Наверняка там не одна артель. Впрочем, главное, чтобы артель все-таки неплохо намывала золото. Узнать, через какой промежуток времени они сдают металл, куда и как. Может, их сопровождает вооруженная охрана. Да, – кивнул Маршал, – надо проработать этот вариант. И в течение месяца взять какую-нибудь артель.
– Хороший парень, – глядя в окно на курившего на скамейке перед домом Кощея, проговорила худая пожилая женщина. – Не грубый. Сам все делает. Даже…
– Главное – опохмелиться вовремя дает, – сухим смешком перебил ее высокий плотный старик. – А по мне, так пущай, что хошь делает. Жить все одно осталось немного. Как пригнали этапом в пятьдесят восьмом, так и подыхать здеся буду. – Дрожащей рукой взял бутылку водки. – Давай, мать, вмажем, как ранее. На том свете все одно пить не дадут. А мы с тобой проспиртованы. – Он снова кашлянул смешком. – Так что, когда черти на сковороду жарить посадят, долго мучиться не будем.
– В аду я на земле побывала, – возразила она. – Девять лет лагерю отдала за ведро ржи. А потом сколько лет в вечной мерзлоте государству золото добывала. А эти коммуняги еще и победят, глядишь.
– Да нам един черт. – Старик отпил глоток. – Мы свое отпили. Жалко, детей нет, все подыхать легче было бы.
– Да отморозила я все, – всхлипнула старуха. – когда нас конвой…
– Хватит, – прервал он, – давай выпьем.
– …Чем занимаешься? – игриво спросила Власа вошедшая в комнату ярко накрашенная женщина.
– Мух считаю, – вполне серьезно отозвался он. – Отличное занятие, когда делать нечего.
– Влас, – уже серьезно продолжила она, – а зачем ты на Колыму приехал? Только не говори, что денег заработать, потому что ты и не пытаешься куда-то устроиться. И еще: почему вы не встречаетесь? Я говорю про тебя, Ивана и Николая. Ведь вы знаете друг друга, а вместе я вас ни разу не видела.
«Сучка, – зло подумал Котов, – наблюдательная тварь!»
А вслух сказал:
– Да мы, собственно, и познакомились, когда в Магадан летели. Потом я в порт хотел устроиться. Еще кое-куда ездил. В общем, так получилось, что в Сусуман приехал. Здесь и встретил Ваньку. А он к тебе послал.
– Не он, – поправила его женщина, – а Нонна. Ты выпить не хочешь? – сменила она тему разговора. – А то уже почти две недели у меня живешь, а мы вроде как соседи по коммуналке. Даже варишь себе отдельно.
– Я думал, так удобнее, – пожал он плечами.
«Она меня на себя тянет, – догадался Влас. – Вообще-то телка клевая. А то, что в годах, так, если верить Ваньке, это даже хорошо».
– Вот это новость, – зло прошептал Маршал. Катая желваки, спросил: – А на кой хрен ты к Лешке поперся? Ведь я говорил…
– Лешка собрался инкассаторов брать, – спокойно перебил его Стаc. – Вот я и хотел ему объяснить, что не стоит этого делать. Мы как раз сцепились с ним. В общем, проверили друг друга на прочность. Крепкий мужик. А тут его Ритуся нарисовалась. Потом ко мне Ванька пришел. Ты на него не наезжай, – предупредил он раздраженного Маршала. – Он сделал правильно. Вот теперь бы узнать, что за интерес у радиста с этой шкурой к нам. Она же в хлебном работает, – напомнил Стаc, – он летун. Что у них общего? – Он пожал плечами. – И на кой мы им нужны? А то, что нужны, понятно из слов Ваньки. Он, конечно, не все слышал. Но и того, что слышал, вполне хватает. Артур этот с Риткой пришли к Нонне. Ее не было, вот они на кухне и говорили. У Ритки ключ есть от квартиры. Ванька дома был. Они не знали, что он там. В общем, все случайно…
– Мне последнее время на эти случайности везет, – прервал его Маршал. – Ладно. Что за интерес к тебе и Белому, скоро выяснится. А ты пока по-расспрашивай бичей о том, что я говорил. Только желательно тех, кто старателем был не позже, чем в прошлом году. А то все течет, все изменяется, – недовольно заметил он. – Мы в этом на плане Якова Павловича убедились.
