Если что-нибудь пойдет не так...
Этого не будет, сказал он себе.
И все же, когда он выпустил из рук брезент, когда обернулся посмотреть на остальных мужчин, сидящих в кузове, он подумал, не лучше ли было бы осуществить эту операцию ночью. Почему он решил начать на рассвете? А если жители этого жалкого, заброшенного городка встали в пять часов и теперь ожидают их на пороге с вилами в руках?
Жители этой дыры не встают в пять утра, напомнил он себе. Мы знаем привычку вставать и ложиться каждого человека в Охо-Пуэртос и знаем, что в воскресное утро там никто не шевельнется раньше половины восьмого. Доктор Танненбаум и его жена Рэчел по воскресеньям встают в семь тридцать и отправляются в Маратон позавтракать и купить нью-йоркскую «Геральд трибюн». Только сегодня утром им придется проснуться самое позднее в шесть двадцать, и они не поедут ни в Маратон, ни куда-либо еще. Следующий человек, которого придется разбудить в этой деревне в воскресное утро, это Лестер Пэрч, он живет в первом доме от берега и по воскресеньям заводит будильник на восемь. Его официантка и наемный повар, каждый в своей машине, приезжают из Биг-Пайн к восьми, но Лестер открывает свой ресторанчик для посетителей только в девять, слишком поздно, чтобы заловить чету Танненбаум, которые к этому времени уже завтракают в Маратоне. Адриана, жена Лестера, по выходным спит до десяти. Как правило, к десяти просыпаются все обитатели Охо-Пуэртос, за исключением живущего в третьем доме от берега холостяка Рика Стерна, чаще всего проводящего ночь в обществе какой-нибудь девицы, которую накануне подцепил в Маратоне. Он не отрывает голову от подушки часов до одиннадцати, а затем перекатывается на спину и дремлет еще минут десять, набираясь сил для утренней потехи со своей кралей. Сегодня утром его ожидает маленький сюрприз.
Джейсон улыбнулся.
Он снова взглянул на часы и мельком подумал, сколько раз с тех пор, как три часа назад они покинули склад в Майами, он смотрел на них и ничего не видел. Затем перевел взгляд на сидящего напротив молодого рыжеволосого парня со стрижкой ежиком, который опустил голову, уставясь в пол, и тихо сказал:
— Бенни, думаю, настало время раздать оружие. Мы почти на месте.
Ни слова не говоря, Бенни поднялся и посмотрел на огромного негра, сидящего через три человека от него. Широко расставляя ноги, чтобы не потерять равновесие, они перебрались в голову кузова, где на полу высилась покрытая грубой пятнистой тканью угловатая груда. Бенни сдернул ткань и стал передавать винтовки могучему негру. Некоторые винтовки были новыми, другие — уже использованными, но все они были приобретены в оружейных магазинах, потому что ни в одном штате не требовалось лицензии на покупку или обладание оружием, за исключением револьверов. Винтовки были разных систем и калибров, начиная от «Моссберга-22» с семизарядным магазином и кончая «Саваджем 30-06», и колебались в цене от 17,25 доллара за однозарядную винтовку «Спрингфилд-22» до 155 долларов за «Винчестер-243». Все винтовки были помечены, и Бенни с негром вручали каждому человеку ту винтовку, на которой значилось его имя. Пока они продвигались вдоль скамей, Джейсон встал на ноги.
Мужчины тщательно осматривали свое оружие, щелкали затворами, надевали патронтажи на пояс. Он покашлял, чтобы привлечь их внимание.
— Мы приближаемся к Охо-Пуэртос, — сказал он.
Люди затихли. Раздался последний щелчок затвора, лязгнул металл, и наступила тишина.
— Через несколько минут наш грузовик свернет с автострады и по шоссе S-811 въедет в деревню, — сказал Джейсон. — Мы сделаем все остановки, которые отрепетировали на прошлой неделе, но на этот раз все будет по-настоящему. На этот раз мы приводим наш план в действие.
К тому моменту, как Джейсон закончил эту часть своей речи, Бенни и Гарри уже роздали все винтовки и передали лидерам двух групп, Джонни и Купу, кольты 45-го калибра. Только девять штатов требовали разрешения на покупку револьверов, поэтому оказалось сравнительно просто приобрести эти кольты и другие револьверы и пистолеты. Всего было закуплено двадцать пять единиц ручного оружия различных калибров, семнадцать для мужчин, которые должны были прибыть из Ки-Уэст, если начало операции пройдет без осложнений; два — для лидеров двух групп, находящихся в грузовике; три — для команды катера и по одному для Джейсона, Гуди и Клэя. Сам Джейсон предпочел кольт 45-го калибра, потому что находил это оружие самым устрашающим и психологически действенным для обывателей захолустной деревушки.
— Все вы знаете, что мы собираемся сделать, — сказал он. — Мы достаточно много времени работали над планом операции. У меня нет сомнений, что мы выполним свою часть и сможем перейти к выполнению дальнейших пунктов плана. Я не сомневаюсь в этом. Не сомневаюсь, друзья, потому что знаю: то, что мы собираемся сегодня совершить, изменит историю Соединенных Штатов и всего мира. Вот какой важной я считаю нашу миссию.
