Пожертвовав ему немного водки и сигарету, продолжил свой рассказ о себе самом.
– Я люблю тебя, – после продолжительного поцелуя сказал Анатолий.
– Я тоже люблю тебя. – Вывернувшись из его рук, Ника отскочила к зеркалу и поправила волосы. – Сейчас поедем в аэропорт, – неестественно весело сказала она, – купим тебе билет до Сусумана и сразу До Москвы. Ты там его…
– Мне? – не понял он. – А как же ты?
– Я приеду чуть позже, – отвернувшись, чтобы он не мог видеть ее глаз, быстро ответила Ника. – Понимаешь… – Она с облегчением вспомнила заранее придуманную причину. – Я должна отработать весь промывочный сезон. Он кончится в сентябре. Ну, самое позднее, в начале октября, и я сразу дам тебе те…
– Я тоже не поеду, – решительно перебил ее Толик. – Мне Славка предложил доработать. Я думал, мы уедем. Но теперь…
– Нет! – воскликнула Ника. – Ты поедешь один. Толька! – Она прильнула к нему всем телом. – Я тебя очень прошу – уезжай, не надо тебе работать. Ведь ты заработал двенадцать миллионов. Я тоже привезу деньги. Ты к этому времени уберешь картошку и все остальное. Законсервируешь огурцы, помидоры. Я приеду, и мы с тобой сыграем свадьбу.
– Но я не могу уехать без тебя, – сказал Анатолий. – Тем более из школы меня, конечно, уже уволили. Тебя тоже. И из института…
– Толька, – умоляюще проговорила Ника, – я прошу тебя, уезжай. Слышишь?! – закричала она.
– Что с тобой? – удивленно спросил он. – Почему…
– Толька, – уткнувшись ему в грудь мокрым от слез лицом, прошептала она, – уезжай. Я тебя очень прошу, уезжай.
Оттолкнув его, выскочила из гостиничного номера.
– Ника!
Он бросился следом, но, застонав, схватился за правый бок и опустился на стоявший у стены диван.
Ника перебежала улицу и вскочила в остановившийся автобус.
– Что с вами? – услышала она молодой нагловатый голос.
Повернувшись, увидела двоих молодых парней.
– Может, я могу чем-то помочь? – довольно развязно поинтересовался один из них, худой, с бледным прыщавым лицом. Всхлипнув, она успела выскочить.
– Толька, – прислонившись к столбу, прошептала она, – уезжай. Пожалуйста. Ты не понимаешь, что…
– Иванова… – К Нике подошла полная женщина в форме ВОХРа. – Что с тобой?
– Ничего, – вытирая слезы, сказала Ника. – Все хорошо.
Женщина покачала головой.
– От радости, бывает, тоже плачут, но не так горько. Что с тобой?
– Извините, но оставьте меня. Я с Толиком поругалась; Вот и все.
Не прощаясь, быстро пошла по улице. Навстречу ей по проезжей части ехала «скорая». Ника проводила ее глазами и увидела, что та подъехала к гостинице. Ника, ахнув, побежала назад.
– Ты ему веришь? – Маршал пытливо посмотрел на Стаса.
– Я подошел к нему потому, что слышал – он работал дворником в особняке Олич. Я, может быть, узнал бы и больше, – с досадой сказал Стаc, – но ему водку рано отдал. Он и выпил-то немного, но окосел. А с пьяным разговора не получается. Но кое-что я все равно узнал.
– Кто же такой этот Эдик? – задумчиво пробормотал Маршал.
– Единственное, что я понял, он каратист и на вид Щуплый. И, скорее всего, невысокий. Соплей перешибешь, – вспомнил он слова бича. – Он его еще КГБ Олич назвал.
– Да хрен с ним, кто он такой, – сказал Маршал. – Плохо то, что Олич нас за горло держит. Она знает о каждом из нас все. Лично я в этом убедился сам.
– Я тоже сразу понял. Интересно, от кого у нее эти сведения?