– Значит, там ничего не выйдет, – с сожалением констатировал Стаc, – и ты решил старателей на гоп-стоп взять. Но у них золота не очень много бывает. К тому же, наверное, охрана…
– Вот ты и узнаешь все, – резко прервал его Маршал. – Я поэтому и пришел к тебе. Среди бичей полно бывших старателей. Наверняка много таких, кто работал в прошлом году. Потом запил или артель развалилась. Ведь многие артели прогорают в первый сезон.
– Здравая мысль, – кивнул Станислав. – Сегодня же постараюсь узнать все, что можно.
– Как ты здесь живешь? – сморщив нос, поинтересовался Маршал. – Вонь какая.
– Человек привыкает ко всему, – спокойно прервал его Стаc. – К тому же в этом есть своя прелесть. Я поверил тебе, что мы станем очень богатыми. И представь себе, что буду ощущать я в фешенебельном номере где-нибудь на Адриатическом побережье после этих апартаментов. К тому же, – уже серьезно продолжил он, – жить среди них гораздо безопаснее для моей персоны, чем если бы я снимал где-то квартиру. Яшку здесь знали многие, и наверняка кто-то, сопоставив фамилию и отчество, мог признать во мне брата Яшеньки. Так что давай не будем об этом. Каждый ждет дела так, как считает нужным. Ты зря разрешил Ваньке устроить Кольку и Власа. Тут и дураку понятно, что они знакомы.
«Именно это мне и нужно», – мысленно ответил Маршал. Усмехнувшись, закурил.
– Пойду, – с дымом выдохнул он. – А насчет устройства парней подумай. И, может быть, поймешь, что я прав.
В глазах Станислава замерло удивление. Но тут же исчезло.
«Он умеет контролировать себя», – отметил Маршал и, не прощаясь, вышел.
«Вот шалава, – поеживаясь под струями холодной воды, думал Белый. – Я, похоже, ей не как хахаль нужен. Надо будет к Стасу занырнуть. Она, сучка, – поморщился он, – все за него пытала. Мы с ним вчера, как дошколята, перемахнулись. А ведь я его и завалить мог. Вовремя эта сучка на-рисовалась. Но какого хрена ей надо от него? Да, похоже, и от меня тоже. Вообще-то, если дело стоящее, рискнуть можно. Потом ее бортануть. А может, у нее в магазине недостача? – развеселился он. – Вот и предложит за пузырь инсценировать налет». Громко захохотав, он выключил душ и вышел из ванны.
– Ты что смеешься? – услышал он голос Риты.
«Притопала, овца», – ухмыльнулся Алексей, а громко ответил:
– Анекдот вспомнил. – Он знал, что она не может слушать его анекдотов.
– Лешенька… – Рита открыла дверь. – Пойдем сегодня к моей подруге на день рождения. А то ты все время дома сидишь.
– Ну, не всегда, – возразил он. «А насчет подруги – смотрины, сучка, устраивает». Весело сказал: – Запросто и с удовольствием. Погляжу хоть, что у тебя за подруги. – Потянувшись за брюками, столкнул на пол мыло, наступил на кусок, с громким воплем начал падать и врезался коленом в ванну.
– Что с тобой? – Рита вбежала в ванную.
– Нога, – промычал Белый.
Колено правой ноги вздулось темно-багровой опухолью. Ахнув, Рита бросилась за аптечкой. Если бы она заглянула в глаза с чувством матерившегося Белого, увидела бы в них усмешку.