Джейсон снова откашлялся и сделал паузу.
— Мы — часовые свободы, — сказал он, понизив голос. Кто-то из мужчин в глубине кузова закашлялся. — Мы — часовые свободы. Мы стоим на защите великой нации и призываем мир измерить силу нашего могущества, призываем мир изменить свое мнение о Соединенных Штатах как о слабой и потому склонной к компромиссам нации, признать ее великой и могущественной, каковой на самом деле она и является. Вот ради чего сегодня мы находимся в Охо-Пуэртос. Вот что мы намерены совершить сегодня и здесь.
Он прицепил к поясу кобуру с кольтом, спустив ее пониже на правое бедро. В грузовике возникло оживление, мужчины начали возбужденно переговариваться, когда Клэй, сидящий в кабине, обернулся и постучал в заднее окошко. Кивком Клэй указал вперед, сообщая, что они съехали с моста. В ответ Джейсон тоже кивнул.
— Приказываю захватить эту деревню, — сказал он. — В ней семь домов, расположенных по одной линии вдоль берега, точнее, восемь, если считать Уэстерфилд-Хаус по другую сторону шоссе, но он пустует до декабря, так что о нем мы можем не беспокоиться. Итак, семь жилых домов, ресторан, магазин инструментов и лодочная пристань. Наша задача — захватить деревню. Приказываю окончить операцию по ее захвату к восьми утра.
Шуршание шин стало мягче, когда грузовик съехал с моста на Литл-Дак-Ки. Внутри кузова все затихли: ждали; и вдруг колеса обо что-то ударились, и они поняли, что въехали на следующий небольшой мост; шины снова глухо зашуршали, теперь они были уже на Миссури и напряженно ждали; позади остался еще один мост; потом они были в Огайо; затаив дыхание, казалось, целую вечность проезжали по Байя-Хонда; взвизгнули покрышки колес... вот-вот уже, с минуты на минуту... они миновали еще один мост, затем звук от трения колес снова изменился, чувствовалось, что под ними твердая земля.
— Это Охо-Пуэртос, — прошептал Джейсон.
Глава 2
С палубы своего катамарана Люк Костигэн видел, как красный грузовик свернул с трассы U.S.-1 и покатил мимо рекламного щита ресторана. Грузовик словно выплыл из сияющего шара поднимающегося солнца, как будто от него отделился редеющий кусочек, оторвался от горизонта и, пролетев по шоссе, выкатился на пыльную дорогу, ведущую к их городку. Грузовик совершил крутой поворот с автострады на большей скорости, чем следовало бы, но около ресторана значительно ее сбросил, однако не остановился и сразу же помчался вперед, пока не поравнялся с побелевшей от старости хибаркой, магазином инструментов и рыболовных снастей, принадлежавшим Бобби, и там притормозил. За ним висело густое облако пыли, и Люк не был уверен, действительно ли там промелькнули двое мужчин в голубом. Затем грузовик снова тронулся с места, взметая за собой еще более густые клубы пыли, затруднявшие Люку видимость. Набрав скорость, машина двинулась в сторону бухты. Сощурив от яркого солнца глаза и вцепившись одной рукой в поручни палубы, Люк наблюдал, как грузовик съехал с дороги. Рядом с бухтой он снова притормозил, и Люк видел, как из его кузова выпрыгнули двое мужчин с ружьями, упали на колени, словно что-то искали на пыльной дороге, затем тут же выпрямились и побежали к бухте с ружьями на изготовку. Тем временем грузовик опять увеличил скорость, направляясь к первому из домов, стоящих вдоль берега. Люк бросил последний взгляд ему вслед, затем мгновенно обернулся в сторону двоих мужчин в синих хлопчатобумажных брюках и голубых рубашках, следя, как они пересекают лужайку по направлению к пирсу, откуда он сам был отлично виден на палубе своей лодки. Люк вовсе не испугался и даже не встревожился появлением двоих вооруженных человек на своей лужайке. Он был, конечно, заинтересован и немного растерян, но подумал, что это, наверное, морячки с базы в Ки-Уэст, у которых сегодня проходят учения.
Первый мужчина подбежал, остановился на берегу в каких-нибудь четырех футах от лодки и медленно опустил дуло винтовки. Люк Костигэн видел, что оно нацелено ему в живот. В это мгновение он уловил в стороне справа от себя какое-то движение и, скосив глаза, увидел еще двоих мужчин в такой же синей одежде, ломившихся в дверь магазинчика Бобби, расположенного не дальше двухсот ярдов от пирса. Грузовик же, вздымая за собой пыль, уже катился дальше, а еще парочка мужчин промчалась через лужайку перед домом Пэрча, направляясь к передней двери. Внезапно Люк Костигэн почуял опасность и потянулся к гаечному ключу, лежащему у трапа.
— Бросьте его, — сказал один из мужчин.