– Сейчас это уже не так и важно, – отмахнулся Маршал. – Вот знать бы, где они, эти данные? Олич, похоже, о себе высокого мнения. Я уверен, что она ни с кем делиться ничем не будет. Баба она, конечно, умная, такую операцию разработала. Все нормально. Кроме отхода. Но и здесь у нее, по-моему, что-то приготовлено. Просто молчит до поры до времени. Осталось совсем немного. Надо успеть вырвать ей жало.
– Не понял, – удивленно сказал Стаc. – У тебя появились другие планы? Или ты…
– Стаc, – перебил его Маршал, – сейчас твой черед работать. Ты киллер-профессионал. Ты знаешь, как найти слабые места жертвы, чтобы она в определенное время была беззащитной. Ты сможешь найти документы против нас, они у Олич есть, поэтому она плюет нам в лицо, правда, иногда позволяет утираться.
– Ты прав, – согласился Станислав, – но мне потребуется минимум дней пять. А у нас…
– Они есть у нас, – уверенно проговорил Маршал.
– Я уезжаю сегодня, – спокойно сказал Стаc.
– Если нужна помощь, возьми кого-нибудь из парней.
– От таких помощников больше вреда, – усмехнулся Станислав. – Помощник у меня есть. В течение четырех дней никуда не отлучайся. Ты должен постоянно находиться в квартире, потому что я в любой момент могу тебя позвать. – Уже выходя, не удержался: – Почему ты сказал, что у нас есть время? Олич говорила, что через три дня…
– Она покажет нам путь отхода, – усмехнулся Маршал, – но это опять будет не то. У нас пять дней. Этого времени должно хватить, чтобы вырвать ей жало.
– Ты забыл про ее четверых, – напомнил Стаc.
– С памятью у меня полный порядок, – засмеялся Маршал. – Просто еще не вечер.
– Ты что удумала? – сердито спросил Нику Белый. – Что за хреновину замутила?
– Ну вот, – покачала она головой, – такое хорошее начало – слово давнее «удумала». И сразу «хреновину». Ты неисправим.
– Горбатого могила исправит, – вспомнил он пословицу. – Но не увиливай! – строго бросил он. – На кой за мной пасла? Зачем к Маршалу заходила? Что задумала? Как понять…
– Лешка, – вздохнула Ника, – всему свое время. Ты все обязательно узнаешь. И вот еще что, – тихо, но очень серьезно добавила она. – Если не хочешь потерять меня как сестру, не надо меня воспитывать. Я большая девочка и знаю, что делать, понял?
Белый хотел что-то сказать, но, увидев ее глаза, шумно выдохнул и промолчал. В них было злое упрямство. Белый хорошо знал это выражение. Сколько раз он видел в зеркале свои глаза после того, как его пытались воспитывать.
– Лады, – миролюбиво буркнул он. – Но ты хотя бы скажи, что делать будешь?
– Всему свое время, – снова повторила Ника слова Маршала.
– Ты-то как? – повернувшись к лежащему на кровати Анатолию, спросил Белый.
– Да бок схватило, – вздохнул тот. – «Скорая» приезжала. Поэтому она, – посмотрел он на Нику, – и вернулась. Она меня все спровадить хотела. Но не получилось. – Он улыбнулся.
– Все равно ты уедешь, – как о твердо решением, сказала она.
– Не боись, Толян, – подмигнул Белый, – прорвемся.
Ника вспыхнула было, но промолчала.
– Начальник, – проканючил с заднего сиденья недавний собеседник Стаса, – я же никуда не пойду. А со старого автовокзала вы нас не берете. Да и брать с меня нечего.
– Проснулся? – весело спросил обернувшийся Стаc.
– Борода? – удивился бич. – Куда это мы едем-то?
Тряхнув головой, устроился поудобнее и осмотрелся.
Старый «москвич» неторопливо катил по дороге.
– Это твоя, что ли? – удивился бич.
– Как тебя по-русски звать? – не отвечая, спросил Бобров.
– Мишкой называли. – Увидев на переднем сиденье две бутылки пива, лысый облизал пересохшие губы и протянул: – Можно пивком подлечиться? А то…
– Одну бутылку, – кивнул Станислав. – Больше не трогай. Ты мне более или менее трезвый нужен.