– Опоздаем, – недовольно сказал, посмотрев на часы, Захарыч. – Да я так и думал. Заночуем у моего кореша, он сейчас все дома сидит – дочь двух внуков подарила, он и счастлив до самого нельзя.
– Если бы колесо не лопнуло, – виновато проговорил сидевший за рулем атлетически сложенный молодой мужчина, – мы бы здесь еще…
– Скорее всего, угробил бы ты нас, – перебил его Приходько. – Ведь гонишь, как оглашенный. Привык в десантуре жать на всю железку, вот и здесь мчишься. Я когда с ним еду, – повернулся Захарыч к Толику, – думаю: все, вот-вот Богу душу отдам.
– А у вас дети есть? – спросил тот и тут же пожалел о своем вопросе.
Улыбчивое лицо Приходько сморщилось и постарело. В его глазах Толик увидел боль утраты и выступившую влагу. Приходько отвернулся.
– Во, – бросив на Анатолия укоряющий взгляд, весело заявил атлет, – Сусуман. Так что приехали. Где, Захарыч, твой счастливый приятель живет?
Белый потрогал эластичный бинт на колене. Немного болело. Но он был вынужден слегка себя покалечить. Потому что понял: на день рождения приглашают, чтобы кто-то мог его увидеть. Чихал бы он на всякие смот-рины, но там мог оказаться кто-то из давних знакомых. А этого Белый допустить не мог. Ритке он плел, что судим два раза. Раз отсидел полтора года за мордобой, за девчонку заступился. Второй раз поцапался с участковым и отсидел два. Ритка поверила или сделала вид, что поверила, и Белый хотел, чтобы все так и осталось. Если же его кто-то узнает, наверняка может пронюхать и милиция. Вот Белый и пожертвовал коленом. И, судя по всему, перестарался. Ритка снова уехала с хлебом по небольшим участкам. Значит, у него есть около пяти часов. Если, конечно, снова не сломается машина, как в тот раз, когда она появилась во время схватки со Стасом. Развязав ногу, он слегка помассировал колено, потом снова туго перетянул. Прошелся. Поморщился и, выматерившись, достал из шкафа толстую трость. По укоренившейся привычке он сразу же, как только остался в квартире один, все тщательно проверил. Поэтому знал, где что лежит. Взяв трость, посмотрел на себя в трюмо. Усмехнулся.
– Еще сюртук и цилиндр – гонимый «новый русский». Вернее, очень, очень старый.
Прихрамывая, подошел к двери. Остановился. Немного подумав, достал из кармана легкой куртки пружинный нож и положил под подушку. Взял со столика темные очки и, постукивая тростью, вышел.
Артем проснулся, взглянул на часы и со вздохом покачал головой. Было четыре часа дня. Наведавшись к Стасу после бессонной ночи, он уснул уже под утро. Встал, вяло помахал руками, имитируязарядку. Потом несколько раз присел и около трех минут отдал бегу на месте. Затем пошел в ванную и, понежившись под теплым душем, включил холодную воду. Замер, поспешно вышел из ванны и хорошенько растерся полотенцем. Поставил чайник, достал банку кофе. Все это он проделывал машинально, не переставая размышлять. Он надеялся, что Стасу удалось узнать все, что нужно. Перепроверив полученные данные, можно было начать готовить дело. Но еще предстоял нелегкий разговор с Белым. Он понимал Алексея. Тот не любил тянуть волынку, а предпочитал разговору действие.
– Надо будет как-то убедить его, – пробормотал Маршал, – что лучше взять золото. А если не поймет? – спросил он себя. – Ну что же, тебе, Леха, будет лучше, если ты поймешь и поддержишь меня. Потому что лучше потерять одного, чем всех.