Он был рыжеволосым, со стрижкой ежиком и выглядел не старше двадцати лет. Он уверенно держал винтовку, не спуская палец с курка.
— В чем дело? — спросил Люк.
— Просто держите руки подальше от этой железки, мистер, — посоветовал рыжий парень. — Поднимите их над головой, быстро.
— Да в чем дело-то? — снова спросил Люк.
— Мистер, — сказал другой, — что бы там ни было, это чертовски серьезно. Поэтому поднимите руки вверх, как велел Бенни, и держите их над головой.
— Подойдите сюда, — сказал Бенни.
Люк колебался еще мгновение. Без видимой причины он вдруг вспомнил об урагане Донна, который в 1960 году пронесся над Исламорада и уничтожил его пристань. Потом вспомнил Омаха-Бич и пулю, что прошила ему икру правой ноги. И неожиданно эти два воспоминания слились в одно, Франция в июле 1944 года и Исламорада в сентябре 1960-го. Он смотрел на двух вооруженных мужчин и все, о чем был в состоянии думать, это что жизнь уже дважды ставила ему подножку.
— Мистер, вы хотите, чтобы я выстрелил? — сказал Бенни.
— Нет, — сказал Люк. — Нет, не стреляйте.
Он медленно поднял руки вверх.
— Здесь есть еще кто-нибудь? — спросил тот, что стоял рядом с Бенни.
— Нет, я один. Я убираю лодки в бухту, — объяснил Люк. — Ожидается большой ураган.
— А Бобби с Сэмом еще не появлялись, верно? — спросил Бенни и усмехнулся, посмотрев на Люка в первый раз с того момента, как они ворвались в его двор. Люка пробрала дрожь настоящего страха. — Лучше нам войти внутрь, — сказал Бенни. — Скоро здесь у нас соберется большая компания.
Он взмахнул винтовкой, указывая Люку на пристань, и тот на ослабевших ногах двинулся к боковому входу в контору пристани. За этим строением он увидел двух других мужчин в синем, входящих в магазин инструментов, и внезапно от всей души пожелал, чтобы в это воскресное утро Бобби не оказался вдрызг пьяным.
Ни грохот кулаков в дверь хижины, ни треск разбитого в щепы косяка, ни скрежет взломанного замка не разбудили Бобби. Только услышав топот чьих-то ног по рассохшимся половицам, он спросонья заморгал, лежа на спине. Кто-то склонился над ним и стал сильно трясти, схватив его за плечи. Сквозь сонный прищур Бобби увидел какую-то темную громадную тушу и, решив, что ему приснился страшный сон, попытался перевернуться на бок, лицом к стене. Но человек крепко держал его за плечо, и он не смог шелохнуться. Тогда он раскрыл глаза пошире.
Неизвестный оказался здоровенным негром. Он был одет в синее дунгари и в громадной лапище держал винтовку за то место, где соединялись дуло и магазин. Нос негра пересекал шрам, а белки огромных, навыкате, глаз были налиты кровью. На какое-то мгновение Бобби показалось, что это сбежавший из тюрьмы преступник, который потребует у него еды и гражданской одежды.
— Вы проснулись? — спросил негр.
Бобби моргнул и ничего не ответил. Негр снова затряс его.
— Не делайте этого! — сказал Бобби.
— Вы уже проснулись? — снова спросил негр.
— Проснулся, черт побери! Да перестаньте меня трясти!
Он высвободил плечо из жесткой хватки негра и медленно сел в постели. Обвел глазами комнату, как будто пытался убедиться, что действительно находится в заднем помещении своей лавчонки, где спал каждую ночь; что это его сети висят вон там, в углу; что это портрет Эвы Гарднер, который он сам вырезал из журнала и наклеил на стенку; что это его пустая бутылка из-под бурбона валяется на полу рядом с кроватью; и его цветные занавески, загораживающие проход в магазин инструментов и рыболовных снастей Бобби — единственное, что ему принадлежало на этом проклятом свете.
— Это ограбление? — спросил он.
Негр усмехнулся и сказал:
— Клайд, он хочет знать, не ограбление ли это?
— Объясни ему, Гарри, — сказал второй, усмехнувшись в ответ.
Этот парень был белым, высоким и худым, в такой же синей одежде, с винтовкой, небрежно болтавшейся на ремне сбоку, как будто он точно знал, что Бобби Колмор не представляет для них с негром никакой опасности.
— Нет, сэр, — сказал Гарри, — это не налет. А теперь, мистер Колмор, мы хотели бы, чтобы вы вылезли из постели и набросили бы на себя какую-нибудь одежду, потому что мы должны отвести вас на лодочную пристань.
— Откуда вы знаете мое имя? — спросил Бобби.
— Просто знаем, — ответил Гарри. — Будьте любезны, оденьтесь.
— Зачем?
— Потому что мы вас просим об этом.
— Допустим, я не хочу одеваться, что тогда?
Усмехнувшись, Гарри сказал:
— Мне придется застрелить вас, мистер.
Бобби утер ладонью рот и посмотрел вверх на Гарри, затем очень медленно произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42