Схватив бутылку, бич быстро открыл ее велосипедной отверткой. Сделав несколько больших глотков, задышал ровнее.
– Холодное, – проурчал он. – В такую жару самое то. А машина чья? – снова спросил он.
– Да по доверенности у одного старичка взял, – ответил Стаc. – И ему прибыль, и мне хорошо. Колымага, конечно, старая, больше восьмидесяти не разгонишь, но зато свой транспорт.
– А куда едем? – Снова отпив пива, Михаил выудил из кармана грязной рубашки сигарету.
– Покажешь мне усадьбу Олич, – услышал он.
– Да ты что?! – испуганно воскликнул бич. – У нее тама, знаешь, какие собаки ходют? И парнишки с пистолетами. Одним словом, мафиозя в юбке. Так что давай меня назад доставляй. Откедова взял, туда и вертай.
_ Ты у нее давно работал? – Не сбавляя скорости, Стаc посмотрел на него в зеркало заднего вида.
– Так, почитай, уже полгода прошло, так что давай…
– Вот что, Мишка, – прервал его Стаc, – я не спрашиваю, где твоя сберкнижка. Ты мне просто покажешь дом, где работал. Туда мы не пойдем. Если вспомнишь, где еще у Олич есть особняки или коттеджи, скажешь. За каждый показанный дом даю тебе пять тысяч и бутылку водки с сигаретами. К тому же еда и курево во время поездки тоже за мой счет.
– Не, – замотал головой Михаил, – ниче мене не треба. Вертай туды, где взял.
– Я думал, ты мужик, – презрительно бросил Стаc. – Неужели не хочешь Эдику отплатить за то, что он тебя колотил? А так смотри, что получается, – не услышав ответа, продолжил Стаc. – Ведь ты говорил, что за охрану отвечает Эдик. Мы с тобой посмотрим все домики, а потом я туда парнишек привезу. Они почистят их трохи. Вот Эдик и нарвется на неприятность. Потому что…
– Значит, правильно мужики говорили, – сказал бич.
– Что это они говорили? – спросил Стаc.
– Что не бич ты, – испуганно ответил Михаил. – С Грузчиком поговорил, тот и сдох в одночасье.
– Значит, заработать не хочешь? – притормаживая, с сожалением сказал Стаc.
– Ты это, – перепугался Михаил, – я на все согласный. Домик у ее, где все есть, на озере Джека Лондона. Тама еще рядом озеро Танцующих Хариусов, – боясь замолчать, быстро проговорил Михаил.
– Ну вот, – добродушно сказал Стаc. – Значит, будешь при деньгах и выпивку иметь.
«Во влип, – обреченно подумал Михаил. – Ежели не покажешь, прибьет. А за показ меня Эдик до смерти забьет. Так хоть пьяным напьюсь», – вспомнил он обещание Бороды.
– Ты меня за водку не обманешь?
– Да нет, – заверил его Стаc, – ты дорогу показывай.
– Так мы только пятьдесят километров от Сусумана отскакали. – Бич увидел километровый столбик. – К озерам этим, значится, от Магадана километров так сто двадцать ехать. Вот и посчитай: между Сусуманом и Магаданом шестьсот шестьдесят шесть километров. Это нам еще, почитай, четыреста с гаком пылить. Только это, – робко попросил он, – ты мне в счет, так сказать, получки авансом пару бутылок дай. Одну я счас врежу, чтобы, значит, безболезненно ехать. Ну а вторую, когда к озеру подъезжать будем. Вы-пимши, оно и подыхать легче.
– Я ведь сказал – одна бутылка за один показ, – рассмеялся Стаc, – так что лечись пивом. Ну, а перед озером выпьешь, – пообещал он.
– Свози парней на место, – сказал Маршал Белому, – пусть по макету по разу стрельнут. Посади кого-нибудь с биноклем на скалу, что вверху. Как увидит машину с любой стороны, пусть вам даст знать.
– Ясен хрен при солнечной погоде, – кивнул Белый. Но видно было, что думает он о другом.