Стаc допил чай, сполоснул кружку. Он старался не выделяться из своего теперешнего окружения – живущих впроголодь бичей. Но раз в день уезжал из города и основательно заправлялся в придорожном кафе. И заметил, что такая жизнь пошла ему на пользу. Он прекрасно себя чувствовал. Станислав иногда отжимался и даже подтягивался на турнике, чем не занимался уже давно.
Он выполнил просьбу Маршала и узнал у двух работавших в прошлом году в старательских артелях бичей все, что нужно. Золото почти все артели, удаленные от золотоприемных касс на десятки километров, возили сдавать раз в неделю. Большинство предпочитали сдавать в областную золотоприемную касcy. Причина была проста: здесь всегда сразу платили наличными и здесь же можно было закупить все неoбходимое для работы на участке. В больших артелях в штате было два или даже три охранника с тaбельным оружием. Обычно сотрудники милиции. Но так было в давно работающих одним коллективом в артелях. Таких было очень немного. По словам бичей, две, ну, от силы три. Потому что только они имели золотоносные участки и могли позволять себе платить милиционерам за охрану. Хотя они тоже работали на полигонах и были в доле сезонного заработка. Заинтересованный словами «имели золотоносные участки», Стаc осторожно, между словами о работе старателей выяснил, как это понимать. Оказывается, артели, как только она образовалась, нужно получить разрешение на промывку золота. Когда оно выдается, артели отводится определенный участок. Узнав почему, Стаc сначала не поверил. Оказывается, золото на каждом участке имело свою особенность, и при сдаче его проверяли на пробу местонахождения.
Точнее, как вполне серьезно добавил один из старателей, места рождения.
Закурив, Станислав поморщился. Теперь ему приходилось курить дешевые сигареты. И, конечно, «прима» не шла ни в какое сравнение с «ЛМ», к которым он привык. «Может, вообще пока бросить?», – уже не в первый раз, затянувшись на удивление едким дымом, подумал он.
– Борода, – хрипло обратился к нему грузный мужчина в порванной на груди матросской тельняшке, – задымить не дашь?
Это была еще одна особенность бичей. Они никогда не просили «дай». Потому что среди своих отказывать не принято, а очень часто у бича, к которому обращались, оставалась одна сигарета. А последнюю, как известно, и мент не берет.
– Держи, – протянул ему полпачки Стае, – я себе достану, – подмигнул он.
– Слышь, Борода, – обрадованно принял сигареты грузный, – я вчера слышал, ты про артели расспрашивал. Мое дело, конечно, маленькое… – Он понизил голос почти до шепота. – Но ты мужик свойский. Ежели хочешь золотишка прикупить, то могу свести, есть у меня знакомый. Ранее мы с им это самое золото мыли потихоньку и продавали. Платили неплохо.
Стаc, не перебивая, внимательно слушал. Он понимал, что бича придется убить. Тот, видно, понял, что у него повышенный интерес к золоту. Стае вспомнил, что во время его разговора с бывшими старателями грузный, явно прислушиваясь, несколько раз хотел что-то сказать, но не решился.
– Вот я и говорю… – Грузный с жадностью затянулся. – Ежели пожелаешь, могу свести с человеком. Он так, помалу занимается золотишком. Сейчас ведь страшно стало: не закона бойся, а мафии. Золотишко всегда в цене было и есть. Вот эта самая мафия и заправляет всем. Ежели артель более или менее хорошую добычу ведет, к ним и едут. Я слыхал, что за охрану какую-то часть берут. И дают. Куда же деваться? Прибьют и под отвалом схоронят. И искать никто не будет. Так как? – спросил он. – Свести тебя с человеком?
– Что ты за это хочешь?
– Так знамо чего… – Бич ощерил в заискивающей улыбке гнилые зубы. – Бухары и деньжат маненько. Мне на билет хотя бы до Хабаровска. Ну и пожрать в пути. И одежонку, значит, поприличнее.
– А с чего ты вдруг решил, что я золотом интересуюсь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53