до Сан-Антонио. Как восхитительна жизнь принцессы, подумала она и тоскливо вздохнула.Но эта сказка заканчивается. Вчерашний ужин и последовавший за ним роскошный бал в отеле «Аламо» были ее последним официальным появлением в этом городе. Конечно, впереди еще будет много балов, скачек, банкетов в других городах. Но ей уже не доведется присутствовать на них.Монтильон сказал ей, что настоящая принцесса должна приехать в Сан-Антонио завтра утром.К своему удивлению и огорчению, Робби Энн почувствовала, как на глаза ей навернулись слезы. Она никогда не была сентиментальной и не тратила время на мечты о том, чего не могла получить. А теперь, стоя на балконе отеля в Техасе, она плакала, потому что ей ничего не оставалось, как вернуться на свое прежнее место в салун «Серебряный доллар» и рано или поздно снова соединиться с беспечным любовником Британцем Бобом.Поглощенная тревожными мыслями, девушка вздрогнула, услышав звучный голос Монтильона:— Дитя мое, уже светает, почему ты не в постели? Не желая показывать ему своих слез, она быстро заморгала и, не оборачиваясь, ответила:— Я… я как раз собиралась пойти лечь спать. Обеспокоенный придворный подошел к ней.— Что ты делаешь здесь одна? — спросил он, нежно сжав ее руку.Робби улыбнулась, но не решилась ответить или даже посмотреть на него. Тревожно нахмурившись, Монтильон осторожно повернул ее к себе и увидел слезы, застывшие на длинных ресницах.— О моя дорогая, — прошептал он, сразу все поняв. — Ты печальна, и я понимаю тебя.— Печальна? Да с чего бы мне печалиться? — ответила она, горько улыбнувшись. — Сказка про Золушку закончилась. Но причины для печали нет.— Это все по моей вине, — сокрушенно проговорил он.— Нет-нет, — возразила она, взяв чистый платок, который он протянул ей, чтобы вытереть слезы. — Это моя вина.Монтильон покачал седой головой.— Тебя не в чем винить, дитя мое. Я не должен был делать этого с тобой.— Не должен? Дать мне две недели, которые стали самыми лучшими за всю мою жизнь? Не смешите меня, Монти! Я очень рада, что вы сделали это. — Но слезы снова заблестели на ее глазах.— Нет, это была ужасная ошибка, — виновато посмотрел на нее Монтильон. — Это было неверно. Я не подумал о твоих чувствах, когда…— Я с радостью сыграла роль принцессы, — перебила она. — И я счастлива, что у меня была эта возможность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30