– Ты что такой задумчивый? – спросил Маршал.
– Да никак Нику спровадить не могу, – буркнул Белый. – И Толян ей говорит, мол, поехали. Он двенадцать «лимонов» заработал и рад до не могу. Ей тоже где-то около пяти причитается. Коэффициент, плюс «опасные». Да еще сверхдежурные какие-то. А она ни в какую. Что-то ждет. Я о деле с ней говорить не стал. Она же, ты говоришь, слышала.
– Не я, – поправил его Маршал. – Это Ника сказала.
– Что же делать? – вздохнул Белый. – Понимаешь, боюсь я, что ей это боком выйдет. Вдруг все-таки масть не стрельнет. Тогда ее, сто процентов, за рога и в стойло. Ведь опознать меня даже мертвого мусора смогут. Вот и выйдет, что она наводчица.
– С таким настроением лучше в тюрьме сидеть, – усмехнулся Маршал. – К тому же я уже говорил, но повторю: если она уедет и у нас, как ты говоришь, запал, ее все равно возьмут. Почему уехала, не доработав сезона? Ведь те, кто в сезонной охране работает, на золотопромывочный сезон договора заключили. Так что она правильно делает, что не уезжает. Потянуть ее в случае, если узнают, что ты в деле был, все равно потянут. Но она маршрута не знает. Даже золото в автобус не при ней грузят. Это она мне говорила, – ответил он на удивленный взгляд Белого. – К тому же я думаю, что сработаем мы чисто. И если сумеем перед этим вырвать жало Олич, уйдем без следов. Стае сейчас этим занимается. Остается только пожелать ему удачи.
– Постой-ка! – опомнился Белый. – Значит, работаем не по плану Олич? Или по ее сценарию, но со своей концовкой?
– Приедет Стаc, я вас познакомлю с гениальным по своей простоте и, надо сказать, наглости планом. Я буду молчать. Вы сами дадите ему оценку. На вопросы отвечу. Правда, времени для подготовки будет мало. Но, думаю, хватит. Кстати, там работа в твоем стиле, – засмеялся он. – Много стрельбы, даже взрывы есть. Но, повторяю, план гениальный.
– Ты то же самое говорил о бумажках Яшки, – напомнил Белый. – И с Олич такая же канитель. Потом…
– Все, Леха, – твердо сказал Маршал, – будем работать.
– Ты этих четверых качков, – имея в виду людей Олич, сказал Белый, – по делу брать будешь?
– Наверное, буду, – немного помолчав, что-то обдумывая, кивнул Маршал. – По программе госпожи Олич.
Алексей удивленно посмотрел на него и усмехнулся.
– Тогда повезу стрелков. – Он шагнул к двери. – Пусть тренируются.
Стае в бинокль ночного видения наблюдал за огороженным невысоким забором двухэтажным домиком. Вплотную к нему стоял гараж на три машины. Справа небольшая баня. Они доехали до поворота с трассы к озерам в десять вечера. Поспав до трех, Стаc взобрался на склон большой сопки и начал наблюдение. Михаил, который ходил с ним и дрожащим от страха голосом объяснял, где что находится, теперь, приняв большую дозу спиртного, крепко спал в машине. По словам бича выходило, что этот удаленный от трассы домик является резиденцией Олич для деловых встреч. Значит, здесь могли находиться и материалы о группе Маркова. Стаc верил в Артема и знал, что тот найдет способ захватить золото. Но в этом случае возникнет угроза со стороны Олич, которая как бы нечаянно дала понять, что она знает все о каждом из них. А так как слов к делу не подошьешь, было понятно, что у нее есть какие-то бумаги. Стаc считал, что ему здорово повезло. Сам того не зная, он начал разговор об Олич с бичом после того, как услышал совершенно случайно что «…вон тот замухрышка пахал на Олич». Стаc, понимая, что среди бичей вполне может оказаться кто-то, кто знал Олич, угостив пивом нескольких, на его взгляд, авторитетных бичей, как бы случайно упомянул Майю Яновну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53